- Почему, господин Следователь?
- По Уставу, господин подследственный, - издевательский тон Скептика
был особенно противен. - По тому самому Уставу, который вы так хорошо
знаете.
- Вы не имеете права видеть наших лиц, - извиняющимся голосом сказал
Добряк. - И, кроме того, допрос записывается на видеопленку - нужен яркий
свет.
- Зачем же тогда стенографистка, господин Следователь?
- Ну, хватит! - рявкнул Злыдень, и на этот раз Добряк его урезонивать
не стал. - Если ты сейчас же не заткнешься и не перестанешь дерзить,
падаль, ТЕБЕ БУДЕТ ХУДО! - конец фразы он проорал в полный голос.
На мгновение наступила тишина.
- Я вам в последний раз предлагаю изложить ваше объяснение событий,
подследственный, - по голосу Добряка было слышно, что францева
строптивость оскорбила его в лучших чувствах.
- Какой в этом смысл, господин Следователь? Ваши коллеги уверены, что я
- убийца, и мои слова не смогут ничего изменить.
- Согласно Уставу, ваше дело будет прекращено, если вы убедите в своей
невиновности хотя бы одного следователя, - сухо объяснил Добряк. - Ну что,
будете говорить?
Прежде, чем ответить, Франц еще раз просчитал оба имевшихся у него
варианта:
доказательного объяснения он представить не сможет - что бы он ни
сказал, все будет осмеяно и разбито в пух и прах; однако молчание в данной
ситуации еще хуже - версия, по которой он выходит убийцей, останется тогда
единственной.
Он должен представить выгодную для себя альтернативную версию,
объясняющую все факты!
- Ну-у?! - рявкнул Злыдень.
- Хорошо, - сказал Франц. - Слушайте.
Он был в поту с головы до ног - эффект холодного душа, принятого перед
допросом, давно испарился.
- Я исхожу из того, что, послав зачинщика драки - то есть, меня - в
карцер, Наставник оставил 12-го и 16-го в камере, а новичка перевел в
изолятор.
Вскоре после отбоя 24-ый вызвал охрану и заявил, что задыхается или что
у него рези в желудке, или, может быть, почечные колики. В таких случаях
охранник - перед тем, как вызвать доктора, - осматривает больного сам. Я
предполагаю, что у 24-го был нож...
- Откуда? - перебил Добряк.
- Пронес с Первого Яруса, господин Следователь.
- Это невозможно, подследственный: контроль в приемнике жесткий - все
личные вещи, включая одежду, у заключенных отбирают... да, что я вам
объясняю - вы это лучше меня знаете!
- Контроль везде жесткий, господин Следователь. Когда мы с работы
возвращаемся, нас тоже обыскивают.
- Обыскивают или не обыскивают, подследственный, а холодное оружие в
цехах изготавливается и в камеры проносится, - Добряк говорил намного
суше, чем раньше. - Надеюсь, вы не станете отрицать очевидного.
- Не стану, господин Следователь, - не сдавался Франц, - да только и вы
тогда не отрицайте, что оружие в камере могут иметь только урки. Если б
они нашли у меня нож, то этим бы ножом меня тут же и зарезали.
- А как, по-вашему, подследственный, - вмешался Скептик, - закон урок
дозволяет, чтоб вы им морды били?
"Вот ведь сволочь!" - подумал Франц.
- Драка с 12-ым и 16-ым мне потом дорого бы обошлась...
- Если б они до этого дожили... - перебил Скептик. - Ну да ладно,
подследственный, давайте для экономии времени по вопросу ножа согласимся
не соглашаться: вы считаете, что оружие легче пронести с Первого Яруса, а
мы считаем - что из механических цехов. Не возражаете? - он посмотрел на
двух других следователей, и те закивали. - Продолжайте.
Три черных силуэта неподвижно, как мишени в тире, застыли перед Францем.
- Зарезав охранника, 24-ый завладел его пистолетом, пробрался на
главный пост и застрелил второго охранника.
- Каким образом? - резко спросил Добряк. - Охранник не подпустил бы к
себе заключенного ночью за пределами территории Потока, не подняв тревоги.
- Насколько я понимаю, господин Следователь, если один из охранников
уходит по вызову, то второй остается на главном посту у поворота к карцеру.
- Допустим.
- Скорее всего, 24-ый обошел этаж по периметру кругом и подошел к
главному посту с востока. Обратите внимание, что от пересечения восточного
и северного коридоров до главного поста не более десяти метров; если 24-ый
выскочил из-за угла и сразу выстрелил - охранник среагировать не успевал.
С таким сценарием, кстати, согласуется и ориентация трупа: ногами на
восток, головой на запад - пуля, пущенная из восточного коридора, как бы
сбила охранника с ног.
- Что ж, убедительно, - иронически согласился Скептик. - А теперь
давайте рассмотрим альтернативный сценарий: убийца стреляет не из
восточного коридора, а из карцерного, - он наслаждался собственной
сообразительностью. - Причем охранник находится в этот момент слева от
входа. Как, по-вашему, будет ориентирован труп?
- В этом случае, труп будет ориентирован примерно так же, но...
- Достаточно, подследственный, - Скептик с удовлетворением откинулся на
стуле.
- Ну уж нет, господин Следователь! - впервые за весь допрос Франц
повысил голос. - Раз уж вы потребовали от меня объяснений, извольте
выслушать все, что я хочу сказать.
- ЧТО?! - ужасающим басом заревел Злыдень. - ОПЯТЬ ДЕРЗИТЬ? - он
привстал со стула.
- Господа! Господа! - вмешался Добряк. - Подследственный имеет право
сказать, все, что сочтет нужным, - а уж выводы из его слов вы делайте сами.
Недовольно ворча, Злыдень опустился обратно на стул. Он жаждал крови,
разговоры его не интересовали.
- Карцерный коридор просматривается от главного поста насквозь, -
объяснил Франц, - а потому незаметно подобраться по нему к охраннику
намного труднее, чем по периметру.
- Но все-таки можно, подследственный, - опять влез Скептик, - если
охранник стоит не в точности напротив входа.
- Например, слева, - добавил Добряк. - Что, как мы уже выяснили,
объясняет и ориентацию трупа. Продолжайте, подследственный.
Комбинезон Франца промок насквозь.
- Ну, может, теоретически я и мог бы пробраться из карцера к главному
посту незамеченным, - он замолчал и секунд пять слушал пульсировавшую в
висках боль. - Но, во-первых, это исключительно маловероятно - чтобы
второй охранник не смотрел в сторону карцера, зная, что его товарищ ушел
туда ночью по срочному вызову. А во-вторых, я этого не делал, и доказать
обратное никто и никогда не сможет.
Он посмотрел по очереди на сидевшие перед ним три черные фигуры.
- Продолжайте, подследственный, - произнес Добряк ничего не выражавшим
голосом.
Подавив непрерывно усиливавшееся чувство безысходности, Франц продолжил:
- Потом 24-ый перенес тело первого охранника из изолятора в коридор и
спрятал его в стенном шкафу.
- Каким образом в изоляторе не осталось следов крови? - злобно пробасил
Злыдень.
- Если держать труп сидя, прислоненным к стене, то кровь из
перерезанного горла будет впитываться в переднюю часть мундира и не
попадет на пол.
- Значит, 24-ый попросил охранника сесть на пол и прислониться к стене
- и лишь потом зарезал его? - усмехнулся Скептик.
- Даже если кровь и брызнула на пол, в изоляторе есть умывальник, и все
следы ничего не стоило убрать.
- Я в это не верю, - это сказал Злыдень.
- Ваше право, господин Следователь, - сделав паузу в ожидании
дальнейших придирок (их не последовало), Франц продолжил: - Затем 24-ый
проник в квартиру Наставника, убил его и завладел автоматической винтовкой.
- Каким образом? Все огнестрельное оружие хранится в запертом сейфе -
чтобы открыть его, нужно знать шифр, - это сказал Скептик.
- Он мог пригрозить Наставнику и заставить его выдать шифр.
- Этого не могло быть, подследственный: все указывает на то, что
преступник убил Наставника сразу же, как проник в его апартаменты.
Франц на мгновение задумался.
- Ну, тогда Наставник, в пьяном виде, мог забыть запереть сейф после
того, как выдал оружие охранникам.
- Это тоже маловероятно: охранники-то были трезвы и указали бы ему на
просчет.
- Они могли не заметить, господин Следователь.
- Ну, хорошо, продолжайте, - неожиданно сдался Скептик.
Добряк и Злыдень промолчали - победа пришла к Францу подозрительно
легко.
- Далее, 24-ый проник (с помощью ключей, взятых у охранников) на
территорию Потока и расстрелял всех заключенных, кроме 12-го и 16-го; а
последних, угрожая оружием, отвел к карцеру, приказал им лечь на пол и
перерезал им глотки. Потом перенес тела в карцер и уложил на кровати - вся
операция не должна была занять более десяти секунд.
- А вы даже не проснулись? - язвительно поинтересовался Скептик. -
Крепкий сон - признак чистой совести.
- Проснулся, господин Следователь, но не сразу, и поскольку трупы были
укрыты с головой простынями, ничего не заметил.
- Вы поразительно ненаблюдательны, мой друг.
Франц промолчал, не желая тратить силы на бесплодные препирательства.
- Я уснул опять; а 24-ый, вернувшись в камеру, обнаружил, что некоторые
заключенные не убиты, а только ранены, и дострелял их.
Злыдень и Скептик, перебиравшие бумаги на своих столах, подняли головы.
Добряк резко спросил:
- Откуда вы знаете?
- Что знаю?
- Что некоторые из заключенных не были убиты наповал?
- Догадался по пороховым отметинам на их телах - их приканчивали
одиночными выстрелами в упор, да и винтовка, когда я ее нашел, была
переключена на одиночный бой.
Злыдень и Скептик опять опустили головы и зашуршали бумагами. Франц
продолжал:
- После этого 24-ый вернулся в карцер, приоткрыл дверь и разбудил меня
каким-то звуком, а сам отправился в апартаменты Наставника (он понимал,
что рано или поздно я обязательно туда приду). Он спрятался в спальне,
намереваясь задушить меня, оттащить труп в изолятор, а потом представить
дело так, будто я сам напал на него, но не рассчитал своих сил. Именно для
этого он расстрелял все патроны и оставил нож в камере: иначе бы
получалось, что я явился в изолятор вооруженным до зубов, и ему б никто не
поверил, что он сумел меня одолеть.
- И он не испугался оставить нож? - недоверчиво спросил Добряк. - Ведь
вы могли прихватить его с собой, и тогда б он не имел ни одного шанса. -
Добряк посмотрел на остальных двух следователей, и те согласно закивали
головами.
- 24-ый демонстративно оставил на рукоятке ножа отпечатки своих пальцев
- он понимал, что, увидев их, я ножа не коснусь. Он, видимо, собирался
стереть отпечатки уже после того, как убьет меня; он даже мог принести нож
в изолятор, коснуться рукоятки моей ладонью и унести обратно - что
подтверждало бы его версию событий. Видимо, 24-ый был уверен, что
справится со мной голыми руками...
и, кстати, справился бы, если б мне под руку не подвернулся тот камень.
Скептик поднял голову.
- Я должен предупредить вас, мой друг, - с лицемерной заботливостью
сказал он, - что следов крови 24-го на камне не обнаружено - только мозги
и кровь вашего Наставника. Ну и, конечно, отпечатки ваших пальцев.
- Уж не хотите ли вы сказать, что я убил Наставника этим камнем,
господин Следователь?
- Конечно же нет, подследственный, - снисходительно улыбнулся Скептик.
- Я отлично знаю, что он был застрелен.
- Так в чем же тогда дело? - на этот раз Франц решил настаивать на
своем.
- Я ведь объяснил, каким образом кровь Наставника оказалась на камне.
- Я лишь хочу обратить ваше внимание, подследственный, - сказал Скептик
с напускным сожалением, - что даже самые незначительные детали вашего
рассказа не подтверждаются вещественными доказательствами.
Отвечать на это Франц не стал. Силуэты следователей, будто вырезанные
из черной бумаги, застыли перед ним.
Наконец Добряк шевельнулся и спросил:
- В своем рассказе, подследственный, вы сконцентрировались на описании
действий 24-го...
- Гипотетических действий 24-го, - поправил Скептик.
- Хорошо, гипотетических, - Добряк откашлялся. - Однако почти не
уделили внимания его мотивам. Иными словами: зачем 24-ый все это сделал?
Франц опустил голову... Oн давно ждал этого вопроса, однако
удовлетворительного ответа не имел.
- Когда 24-ый на меня напал, он был совершенно безумен...
- А до этого? - перебил Скептик. - Показался ли он вам безумным
накануне событий, когда только появился в камере?
- В камере я его видел около трех минут, - парировал Франц. - За такое
время диагностировать шизофрению не смог бы даже опытный психиатр.
- Однако ж в кабинете вашего бывшего Наставника вы диагностировали ее и
за более короткое время, - ехидно прокомментировал Скептик.
- 24-ый в это время меня душил - это помогает, - в тон ему ответил
Франц.
Скептик презрительно хмыкнул, но ничего не сказал.
- Думаю, что 24-ый убил охранников, Наставника и остальных заключенных
в припадке безумия, вызванном шоком от перехода с Первого Яруса на Второй
и нападением на него урок. А потом решил свалить вину на меня. Если бы он
меня задушил, то его версия выглядела бы единственно возможной. Она даже
сейчас выглядит возможной, - Франц сделал паузу, - но, все же, не
единственной, - он помолчал секунду, а потом повторил, делая ударение на
каждом слоге: - Не е-дин-ствен-ной.
- Я принял бы этот аргумент, подследственный, - печально сказал Добряк,
- если б версия ваша не базировалась на столь невероятном поведении 24-го.
Это превращение из запуганной жертвы в маньяка-убийцу... А зачем он
засунул труп первого охранника в стенной шкаф? Или, посудите сами, разве
может убийца-шизофреник действовать с таким тонким расчетом, какой 24-ый
проявил, как вы утверждаете, в вопросе ножа?
- Шизофреник - это не обязательно идиот, господин Следователь, -
возразил Франц, но Добряк лишь сокрушенно покачал головой.
- А доказательства? Можете ли вы подкрепить вашу версию хоть одним
вещественным доказательством?
Франц на мгновение задумался.
- 24-ый мог оставить отпечатки своих пальцев в карцере или апартаментах
Наставника.
- Никаких отпечатков, кроме ваших, не обнаружено.
- Тогда проверьте группы крови в лужах на полу возле карцера, господин
Следователь, - они должны соответствовать крови 12-го и 16-го - а значит,
те были убиты в коридоре, а не карцере.
- А что, это идея... - заинтересовался Добряк и стал рыться в бумагах
на столе. - Точно! - он повернулся к остальным двум следователям: -
Смотрите протокол © 14: образцы 17а и 17б содержат кровь второй группы -
то есть, той же, что и у заключенных 12/21/17/2 и 16/21/17/2 - смотрите
образцы 24 и 25 в протоколах © 18 и 19, соответственно, - он повернулся к
Францу. - Что ж, это несколько меняет дело...
- Нисколько не меняет, коллега, - вмешался Скептик, - ибо, если вы
проверите по протоколу © 2 образец 1, то убедитесь, что вторую группу
крови имел также и зарезанный охранник... чей труп, кстати, находился в
двух шагах от тех луж крови в карцерном коридоре.
Некоторое время Добряк изучал злополучный протокол © 2, а потом поднял
голову и с подчеркнутым сожалением произнес:
- Мой коллега прав, подследственный, совпадение групп крови ничего не
доказывает.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг