- Стараюсь испортить вам удовольствие, - с усилием улыбнулся Франц.
- Не испортите, - сказала Женщина. - Потому что я сильнее вас, - она
встала и подошла вплотную. - Потому что могу сделать с вами все, что
захочу.
Неотрывно глядя ему в глаза, она провела кончиками пальцев сверху вниз
по его горлу и улыбнулась... лицо Франца покрылось испариной.
- Постарайтесь быть искренним, - тихо сказала Женщина. - Как сейчас.
- Отчего вы не пользуетесь духами или дезодорантом? - отчетливо
выговаривая слова (так, чтобы голос не казался сиплым), спросил Франц.
Улыбка исчезла с лица Женщины. Она круто повернулась, замороженно
прошагала до своего стола и села. Некоторое время она смотрела вниз; потом
овладела собой и подняла глаза: губы сжаты в ниточку, румянец выступил на
щеках резко очерченными красными пятнами.
- Ладно, начнем, - сказала она хрипло. - Виктор.
Готовый на все Горилла поднялся на ноги. На лице его не отражалось
ничего.
- Пока не в полную силу, - приказала Женщина.
6. Побег
"Хватит".
Мягкий женский голос раздавался издалека, но насколько издалека, Франц
не знал, ибо расстояния почему-то потеряли соизмеримость. И тут же
душивший его поток холодной воды перестал падать с небес - наконец-то он
сможет дышать.
И он стал делать это.
Но сразу же вернулась боль, и зыбкие очертания предметов с новой силой
закачались вокруг него. "Он уже очнулся, Виктор, - опять прозвучал сладкий
женский голос. - Подними-ка его". Внешняя сила вздернула францево
невесомое тело. "Не сюда - в кресло. Пристегни ему руки, а самого прислони
к спинке".
Боль все еще заполняла мир, но предметы уже почти не качались. Перед
глазами возник расплывчатый силуэт. "Какая она красивая", - потаенно
подумал Франц.
Но почему потаенно?... Почему он должен что-то таить?... И какой
странный запах: притягивающий и отталкивающий одновременно... он ведь
как-то связан с голосом?
Франц попытался сесть прямо.
"Дай-ка ему нашатыря", - отчетливо проговорила женщина, принося и
утоляя боль одновременно. "Не надо", - слабо отозвался Франц. А что здесь
делает это уродливое чудовище, грубо схватившее его за плечо?
Но заостренный запах нашатырного спирта все-таки вонзился ему в
переносицу, и все сразу стало отчетливым и ясным.
Сколько часов прошло с начала допроса, Франц не понимал, хотя почти все
время был в сознании. Боль приходила волнами, и каждый раз казалось, что
следующий вал захлестнет с головой... но откуда-то открывались новые силы.
И тут же поднималась новая волна, немного выше предыдущей...
- Не получится ничего, госпожа Следователь, - Горилла говорил
несоответственно высоким, гнусавым голосом, - если вы, по-прежнему, не
хотите ему... того... - он выпустил плечо Франца и повернулся к стоявшей
тут же Женщине, - ...в общем, резать.
- Пока не хочу, - коротко ответила Женщина.
- Как пожелаете, - с ноткой неодобрения отозвался Горилла.
По сравнению с началом допроса, в комнате произошел ряд изменений.
Почти все хирургические инструменты были перепачканы в крови и свалены в
раковину умывальника, дверцы шкафа - распахнуты настежь. На одной из полок
шкафа, выдвинутой наподобие стола, лежали щипцы с тянувшимся от них
электрическим шнуром, кожаный потертый кнут, набор окровавленных струбцин
и тесемочная сбруя с длинными металлическими шипами. На столе остывал
паяльник с наконечником в виде шила - в воздухе отчетливо пахло горелым
мясом. Пол был залит водой и кровью.
- Делай, что я тебе говорила вначале, - Женщина отошла от Франца и села
за стол. - Через десять минут жду.
Неуклюже переваливаясь, Горилла вышел из комнаты. Щелкнул замок двери.
Женщина перевела взгляд на Франца. Она была бледна, под глазами -
темные круги, но смотрела спокойно, с еле заметной улыбкой удовлетворения.
Франц с трудом улыбнулся ей в ответ.
Ни одна из частей его тела не болела более других - болело все. Кожу
покрывали рубцы, разрезы, проколы и ожоги, плечевые суставы были вывернуты
на дыбе, локти и колени - отбиты до синяков. Любое изменение позы
отдавалось невыносимой болью; кровь сочилась из десятков маленьких ранок и
впитывалась в лохмотья, в которые превратился его комбинезон. Несмотря на
жару, Франца колотил озноб.
- Значит, боли вы не боитесь, - констатировала Женщина. - Почему?
- Я много тренировался, - усмехнулся Франц. - На Втором Ярусе вообще и
с вами в частности, - он заставил себя посмотреть ей в глаза. - И еще:
боль приближает меня к смерти, а смерть - даст свободу.
- Вы ошибаетесь: боль и смерть связаны не однозначно, - возразила
Женщина. - Устав разрешает держать подследственного в живых сколь угодно
долго, не налагая никаких ограничений на глубину страдания. И поверьте,
мой помощник Виктор отлично знает свое дело, - глаза Женщины снова
подернулись поволокой, - то, что мы сделали с вами сегодня, лишь самое
начало...
Что же именно в ее голосе наводило на Франца такой ужас?
- Что вам от меня надо? - хрипло спросил он. - Ведь не заведомо же
ложное признание в убийстве двадцати шести человек?
- Как это не признания? - удивилась Женщина. - Именно признание от вас
и требуется. Только правдивое, конечно, - спохватилась она, - следствию
ложное признание ни к чему...
- Я спрашиваю не о следствии, - Франц чуть изменил позу и,
непроизвольно искривив от боли лицо, продолжил. - Лично вы ведь тоже от
меня чего-то хотите? Я это чувствую...
Некоторое время Женщина колебалась - видимо, между формальным и
неформальным ответами.
- Я хочу, чтобы вы мне... доверились, - на "доверились" она
споткнулась, будто заменив им какое-то другое слово. - Чтобы рассказали
мне правду... но не только правду, необходимую следствию, а больше: то,
что вы чувствовали во время тех событий... то, о чем думали и что
ощущали... Вы должны открыть мне свое подсознание - не только потому, что
я ваш Следователь, а потому... потому что...
- Жемщина беспомощно замолчала.
Ее лицо опять раскраснелось; пальцы, перебиравшие бумаги на столе,
дрожали. Казалось, она вот-вот скажет что-то важное - Франц изобразил на
своем лице внимательное ожидание.
- Я хочу, чтобы ты мне... - снова начала она, страдальчески сморщившись
от бессилия слов, - отдался... Не физически, а духовно... - она попыталась
поймать его взгляд, - своими чувствами и мыслями... Так, чтобы, касаясь
рукой твоего тела, я чувствовала бы, что чувствуешь ты. И если ты ощущаешь
боль, я хочу ощущать ее с тобой... Нет, не саму боль, а твое ощущение...
боль, преломленную твоим мужским "я"... Поверь, ты тоже найдешь в этом
удовлетворение!... - она говорила бессвязно, с придыханием, заискивающе
заглядывая в глаза. - Боль перестанет казаться тебе проклятием, она станет
средством соединения... Наши души и тела будут ощущать и дополнять друг
друга - такого никогда не достигнешь при обычном любовном акте. И когда мы
достигнем вершины, полного слияния - лишь тогда я смогу отдать тебя
смерти... и это станет моей величайшей жертвой!... А ты уйдешь из жизни не
запуганным, ничтожным насекомым и не дерзким бунтарем, а спокойным
сверхсуществом, достигшим истинного величия духа!
Голос Женщины дрожал; руки, как у слепой, блуждали по столу. Франц с
усилием разлепил спекшиеся губы:
- Скажите, у вас во время допросов действительно до оргазма доходит?
Женщина резко выпрямилась, по лицу ее пробежала судорога боли.
Несколько долгих секунд она не могла выговорить ни слова.
- Зачем вы так? - спросила она еле слышно. Румянец на ее щеках выступил
пятнами, как от пощечин.
- Вы просто не в свом уме, - угрюмо ответил Франц... он уже жалел, что
спровоцировал ее на этот разговор. - Если говорить простыми словами: я не
мазохист. У вас ничего не получится.
- Не будьте так уверены в себе, - глаза Женщины сузились. - Я знаю, что
ваше сознание отталкивает меня, но подсознание - помогает мне...
- Чушь! - презрительно сказал Франц. - Сознание, подсознание...
Рассчитано на подростка.
На мгновение они застыли, глядя друг другу в глаза.
- Вам дается еще один шанс, - сказала Женщина. - Ровно один.
- Он мне не нужен.
- Не торопитесь с ответом, - в ее голосе прозвучала вкрадчивая угроза.
- Подождите, пока вернется Виктор.
И тут же в замке залязгал ключ, дверь отворилась. "А ну, заходи", -
раздался гнусавый голос Гориллы.
Волоча ноги, в комнату вошла Таня.
Четыре месяца, прошедшие со дня их с Францем расставания, оставили на
ней свой отпечаток: щеки ввалились, зеленые глаза, казалось, занимали
половину лица, невесомое тело утопало в мешковатом комбинезоне. Длинные
волосы были коротко острижены; серьги, кольца, бусы (она раньше носила
много украшений) - все это исчезло.
Увидев ее, Франц попытался встать, но лямки пыточного кресла отбросили
его назад.
- Пройдите сюда, заключенная, - Женщина указала рукой на кресло, где
сидел Франц. - Виктор, освободи подследственного и усади на табуретку.
Заключенную пристегни вместо него.
Горилла подошел, отстегнул лямки и рывком вздернул Франца на ноги;
"Слышал, что тебе сказали?" - прогнусавил он. С трудом переставляя ноги,
Франц отошел в сторону и сел на табурет. "Сюда", - без выражения приказал
охранник Тане.
Не сводя отчаянного взгляда с лица Франца, та опустилась в кресло.
Горилла пристегнул ее и встал у стены.
Женщина прошлась взад-вперед по комнате, остановилась рядом с Францем и
мягко положила руку ему на плечо. Тишину нарушал лишь мерный звук капель,
падавших из плохо закрученного крана.
- Я организовала эту встречу для того, - сказала Женщина, обращаясь к
Тане, - чтобы вы помогли следствию повлиять на вашего бывшего
возлюбленного...
поверьте мне, в его же собственных интересах. Если вы убедите его
рассказать правду, то спасете от тяжких физических страданий, - она
вздохнула. - Нам больше ничего и не надо, только правдивый рассказ о том,
что произошло.
Выдержав паузу, Женщина сняла тяжелую, как камень, ладонь с плеча
Франца и села за стол. Таня проводила ее непроницаемыми рысьими глазами.
- Давайте, я расскажу вам обстоятельства дела, - Женщина откинулась на
спинку стула. - Полтора месяца назад в 21-ом Потоке мужской половины Яруса
произошло ужасное преступление: Наставник, два охранника и двадцать три
заключенных были зверски убиты. В живых остался один человек - ваш бывший
возлюбленный Франц Шредер. Согласно его показаниям, один из заключенных
совершил все эти убийства в припадке умопомешательства, а потом был убит
сам - вашим возлюбленным, который якобы защищал свою жизнь. История эта,
полная противоречий и натяжек, показалась нам маловероятной с самого
начала - а в свете собранных нами вещественных доказательств стала
выглядеть попросту невозможной. Не полагаясь, однако, на субъективные
суждения, мы подвергли имеющиеся данные компьютерному анализу - который
показал, что показания подследственного правдивы с вероятностью 0.47%, а
потому, согласно Уставу, считаются неистинными... - Женщина говорила без
выражения, будто читая напечатанный текст.
- На меня не рассчитывайте, - вскинула глаза Таня.
- Почему?
- Я вам уже говорила.
- Вы тогда не знали, что речь идет о вашем возлюбленном.
- Я отказалась тогда, сейчас откажусь тем более, - танино лицо
покраснело, глаза дерзко сузились. - Вы просто сука.
Женщина рывком встала со своего стула и шагнула по направлению к Тане.
- Что вы от нее хотите? - хрипло спросил Франц.
- Разве я не сказала? - обернувшись, Женщина ненатурально, с усилием
улыбнулась. - Чтобы она на вас повлияла.
- Она на меня повлиять не может.
- Я в этом не уверена, - Женщина подошла, наклонилась, заглянув в лицо,
и снова положила ладонь ему на плечо. - Вы же не хотите заставить ее
страдать?
Передернувшись от запаха самки, Франц сбросил ее руку - некоторое время
Женщина стояла без движения, раздувая тонкие ноздри. Потом резко
распрямилась и повернулась к Горилле:
- Виктор.
Охранник отделился от стены.
- Начинай, - она указала рукой на Таню.
Горилла грузно повернулся, взял поднос с неиспользованными
хирургическими инструментами и с грохотом свалил его в раковину
умывальника. Потом вытащил из шкафа поднос с новым комплектом и аккуратно
перенес на стол. Подключив к розетке паяльник, он повернулся к Тане,
бережно поправил неуклюжими пальцами ее волосы, поколебался немного и
выбрал один из инструментов.
Таня придушенно вскрикнула и отшатнулась. Горилла подносил к ее лицу
тонкий, на вид очень острый, хирургический скальпель.
Франц повернулся к Женщине - та смотрела, не отрываясь, на Виктора и
Таню. Лицо ее искажала то ли улыбка, то ли гримаса; она тяжело дышала,
впитывая происходившее. И вдруг, с неслышным никому, кроме самого Франца,
фотоаппаратным клацанием прямоугольник его взгляда сфокусировался на
широком ремне, охватывавшем талию Женщины. Потом - с новым щелчком - кадр
сузился до висевшей на ремне кобуры, и наконец - щелк! - крупным планом на
рукоятке пистолета.
"Нет, не получится - слишком просто. Как в плохом приключенческом
фильме.
Господи, да решайся же, наконец!"
Несколько тысячных долей секунды Франц готовился к тому, что сделает, -
а потом, выбросив вперед руку, вынул пистолет из кобуры. Женщина
схватилась рукой за пояс и резко повернулась, но было поздно: Франц
сдвинул предохранитель, вздернул затвор, поднял пистолет на уровень глаз и
спустил курок.
Грохнул выстрел - в черном мундире на спине Гориллы образовалась дырка.
Сунувшись вперед, охранник чуть было не повалился на Таню... затем
повернулся и шагнул к Францу.
Тот вскочил с табуретки и выстрелил еще раз.
Пуля ударила Гориллу точно посередине груди и отбросила назад -
несколько мгновений охранник бессмысленно топтался на месте, потом выронил
скальпель и с тяжелым ударом рухнул на цементный пол. Глаза его остались
открыты и выражения не изменили - то есть, выглядели, как две стертые
серебряные монеты.
Все действительно оказалось очень просто.
Франц медленно повернулся к Женщине - краска с ее лица исчезала по мере
того, как она пятилась назад.
- На пол, лицом вниз, - приказал он, и Женщина без колебаний
подчинилась.
На мгновение Франц задержался, ошарашенно разглядывая распростертую
перед ним фигуру в черном комбинезоне - ситуация изменилась фантастически
быстро, и продуманного плана действий у него, конечно же, не было. (Эхо
громовых ударов сердца гулко резонировало в груди. В ногах появилась
пьянящая легкость - сила тяжести, казалось, уменьшилась в шесть раз.
Слабость, озноб и боль, чувствованные Францем еще десять секунд назад,
исчезли без следа.)
Он бросился к Тане, отстегнул лямки и освободил ее из кресла.
- Быстро... забрать у них ключи, - он подтолкнул ее по направлению к
лежавшей на полу Женщине, а сам склонился над мертвым Гориллой.
И тут же отшатнулся - а вдруг тот жив?
И тут же наклонился опять - реальность не может походить на
приключенческий фильм до такой степени.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг