Отпер дверцу, предложил:
- Прошу...
Лифт начал поднимать нас.
XXXI. "Эпсилон-4"
И вот мы вышли на террасу. Передо мною раскрылась незабываемая, освещенная
солнцем картина. Слева величественно поднималась могучая вершина ЧзпТау.
Прямо, как башни громадного города, возвышались острые, стройные пики
Киндар-горы. А справа сиял ледниками угрюмый Ор-Баш. Внизу, на площадке,
кипела работа. По дорогам непрестанно шли мощные тягачи с прицепами.
Большие краны на автоплагформах поднимали готовые железобетонные блоки и
складывали из них дома. Белые стены возвышались на склоне к югу.
- Главное здание, где мы сейчас с вами, вполне готово и оборудовано, -
пояснил Леонид. - А там достраивают жилые дома для персонала станции...
Еще ниже, в долине, увидела я, как бесконечной лентой по шоссе движутся
грузовики.
- А вон где, смотрите, наша старая станция, - мягко вымолвил Леонид. -
Глядите в просвет мeжду двух массивов. Возьмите бинокль... Не туда. Чуть
левее. Там, где сосны...
Совсем ясно увидела я в бинокль: на скамейке под антенной сидит Лука,
покуривает трубку. У мог его нежится на солнце лохматый Катод. Незнакомые
люди стояли около домиков. Может быть, тоже искали в бинокль нашу новую
станцию.
Кажется, Леонид хотел показать мне устройство станции, но я так
непритворно зевнула от усталости, что он спохватился.
- Какой я неисправимый эгоист! - воскликнул он.- Ведь вам же нужен отдых.
Великодушно простите...
И я отдыхала. После завтрака заперлась в предоставленной мне комнате.
Растянувшись на походной узкой кровати, с непонятным для меня волнением
думала, почему Леонид не интересуется моим дежурством. Пришла мысль,
которую я постаралась отогнать:
"Дежурить тебе совсем было и не надо. Просто ты была удалена, как ненужный
свидетель".
Чтоб отвязаться от этого назойливого впечатления, стала повторять в уме:
"Отдыхать... Спать... Отдыхать..."
И не заметила, как крепко заснула.
* * *
Разбудил меня Симон. Постучался. Когда вошел, показался уставшим и
осунувшимся. Но говорил он бодро и ласково:
- Мы с Леонидом ждем вас. Решили разбудить.
- Что-нибудь случилось?
- Нет. Но мы хотели бы еще до темноты показать вам интересную вещь.
Я умела уже не надоедать расспросами и покорно пошла за Симоном.
Такой лаборатории я еще не видывала. Кроме знакомой уже мне аппаратуры,
здесь были еще какие-то приборы, о назначении которых я могла только
догадываться.
Я узнала телевизор. Рядом с ним было расположено еще какое-то сложное
радиоустройство, очень мощное, судя по внешнему виду.
Леонид протянул мне руки навстречу. После обычных вопросов, как отдохнула,
он сказал:
- Симон настаивает, чтобы мы показали вам то, над чем работали здесь
сегодня ночью в то время, когда вы дежурили в диспетчерской.
Мне хотелось спросить, почему Симон, а не он, Леонид, додумался до такой
простой вещи? Но в тот миг я снова почувствовала себя улиткой и только
вопросительно посмотрела на обоих товарищей.
- Мы с Симоном пробовали, как происходит разрядка энергии из гольдеров, -
пояснил Леонид. - Вы помните разговор о предложении Симона, как лучше
ионизировать воздушную трассу для молний?
- Да, - коротко ответила я.
- Симон предложил направленный ультракоротковолновый радиолуч.
Это не вызвало во мне никаких особенно знакомых аcсоциаций, но я
постаралась сделать вид, что страшно заинтересована.
- Попробуем еще раз, - кивнул Леонид Симону. - Но направим энергию на
объект... Да, на тот самый.
Симон сел за аппарат.
- Пока Симон готовится, посмотрите в стереотрубу,предложил мне Леонид,
Приложив глаз к окулярам, я увидела величественный ледник Ор-Баш и
посредине снежного ската темно-серую скалу.
- Луч, которым мы пользуемся, имеет некоторые особенности и преимущества,
- говорил между тем Леонид. - Радисты называют его "Эпсилон-4". Сейчас
Симон проверит, правильно ли работает "Эпсилон-4". Мы попробуем дать
крошечную порцию энергии на скалу, которую вы видите.
Послышался голос Симона:
- У меня готово!
Мне показалось, что невидимая когтистая лапа начала царапать гранитную
поверхность скалы.
- "Эпсилон-4" работает, - услышала я голос Симона. - Трасса готова. Даю
чуточку...
Я ждала увидеть полет шаровой молнии. Но ничего подобного не увидала.
Просто в кале стало просверливаться небольшое, но хорошо заметное
отверстие. А снег вокруг начал исчезать.
- Ледник тает! - крикнула я.
- Зачем кричать? - отозвался Симон. - Ясно, если стало теплей, тает!
Холодней - замерзает...
- А хорошенькое отверстие получилось, - заметил Леонид, глядя в
стереотрубу. Он даже не попросил уступить ему окуляры, а просто наклонился
и головой своей отодвинул мою.
На мгновенье я почувствовала мягкость его волос на моем виске.
Помню, вечером в тот день я вышла на террасу, прислонилась к мраморной
колонне и любовалась ущербной луной, разливавшей вокруг свое чарующее
сияние.
Из двери на террасу, мягко ступая, вышел Леонид. Он не заметил меня.
Подошел к другому пролету террасы и так стоял, задумавшись.
При отсвете луны я отлично видела его лицо. На нем было выражение
спокойствия и непоколебимой воли. И еще что-то светлое, одухотворенное...
Так, по-моему, бывает у людей, которые работают и думают только радостно,
думают не только о себе, но о всей стране, о всем народе, для которого они
трудятся. И вот они уже накануне достижения своей цели, того дела,
которому посвятили свою жизнь. Завтра наступит день окончательного
торжества и заслуженной славы.
Ничем, никогда, ни одним неосторожным движением, ни лишним словом нелъзя
мешать Человеку, когда он, вот так же, как Леонид, думает молча, думает о
лучшем, о будущем...
Мне не хотелось уходить, хотя я и продрогла.
Я смотрела на Леонида и вдруг ощутила, что он дорог мне.
ЧАСТЬ 4
ВСТРЕЧИ. РАСКРЫВАЮЩИЕ ВСЕ
XXXII. В Заполярье
Утром Леонид неожиданно объявил:
- К вечеру поедем в Саялы, а оттуда вылетаем.
Я не спрашивала - куда.
Симон ласково попросил:
- Увидите Олю, передайте ей мой горячий привет.
- Обязательно передам... Вы разве не с нами?
- Остаюсь здесь, на центральной станции.
Когда зашла в свою комнату привести в порядок прическу, я нашла на стульях
меховую одежду, какой никогда не видала раньше. Оленьи сапоги, пыжиковая
шапка в наушниками, огромные варежки и просторный хорошенький беличий
балахон с капюшоном.
В дверь просунул голову Симон;
- Неужели не готовы? Одевайтесь скорее...
- Разве это мое? - изумилась я.
- Теперь ваше, - усмехнулся Симон. - Ведь летите на Север, в Заполярье...
А там морозище... Это самая удобная одежда, говорят. Позвольте, помогу.
- Спасибо.
С удовольствием нарядилась я в меха. Пожалела, что нет зеркала.
- Придется там пожить, на Севере, - скааал Симон. - Я звонил на аэродром,
чтоб вам в кабине самолета было как можно удобнее...
- О, как вы любезны, Симон! Я этого никогда не забуду...
Уже спустилась темная южная ночь. Вся площадка была ярко освещена
прожекторами. Под огромным звездным куполом шумела стройка.
Откуда-то донесся голос Леонида:
- Сюда!.. Можно было и не наряжаться. Переоделись бы в самолете...
Кричал он с большого вездехода. Я вскарабкалась к нему и уселась на
какой-то ящик.
- Мы поедем напрямик, - сказал Леонид. - Надо спешить. Мне не хочется
опаздывать на аэродром.
У вездехода стоял Симон.
- Прощайте, Симон! - сказала я, возбужденная спешкой и ожиданием
предстоящего воздушного путешествия.
- Что вы! Когда-нибудь да увидимся, - улыбнулся Симон.
Он прыгнул на приступку, протянул руку и крепко пожал мою.
Вездеход медленно тронулся, но вскоре начал быстро спускаться с горы.
Гусеницы его зачавкали по воде. Мы перебирались через горный поток.
Я любовалась прожекторами, которые, будто праздничные салютные огни,
волшебно сияли над Чап-Тау. А на фоне их рисовались нежные контуры
красивых зданий.
Не стоит описывать, как добрались до аэродрома.
Очутившись в кабине самолета, я откинулась головой на мягкую подушку
удобного кресла и закрыла глаза. Напротив меня поместился Леонид. Кроме
нас, в кабине этой скоростной машины никого не было.
Я чувствовала, как Леонид в упор смотрит на меня.
Он ждал, вероятно, что я буду разговорчивой. А мне хотелось его помучить.
Притворилась усталой и взволнованной, хотя на самом-то деле успела отлично
отдохнуть и теперь могла спокойно отдаться своим мыслям.
Пачему-то шум моторов казался мне музыкой, и приятная лень овладела мною.
Наконец это наскучило. Не открывая глаз, спросила:
- Когда прилетим в Москву?
- Мы летим совсем не туда, - услыхала я в ответ.
И тут же открыла глаза.
Леонид сидел, расстегнув шубу. Чемоданчик мой покоился нa полке.
- Куда же? - воскликнула я, забыв, что хотела помучить спутника молчанием.
- В Радийград... Так назван завод и поселок в тундре... Об этом я
рассказывал вам.
- Как интересно! -начала было я очень живо.
Но Леонид посмотрел мимо моего лица.
- Простите... Голова моя сейчас занята совершенно другими делами, - тихо и
даже будто с какой-то печалью произнес он.
Наступил мой черед мучителя. Леонид тоже не имел желания разговаривать со
мной.
Скудные огни освещали утрамбованную снеговую площадку, где приземлился наш
самолет.
Солнце, тусклое и неприветливое, еле касалось горизонта и, кажется, очень
неохотно катилось вдоль него, прячась за мглистой, туманной дымкой. Оно
напоминало мне старую коптилку в лесничестве.
Незнакомые мне люди приветливо встретили нас. Леонид здоровался со своими
друзьями, с кем-то знакомил меня. Но я не знала никого, хотя кому-то
отвечала Дружескими рукопожагиями. Потом увидела Грохотова и Олю. Стало
легче на душе. Передала Оле привет Симона...
Крохотный тесный автомобиль плелся по сумрачным уличкам. Вокруг виднелись
небольшие домики.
- Леонид помчался прямо на станцию приема, - сказала Оля.
Ее милое личико, опушенное беличьим капором, казалось мне совсем новым.
В деревянном доме, куда мы приехали, оказались две комнаты, напоминавшие
глне давнишнюю хату. Оля хозяйничала, не переставая рассказывать.
- Не удивляйся... Я ведь ужасная болтушка. Но за работой - стоп!
Привязываю язык веревкой... Знаешь новость? Сказать? Симон мне сделал
предложение...
- Да что ты?
- Он еще тогда, помнишь, на прогулке, вздыхал ужасно. Перед отъездом,
увидела его и говорю; "Уезжаю я надолго". А он сначала свое "ага", потом:
"Прошу вас быть моей женой".
- Ну, а ты что? - спросила я, вытираясь полотенцем после умывания.
- Ну, я... "Прошу вас, - говорю, - быть пока моим женихом". А Симон -
умница... Ах, Татьяна, какие они все замечательные! И Симон, и Грохотов,
и...
Она взглянула на часы и всплеснула руками:
- Ой, времечко! Леонид приказал прибыть ровно через два часа после приезда.
Мы засуетились. Оля торопила меня:
- Надо спешить, Татьяна!
Опять автомобиль потащился по заснеженным, засугробленным уличкам поселка.
За оконцами - темь. Потом справа зажглись слабые огни. В воротах станции
дежурные проверили пропуска. Я и Оля вышли около приземистого здания,
выстроенного из бетонных блоков. Поднялись tfa крыльцо, вошли - и на меня
сразу повеяло теплом и знакомой обстановкой института. Светлый вестибюль,
приятный коридор с золотистыми дверями. Сдали верхнюю одежду. Оля
провожала меня, она распахнула одну из дверей и сказала:
- Войди... Тебя ждут.
В маленьком кабинете, куда я. вошла, Леонид ожесточенно спорил с
Грохотовым. Они, казалось, не обратили на меня никакого внимания, только
как бы случайно увидали и оба сразу вместе показали на пустое кресло в
углу. Я поняла это как приглашение сесть.
- Почему ты раньше не рассказал мне так подробно о стержнях и о том, что
произошло в степи? - спрашивал Леонид у Грохотова.
- Не придавал этому особого значения, - сухо отоввался Грохотов и
посмотрел на меня. - Это были весьма несовершенные эксперименты. У меня не
получилось того, чего ждал.
Леонид поймал его взгляд и подошел ко мне.
- Расскажите, как было дело?
Мною овладело бешенство. Меньше всего я ожидала, что меня будут заставлять
снова и снова рассказывать о происшествиях в степи. Я очень зло посмотрела
на обоих друзей.
- Кажется, я подробнейшим образом уже рассказала все Степану Кузьмичу.
- Все ли? - загадочно спросил Грохотов.
- А я настаиваю, - посмотрел на меня Леонид. - Прошу, будьте добры,
расскажите сейчас, если не все, то хотя бы самое существенное. Расскажите
то, что больше всего поразило вас.
Я помедлила несколько секунд и потом сразу, быстро, не допуская никаких
вопросов, которые перебивали бы меня, рассказала о том, как в первый раз
увидала человека с медвежьими ногами и что потом произошло, с Альфой.
Кончила рассказ. Грохотов курил молча. Леонид произнес:
- Вопрос к тебе, Степан. Ты заряжал аккумуляторы через антенну?
- Да.
- У тебя в запасе были "Р-1"? Сколько?
- Два.
- Один был украден?
- Нет. Потерян.
- Когда ты заметил утечку энергии?
- Я не заметил ее. Ведь приток атмосферного электричества по антенне шел
непрерывно.
Леонид быстро прошел по кабинету, подошел к окну и стал смотреть на улицу
в темноту.
А Грохотов закурил от окурка свежую папиросу и вдруг заворчал, повышая тон:
- Почему ты меня спрашиваешь о таких пустяках?
Леонид громко горорил сам с собою, не обращая на нас, находившихся в
кабинете, никакого внимания:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг