отослана к Евгению.
Апофеоз одиночества настиг в начале апреля. Вамба валялся на диване,
пялясь в ого, Лантхильда сооружала лоскутное покрывало шириною в Черное
море. Ни Вики, ни Вавилы со скалксом в доме не было - третий день
обретались у Аськи.
Зазвонил телефон. Чувствуя непонятное облегчение - хоть кому-то
понадобился! - Сигизмунд снял трубку.
Мужской голос деловито произнес:
- Сигисмундс!
Вамба - дай!
Звонил Вавила.
Вамба разговаривал с ним весьма взволнованно, махал руками, корчил
рожи, кивал.
Положил трубку и накинулся на Сигизмунда, о чем-то прося.
Вслед за Вавилой позвонила Аська. Поведала:
- Морж, приезжай срочно. Тут нашего раба в ментовку загребли.
Сердце у Сигизмунда упало. Подсознательно он ожидал от вандалов
чего-нибудь в этом роде.
- Что он натворил?
- Ой, Морж, ну не время! Бери Вамбу и дуй сюда.
- Ты из дома звонишь?
- Да. Давай быстро.
Ничего особенного ни Вавила, ни скалкс не сотворили. Ну, просто Аська
взяла их в один дешевый молодежный ночной клуб. Пусть мужики протрясутся,
а то загрустили что-то. Ну, пошли. Девочки-мальчики, все как положено.
Ди-джей несет ахинею, музыка орет, толпа топчется на месте - пляшет. Над
головами висит густое гормональное облако. Адреналин и все остальное.
Дидис сходу девочку склеил. Дидис - он же пляшет круто. Девочки млеют.
Он еще одну склеил.
С двумя плясал.
Вот тут и началось. Аська покурить пошла, начала не видела. Вавила за
ней отправился.
Вернулись - Дидиса уже метелят...
В общем, повинтили менты Дидиса и одного из тех гопников, с которыми он
дрался. Вавила делся куда-то. Аська домой побежала - там Вавилы тоже нет.
Что делать?
Ну, Дидиса отыскала быстро. Аська - великий знаток всех близлежащих
ментовок. Перебывала почти везде - по буйности нрава и любви к демократии
на ее ранних анархических этапах. Винтили Аську и на демонстрациях, и
просто за мелкое хулиганство.
Вавилы в ментовке не оказалось. Уже к утру его приволокла какая-то
писилявка лет шестнадцати. Очень сильно пьяного. Писилявка была смущена.
Мол, не ожидала, что клиент так быстро и мощно нажрется.
- Сопли сперва утри, прежде чем с иностранными депутатами якшаться, -
сказала ей Аська высокомерно. Отобрала Вавилу и захлопнула перед
писилявкиным носом дверь. Вот так.
Очухавшись, Вавила явил богатырскую разъяренность. Ругался по-черному.
Виру какую-то требовал. Мол, менты ему за ущерб заплатить должны. Мол, за
то, что раба лишили, обязаны менты отстегнуть энную сумму денег гражданину
Вавиле Вандаловичу. Во как! Менты ему обязаны! Представляешь, Морж?
А она, Аська, и говорит: мол, протри глаза, Вавилыч, ты где находишься?
Где это видано, чтоб тебе менты что-то были обязаны? Да нам с тобой надо
Дидиса вытаскивать, и хорошо бы еще так сделать, чтобы нас особо ни о чем
не спрашивали. А уж Морж как прознает - шеи нам посворачивает. Дюлей всем
навешает!
А Виктория бледная сидит, проку от нее ноль. Только одна Аська и не
растерялась. Вавила на рожон прет. Говорит, раз такие дела - пускай тогда
в натуре главный рикс решает! Ну, который в городе самый основной - вот он
пусть и решает!
В голове у Сигизмунда услужливо нарисовалась следующая картинка.
Приемная питерского губернатора. Гордо входит Вавила. Следом - безвестный
гопник с подбитым глазом.
На цепи волокут Дидиса. Начинается разбирательство. Мол, этот раб Дидис
заступил дорогу свободному, за что был от свободного бит, хотя по закону
полагается за это вира. И платить виру должен он, Вавила, поскольку
является хозяином Дидиса. Избитый же гопник свои претензии выкатывает: а
чего этот мужик... а чего он как нерусский...
Губернатор орет:
- А подать сюда прокурора!
Входит прокурор. С кандалами.
- Кто тут во всей компании главный?
Ну тут-то сразу и выяснится, что главный во всей этой богадельне -
С.Б.Морж. "Гражданин Морж, вы арестованы навсегда". И - знакомой дорожкой
в Анахрон, до конца жизни...
Сигизмунд тряхнул головой, отгоняя наваждение.
- Дальше-то что было, Анастасия?
- Что дальше?
Ну, дальше... Дальше мы с Вавилычем план действий разработали.
Усилием воли Сигизмунд взял себя в руки. Он даже подумать боялся, какой
план могли "разработать" Аська с Вавилой. Вплоть до рытья подземного хода
из отделения милиции на улицу. Сквозь асфальт. Запросто.
Однако план оказался гениален и прост. Правда, Виктория обвиняла Аську
в нарушении авторских прав - мол, это ее, Викин, план. А Аська вела себя
как распоследняя дура.
Главный расчет плана был в том, что все окружающие - законченные
микроцефалы.
- А что, - сказал Сигизмунд вяло, выслушав план до конца, - может, и
сработает.
* * *
Начальник ментовки. где томился плененный раб, был Аське хорошо знаком.
- Ты не гляди, Морж, что морда у него красная и орет страшно, он мужик
не вредный.
Невредный мент в чине капитана мутно смотрел на трех взволнованных
граждан Российской Федерации, которые дружно несли сущую чушь.
- Времена, между прочим, изменились, товарищ капитан, теперь уже
зверства не в чести. Да и в этом отделении никогда зазря не били, я же
помню, товарищ капитан, у вас все всегда тип-топыч было, гуманно... Да
разве так можно, это же зверство какое-то... Гопоту всякую покрываете, да?
Отпускаете, да? Вы хоть знаете, кого задержали?
- Гражданочка, - мягко прервал Аську невредный мент, - поймите: у него
нет ни одного документа.
- А откуда им быть, документам-то, когда все они сгорели, понимаете,
сго-ре-ли! Он беженец, натуральный беженец, - въедалась в мента Аська. -
Семью убили! Убили на глазах!
Представляете? Нет, они жили в Приднестровье, в Дубоссарах! Они
драматурги.
Семья драматургов. Отец, и мать - все драматурги, я в их пьесах играла,
знаете?
Про чайку. Нет, про чайку - это другая пьеса. Ну вот, и он тоже
драматург, албанец. Понимаете? Они албанцы. И жили в Дубоссарах. А в
Тиране жить не могли.
Там же красный террор был, помните? Закрытая страна! Какая там
драматургия! Там этот... Али-баба какой-то правил. Террорист. А эти в
Дубоссарах жили.
Понимаете? Они драматурги. А пьесы их тайком в Албанию пересылали, и
вся Тирана рыдала! Они же были как наш Высоцкий! Этот же, кого вы
задержали, он же еще и поет... Дидис, спой!
Дидис, сидящий тут же рядом в загончике возле мирно спящего пьяницы,
растерянно моргал.
- Пой! - крикнула Аська и, растопырив пальцы, завопила: - Ну! А-а-а!..
Понимаешь? Пой!
Дидис понял.
Налил глаза бешенством. Возвел их к низкому грязноватому потолку. И
завопил на своем древнем и страшном языке, пробудив пьяницу. Тот заворчал,
сильно осуждая Дидиса за нарушение тишины.
Перекрикивая пение Дидиса, Аська визгливо погнала дальше:
- Ну вот! И поехали они в Тирану! Когда коммунисты слетели! Сразу взяли
и поехали! И погибли! Вся семья! Только приехали - а там сразу беспорядки
начались! Там беспорядки начались, помните? У нас по телевизору
показывали! А они погибли!
Вся семья драматургов! Все-все! А они прописаться не успели! У них
дубоссарская прописка! Они туда тайно поехали! И все погибли! На его
глазах погибли! Его тут пять психоаналитиков откачивали! Талантище!
- А по-русски почему не говорит? - спросил мент устало.
- Я же говорю, товарищ капитан! Албанец он! А в Дубоссарах тоже война!
И националисты! Там линия фронта через их дом прошла! Все сгорело! Все
бумаги!
Дидис прекратил орать так же неожиданно, как и начал.
- А я в его пьесе "Фетяска" играю! - продолжала Аська. - Все, Вика,
бери бумагу, пишем заявление! Три заявления пишем! Мы все его знаем! И
родителей его знаем! И подтверждаем! Мы всем литературным объединением к
нему в Дубоссары ездили!
Поклониться! Мэтру! Отцу его, в смысле! За него Балканский фонд при
ЮНЕСКО хлопочет, он все равно уедет за границу. По нему Париж плачет!
- Гражданка.
Как я его отпущу? У него ни документов, ни объяснений никаких. Кто он
такой? - раздельно проговорил невредный мент.
- Так я же вам объяс...
- Все, гражданка.
До свидания. Разберемся, отпустим, зря держать не будем.
- Напрасно вы так! - со слезой выкрикнула Аська. - Но все равно, вы
заявления обязаны принять! И завизировать! Пойдем, Вика!
Они вылетели из ментовки.
Мент помолчал.
Перевел взгляд на Сигизмунда.
Сигизмунд достал из-под куртки бутылку хорошей водки и сказал спокойно:
- Мы вас очень просим.
Мент бутылку взял. Спросил:
- Он что, правда драматург?
- Правда. И очень серьезный.
- Дела, - хмыкнул мент. - Да ладно. На мужике, вроде, не висит ничего,
кроме мелкого хулиганства... Штраф придется заплатить...
* * *
Узнав о том, что виру за жлобское поведение Дидиса внес Сигизмунд,
Вавила разволновался.
Попытался компенсировать ущерб. Даже Дидиса ему всучить попробовал.
Объяснял через Вику, что Дидис даром что скалкс - очень хорошего рода.
История приобретения Вавилой Вандаловичем гражданина Дидиса,
албано-дубоссарского драматурга, раба и поэта, выглядела исключительно
странной и дикой.
Как понял из сбивчивого перевода Вики Сигизмунд, разразилась как-то раз
в Вандалии какая-то война. Точнее, интервенция. Вторглась огроменная рать
неведомых Сигизмунду людей - гепидов. Видать, особая разновидность
дикарей, из Петербурга от вандалов не отличимая.
И была между ними великая сеча. И жестокая. В ходе той сечи и вышло
так, что продали гепиды Дидиса Вавиле-воину за мешок жратвы. Плохо у них
со жратвой в ту пору обстояло.
А Дидис был у гепидов на подхвате. Уже тогда рабствовал. Тот же
человек, который продал, страшный и свирепый (по утверждению Вавилы),
между двумя взмахами боевого топора успел поведать, клянясь и божась, что
откуда этот Дидис - то неведомо, но рода, по всему видно, очень хорошего.
Дидис, сидевший рядом, отсвечивая битой мордой конокрада, согласно
кивал. Мол, да - хорошего он рода. Весьма хорошего.
- Мутная история, - сказал Сигизмунд. - Слушай, Вика, спроси его: когда
это я их в гости приглашал?
Вика перевела вопрос. Вавила изумился, вытаращив голубые глаза, а потом
пришел в неистовое веселье. Начал бить кулаком по колену, хохотать и
подпрыгивать. Ну ты, махта-харья, и даешь! Экий все-таки ты шутник! А в
овраге кто стоял? И жесты зазывающие делал?
- Какие жесты... - простонал Сигизмунд. - Вика, спроси у него... Пусть
покажет, что ли.
Вавила с готовностью вскочил. Встал, отклячив зад, будто живот у него
схватило. Сделал умильное лицо. Рот разинул. Глаза выпучил. И начал
двигать руками в замедленном темпе, будто загребал под себя что-то. Затем
за горло ладонями схватился, будто блевать наладился.
Дидис что-то сказал. Вика перевела, злорадствуя:
- Половина села вас, Сигизмунд Борисович, в таком виде наблюдать
изволила. - И прошипела: - Свинья пьяная!
Сигизмунд задумался. Смутно забрезжила какая-то разгадка. Овраг.
Овраг...
- Как я руками делал? - переспросил он.
Вавила не без удовольствия повторил. Добавил что-то.
Вика перевела:
- Он говорит, ты бледный был.
Вамба уточнил.
Вика сообщила:
- И дерево сквозь тебя просвечивало.
Овраг!
Анахрон.
Странное видение, провал, уходящий вверх склон... попытка выбраться...
спастись... удушье... Точно, овраг!
- Это Анахрон, - сказал Сигизмунд. - О господи! Это я в Анахрон
провалился. Накатило... А коза там была?
- Какая коза?
- Ме-е-е-е...
Гайтс!
Услышав слово "гайтс", Вавила разразился длинной тирадой. Ты,
Сигисмундс, слушай-слушай, как оно было-то. Мы Лантхильду уже совсем
живьем в землю зарыть надумали. А тут оппаньки - приглашение! От тебя!
Мол, кончайте, мужики, фигней маяться, лучше дуйте ко мне - озолочу!
Руками-то как загребал, все показывал, зазывал!
Мани-ил!.. А? Лантхильда и говорит: попасть, говорит, в ту землю просто
- как будет гул, ступайте в овраг, вас и подберут.
- Кто подберет?
- Хрен знает, - вольно переводила вандальские речи Вика, - может,
боги... Может, духи какие...
Ты, кстати, кому поклоняешься?
Сигизмунд подумал немного и сказал:
- Ну... Икона есть Божьей Матери, а вообще - не знаю...
...И вот, - зудел Вавила, - все случилось по слову Лантхильды. Земля
загудела. Пошли мы в овраг - Вамба, я и скалкс с нами. Скалкса взяли,
чтобы добро перетаскивал. А Лантхильда-то уж как заслышала, что боги
из-под земли заговорили, - так подхватилась и бежать. Не удержали... И
козу за собой тащит...
Сигизмунд призадумался над услышанным. Сказал Аське с Викой:
- Выходит, там не я, а что-то вроде голограммы моей было? Спроси, а что
я еще делал в овраге?
Вамба захохотал.
- В точку, Сигисмундс! Знаешь, как оно было? Сперва ты махонький нам
явился. А потом раз!
- и до небес взметнулся. И скривился непотребно. Зубищи - во! Глазищи -
ужас!
- Ты, Вамба, точно под себя наложил, - перебил Вавила. - Вы все там под
себя наложили. А я сразу смекнул: это махта-харья Сигисмундс нас в гости к
себе зазывает веселиться-тешиться.
Вандалы приветливо лыбились. Сигизмунд смотрел на них, и делалось ему
все пасмурнее и пасмурнее.
- Пойду-ка я пройдусь, - сказал он Вике. - Вернусь через полчасика.
* * *
Добрел до "культурного центра". Пошарил в карманах. Набралось на четыре
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг