ходят Бавдерих с женой по кустам, кормятся. Разошлись в разные стороны. И
вдруг помнилось Бавдериху, медведь бродит. В нескольких местах ветки
хрустят под тяжестью звериной. Бавдерих, такое дело видя, из кустов тишком
вылез. Копье при нем было. Ясно, что с копьем в куст не полез. Копье в
стороне лежало. Вот взял Бавдерих копье, стоит - слушает. То тут, то там
хрустнет. В одном месте тяжело хрустит, а в другом - еще тяжелее. А
неудобно стоял Бавдерих - солнце ему в глаза светило. И с места не сойти,
нельзя себя выдать зверю лютому. И за жену боязно. И злобствовал Бавдерих:
зачем баба глупая с ним пошла! Наконец хрустнуло совсем тяжко - и метнул
Бавдерих копье в медведя. А оттуда жена его как заорет! Позабыв обо всем,
бросился Бавдерих на голос. Глядь - жена с копьем в боку лежит в кустах и
глаза уже закатила. Оборачивается - а над ним медведище огромный стоит,
морда с проседью, когти как ножи, клыки - и того больше. И заломал зверь
Бавдериха. А потом ушел, дал подтухнуть. После вернулся - объел Бавдериха
с женой. Два раза солнце всходило - хватились в селе Бавдериха. Нашли и
его, и жену. Всем миром смекали - поняли, как было дело. Вот как случилось
с Бавдерихом".
Эту историю Вика тоже для Сигизмунда перевела. Сигизмунд вдруг понял,
что Лантхильда - еще в самом начале их отношений - пыталась рассказать ему
о Бавдерихе. Рисовала ему медведя, мужика с толстой бабой, кусты... Он
тогда не сообразил, о чем это.
Спросил, как догадались, что медведь таким был, а не иным.
Аттила сказал, что это умному Сегериху в голову пришло.
И добавил что-то, посмотрев на Сигизмунда пристально.
- Что он говорит? - жадно спросил Сигизмунд. А про себя вдруг подумал:
может, и вправду язык вандальский выучить?
- Говорит, что медведя этого боги послали. Бавдерих некогда клятву
преступил. Хоть у аланов давал клятву в роду Андага, а все равно настигли
боги и покарали.
- А какую клятву?
- Того никто не помнит. Но аттила считает - боги покарали. И Сегерих
так считает. Похоже, Сегерих у них в селе и впрямь за самого умного канал.
- Спроси, какой он из себя, Сегерих-то? - попросил Сигизмунд.
Аттила охотно объяснил: не самый умный, но самый правильный. Сегерих -
родич аттилы. Стало быть, и Сигизмунду он родич тоже. Если Сегерих за
что-то взялся - значит, смело можно за это браться. Сегерих всегда
примером служит. Поэтому и ищет аттила Сегериха. Где Сегерих прижился и
как обустроился - так и нам поступать должно, не ошибемся.
- В "Сайгоне", во всяком случае, Сегериха не было, - мрачно сострил
Сигизмунд.
- Естественно, не было. Такие, как Сегерих, в "Сайгон" не ходят. Туда
такие, как Вавила, ходят.
Сигизмунд посмотрел на сияющую Лантхильду, на аттилу, который
победоносно улыбался, видя, что его рассказы произвели сильное
впечатление, и вздохнул. Надо как-то сказать им, что в овраге близ села
гарью пахло.
Сигизмунд решил зайти издалека.
- Вика, спроси:
у них там часто пожары бывали?
Вика переговорила с аттилой, потом покачала головой.
- Пожары нечасто, а вот лихие люди, случалось, бродили.
Сигизмунд покусал губу. Аттила посмотрел на него с внезапно вспыхнувшей
тревогой.
Отрывисто спросил о чем-то. Сигизмунд бросил взгляд на Вику.
- Скажи ему...
Вика, осторожно подбирая слова, заговорила с дедом Валамиром. Тот
слушал, все больше супя лохматые брови. Переспросил. Вика подтвердила.
Неожиданно дед метнулся через стол и схватил Вику рукой - не рукой, а
лапищей, волосатой, в белых шрамах.
Тряхнул, рыкнул что-то. Вика кивнула.
Тогда он оттолкнул ее руку, отвернулся и замер в неподвижности с
каменным лицом.
Лантхильда что-то испуганно пролепетала. Аттила даже не повернулся в ее
сторону.
Вика посидела, потерла запястье - там остались красные пятна. Потом
встала и вышла из комнаты.
Сигизмунд чувствовал себя неловко. Лантхильда уставилась на него. У нее
уже покраснел кончик носа, в глазах набухали слезы. Сигизмунд поднялся,
подошел к Лантхильде, чтобы утешить. Она с ревом приникла к его груди.
Вернулась Вика.
Сигизмунд думал, что она обиделась на старика, а она, оказывается, на
кухню ходила. Принесла ему горячего молока с медом и маслом. Видать,
старому вандалу этот напиток казался верхом сытости и благополучия.
Поставила перед ним стакан в аспидовом подстаканнике. Как символ власти
утвердила.
Не поблагодарив, дед медленно осушил стакан. Сигзмунд вдруг понял,
почему Виктория боготворит Валамира. На этого старика действительно можно
было валить и валить - проблемы, беды, ответственность. Эти широкие плечи
не гнулись.
Глядя, как Валамир пьет горячее молоко, Сигизмунд думал - и мысли эти
удивляли его самого:
вот отец, которого я всегда себе желал. И не то, чтобы он не любил
Бориса Моржа, за которого вышла замуж Ангелина Стрыйковская. Любил,
конечно. Но по сравнению с Валамиром жидковат Боря. Если уж честно, ни в
какое сравнение не идет он с Валамиром, сыном Гундамира.
Допив молоко, старик помолчал еще немного. А потом, обратившись к
Виктории, проговорил:
- Если наше село и вправду сгорело, то, выходит, мы навсегда останемся
жить у Сигизмунда?
- Почему? - поразилась Вика.
- Потому что нам некуда возвращаться.
* * *
Мысли разом поднялись в голове у Сигизмунда и завертелись в бешеном
вихре. Итак, теория бытийной массы. Чем меньше бытийная масса, тем легче
Анахрон удерживает перемещенного во времени человека там, куда его
забросило. Если бы Сигизмунд 14 ноября 1984 года погиб в ДТП - или,
скажем, последствия аварии были бы очень тяжелы, то...
Старый вандал интуитивно угадал один из принципов работы Анахрона. Село
сожгли какие-то "лихие люди", бытийная масса его обитателей понизилась
практически до нуля, следовательно...
Ай да дед Валамир!
- Спроси его, что он думает делать.
- Он прав?
- Вот именно.
Вика коротко переговорила с Валамиром. Тот сказал ей что-то, пожав
плечами.
Вика обратилась к Сигизмунду.
- Он говорит:
один раз ему доводилось пережить такое нападение. Его род - кто уцелел
- должен выжить. Он не допустит, чтобы его род погиб. Он говорит: "Будем
выживать".
Старик помолчал немного. Потом поднял голову. Видно было, что он успел
принять какое-то решение. Повернувшись к Сигизмунд, проговорил что-то,
сильно хлопнув ладонями по столу.
- Что он хочет?
- Говорит: "Сигизмунд, я хочу, чтобы ты научил нас, как можно выжить
здесь."
* * *
Вечером, выгуливая пса и слушая его бессмысленный лай на какую-то
очередную кошку, Сигизмунд сердито бормотал себе под нос:
- Хорошенькое дело. Только этого мне не хватало. "С.Б.Морж: Школа
выживания. Обучаю вандалов выживать в условиях постперестроечной России".
Он замолчал.
Остановился. Мысль взорвалась в мозгу, как петарда.
Школа выживания. ШКОЛА ВЫЖИВАНИЯ! А ведь это бизнес.
Ослепительно-белая вспышка первой мысли мгновенно рассыпалась на
множество суетливо вертящихся звездочек. Припахать бойца Федора. Вамбу
припахать, он у нас, кажется, охотник.
Вавилу - тоже. Дидиса. Ну конечно же Дидиса! Вот великий спец по части
выживания. Психолог. Он же раб, сменил кучу хозяев, Аська рассказывала. И
мастер на все руки...
Стоп! Они же все беспаспортные...
Херня! Оформим на подставных лиц.
Так! Сфера услуг делится на две категории: выживание в лесу и выживание
в условиях мегаполиса. Федор. Шурин Федора. Вандалов - в лесной сектор.
Семинар по гибкости психологии: умение приспосабливать психику к любым
условиям - это повесим на раба.
Сигизмунд хмыкнул. Идея сперва помстилась гениальной, спустя мгновение
- абсурдной, но по зрелом размышлении налилась неожиданно осязаемой
плотью. Одуряюще запахла деньгами.
* * *
Впервые за много дней Сигизмунд проснулся с ощущением, что вчера
произошло что-то светлое.
Мгновенно вспомнил: школа выживания.
Не вставая с постели, потянулся через Лантхильду к телефону, набрал
федоровский номер. Ясно было, что сейчас, когда дела "Морены" прочно
встали, Федор где-то подхалтуривает. Сигизмунд хотел поймать его до ухода
на халтуру.
Федор еще спал.
Был разбужен. Заслышав строгий голос Сигизмунда, мгновенно собрался и
сделал вид, что давно бодрствует.
- Слушаю, Сигизмунд Борисович.
- Знаешь что, Федор. Подъезжай-ка ты ко мне сегодня к шестнадцати
часам, - сказал Сигизмунд многозначительно.
- Домой?
- Да. Разговор будет.
Положил трубку.
Настроение стало еще лучше. Поцеловал спящую Лантхильду. Она показалась
ему трогательной и доверчивой. Такая тепленькая, мягонькая.
На кухне о чем-то громко переговаривались аттила с Вамбой. Вандалы
покамест не избыли привычку вставать на рассвете.
Когда Сигизмунд вошел, Вамба сказал ему:
- Сигисмундс!
Вавила звонит озо надо. Да?
Судя по тому, что оба выглядели встревоженными, разговор шел о запахе
гари, который слышал Сигизмунд, когда был в овраге.
- Йа, - сказал Сигизмунд.
- Звони.
Надо же, какая деликатная у него вандальская родня: не стали
вламываться в супружескую спальню, ждали, пока Сигизмунд проснется.
Сигизмунд сварил себе кофе. Аттила сидел безмолвно, погруженный в
невеселые думы, постукивал по столу пальцами. Попивал крепкий чай из
стакана с подстаканником, с сахаром вприкуску. Прямо совдеповская привычка
у старого вандала образовалась.
Вамба переговорил с Вавилой по телефону (Лантхильду, когда спит, из
пушки не разбудишь, особенно в последнее время). Вернулся на кухню.
Доложился деду, что, мол, придет Вавила. Это даже Сигизмунд из их краткого
диалога понял.
Сигизмунд допил кофе. Закурил. К его удивлению, Вамба вдруг попросил у
него сигарету.
- Ты что, куришь? - изумился Сигизмунд.
Вамба хмуро улыбнулся. Ответил:
- Ино-гда.
Встал, включил вытяжку. Дед взял еще кусок рафинада, опустил в чай,
принялся шумно сосать.
Сигизмунд пустил по столу пачку сигарет навстречу Вамбе. Вамба ловко
выудил одну, щелкнул зажигалкой. Аттила и бровью не повел. Сигизмунд вдруг
подумал:
еще десять лет, а то и меньше - и Ярополк туда же: папа, дай на курево,
а то мама не дает. М-да.
Сигизмунд встал из-за стола. Свистнул кобелю.
* * *
День занимался теплый. Зацветала черемуха. Конкурируя с ней, набухала
сирень. Сигизмунду было жарко в куртке. Пес ушел в кусты - инспектировать.
...Эту парочку Сигизмунд увидел издалека. Очень издалека. Мудрено было
не заметить.
Рослая личность в джинсах, с длинными рыжими патлами, ниспадавшими на
малиновый пиджак, несомненно, являлась Вавилой. Пиджак был Вавиле чуток
коротковат. И вообще выглядел вопиюще снятым с чужого плеча. Распахнутый
на груди пиджак позволял обозревать изображение оскаленного черепа на
черной футболке и ожерелье из деревянных свирепых ублюдков - изделие рук
самого мастера.
На локте у Вавилы висла свежебритая наголо Аська. По случаю
наступившего лета вырядилась в шорты. Из шорт жалобно торчали бледные
тонкие ноги с костлявыми коленками.
Завидев Сигизмунда, оба радостно загалдели и замахали руками. Сигизмунд
не сразу заметил, что в некотором отдалении от парочки тащится раб Дидис
со здорово битой мордой. От скалкса ощутимо несло неумело разрешенной
проблемой.
Вавила с Аськой бурно здоровались с Сигизмундом. Их переполняли новости
и эмоции. Дидис уселся на корточки под деревом, хмуро отвернулся и замер.
Из кустов вышел кобель, деловито обнюхал раба, снова ушел. Тот не
пошевелился.
Сигизмунд покосился на "выдающегося албанского драматурга".
- Что это с ним?
Аська отмахнулась.
- Да погоди ты!
Тут у нас такое... - Она засмеялась и еще теснее заплясала вокруг
Вавилы, перебирая тонкими ногами. - Представляешь! Вчера ночью пошли
любоваться мостами. Правда, мы опоздали, там уже все развели к херам, ну
да ладно, все равно красиво, ночи белые, все так романтично, автобусы с
турьем ездят, кругом все фотографируются со вспышками, смеются, пьют,
музыка орет - ну прямо свадьба на весь город, только не пойму, чья. Ой,
Морж, я тут такое вспомнила! Мне лет десять назад один мужик в "Сайгоне"
такое предсказал - умрешь! Знаешь, что он мне предсказал? Что я выйду
замуж! Знаешь, за кого? За рыжего человека по имени Вавила! Представляешь?
Усраться! Все сбылось! В общем, шкандыбаем мы с Вавилычем, мостами
полюбовались, пошли пиво пить в один ларек. Хороший ларек, его чучмеки
какие-то держат, но очень культурные чучмеки, только не надо пиво из
холодильника брать, когда предлагают, у них холодильник ядерный, пиво
замерзает вовсе. Приняли, с собой взяли - идем уже домой, и тут в одном
переулке - знаешь, если от ларьков ко мне идти дворами? - вот там, где
трамвайные пути, едет... - Аська надула щеки, слегка присела, разведя
коленки в сторону. - Вот такая навороченная тачка! И чуть меня не сбила! В
натуре! Прет прямо по путям, скорость - как на хайвее. Во! Вильнул в
последний момент, шоркнул крылом по водосточной трубе, что-то там себе
поцарапал - остановился.
Вылезает оттуда во такая горилла в красном пиджаке. Башка круглая,
бритая, морда тупая, все как положено. Мат-перемат, орет на меня: "Сейчас
у меня ляжешь, ты!.. Все!.. Да я тебя!.." - ну, что обычно. И на меня
идет. А за трубой, об которую этот хмырь тачку поцарапал, у стены как раз
Вавилыч отливал.
Представляешь? Вавилыч его за уши взял и приложил к стене. Хмырь
ослабел.
Вавилыч его отодрал от стены и еще раз приложил. Хмырь совсем ослаб.
Храпеть начал, как жеребец. Вавилыч подумал-подумал, положил его мордой об
капот.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг