двадцати размалеванных папуасов, а в такой сумасшедшей резне и всех
пятидесяти. Нам удалось вырваться. Мы бежали вдоль берега моря, не гадая,
на чьей стороне окажется победа. Я и без того был по уши перепачкан своей
и чужой кровью. Жан выглядел не лучше. Грохот боя постепенно стихал позади.
- Эй, может, вы меня все-таки отвяжете?
Мы молча уставились друг на друга, не в силах понять, откуда раздается
голос.
- Лорд Скиминок, мне, конечно, приятно, когда он носит меня на руках, но
для этого необязательно таскать с собой и здоровенную крестовину. Пустите
меня побегать, я ведь тут уже часа четыре висю!
- Лия... - Жан тяжело грохнул крест оземь, вызвав бурю возмущенной ругани.
Девчонке невероятно повезло - Голубые Гиены действительно привязали, а не
прибили ее руки и ноги. Наша тихая радость не имела границ. Мы оба крепко
обняли такую родную Лию и вроде бы даже всплакнули...
- А я висю себе, висю... Все жду, когда же вы наконец меня спасете?..
Хорошо... Все живы, серьезных ранений нет, у меня - Меч Без Имени, у Жана
- дубина, у Лии - обаяние. Рубашка истрепалась, на джинсах две дыры,
кроссовки грязные, один шнурок порвался. Трусливый рыцарь без тяжелых лат,
босиком, в коротких синих штанах и легкой кольчуге с оторванным рукавом на
голое тело. Его жена в костюмчике морской разбойницы, вот разве что
короткая юбка украсилась еще и разрезами, волосы растрепаны, как хвост у
вороны, а все тело в синяках да кровоподтеках. Денег - ни гроша. Хлеба -
ни крошки. Бродим неизвестно где, по урезу моря, белый песок, наглые
чайки, сухие водоросли. Никаких надежд, планов, перспектив... Но живые
ведь! Могло быть гораздо хуже. Не знаю, как ребята, а меня здорово вышиб
из колеи уход Луны. Почему она не хочет понять, как мне сейчас трудно? Я в
чужом мире, мой сын в плену у негодяев, у меня ничего нет, я никому не
нужен, всеми обижаем, и столько врагов мечтает перегрызть мне горло...
Нет, это не любовь. Настоящая любовь есть самопожертвование! Неужели
настолько трудно сесть в уголок и подождать, пока все как-то само собой
утрясется? Люцифер извинится и уйдет в Ад. Раюмсдаль вернет Локхайм, а
потом устроится в монастырь замаливать прошлые грехи. Зингельгофер
прекратит разбой, займется делом или выучится на модного портного.
Бронзовый Кришна перестанет морочить народ своими внеплановыми оживаниями.
Голубые Гиены, объединившись с Валькириями, организуют солидный туристский
бизнес на взморье, с экзотическими шоу, танцами, купанием и яхт-клубом.
Кастратки всерьез займутся литературой. Суккубы откроют казино и
собственный стриптиз. Дети вернутся к родителям. Всем будет хорошо. "И
человечество забудет о поцелуях без любви!" - как сказал один известный
поэт. Матерь Божья, что я несу...
- Какая нормальная девушка согласится столько ждать?
- Никакая, - твердо объявили Лия с Жаном. - А, собственно, о чем это вы,
милорд?
- Ни о чем, - спохватился я. - Так, мысли вслух. Но... эй, что вон там
такое, на пригорке? Чей-то дом?
- Скорее хижина, - подтвердил Бульдозер, вглядываясь в даль. - Сделано
добротно. Пойдемте попросим воды.
- Глядишь, накормят! - подмигнула Лия.
- Тогда там и заночуем, - заключил я, и мы, исполнившись здорового
энтузиазма, ускорили шаг.
...На деле желаемая крыша оказалась гораздо дальше, чем это могло
показаться на первый взгляд. Пока мы влезали на треклятый холм, с нас семь
потов сошло! В хижину тоже входили, как на тропу войны, - уж очень
неласковые здесь края. Жан резко распахнул дверь, а я кувырком вкатился
внутрь и замер в левосторонней стойке, держа меч двумя руками над головой.
- Святый Боже! Кто вы? - В углу почти пустой хижины перед распятием на
коленях стоял пожилой человек в монашеской рясе с выбритой макушкой. Он
обернулся к нам без малейшего страха на лице, скорее мы удивили его своим
визитом. Я смущенно опустил меч:
- Сожалею, что прервал вашу молитву, достопочтенный отец. Мы с друзьями
чудом вырвались из лап Голубых Гиен и очень хотели бы выяснить насчет
дороги к Соединенному королевству. В крайнем случае, к замку альбиноса
барона де Бесса. Не соблаговолите ли вы сотворить такую Божескую милость,
направив нас в нужную сторону?
- Перекреститесь, сын мой, - почему-то попросил он. Взгляд старика был
настолько торжественным, что я подчинился. Следом, присмирев,
перекрестились мои ребята. Лия даже спряталась за Бульдозера, внезапно
устыдившись своего мини-бикини. Монах утвердительно кивнул и сделал нам
знак сесть. В его доме из всей мебели был только грубый очаг с еще
тлеющими углями - ни стола, ни стульев, ни кровати, лишь несколько старых
шкур на деревянном полу. На них мы и разместились.
- Мое имя - отец Ансельм. Простите меня за маленькую проверку, но уж очень
хотелось убедиться, что лорд Скиминок не только воин, но и христианин.
- Откуда вы... - Ну что можно было сказать? Порой мне кажется, если бы я
повесил себе на шею большой плакат с перечислениями всех титулов, то и
тогда вряд ли бы был еще более популярен. Больше просто некуда! Скоро
любая собака в мире будет называть меня по имени, не ошибаясь, даже если я
надену противогаз...
- Меч Без Имени - один во всем свете. И человек, который его носит, тоже,
в своем роде, единственный. Я слышал о вас столько плохого, что едва не
причислил к лику святых.
- А это уже было! - вякнула Лия. - День святого Скиминока праздновался не
так уж давно в Ристайле. Кардинал Калл лично утвердил его, заручившись
согласием самого Папы.
- Помолчи, пожалуйста... Отец Ансельм, вы ведь живете на Темной Стороне?
- Не совсем, сын мой. Прямо на границе с землями Голубых Гиен.
- Ну, тогда понятно, что они могли обо мне понарассказать.
- Почти ничего. Я знаю лишь о их ненависти и восхищении тринадцатым
ландграфом. Я слышал про вас в замке Твердь, его владелец сионский шляхтич
пан Юлий.
- Так... паршивое дело.
- Вы его знали, милорд?
- Хуже, дружище. В День святого Скиминока он приперся вытаскивать из камня
мой Меч Без Имени. Естественно, мы полаялись по этому поводу. Подрались. Я
разогнал его прихлебателей, а самому пану кончиком меча нарисовал букву
"С" на лбу. Он ругался, возмущался, потом пофыркал и ушел.
- Теперь наш господин носит золотую повязку на лбу, пряча след твоего
меча, - подтвердил монах. - Если вам нужно попасть в Срединное
королевство, то, увы, единственный перевал через горы охраняется замком
Твердь. Что же касается земель барона Бесса, то мне знакомы и они. Я много
лет бродил пилигримом по Темной Стороне. Отсюда вы доберетесь до него
меньше чем за месяц.
- Но это слишком долго! - возопил Жан, - Мой лорд очень торопится. Я,
конечно, понимаю, как тяжело идти пешком, но неужели нельзя как-то
раздобыть лошадей?
- Все кони конфискованы для нужд военных. В замок согнано все мужское
население, способное держать оружие. Пан Юлий готовится к войне.
- С кем?
- С королем Плимутроком, разумеется... Наш господин решил, что Ристайл
всерьез погряз в ереси и безнравственности. Вот если бы вы тогда
добровольно отдали ему Меч...
Предложенный нам ужин был скудным и низкокалорийным. Мы уничтожили у
святого человека весь запас сухого гороха, две репки и целую охапку
зеленого лука. После такой трапезы можно было смело возвращаться к Голубым
Гиенам, мы бы убивали их одним дыханием...
Отец Ансельм оказался одним из немногих приличных религиозных фанатиков.
Обычно эта братия состоит из более или менее помешанных типов, сдвинутых
на каком-то конкретном пунктике Святого Писания. Либо холодный аскетизм,
либо нарочитое самобичевание, либо намеренное погрязание в грехах лишь
затем, чтоб было в чем потом каяться... Кстати, настоящий
фанатик-отшельник в большинстве не приносит людям больших бед, живет тихо
в пустыне и пудрит только собственные мозги. А вот лица, озабоченные
спасением не только себя, но и окружающих, особенно если последние этого
не хотят... Вот тут-то и начинаются гражданские войны.
- Да не берите в голову, милорд. Ну, допустим, отдали бы вы грозному пану
Меч Без Имени, так разве он вершил бы им добрые дела?
- Справедливо, дочь моя. - После ужина мы развалились на полу, беседуя с
отцом Ансельмом. - Я был не прав. Душой пана Юлия овладела великая
гордыня, которую он в слепоте своей принимает за смирение. Он чувствует
себя орудием Божьим. Верит, что Господь сподобил его решать, как кому
жить, что читать, куда идти, на что смотреть, ради чего умирать. А ведь
Иисус Христос ни у кого не отнимает воли. Он лишь предлагает свою помощь и
защиту. Принять ее или нет - естественный выбор каждого. Здесь не может
быть принуждения...
Монах замолчал. Все почему-то уставились на меня.
- Нет, братва. Я, конечно, понимаю, что дело тут серьезное, но мне сейчас
некогда. У меня один Раюмсдаль столько крови выпил, столько нервов
повыдергал... Не могу я пока отвлекаться на каждого оборзевшего феодала.
Разберемся с Локхаймом, вернем Ивана и Ольгу, найду Луну, вот тогда...
- Тогда будет поздно, милорд, - вздохнул монах.
- Если оно вообще будет, это "тогда", - поддержали супруги. Ну вот...
опять все против меня. Попривыкли совершать подвиги прямо по дороге, не
уклоняясь от основного маршрута. Спорить о первостепенной задаче -
бессмысленно. А уж отказывать в помощи пожилому священнику - вообще не
по-рыцарски. Ребята решат, что я заболел и нуждаюсь в хорошем стационаре
типа сумасшедшего дома. Это обязательное соответствие Уставу, это
благородство порой так раздражает...
- Ладно, все! Не надо смотреть на меня как на контрреволюционный кулацкий
элемент. Я согласен настучать в бубен вашему польско-сионскому Джугашвили
и объяснить ему, что воевать негигиенично Если поймет - хорошо, если нет -
посажу в клетку и заставлю бананы жрать со страшной силой! Завтра же и
начнем...
- Да здравствует лорд Скиминок, Ревнитель и Хранитель, Шагающий во Тьму,
тринадцатый ландграф Меча Без Имени! - бодро проорала моя агитбригада,
даже чмокнувшись от умиления.
Вот что прикажете с ними делать?! Ага... перевоспитать их, как же! Они с
молоком матери всосали убежденность, что счастье рыцаря в вечном бою,
нескончаемом кровопролитии и сплошных подвигах. Если я вдруг откажусь
подчиняться, они начнут совершать их за меня, прикрываясь моим светлым
именем. По их меркам, это более чем правильно. Раз милорд занят
серенадами, то заботу о его потенциальных врагах должны взять на себя его
друзья.
Все! Дальше можно не брыкаться, я могу вообще отойти от дел - моей славе
не дадут потускнеть.
- Отец Ансельм, будьте так добры, расскажите пообстоятельнее о вашем
узурпаторе...
- Он не узурпатор, сын мой, - поправил меня отшельник. - Пан Юлий получил
власть вполне законным путем - интригами, стравливанием соперников,
скрытным или явным уничтожением претендентов. В искусстве лицемерия ему
нет равных. Кого купить славой, кого - деньгами, кого привилегиями, кого
просто запугать теми ужасами, что обязательно падут на головы
сомневающихся, если он не придет к власти.
- Знакомая картинка. В моем мире разные непорядочные люди выбиваются таким
образом в высокую политику.
- Ложь и подлость везде одинаковы. Зло всегда называется злом. Но должен
вас предупредить, господин ландграф, замок Твердь неоднократно принимал у
себя летающий город.
- Что?! Раюмсдаль здесь?! - возмутился и обрадовался я. - Ну хоть не
бегать за ним по вашему континенту... Дождусь в засаде и поймаю за хвост.
- Скажите, лорд Скиминок, ну вот почему все такие плохие ребята всегда
дружат друг с другом, а мы вечно деремся в одиночку?
- Таковы традиции, дорогой мой оруженосец. Кто-то решил, что герой должен
быть один. Тогда и задача трудней, и подвигов больше, и слава ему одному.
Хотя вроде бы он за ней не гонится... А негодяи легко консолидируются,
объединяются в бандитские группировки, делят сферы влияния и спокойненько
терроризируют народ. Мерзавцам слава не нужна, их греют лишь материальные
ценности. Большой толпой это легче получить. Вообще мир очень странно
делится. Хороших много, но он и разрознены и по доброте своей никому не
мешают жить. Плохих мало, но они активны, целеустремленны, нахальны. Герои
- единичны и, самое смешное, всерьез никому не нужны. Это лишь
раздражающая прослойка, тормозящая одних, но дающая надежду другим. Вполне
возможно, не будь героев, хорошие вынуждены были бы объединиться и
навсегда покончить с плохими...
- Серьезный философский вопрос, - задумчиво протянул отец Ансельм. - В
иное время я бы охотно подискутировал на эту тему. Но сейчас, заклинаю вас
всеми святыми, скажите правду: вы попытаетесь остановить братоубийственную
войну?
- Да куда мы, на фиг, денемся?! - выпалила Лия, прежде чем я успел открыть
рот. - Милорд такой храбрый, такой добрый, такой самоотверженный! Мы им
всем покажем! Покажем, да?!
Между прочим говоря, я согласился на эту авантюру только для того, чтобы
встретиться с Раюмсдалем. Если он прилетит, конечно... Как можно бороться
с начинающим фашистом в его же замке, набитом войсками, где меня так
хорошо знают в лицо? Причем с помощью недовооруженного рыцаря и шумной
Коломбины, сменившей пажеский камзол на тряпочки в обтяжку. Сюда бы хорошо
Веронику запустить. "Баба Яга в тылу врага!" - это ее коронная роль в
одноименной комедии. Увы... Юная ведьма далеко отсюда в замке Бесса
охраняет королеву Танитриэль и ждет ребят Брумеля. Опять-таки, если те
сумели прорваться... Кролик? Ну, во-первых, его все равно нет, а
во-вторых, был бы, так с его помощью мы, конечно, от Тверди камня на камне
не оставили бы, но... Сколько неповинного народу могли бы перебить... Не
пойдет. Может быть, поработать агитаторами и разложить войска изнутри?
Помнится, большевики именно с этого и начинали. А что, собственно, я могу
предложить им взамен? Идите, ребятушки, по домам, пашите землю, плюйте на
пана и айда все в пацифисты? Да они нас на смех поднимут, а потом на дыбу
или повесят. В их мире "любая власть от Бога...", и хоть расшибись ты тут.
До революции народ не созрел, зелен еще. А чего я вообще гадаю? Надо все
решать на месте. В конце концов, еще ни одно сражение не проходило так,
как его планировали. Главное - попасть в замок, а там посмотрим...
Отец Ансельм разбудил меня рано утром. Он был одет лишь в длинную старую
рубаху, а в руках держал две монашеские рясы.
- Это вам и девушке. Берите, берите, они не краденые. Та, что побольше, -
моя, а вторую я шил всю ночь из остатков холста. Не думайте обо мне, я
могу служить Господу в любой одежде. Ваш оруженосец вполне сойдет за
наемника, ищущего работу, а вы войдете в замок, как пилигримы. Я буду
молиться за вас...
- Спасибо, отец. - Глядя на этого доброго человека, я попытался скрыть
выступившие слезы и пошел будить ребят. Мы всегда были легки на подъем.
Монах проводил нас до леса, показал тропу, благословил каждого на прощанье.
- Идите, лорд Скиминок. Я знаю, что не могу просить об этом рыцаря, но...
Ради спасения собственной души - не проливайте христианской крови!
Замок мы увидели уже через час. Хороший, крепкий, боеспособный. Я их
всяких насмотрелся, разбираюсь. С первого взгляда видно, что хозяин
человек военный, суровый, коварный и голыми руками его не возьмешь. А
жаль... Честно говоря, близко не представляю, что же такого можно сделать
с паном Юлием для умерения его аппетита. Мужик явно набивает в рот соломы
больше, чем может прожевать. Я мог бы разобраться с ним в честном
поединке, но отшельник просил не проливать крови. Почему я иду на поводу у
чувств, а не разума? Сколько раз себе говорил - с этими людьми нельзя
по-хорошему! Эх... в результате вечно влипаю в новую историю.
Лия была неотразима. Впрочем, как и всегда. Она в любом наряде умудряется
выглядеть привлекательной, и монашеская ряса ничуть не испортила
стройности ее фигурки. На всякий случай мы решили слегка испачкать ей
мордашку сажей, костюмчик забрызгать грязью, а под мышку дать костыль.
Пусть уж лучше хромает, чем какому-нибудь ретивому служаке из замковой
стражи взбредет в башку рассмотреть поближе столь миловидного монаха. Я в
рясе - это тоже зрелище. Меч Без Имени спрятан под широким подолом, висит
в кольце на поясе прямо спереди. Ну, передвинь его на бок или на зад,
слишком заметно - рукоять выпирает. То есть она и спереди выпирает тоже,
но это хоть как-то можно оправдать чисто физиологическими причинами. Ну,
вы меня понимаете... Такой нормальный среднестатистический монах, худой,
небритый - все как только... немного перевозбужденный! Буду всем
объяснять, что это у меня от длительного воздержания, и ссылаться на обет,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг