безутешной гражданке Сухаревой с двойной целью: а) успокоить несчастную до
степени вразумительных ответов дяде милиционеру, б) обследовать тело
усопшего на предмет применения магии. Мы же с Дмитрием в ожидании
протирали штаны на лавочке у забора. Сердобольные старушки попытались было
оставить свой пост у входа в дворницкую и сунуться внутрь, но Яга их так
отшила, что обе вылетели, крестясь и отплевываясь через левое плечо.
Свежеструганый гроб так и стоял у дверей, небо хмурилось, все наводило на
грустные мысли о бренности бытия. Наш младший сотрудник аккуратно лузгал
семечки, складируя шелуху себе в карман, а я сознательно обрывал любые
попытки проанализировать в уме сложившуюся ситуацию. Слишком мало
фактов... Домысливать их самому - чревато, наверняка заведет не в ту
степь. Из царского терема шумно вышли обычно чинные бояре, покрикивая на
своих холопов, все рассаживались в телеги и брички, отправляясь по домам.
Как они намерены вести следствие? Конкуренты, мать их...
Баба Яга появилась где-то через полчасика. Вышла усталая и замученная. Всю
дорогу домой, до отделения, молчала, что-то прикидывая на пальцах. В таких
случаях я ее не торопил. Бабуля наша свое дело знает, ей сначала нужно
самой себе в голове стройную систему уложить, а уж потом она поделится
информацией.
- Батюшка сыскной воевода, а мне-то че делать теперь? - спросил Дмитрий.
- Ну... даже не знаю, как сказать поделикатнее, - призадумался я,
задержавшись в сенях. - Шел бы ты, Митя... к девкам!
- Куда?! - едва не взвыл он. В глазах счастливого парня вспыхнули огоньки
нереализованных гормонов.
- Понимаешь, надо пройтись по дворовым девкам царя Гороха и осторожненько
выяснить, не общался ли кто из них с представителями зарубежных держав.
- У-у...- тут же скис Митька, - ежели повыспрашивать только... а
государь-то не осерчает?
- Если по службе, конечно, нет. А если ты руки распускать начнешь - сам
знаешь, у него расправа короткая.
- Понял, воевода-батюшка, а только мне в этом разе денег на служебные
расходы надо...
- Какие еще расходы?
- Да вы ж наших девок лукошкинских не знаете! Кому семечек, кому орешков,
а к какой без петушка на палочке и подступиться не моги! Задарма нипочем
говорить не станут!
- Так ты их обаяй!
- Ага, а мне потом царь-государь за мое обаяние... три шкуры спустит!
Пожалели бы сироту, Никита Иваныч, на такое дело без гроша отправляете...
Я безропотно достал из кармана мелочь и высыпал ему на лопатообразную
ладонь что-то около рубля медью и серебром. Довольный вымогатель
поклонился мне до земли и ретиво дунул назад, к царскому терему. Я же
прошел в горницу к Яге, ожидая ее рассказа.
- Темное это дело, Никитушка... - Насупившаяся бабка без надобности
вертела в руках деревянную ложку. - Прав ты был, не своею смертью
дворник-то помер. Отравили его... И яд дюже сильный был, здоровому мужику
и пары крошек хватило...
- Цианид! - осенило меня. - Нас учили, у него такой характерный миндальный
запах.
- Он и есть. По-простецкому "синюшной потравой" кличут... Редкий яд,
заморский, его в Лукошкине днем с огнем не сыщешь.
Значит, дворника все-таки убрали. Отравление цианидом вызывает мгновенную
остановку сердца, для местных знахарей смерть вполне "естественная". Ну,
прихватило слева у человека, раз... и помер. Дело житейское, упокой,
Господи, раба твоего... и т. д. Но в нашем раскладе - всё хуже некуда.
Если человека убивают, то сразу встают два основных вопроса: кто и за что?
- Как вы полагаете, кто его отравил?
- Ох, Никитушка, грех мне, - поежилась Яга, - а только думаю: это из его
домашних кто-то. Яд дворнику в чашке с чаем дали. Чашку ту опосля и
вымыть-то не удосужились, обтерли да на свое место вернули. Ну дак я по
запаху-то все одно нашла...
- Неужели Ксения?!
- Сама себе не верю... Мыслимое ли дело, чтоб кровная дочь отца родимого
зельем злым травила, жизни лишала?!
- Но вы пробовали с ней говорить?
- Сам пробуй, а у меня нервы неказенные, - вновь насупилась бабка. - Прав
был батюшка ее покойный: до коровы небось и то быстрее доходит, чем до
дуры этой стоеросовой! Я к ней и так и эдак - она все одно: "Тятенька
взаправду помер?" - и все что в лоб, что по лбу! Слушай, ну о чем с ней
Горох разговаривает?
- Да уж вряд ли о классической литературе или последних открытиях в
области кибернетики... - криво улыбнулся я. - А что у нас по этому делу на
предмет магии?
- Была она...
- В каком смысле?
- Вот вроде бы есть... чую... а распознать не могу! - еще больше
нахмурилась Яга. - Крутится там что-то такое в воздухе, какое-то
чародейство черное, но суть его уловить не получается... Я уж, грешным
делом, когда покойника-то осматривала, проверила на предмет поросячьего
хвостика... А ты нос-то не морщь! Али забыл, как нас шамаханы по три раза
на день вокруг пальца водили?!
- Ну и? - скептически сощурился я.
- Ну и нет его... хвоста. Покойник подлинный, ядом травленный, чем тебе не
результат экспертизы?
- Хотелось бы большего... Ладно, давайте устроим обеденный перерыв, а
потом опять за дела.
Баба Яга согласно кивнула и бодро взялась за самовар. Я внимательно
сверился с записями у себя в блокноте, попытавшись еще раз представить,
кому же мог помешать дворник. Наша беседа с Николаем Степановичем носила
скорее добрососедский характер, и вряд ли он сболтнул что-то очень важное,
чего я даже не заметил... Зачем его надо было убивать? Неужели только за
то, что он был вызван в милицию? В том, что эта смерть крепко связана с
похищением царских чертежей, я не сомневался ни капли. Видимо, дворника
убрали без повода, а так, на всякий случай. Единственным мостиком от
дворницкой к царским покоям могла быть только его дочь, Ксения Сухарева.
Однако она сама, по словам очевидцев, особым умом не блещет. Вот разве что
кто-то стоит за ней? Тогда дворника могли убрать просто потому, что он
знал окружение дочери... Я пометил себе: первым делом выяснить круг
знакомых и друзей Ксении Сухаревой.
Когда все было готово и стол накрыт, заявился Еремеев. Яге он вроде бы
нравился, хотя один раз ему пришлось арестовывать бабку и держать ее в
порубе. Меж тем зла она не затаила и к обеду начальника стрелецкой сотни
приглашала регулярно. После первого и второго, уже за чаем, Фома доложил
последние новости:
- Вы тут, бабушка, насчет кошек зарубленных интерес имели... Так вот, не
черные они. Ребята сказали: всяких мастей насмотрелися, а черных вроде и
нет.
- Это хорошо или плохо? - уточнил я у Яги.
- Не знаю, не ведаю... - призадумалась она. - Только не по сердцу мне это,
чую, не будет нам добра от маньяка энтого...
- Не волнуйтесь, бабушка, - важно кивнул Еремеев, - стрельцы мои дурня
злодейского быстро изловят, уж тут вы с ним о кошках и побеседуете...
- А что там по поиску чертежей? - напомнил я.
- Ничего, сыскной воевода... Видать, воры знают, что мы на таможне ищем,
вот и не лезут на рожон.
- Да, напомнил кстати, а кто из матерых "воров в законе" сейчас обретается
у нас в Лукошкине?
- Смилуйся, Никита Иванович, да никого! Рази ежели б я его знал, так тут
чаи распивал бы?! За воротник хватал бы преступника да к царю на правеж!
- Жаль... я бы хотел побеседовать с наиболее крупными "авторитетами". Есть
пара вопросов и нужда в оперативной информации.
- Ну так... ежели такое дело... - Фома почесал в затылке и предложил: - А
ты в трактир дальний сходи, на Кобылинском тракте. От города две версты в
сторону Подберезовки, там к лесу, у развилки, он и стоит. Слава про него
идет самая дурная, а вот с обыском заявиться все как-то руки не доходят...
Может, вместе и проведаем?
После обеда Яга отправилась на базар, Еремеев вызвался проводить, они так
и ушли вдвоем, увлеченно беседуя насчет таинственного маньяка. Я же этим
делом решил пока не заниматься. На Руси кошек всегда любили, в большинстве
известных мне стран тоже, так что, скорее всего, мы имеем дело не с
маньяком, а просто с душевнобольным. Мне сразу были ясны намеки Яги насчет
кошачьей масти - из черных кошек Кощей Бессмертный варит зелье
наркотического воздействия для своих шамаханов. Однако, как помню, варит
он их целиком, а не только головы. Да и самому Кощею в Лукошкино ход
воспрещен, этот мафиози дико боится отца Кондрата. Не скажу, чтобы уж
такой прогрессивный святой был, привлекали мы его и за пьянство, и за
драку, но нечисть его попугивается, это точно. Я побродил туда-сюда по
горнице, в одиночестве сгрыз пару яблок и вновь вернулся к вопросу о
похищенных чертежах. Увы, ничего дельного на ум не шло... Все были при
деле, один я не находил себе применения. Заняться было абсолютно нечем,
хотя душа требовала работы. В конце концов я принял решение, не дожидаясь
Митькиного прихода, собственнолично отправиться на царский двор и еще раз
побеседовать с Ксенией Сухаревой. Пусть это невежливо, нетактично и вообще
нехорошо, но...
- Батюшка сыскной воевода! - В комнату сунулся один из стрельцов,
дежуривший у входа в отделение. - Девица тут пришла, вроде пропажа у нее,
очень принять просит.
- Зови. Хоть какая-то работа.
Стрелец кивнул, через пару минут в горницу вошла черноволосая девушка в
лапотках и новеньком сарафане. Я невольно охнул - та самая, что стояла у
кожевенной лавки. Такие огромные выразительные глаза, увидев один раз, уже
не забудешь...
- П...проходите, чем могу помочь?
- Колечко у меня пропало, мамино... - Ее голос был необыкновенно мягкий,
грудной и какой-то обволакивающий. Хотелось просто слушать его тембр,
далее не задумываясь над тем, что она говорит.
- Поподробнее, пожалуйста. - Я суетливо полез в планшетку за блокнотом,
потом вытащил карандаш, уронил, опять достал из-под стола. - Вы... не
обращайте внимания, присаживайтесь, говорите, я слушаю.
- Что говорить-то? - лучисто улыбнулась она, а мне почему-то захотелось,
чтобы мои сотрудники подольше не возвращались.
- Давайте с самого начала. Как вас зовут?
- Олёна.
- А меня Никита... в смысле, Ивашов Никита Иванович, начальник
лукошкинского городского отделения милиции.
- Да уж наслышаны, - еще раз улыбнулась девушка, осторожно присев на
краешек лавки. - Я сама-то из дальней деревни буду, а здесь у тетушки на
воспитании нахожусь. Родители мои по весне померли, так тетя меня к себе и
забрала. Я им с дядюшкой по хозяйству помогаю: в лавке убираюсь, с
детишками ихними сижу, к работе домашней сызмальства приученная. А от
матушки на память колечко было малое, красного золота с розовым камушком.
Иногда только надевала в церковь сходить или на гулянья какие... Вот
сегодня утром в храме свечи за упокой душ родительских ставила, обратно
через базар возвращалась... прихожу в лавку, глядь - а на руке нет
кольца...
- Ну, ну... не надо слез, гражданочка... - Ее глаза предательски
заблестели, а я не знаю, как себя вести с плачущими женщинами. - Не
волнуйтесь, мы обязательно найдем вора и вернем вам вашу собственность. На
базаре, говорите? Я давно собирался навести там порядок. Вспомните,
пожалуйста, у этого колечка были какие-то особые приметы?
- Нет вроде... ободок золотой, обычный, а вот камушек ровно в серединке
цветка пятилепесткового лежит.
- Это уже примета. Так, записал... Значит, сегодня я направляюсь со
стрельцами проверить некоторые особо криминальные места вроде Кобылинского
тракта. Если что-нибудь найдем, где мне вас искать?
- Кожевенная лавка у Колокольной площади, недалеко здесь, - охотно
пояснила она, вставая и поправляя сарафан. - Только дядя у меня очень уж
строгий, вы в ворота не стучите, там рядышком встаньте - я сама выбегу.
- Еще удобнее, - сразу согласился я, перспектива встреч под присмотром
бдительных родственников меня не грела ни грамма. Девушка по имени Олёна
попрощалась и, улыбнувшись, ушла. Я прыгнул к окну, ревниво глядя, как
дежурные стрельцы откровенно пялятся ей вслед, а потом с долгим вздохом
растянулся на лавке. Царское дело подождет! На сегодня у милиции есть
более важные проблемы... Мы как раз договорились с Фомой насчет визита в
криминальный вертеп, прикрывающийся вывеской безобидного трактира и полный
отпетого уголовного элемента, так почему бы не выяснить и насчет кольца?
Если оно было похищено именно на базаре, а не где-нибудь в другом месте,
то на "малине" должны об этом знать. М-м... девочка, кстати, очень
приятная. Причем во всех отношениях... И на лицо, и на фигурку, и, судя по
разговору, не дура набитая. Опять же повод есть познакомиться поближе...
Надо срочно приложить все усилия к поиску этого маминого кольца! Не думаю,
что оно доставит больше хлопот, чем царский перстень с хризопразом...
Баба Яга подошла минут через пятнадцать...
- Никитушка, чегой-то стрельцы у ворот мечтательные, ровно коты, сметаны
объевшиеся? Охти... да ты и сам не в себе! Что тут такое приключилось?
- А? Где? Да ничего ровным счетом...
- Кто здесь был, Никитушка? Вроде девица какая... - Наш
эксперт-криминалист так откровенно втянула ноздрями воздух, принюхиваясь к
чему-то совершенно неуловимому, что мне стало неудобно...
- Был клиент. В смысле, потерпевший...
- Потерпевшая! - непреклонно давила Яга. - Девица! И не морочь мне,
старой, голову!
- Господи, да никто вам ничего не морочит... - Надувшись, я сел на скамью
и подробно разъяснил: - Приходила девушка, по делу, просила отыскать
украденное кольцо. Мелкая золотая безделушка, с розовым камушком,
наследство от покойной мамы. Я принял к сведению. Будем работать в
"малине" - поинтересуюсь по ходу... Вот и все.
- Ох, сокол ты мой ясный... - Баба Яга присела рядышком, душевно обняв
меня за плечи. - Ну наконец-то и ты средь девок лукошкинских хоть одну
вниманием отметил. По делу, говоришь? Что ж, спервоначала, да для
знакомства, и это сгодится. Девки, они героев любят. Отыщем мы ее колечко,
не сумлевайся, уж я сама прослежу... Как хоть зовут зазнобушку?
- Она не...
- Хорошо, потерпевшую?
- Олёна, - тихо признался я.
- Олёнушка, стало быть... - Полуприкрыв глаза, Яга вдохновенно ударилась в
воспоминания: - Много их в свое время бегало по лесам да по долам за
Иванами всякими. И ведь без разбору бегало - что за царевичами, что за
дураками... Всякие попадались, только я их по доброте душевной да
сродственности женской не ела никогда. Ни дур, ни умниц, ни красавиц... А
ведь кое-кого стоило бы! Вот, на памяти моей, была одна... вроде
девчушечка совсем, мачеха ее за огнем прислала. Я огня дала, жалко, что
ль... Так эта мерзавка мелкая мне кота со двора сманила, ворота маслом
облила, всю пряжу поперезапутала да еще и гребень волшебный с полотенцем
стырила! Вот тебе и молодежь! Так что Олёнушки, они тоже... разные
бывают...
Митю привели под вечер... Именно привели. Шестеро стрельцов из царской
охраны, с пищалями на изготовку и зажженными фитилями. Старшой сдал мне
его с рук на руки во дворе отделения и честно предупредил:
- Ты уж, сыскной воевода, посматривай... Не след энтому петуху в чужом
курятнике хвост распускать. Государь сегодня занят дюже, но ежели завтра
милашки его прежние порасскажут, чего и где им твой парень обеими руками
понаобещал... У баб язык длинный, а расправа у царя короткая. Уж ты не
взыщи, а нам вмешаться пришлось...
- Вообще-то наш сотрудник выполнял мое личное, секретное распоряжение,
работая по данным уголовного розыска, - пояснил я, поддерживая честь
мундира.
- Все одно, не одобрит государь, чтоб твой олух ко всем девкам дворовым
под сарафан лез, да еще по твоему секретному распоряжению.
- Ко всем?! - не сразу уловил я, беспомощно ища взглядом Митьку, но он
вовремя скрылся в комнатке у бабки.
- Как есть ко всем! - клятвенно заверил стрелец. - Даже нас поначалу
зависть взяла... Ну, пощупал бы, и ладно, дело молодое, шаловливое... Но
он же, охальник, по одной на сеновал в конюшню волочил, а зачем?! Тоже
небось по данным уголовного розыска?..
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг