и не пришел?" - с удивившей его самого издевкой спросил Эрик. "Пассажиры"
молча окружили его и прижали к облупившейся стене лестничной площадки:
"Комитет Политической Гигиены!
- бросил один из них, взмахивая перед лицом Эрика удостоверением в
красной обложке. - Вам придется пройти с нами". - "Зачем, товарищ?" -
поинтересовался Эрик со всей доступной ему невинностью. "Тамбовский волк
тебе товарищ", - заученно парировал гигиенист. "Сюда его!" - еще один
человек в серой шубе свесился вниз через перила лестницы между 2-ым и 3-им
этажами. Пассажиры подхватили Эрика под руки и повлекли по лестнице вверх.
Они быстро взбежали на 3-ий этаж - гигиенист, ждавший на лестничной
площадке, позвонил в 6-ую квартиру: три длинных звонка и три коротких.
Внутри раздались голоса и россыпь торопливых шагов - дверь распахнулась.
Эрика втолкнули внутрь - он оказался в заставленной рухлядью коммунальной
прихожей.
Слева, сквозь дверной проем, виднелась кухня. Все новые и новые люди
появлялись из глубины коридора; большинство - в неприметных темных
костюмах, некоторые - в домашней одежде (очевидно, исполнители ролей
жильцов). Сквозь распахнутые двери комнат виднелись магнитофоны с медленно
вращавшимися бобинами, переплетение проводов, люди в наушниках... Один из
пассажиров - видимо, старший по званию - указал рукой вглубь квартиры:
"Пшел!" Люди, заполнявшие прихожую, расступились и, повинуясь толчку в
спину, Эрик пошел в указанном направлении. "Направо", - гавкнул пассажир.
Они вошли в комнату, загроможденную пыльной старинной мебелью.
В углу, за ширмой, стояла узкая девичья кровать под спартанским
полосатым покрывалом, рядом на тумбочке - телефонный аппарат. Центр
комнаты занимал массивный стол, окруженный стульями с гнутыми спинками, по
стенам высились платяные и книжные шкафы. "Сесть". Эрик сел, не выпуская
из рук портфеля. "Снять шапку и респиратор". Эрик положил шапку и
респиратор на стол. Гигиенисты столпились вокруг. Кэпэгэшник, спустившийся
с верхнего этажа, смешался с пассажирами и стал неотличим.
Послышались грузные шаги, и с видом хирурга, спешащего в операционный
театр, в комнату вошел высокий жирный человек лет тридцати с розовым
свинячим лицом. "Понятых!" - бросил он на ходу, и один из пассажиров
бросился из комнаты вон. "Гражданин Иванов? - Эрик кивнул. - Вы арестованы
за хранение и распространение литературы, порочащей коммунистический
строй. Следствие по вашему делу буду вести я, капитан Вохраньков". Шторы в
комнате были задернуты, под потолком горела яркая люстра в красном
абажуре, толстые щеки Вохранькова ходили ходуном. "Во время допросов -
отвечать всю правду и одну только правду, ко мне обращаться 'гражданин
следователь'. Вопросы есть?" - "Есть". - "Какие?" - "Где литература?" -
"Сейчас узнаете". Заплывшие жиром глазки Вохранькова зловеще засверкали.
В коридоре послышались шаги, и в комнату вошли два высоких человека в
одинаковых коричневых костюмах с небольшими черными футлярами - на них
никто не обратил внимания. Еще через несколько секунд на пороге появились
две перепуганные старухи в застиранных халатах и сопровождавший их
пассажир.
"Входите, товарищи, - радушно приветствовал старух Вохраньков. - Вы
приглашены исполнить ваш коммунистический долг". Высокие люди
распаковывали свои футляры на диване у стены. (Эрик заметил, что обивка
дивана разорвана в двух местах.)
"Перед вами сидит матерый нидерландист по фамилии Иванов, - Старухи
опасливо покосились на Эрика, - получивший вчера от своего сообщника
портфель с антикоммунистической литературой. Когда наши операторы будут
готовы, - тряся щеками, следователь указал на высоких людей в коричневых
костюмах, - я раскрою портфель и покажу вам книгу". Звукооператор выставил
вперед изготовленный к бою микрофон, видеооператор пристроил камеру на
плече и прицелился - раздалось негромкое жужжание. Одна из старух
вздрогнула и сказала: "Ой!", отчего стало видно, что у нее нет зубов.
"Внимание! - строго одернул ее следователь (старухи синхронно вытянули
тощие куриные шеи). - Открываю портфель".
Он взял портфель с колен Эрика, повернулся к понятым и стал медленно
расстегивать застежку; за его спиной столпились пассажиры. В комнате стало
тихо - раздавалось лишь жужжание камеры и сопение кэпэгэшников. Вохраньков
извлек книгу, развернул на титульной странице и показал на вытянутых руках
старухам.
"Прочитайте вслух заголовок, фамилию автора и год издания", - строго
приказал он. Беззубая старуха вытянула шею на дополнительные шесть
сантиметров и дрожащим голосом начала: "Биография Григория Васильевича
Романова-внука, автор - Иона Андронов-младший, год издания..." Издав
ошарашенное восклицание, Вохраньков поднес книгу к лицу и несколько секунд
оставался без движения. Толстые щеки его внезапно залоснились потом.
Пассажиры, столпившиеся позади, заглядывали через его плечо.
С громким щелчком, оператор остановил камеру. Стало тихо, даже вьюга на
мгновение перестала бить снегом в окно.
Вдруг лицо следователя озарилось пониманием. "Ха-ха-ха! - демонически
захохотал он. - Преступник хитер, но доблестный КПГ еще хитрее. Чтобы
запутать следствие, так называемый Иванов заменил антикоммунистическую
книгу биографией одного из наших вождей. Но он не учел, что в замок
портфеля встроен секретный счетчик, регистрирующий, сколько раз
открывалась застежка. Перед тем, как портфель попал в преступные руки,
отсчет был выставлен на 0, и если б Иванов не лазил в портфель, то счетчик
показывал бы сейчас 1. Однако, заменяя книгу, негодяй должен был
расстегнуть застежку, так что счетчик показывает сейчас 2!"
Вохраньков щелкнул пальцами, и один из пассажиров склонился над
портфелем - Эрик видел только спину и дергавшиеся локти. Видеооператор
снова включил камеру, звукооператор вновь выставил вперед микрофон.
Следователь повернулся к старухам:
"Вы поняли мои объяснения?" - те дружно помотали головами и виновато
втянули их в плечи. "Ладно, неважно... - скривился от досады Вохраньков. -
Просто зачитайте вслух показания счетчика. Это-то вы можете?" Старухи с
усердием закивали.
Пассажир поднес портфель беззубой старухе; Эрик увидал, что верхняя
часть замка откинута, как крышка табакерки. В комнате опять стало тихо.
"Один", - громко прошамкала старуха и посмотрела на следователя - сначала
подобострастно, потом с ужасом. "Дай сюда!" - прохрипел Вохраньков.
Пассажир сунул портфель ему под нос.
Звукооператор зачехлил микрофон, видеооператор выключил камеру и стал
убирать ее в футляр. Следователь перевел взгляд на Эрика. "Можно вопрос? -
сказал тот в ответ на немой призыв о помощи в вытаращенных глазах
гигиениста, - Могу ли я впредь до окончательного разъяснения называть вас
не гражданином, а товарищем следователем?"
В комнате взорвалась полная и абсолютная тишина. Цвет вохраньковского
лица наводил на мысль о скором аппоплексическом ударе.
"Понятых вон!" - заорал следователь, разбрызгивая слюну, и ринулся к
телефону. Два пассажира потащили старух под трясущиеся руки из комнаты, а
Вохраньков яростно набрал какой-то номер. "Рогачев? - заорал он в трубку.
- Ты, сукин сын, какую книгу в портфель положил?... Что?... Какого ж тогда
х..."
Оборвав разговор на полуслове, следователь бросил трубку, злобно
оглянулся и набрал другой номер: "Ходорев? Капитан Вохраньков говорит.
Запиши адрес - Оружейный переулок, дом 5-9, квартира 17... Не дробь,
говорю, а тире, дубина:
пять тире девять. Вышлешь бригаду с обыском по категории Б3". Собрав
свое хозяйство, видео/звуко-операторы вышли из комнаты. "Чтоб через
полчаса были на месте!" - хлопнув трубкой, следователь направился к двери.
"В Лефортово его, - рявкнул он, проходя мимо старшего по званию пассажира.
- И чтоб пальцем не тронули... я с ним сам разбираться буду!"
Громко хлопнула дверь. Шаги Вохранькова затихли вдали.
Пассажир вынул из кармана грязный носовой платок, стер с лица
начальникову слюну и без выражения произнес: "Встать". Эрик встал.
"Следовать за мной на дистанции два метра. Шаг вправо, шаг влево считаются
побегом и пресекаются соответственно. Ясно?" - кэпэгэшник достал из
кармана наручники и сковал Эрику руки. "Ясно, товарищ". - "Тамбовский волк
тебе товарищ! - раздраженно ответил пассажир. - Пшел!" - он направился к
двери. "Пшел!" - эхом повторил второй пассажир и толкнул Эрика в спину.
Надевая на ходу респираторы и шапки, они вышли из комнаты.
В темном коридоре не было ни души. С кухни доносилось гудение плохо
отрегулированного кондиционера. Сквозь плотно закрытые двери комнат не
проникало ни звука.
Лестничная клетка - лестница - парадное.
У подъезда стоял черный микроавтобус ("воронок") и кучка зевак.
"Повели, родимого, - прокомментировала толстая тетка в клеенчатом фартуке,
опиравшаяся на скребок для снега. - И чавой-то они все сюда слетаютси?
Нидерландистская явка у них здеся, что ли?" Задние двери воронка были
раскрыты настежь, внутри сидели пассажиры, отводившие по домам
старух-понятых. "Не-е, не может того бы-ыть, чтоб нидерланди-истская явка,
- проблеял интеллигентый дедушка в пенсне и обтрепанных сиротских брюках.
- Вспо-омните, Матве-е-евна, как на той неде-еле здесь трех францу-узов
замели-и!" Из кабины микравтобуса высунулся водитель. "В Лефортово!"
- бросил ему старший по званию пассажир и подтолкнул Эрика к задним
дверям. "Да не французы то были, а монакские сепаратисты!" - авторитетно
вмешался щеголеватый молодой человек в узком синем пальто, оранжевой шапке
и зеленом респираторе.
Двери микроавтобуса захлопнулись. Ерзая на узких сиденьях, кэпэгэшники
неуклюже ворочались внутри своих шуб и толкались локтями. Пассажирский
салон отделялся от кабины водителя перегородкой, обклеенной красотками из
закрытого эротического приложения к журналу "Коммунист". Окон не имелось,
под потолком горела лампа дневного света.
Воронок тронулся. Старший по званию пассажир включил вделанный в
наружную стенку кондиционер. Выждав пару минут, кэпэгэшники сняли
респираторы - Эрик последовал их примеру.
"Ну, как там товарищ капитан?... Серчает?" - поинтересовался один из
двух гигиенистов, провожавших старух. "Серчает, - подтвердил старший по
званию пассажир, доставая из кармана пачку 'Беломора'. - И пущай себе
серчает, мудилка корзинный!" Он закурил и глубоко затянулся - микроавтобус
наполнился едким дымом. "Вот при Седове хорошо было! Ни тебе
конструирования улик, ни предварительной психобработки. Надо кого взять -
едешь и берешь... а уж улики-хулики подозреваемый сам тебе потом
рассказывает, - кулаки кэпэгэшника рефлекторно сжались, глаза подернулись
мечтательной дымкой. - Где-то он теперь, Ростислав Фомич?... Как его после
того недоразумения в Монголию перевели, так ни слуху, ни духу... будто б и
не было человека!" - он закусил беломорину желтыми зубами и прищурил
(из-за дыма) правый глаз. "Ты погоди Седова хоронить, - вмешался пассажир,
сидевший у двери. - Он таких говнюков, как Вохраньков, десятерых
переживет!" - "И то верно, - оживился старший гигиенист. - Особливо после
сегодняшнего случая..."
Пассажиры посмотрели на Эрика со смесью одобрения и неодобрения.
"Ты, паря, хоть нам-то расскажи, как этот трюк с книжкой проделал!" -
попросил пассажир, сидевший у двери. "Какой трюк, товарищ?" - удивился
Эрик.
"Тамбовский волк тебе товарищ", - без обиды ответил кэпэгэшник,
отхаркался и сплюнул на пол. "Слушай, ты! - с неожиданной злостью вмешался
старший гигиенист.
- Ежели ты, гнида, хоть раз еще кого-нибудь из нас товарищем назовешь,
то я, несмотря на вохраньковский запрет, так тебя отмудохаю, что ты маму
родную не узнаешь... Понял?" - "А как надо называть?" - "Гражданином", -
стараясь сдерживаться, сказал гигиенист, затоптал беломорину и отвернулся
в сторону. "Эх, жизнь наша копейка!" - тактично перевел разговор на другую
тему сидевший у двери пассажир. "И не говори!... - поддержали остальные
гигиенисты, закуривая. - Верно!"
Эрик закрыл глаза, стараясь абстрагироваться от бессмысленных
разговоров.
Минут через десять воронок резко свернул с дороги и остановился. Было
слышно, как водитель с кем-то разговаривает, потом раздался громкий скрип
(ворот?). "Одеть респираторы", - приказал старший пассажир. Проехав
вперед, они опять остановились. Снаружи раздались голоса, задняя дверь
распахнулась: солдат в черном мундире внутренних войск проверил у
кэпэгэшников документы. Последовал еще один короткий перегон и
микроавтобус остановился с окончательностью конечного назначения:
"Приехали, - сказал старший гигиенист. - Пшел".
Серая бетонная стена, возле которой стоял воронок, безгранично уходила
вправо, влево и вверх, теряясь в пелене падающего снега. Окон в стене не
было. С боков двор огораживал высокий кирпичный забор, образуя "отсек"
примерно 30 метров на 50. Узкая дорога уходила наружу сквозь массивные
металлические ворота с колючей проволокой наверху. Над воротами бился по
ветру кумачовый плакат:
"Коммунизм построен! Скажи Партия, каковы наши дальнейшие задачи?" -
"Пшел", - буркнул старший по званию пассажир и толкнул Эрика в направлении
узкой двери, прорезанной в бетонной стене. Остальные гигиенисты остались у
микроавтобуса.
Пять ступенек крыльца - входная дверь.
Они оказались в темном помещении, разделенном деревянной перегородкой.
Из маленького окошка, как скворец из сворешни, выглядывал молодой ефрейтор
в черном мундире и ковырял в носу. Слева висела стенгазета "За передовое
охранение", справа - стенд с фотографиями отличников боевой и политической
подготовки.
"Нидерландиста привезли?..." - без интереса протянул ефрейтор, вытер
палец о гимнастерку и лениво встал. Пассажир сдвинул свой респиратор под
подбородок, Эрик - тоже. Раздался звон ключей, и в перегородке рядом с
окошком открылась дверь. Гигиенист расстегнул наручники, Эрик зашел
внутрь, дверь захлопнулась.
"Руки давай!" - гавкнул ефрейтор, бряцая новой парой наручников.
"Номер у него какой?" - ефрейтор сел за стол рядом с переговорным
окошком, достал два бланка "Справки о поступлении" и проложил копиркой.
"2-5-1-9-1-6-4-3-8", - продиктовал пассажир, сверившись с какой-то
бумажкой.
"Следователь?" - "Вохраньков Л.В.". - "Категория обращения?" - "Б1".
Копаясь левым указательным пальцем в правой ноздре, ефрейтор размашисто
подписался.
"Бывай, земляк!" - он протянул копию гигиенисту. "Бывай!" - отозвался
тот и направился к выходу. "До свидания, товарищ", - сказал ему вслед
Эрик. Пассажир резко обернулся, но, наткнувшись на перегородку,
остановился: "Некогда мне с тобой возиться, гнида, а дай Бог, свидимся еще
раз - я тебе 'товарища' в глотку вобью". Побагровев до корней волос, он
вышел.
"Выворачивай карманы, голландская морда! - ефрейтор вынул палец из носа
и достал из ящика стола плотный коричневый конверт, - Или, погодь, я сам
тебя обыщу. Часы есть?" Он быстро проверил эриковы карманы, сложив все,
кроме бумажника, в конверт. (У стены стояло несколько больших картонных
коробок.
Радиоприемник на столе негромко пел голосом народной певицы Итальянской
ЕКР Регины Минетти.) Ефрейтор вынул из бумажника талоны и молча спрятал за
пазуху.
"Носовой платок тоже возьми", - посоветовал Эрик. "Ты чего, паря? -
удивился ефрейтор, - На хуя он мне?" Он сунул бумажник в конверт, надписал
в уголке эриков номер, запечатал и бросил в одну из картонных коробок.
С улицы донесся шум отъезжающего микроавтобуса.
"Нурминен!" - заорал ефрейтор, садясь за свой стол. Ответом была тишина.
"Рядовой Нурминен, падла корявая!" Из малоприметной боковой двери
выскочил встрепанный белобрысый солдатик в мятой гимнастерке. "Опять на
боевом посту спал, разъеба?" - "Никак нет, товарищ ефрейтор! - отвечал
солдатик с сильным скандинавским акцентом. - Бодрствовал!" - "У-у, -
беззлобно протянул ефрейтор, - дать бы тебе по харе, роспиздню
финляндскому... ведь у тебя ж зенки сонные, как у медведя перед спячкой!"
- "Виноват", - солдатик потупился и шаркнул ногой.
"Ладно... - смилостивился ефрейтор. - Нидерландиста забирай". Он
протянул эрикову справку о поступлении, откинулся на спинку стула и закрыл
глаза.
Указательный палец его левой руки рефлекторно воткнулся в правую ноздрю.
"Пшель!" - солдатик махнул рукой в направлении двери, из которой вышел.
Они прошагали по короткому узкому коридору и уперлись в массивную
металлическую дверь с "глазком". Солдатик выудил из кармана связку
магнитных карточек на металлическом кольце, выбрал нужную и вставил в
замок - тот со щелчком отомкнулся. За дверью обнаружилась кабина лифта,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг