Смрадный ад!
- Господи, это прекрасно,- искренне восхитился Нэд.- Это... непривычно, не
похоже на наши традиционные баллады, совершенно иной ритм и много символов,
но... Я ни у кого не слышал ничего подобного! У вас совершенно необыкновенные
стихи.
- Спасибо,- умилилась хозяйка, явно намереваясь продолжить, но Илона
подходила ко всем вопросам несколько более практично:
- Блеск, мне, конечно, тоже очень понравилось. Только лично я почему-то не
заметила ни слова о черном чугуне. Возможно, от меня что-то ускользнуло?
- Хм... вообще-то нет. Именно в этом отрывке прямых аналогий с верованиями
друидов нет, но я пыталась показать саму игру слова и звука. Общий принцип
многих ритуальных заклинаний основан на подобной аллитерации, так называемой
звукописи.
- Значит, они вот так что-то себе под нос бормочут, бухтят, пришепетывают,
впадают в транс и даже не замечают, как попадают в иной мир... Хорошенький
способ!
- Леди Илона, может быть, немного задержимся и попросим нашу любезную
хозяйку еще почитать стихи? Просто так, без всяких заклинаний.
- Да, мамочка, почитай еще. они такие милые слушатели! - охотно поддержала
Даша, после успешной победы над настоящим вампиром она была переполнена
энтузиазмом и вовсю строила Нэду глазки, всерьез надеясь с его помощью сбежать
в другое измерение. Илона незаметно пожала плечами и скромненько попросила
что-нибудь поближе к теме.
От корня, стволом - в поднебесье
Хвостом просиявшей кометы,
Зачем ты пришла, друидесса,
Сквозь нежные пальцы рассвета?
Я чувствую линию пьесы,
Разыгранной в снах светотени.
Нам вместе скользить, друидесса,
По ранящим граням мгновений!
Мне видится: местью древесной,
И властью, и страстью греховной
Любимого мной друидесса
Ведет на костер свой дубовый.
Кто я ему? Мать иль невеста?
Не помню... Но властны законы,
Диктуемые друидессой
В тяжелой дубовой короне.
Как вопль мой поджег поднебесье?!
В безумстве деревья пятятся...
И дуб твой, и ты, друидесса,
Погублены мной, поджигательницей.
С земною тщетою повенчана,
В презренье любовь уронившая,
Спесивая, смертная женщина,
Богиней себя возомнившая...
- Еще... еще, пожалуйста,- благоговейно попросил рыжий рыцарь.
- Нэд, у нас дела! Нет слов, стихи замечательные, но, ради бога, поймите и
нас... Пока мы тут наслаждаемся поэтическими откровениями на тему легендарных
друидов, Валерка, может быть, отчаянно нуждается в нашей помощи.
- Простите, леди Илона, вы, как всегда, правы.
- Мама, а конкретно про черный чугун у тебя где?
- Сейчас найду.- Ирина Юрьевна опять начала копаться в папке.
Пользуясь заминкой, леди Щербатова потащила Нэда в сторону, к разбитому
окну:
- Слушай, если мы хотим вытащить Люстрицкого, то надо поторапливаться. У
меня уже был целый вечер страстной и очень оригинальной поэзии...
- Как вы можете сравнивать?!
- Я и не сравниваю, дураку ясно, что те парни из "Обновленного Мира"
больны надолго и лечению не подлежат. Но слушать стихи об этом вот медальончике
совершенно бессмысленно, у нас и так мало времени.
- Но... чего же вы хотите, благородная предсказательница и так старается
вовсю.
- Чего хочу?! - Илона сунула медальон под нос рыжему рыцарю.- Да ничего
такого, просто безумно желаю, чтобы мы с тобой как можно быстрее вернулись в
тот задрипанный городишко, куда...
Когда Ирина Юрьевна нашла нужный лист и оглянулась, в кухне было на двух
человек меньше. Даша, вытаращив глаза, бесцельно водила руками в воздухе над
тем местом, где только что стояли средневековый рыцарь и девушка в белых
джинсах. Она даже выглянула в окно, но никаких следов Илоны и Нэда не
обнаружила.
- Вот так, значит...- медленно, со значением произнесла практикующий
астролог.- Смотри, дочь моя, это и было перемещение в пространстве. Они отлично
справились сами, без моих стихов.
- Не огорчайся, мам,- кое-как выдавила дочка,- главное, что твои стихи им
понравились. Я же всегда говорила, что ты у меня - поэт!
Раздалась трель дверного звонка. Настороженно переглянувшись, дамы сначала
вооружились уже проверенным кухонным инвентарем и лишь потом подошли к дверям:
- Кто там?
- Это я, отпирайте.
- Папа с работы вернулся,- кивнули обе. Муж Ирины Юрьевны с двумя сумками
шагнул в прихожую:
- Всем привет. А чего это вы так?
-Как?
- Ну, с половниками... Деретесь, что ли? Не надо. Жить нужно мирно и
человеколюбиво. Да, кстати, Дашка, ты не в курсе, чей там конь пасется у
подъезда? Черный, как рояль, упряжь вся в металлических нашлепках, как у
рокера, а при седле - треугольный щит с крестом.
- Боже! - вскрикнула Ирина Юрьевна.- Они забыли здесь своего коня.
x x x
Когда карлик наконец закончил свою сбивчивую и неровную исповедь, голубые
очи Валеры Люстрицкого были полны искренними слезами сострадания. У парня тоже
хватало по жизни проблем, поэтому он, как никто, понимал горе этого маленького
человечка. Зависеть от самодурства венценосных особ, всегда быть крайним и
виноватым, расплачиваться за каждую оплошность, подставляя под плеть
собственную спину... и ради чего?!
- Вы меня тронули,- с комком в горле прошептал Валера.- Я готов... готов
взяться за ваше дело. Мы подадим на них в суд за нарушение трудового
законодательства, нанесение телесных повреждений, оскорбление личности и грубое
попрание всех человеческих прав! Кто у вас тут осуществляет функции верховного
суда?
- Королева,- сумрачно буркнул Щур.- Иногда, конечно, и ее сын, но сам суд
здесь короткий: не понравился господам - клади голову на плаху.
- А... а куда же смотрит король?!
- Он давно умер, и... между нами говоря, хвала Небесам! В его правление
придворных магов казнили едва ли не каждый год. Их величество более милостива:
за пятнадцать лет я только третий...
- Это... бесчеловечно! - приподнялся Валера, просто не находя слов от
праведного негодования.- Что же у вас тут творится?! Шагу нельзя ступить,
какое-то дикое средневековье на дворе. Произвол! Диктатура! Тирания!
- Не ори так,- со вздохом попросил карлик.- Что ты хочешь - тирания и
есть. Забыл, в каком веке живем?
- Знаете, я по натуре человек очень мягкий и добросердечный, но после
ваших рассказов... Мы должны, мы просто обязаны объединить все прогрессивные
силы и устроить у вас... революцию!
Дворцовый маг невольно залюбовался разгоряченным молодым юристом и впервые
подумал, что Нэд Гамильтон все-таки сумел отыскать в том безумном мире Могучего
Воина.
x x x
- Что вы наделали?!
- Я? По-твоему, это я во всем виновата?!
- Мы забыли взять моего коня!
- Не мы, а ты! Ты его забыл!
- Не кричите на меня, леди! Я всего лишь спросил, тихо и ровно, не повышая
тона, а вы...
- Ору, как торговка на базаре, ты это хотел сказать?
Илона и Нэд шумно выясняли отношения, стоя на том самом перекрестке, где
впервые столкнулись с Радой. Надо признать, что они все больше и больше
попадали под влияние друг друга, и если леди Щербатова невольно училась у
рыцаря аристократическим манерам, то сэр Гамильтон, наоборот, заразился умением
лихо скандалить, раздувая из мухи слона. Они страстно ругались еще минут
десять, пока до Илоны не начала доходить сама абсурдность ситуации. Надо отдать
ей должное, она первой пошла на примирение и неожиданно для самой себя просто
замолчала, склонив непокорную голову на грудь рыжего рыцаря. Нэд оторопел.
Потом осторожно поднял руки, успокаивающе обнимая ее за плечи. Вот так, в
обнимку, эти двое выдержали долгую примиряющую минуту молчания.
- Я был не прав, леди Илона.
- Ну что ты, Нэд, это я была не права.
- Я сорвался, нагрубил, вел себя совершенно неподобающим образом.
- Нет, это у меня с утра нервы не в порядке. Я ведь совсем не такая,
правда... Сама не понимаю, почему все время на тебя кричу?!
- Потому что я виноват!
- Ты не виноват!
- Вы просто устали. Мы словно попали в какую-то дьявольскую свистопляску.
Мелькают миры, как пестрые платья цыганок, со всех сторон бросаются неведомые
враги, за нами гонятся, мы не успеваем даже отдышаться и удивиться нереальности
всего происходящего.
- Я очень устала. Ты не сердись на меня, пожалуйста...
- Нет, нет, это вы простите меня!
- И ты меня прости.
- Господи, да за что же?! Во всем виноват только я.
- И я!
- Вы не виноваты!
- Нэд, не заводи меня снова. Если я говорю, что виновата, значит, я это
чувствую.
- Значит, ваши чувства вас обманывают. Я, и только я...
- Слушай, ну не надо меня добивать своим самобичеванием! Не делай из меня
дуру! Я просто косею от твоего навязчивого благородства.
- Из вас - дуру?! Но позвольте...
- Не позволю! С тобой просто нельзя по-хорошему... - Илона резко
отпрыгнула в сторону. - И руки свои убери! Если я такая вот стервоза
бессовестная, что ж ты со мной обниматься лезешь?!
Нэд Гамильтон кротко вздохнул и сугубо деловым тоном поинтересовался:
- Может быть, мы отложим выяснение отношений хотя бы до вечера? Вы ведь
хотели спасти сэра Люстрицкого.
- Да, и сейчас хочу! И спасу несмотря ни на что. А вечером мы к этой теме
еще вернемся, не думай, что я все позабуду.
Еще с минуту эти милашки напряженно сопели друг против друга, потом
одновременно развернулись и быстрым шагом потопали в сторону Лебединого озера.
По дороге было достигнуто фронтовое перемирие, и после дипломатического
рукопожатия Илона вспомнила о том, что им бы стоило переодеться. После чего они
еще немного поспорили, но коротко и по существу. Илона считала, что лучший
способ заполучить белые накидки детей "Обновленного Мира" - это напасть,
угрожая мечом, и попросту ограбить первых же встречных адептов. Нэд, в свою
очередь, рассказал о методике любовной магии Рады, когда стражники сами отдали
все, да еще и были при этом безумно счастливы. Рыжий рыцарь сдержанно пояснил,
что он не разбойник и заниматься уличным грабежом - ниже дворянского
достоинства. Илона так же деликатно дала понять, что, несмотря на отсутствие
некоторых комплексов, лично она нисколько не намерена очаровывать до такой
степени, чтоб разные любвеобильные типы раздевались у нее на глазах. После
недолгих прений стороны пришли к разумному компромиссу. Леди Щербатова просто
идет по своим делам, никого специально не задевая, но как только к ней
пристанут маньяки в белом - из засады появляется храбрый Нэд, отважно крушит
злодеев и в качестве боевых трофеев забирает требуемые костюмчики.
- Только никого не убивай! Стирать нам негде, а в заляпанных кровью
накидках нашу маскировку раскусят в два счета.
- Я приложу все старание. Возможно, для негодяев будет достаточно одного
блеска доброй английской стали...
Блеска оказалось недостаточно. За следующим же поворотом друзья нарвались
на большой отряд боевиков из "Обновленного Мира". Не меньше сотни хорошо
вооруженных молодых парней и четыре боевых динозавра преградили им дорогу.
Любое сопротивление было бы совершенно бесполезным, Илона и Нэд,
переглянувшись, подняли руки. Их обоих связали, и то, как с ними обращались,
говорило о несомненном уважении к нашим героям, как к очень серьезным
противникам. Это давало повод для гордости.
До дворца преподобного Вшивамбапшипутры они добирались, болтаясь, как
подсумки, на жестком боку шипящего динозавра. Зверя наверняка сто лет не мыли,
и белые джинсы Илоны были перепачканы. Она ругалась сквозь зубы, стараясь не
привлекать к себе особенного внимания. Закаленному в походах крестоносцу
приходилось гораздо легче, хотя в глубине души он очень переживал за брошенного
в невозможном далеке своего верного коня. Бред ведь так и остался у подъезда
девятиэтажного дома, под присмотром бдительной старушки. Он, конечно, и сам в
состоянии о себе позаботиться, но все равно Нэд предпочел бы никогда не
расставаться с боевым другом. На пару-тройку часов еще куда ни шло, однако
неизвестно, на какой срок они задержатся здесь. Почему же все пошло
наперекосяк? Леди Илона о чем-то спорила, что-то доказывала, вертела в пальцах
свой необычный медальон, и вдруг - ап! Они вдвоем посреди пустынной улицы,
тусклое солнце встает из-за крыш серых зданий, вокруг ни души, любимого коня
тоже нет, хорошо хоть меч из рук не выпустил... Впрочем, его уже отобрали.
Веселенькое начало спасения сэра Люстрицкого.
Илону и рыжего рыцаря беспрепятственно доставили по месту назначения.
Осторожно опустили вниз, тщательно проверили узлы и вежливо сопроводили в
подвальные помещения дворца. Их усадили на пол в полутемной комнатке,
освещаемой лишь тускло горящей лампочкой. Несостоявшаяся фотомодель с
напряженным интересом осматривала какие-то блоки, веревки и цепи, набор
разнокалиберных клещей на стене, широкий стол с непонятными зажимами, тиски в
углу и высокое кресло на манер гинекологического.
- Очень похоже на столярную мастерскую, - поморщилась Илона, пытаясь
пошевелить связанными запястьями. - Вон пила двуручная и топоры, две штуки.
- Это камера пыток.
- Что-о?! Ты меня разыгрываешь.
- Не хотел бы вас разочаровывать, но боюсь, все равно скоро появится палач
и быстро развеет все иллюзии, - хладнокровно ответил Нэд Гамильтон. - Я не раз
видел такие в моем мире. Вон та веревка в кольце на потолке - это дыба.
Человека на ней вздергивают вверх, выворачивая плечевые суставы. На столе
распинают, удерживая руки и ноги в железных зажимах. Тело терзают клещами,
пилят или рубят топором. В тисках дробят кости, а кресло служит для...
- Не надо, я сама догадаюсь. Нэд, ты все это серьезно?
- Увы, леди Илона.
- А если я буду орать?
- Палачей это не остановит, даже, скорее, порадует. Крики жертвы
свидетельствуют о мастерстве истязателя. Палач ни в чем не виноват, он
причиняет боль не по причине личной неприязни или злобного нрава, просто у него
такая работа, ему за нее платят.
- Спасибо, ты меня успокоил...
Дверь заскрипела, и в помещение молча вошли три человека. Двое были повыше
ростом, третий - маломерок, все одеты в одинаковые белые накидки "Обновленного
Мира", а лица скрыты уже знакомыми металлическими масками. По тому, как надежно
они прикрыли дверь, как хозяйственно проверили инструмент, Нэд Гамильтон понял,
что разговор будет долгим...
x x x
Карлик слушал подробный план проведения в жизнь революционных реформ и
преобразований. По мере того как Валера все больше распалялся, наученный
горьким опытом Щур все более и более четко понимал: эти идеи не доведут до
добра. Они никогда не навербуют в замке "угнетенный пролетариат", не смогут
успешно проводить "пропагандистскую деятельность", не найдут "сочувствующих в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг