- Н-да... - растерянно протянул Франц. - А как вы эту работу нашли?
- По объявлению в газете.
- Здесь и газеты есть? - удивился он.
- Газета, - поправила Таня. - Называется "Ежевечерний Листок Первого
Яруса", я вам потом покажу... Гуся добавки хотите?
- Спасибо, - рассеянно ответил Франц, подставляя тарелку. - Ну, ладно,
с работой более или менее понятно... то есть, понятно, что ничего не
понятно... А как вы продаете свои картины?
- Частно. Через маленькую галерею в центре Города.
- Кто хозяин?
- Старый француз, очень смешной... производит впечатление полного
безумца.
- А покупатели кто, тоже безумцы?
- Скорее всего... - и, видя, что он хочет задать очередной вопрос, Таня
добавила: - Знаете, Франц, вы тут напрасно... как бы это сказать...
человеческий смысл ищете - его здесь нет. А тот, который есть, - человеку
не понять. Его только принять можно... И чем раньше вы примете, что
окружающие для вас все равно что сумасшедшие, тем лучше будет... на этом,
как ни странно, тоже отношения строить можно.
- А вы тоже сумасшедшая?
Таня рассмеялась.
- Я - другое дело... - она помялась, почему-то не решаясь говорить. -
Я, видимо, ваш "партнер", - выговорила она наконец и, по-детски покраснев,
стала сбивчиво объяснять: - У меня есть теория, что здешние люди кажутся
друг дружке безумцами не потому, что действительно безумны, а потому, что
живут как бы в перпендикулярных плоскостях и оттого не понимают друг
друга. Да что там говорить... ведь и живые люди часто друг друга не
понимают, а уж здесь-то все это до последней крайности доведено. А чтобы
человек на самом деле от одиночества не рехнулся, они посылают... или
сводят... уж не знаю, как сказать... - она смутилась окончательно, -
близких по типу людей вместе. То есть, это я так думаю...
- Ладно, - согласился Франц. - Допустим, что все официальные лица
живут, как вы выражаетесь, в "перпендикулярных плоскостях". Но
остальные-то люди, люди на улице, они что - тоже перпендикулярные?...
Скажем, если я с кем-нибудь в метро заговорю?
- Я попробовала, - усмехнулась Таня.
- И что?
- Вспоминать не хочется, - по ее лицу пробежал отблеск старой обиды.
- Значит, по-вашему, вы и я всем остальным тоже кажемся безумцами?
- Думаю, да.
В течение нескольких секунд Франц обдумывал полученную информацию.
Потом задал следующий вопрос:
- Вот вы уже почти год здесь и все время без "партнера" - как это в
вашу теорию укладывается?
- Не весь год без партнера, - она подняла глаза и посмотрела ему в лицо.
- Можно я потом вам об этом расскажу?
И Франц понял, что вопросы в этом направлении следует прекратить.
- Конечно-конечно, извините... - торопливо согласился он и сменил тему:
- А адвокат у вас, значит, хороший был, раз следствие так быстро
приостановили?
- Адвокат у меня был тот же, что и у вас, - ответила Таня. - Он всех
ночных подследственных в нашем Общежитии обслуживает. Никакой помощи я от
него не получила.
- А следователь тоже на всех ночных один?
- Один.
Таня отпила из своего бокала.
- Что он за человек, на что похож?
Она неожиданно рассмеялась.
- Сами увидите. Не хочу лишать приятного сюрприза.
- А какие вопросы задает?
- Всякие... большей частью, бредовые, конечно. К примеру, - Таня
нахмурила брови, закатила глаза и произнесла гнусавым басом: -
"Перескажите самое странное происшествие в вашей досмертной жизни".
Они оба рассмеялись.
- И что вы ему ответили?
- В отношениях с ними, - Таня неопределенно махнула рукой через плечо,
- у меня правило: делай, что попросят, в пределах разумного. Вот я ему и
пересказала самое странное происшествие в моей досмертной жизни.
- А что это было? - спросил Франц. - Или это что-то личное?
- Нет... Могу рассказать, если хотите.
6. Рассказ Тани
- Я всю жизнь прожила в России, тогда еще СССР, и работала архитектором.
Не таким архитектором, который проектирует новые дома, а таким, который
изучает старые. Наш отдел занимался загородными усадьбами, так что
сотрудникам часто приходилось ездить за материалом - как правило, не очень
далеко от Москвы. Я любила эти поездки, они давали возможность вырваться
из текучки на одну-две недели, а главное, можно было порисовать на натуре
- не только для работы, но и для себя. С сыном обычно оставалась моя мать,
ну а если она не могла, то я просила кого-нибудь из подруг.
В тот раз с первого шага все пошло как-то не так: начать с того, что ни
один из сотрудников-мужчин поехать с нами не смог. Я оказалась старшей в
группе, состоявшей, помимо меня, еще из двух несмышленых девчонок, которые
и работали-то у нас без году неделя. Делать, однако, было нечего, спасибо
и на том, что шофер институтской машины помог нам загрузить в поезд
тяжеленные ящики с документацией и чертежами. С билетами тоже не повезло:
ехать пришлось в общем вагоне, набитом соответствующей публикой - они
непрерывно ссорились, жрали тошнотворную снедь, пили теплую водку и пахли
(было довольно жарко, но вентиляция не работала). На этом злоключения не
кончились: поезд задержался и прибыл на нашу остановку с двухчасовым
опозданием. Еле успев выгрузить барахло за три минуты стоянки, мы,
взмыленные, злые и голодные, оказались в шесть часов вечера в абсолютно
незнакомом месте - никто из нас не бывал в этом городишке раньше. Наш
объект находился в сорока километрах отсюда, причем по грунтовой дороге, а
не по шоссе.
Автобусы туда не ходили, проката машин в России не существовало, что же
касается такси... да само понятие "такси" было столь же чуждо этому месту,
сколь и понятие космического перелета. Имевшееся у меня письмо из
Института к местному начальству с просьбой выделить машину оказалось
бесполезным, ибо найти никого не удалось (рабочий день уже закончился).
Девчонки обежали все три городские гостиницы - мест не было.
Это был типичный среднерусский городок, застроенный уродливыми
пятиэтажками и полуразвалившимися деревянными домишками. Пьяные мужики
угрюмо шатались по неосвещенным улицам. Сидя на своем барахле перед
вокзалом, мы не знали, что делать; было уже около девяти, почти совсем
темно. И вот тут-то около нас и притормозил проезжавший мимо грузовик. Из
кабины высунулась глупая, но вполне добродушная харя и весело спросила:
"Куда ехать-то, девоньки?" - "В Жадуны", - заискивающе заглядывая в глаза,
пропели Ляська и Бегемот. "А ну бросай барахло в кузов, сами садись в
кабину!" - гаркнула харя, и мы в три голоса аж застонали от облегчения.
Шофер, здоровенный детина лет сорока, помог нам загрузить ящики в кузов и
усадил всех троих в кабину на два пассажирских места. Из окошка грузовика
городишко уже не выглядел враждебным, и даже шарахавшиеся по улицам пьяные
мужики выглядели скорее бессмысленными, чем опасными. Поднимая клубы пыли
на сухих местах и жирно чавкая шинами по грязи, грузовик выехал из города
на проселочную дорогу.
Усадьба, которую мы собирались "мерять", находилась в трех километрах
от деревни - нас должен был встретить предупрежденный телеграммой
смотритель.
Больше в усадьбе никто не жил, ибо она как памятник архитектуры
охранялась государством. Наш спаситель, не взяв предложенной десятки,
выгрузил вещи прямо на крыльцо, сбегал за смотрителем и быстро укатил.
Напоследок он посоветовал "...не очень-то седни по лесу бродите - мужики в
Жадунах с утра гулямши, а об сю пору непременно пойдут вертуновским морду
бить".
Смотритель - ветхий старичок лет девяноста - отпер барский дом и отвел
нас в небольшую комнату, где, по его словам, всего удобнее было
остановиться.
Мебели там не имелось, зато имелся камин... и даже дрова - на дворе, в
сарае.
Ляська притащила с пяток сухих березовых поленьев, мы с Бегемотом
разобрали рюкзаки, расстелили спальники и достали еду. Мы были ужасно
голодны и за ужином слегка переели... то есть слегка переели мы с Ляськой;
Бегемот же переел так, что отвалился назад, бессмысленно таращил глаза и
тихо хрюкал. Посуду мы решили помыть утром; шустрая Ляська еще раз сгоняла
в сарай и подкинула в камин дров, после чего дверь в нашу комнату мы
заперли (жадуновские мужики не дремлють!), а ключ повесили рядом на гвоздь.
Мы легли спать... я, однако, проспала не долго. В два часа ночи что-то
разбудило меня.
Некоторое время я лежала в темноте и слушала - казалось, не было слышно
ничего, кроме ляськиного сопения и какого-то потрескивания. Потом я
поняла, что, кроме сопения и потрескивания, ничего и нет. Где-то в доме
трещали половицы (здесь лежал старинный дубовый паркет), мне даже
почудился в потрескивании какой-то вальсирующий ритм. Кто-то танцевал
вальс - раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три... какая чушь! Никого здесь
кроме старика смотрителя и жадуновских мужиков быть не могло; ни тот, ни
другие вальса танцевать не станут. Как можно тише я вылезла из спальника,
прокралась к двери и приложила ухо к замочной скважине - потрескивание
стало явственным. Будить Ляську и Бегемота я не стала:
мне почему-то казалось, что, если девчонки проснутся, то этот странный
звук сразу же затихнет... что я им тогда скажу? Я сняла ключ с гвоздя и
неслышно повернула его в замке - за дверью находилась еще одна пустая
комната, из которой было два выхода: прямо, в центральный зал и налево, в
маленькую боковую комнатушку. Стараясь наступать на скрипучий паркет как
можно легче, я пошла прямо. И увидела вот что...
Зал был очень большим; в слабом лунном свете, втекавшем через окна, он
казался безграничным. На деревянных деталях поблескивали следы позолоты,
на стене висел, покосившись, нивесть как сохранившийся бронзовый
канделябр. А в дальнем конце зала кружила белая женская фигура, в пышном
платье до пят. Я не могла различить ее лицо, закрытое белым низким
капюшоном. Страх приковал мою руку к холодной притолоке. Танцовщица
дрейфовала, кружась, как сгусток тумана, все ближе и ближе к тому месту,
где стояла я. Наконец она пронеслась мимо - оборчатый край платья
скользнул по моей ноге, ледяной ветер обдал лицо. И вдруг из-под
полупрозрачной кисеи капюшона на долю секунды вспыхнули два красных
нечеловеческих глаза... я никогда не забуду этот взгляд. А потом женщина
укружилась обратно в темноту зала, из отчетливой фигуры превратилась в
сгусток тумана... дальше, дальше... пока не растворилась совсем. И только
тогда я смогла отлепить руку от притолоки и вернуться в нашу комнату.
* * *
Таня перевела дыхание и замолчала.
- Так... что же это была за женщина? - осторожно нарушил молчание Франц.
- Не знаю...
Они сидели в полусфере света от лампы на столе, завернутые в один слой
тишины и два слоя темноты - темноты в комнате и темноты за окнами. И
вдруг, на какое-то мгновение Францу показалось, что с ним ничего не
произошло, что никакой аварии не было, а просто он познакомился с этой
необычной женщиной в бархатном платье и неяркой улыбке. И что сейчас они
выйдут на улицу и пойдут в кино или в бар, или просто гулять по городу, а
впереди у них - целых сорок лет, два месяца и семнадцать дней, а не всего
лишь одна вечность...
- Мне пора на работу, - сказала Таня, вставая из-за стола. - Если вам
что-нибудь понадобится - я живу рядом с вами, в номере 27. И мой вам
совет: не задавайте никому вопросов, начинающихся со слова "зачем"; а в
первую очередь, самому себе не задавайте. Думайте лишь о том, что с вами
произойдет в ближайший момент. Сейчас, к примеру, идите в кладовку и
наберите себе одежды. Потом разберитесь по телефонной книге, где можно
заказать продукты. Сходите в банк.
Загляните в почтовую комнату - вам должна прийти повестка на допрос. И
никогда не делайте двух дел зараз, а главное, не думайте о вечном, - это
единственный здесь рецепт от безумия.
- Можно последний вопрос? - спросил Франц.
- Можно.
Они стояли друг напротив друга, как дуэлянты: Таня - на полпути к
двери, Франц - у стола.
- При каких обстоятельствах вы погибли?
- Меня застрелил троюродный брат моего первого мужа.
Вопрос и ответ прозвучали настолько дико, что они оба прыснули.
- За что?
- Ни за что. Это был несчастный случай, - Таня улыбнулась и вышла из
комнаты.
7. В банке
Кладовка представляла собой небольшую комнату со стеллажами до потолка,
на стеллажах стяоли картонные ящики с вещами в целлулоидных пакетах. Выбор
был небольшим: каждое наименование имелось лишь в одном фасоне, причем
абсолютно все изготовила компания с красноречивым названием "Без затей".
Франц отнес белье в свою комнату и разложил по полкам в шкафу. Что
теперь?... а, продукты... Он вытащил из тумбочки телефонную книгу и
выписал номер отдела доставки одного из ночных супермаркетов. Оставалось
сходить в банк за деньгами.
Ночное отделение банка, найденное все в той же телефонной книге,
находилось неподалеку. Сунув в карман танину карту, Франц спустился по
лестнице на первый этаж и по пути заглянул в почтовую комнату (маленькое
помещение со шкафом, разделенным на двадцать шесть ячеек - по числу букв
латинского алфавита). В ячейке под буквой "S" он нашел
карточку-уведомление:
Настоящим вызывается Франц Шредер для свидания со следователем.
Время свидания: 1:30, 13 мая 1993 г.
Место свидания: комната 1723, подъезд 21.
Остальные ячейки были пусты.
Он сунул карточку в карман и вышел на улицу; начинало светать.
Поеживаясь от утреннего холода, Франц прошел по Авеню 8.5 и свернул на
обсаженную липами улицу со странным названием "Верблюжья Аллея". Через
какое-то время та расширилась и стала Проспектом Банков И Фонтанов. Дома
здесь стояли современной постройки, из стекла и бетона, и довольно
высокие; в широких промежутках располагались обещанные фонтаны. Банков
также имелось предостаточно - нижние этажи всех домов по обеим сторонам
улицы занимали различные отделения "Единственного Банка Первого Яруса".
Искомое ночное отделение размещалось в доме 37 - пятнадцатиэтажном
здании-пирамиде с черными отсвечивающими стенами. Взбежав по ступенькам,
Франц вошел внутрь и оказался в большом зале с пятью кассирами за
стеклянной стеной. Посетителей не было ни души.
В крайнем окошке сидела крошечная сморщенная старушка, наряженная в
нелепую для ее возраста униформу: ярко-голубое платье и красный, в белый
горошек, шейный платок. На груди у нее было приколото два значка: "Smile!"
и "Меня зовут Марией".
- Здравствуйте, - сказал Франц.
- Ась?
- Здравствуйте, говорю.
- Говори громче, милок, я плохо слышу.
- ЗДРАВ-СТВУЙ-ТЕ! - заорал Франц. - На мой счет должны были прийти
деньги.
- А сколько денег, милок?
- Точно не знаю. Это вы мне скажите.
- Что-что?
- Я говорю - не знаю я точной суммы. Около тысячи монет.
- Ну-у, милок, эдак я тебе помочь не смогу... ежели ты сам не знаешь,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг