имущество церкви. Но конец мира не наступил. Пришлось судебным порядком
требовать возвращения своего имущества. Говорят, в Италии одно такое
судебное дело не окончено до сих пор.
- Да, и у нас во Франции был подобный случай, если память не изменяет
мне, в 1499 году. На этот год великий астролог Стефлер предсказал
повторение всемирного потопа, и тулузский президент Ориаль
предусмотрительно выстроил себе Ноев ковчег. Однако не только потопа, но и
наводнения не произошло[14]. К сожалению, - грустно сказал Марамбалль,
хотя его призрак беззвучно смеялся, откинув голову назад, - у нас
действительно произошло в некотором роде светопреставление.
- Человек умный все должен обращать себе на пользу, - вдруг услышали
они чей-то голос.
- Эй, кто нас подслушивает? Однако теперь надо быть осторожным!
Невидимый посетитель ответил.
- Что же мне, гудеть, как автомобиль, при своем приближении? Не моя
вина, что вы не видите меня.
- А, эфемерида! Здравствуйте. Садитесь на этот стул; он не сдвигался с
места более десяти минут.
Метакса, однако, осторожно ощупал стул, прежде чем сесть. Эта
осторожность входила в привычку.
- Жарко, - сказал Метакса.
- Удивительно, что вы из Греции, а постоянно жалуетесь на жару, -
отозвался Марамбалль.
- В Греции - там еще жарче. - И, помолчав, Метакса продолжал: - Дело
номер сто семьдесят четыре находится у первого секретаря министра, Леера.
- Что это за дело? - спросил Марамбалль.
- О тайном соглашении между Германией и Россией, - ответил Метакса.
Марамбалль ощутил на своем лице клуб дыма из трубки Лайля.
- И что же дальше? - спросил Марамбалль.
- Ничего. Я только сообщил вам новость. Думал, может быть, будет
интересно. И еще есть новость. Лейтенант барон фон Блиттерсдорф сделал
предложение фрейлейн Вильгельмине Леер.
- Но ведь ее нет в городе! Откуда вы все это знаете? - горячо
воскликнул Марамбалль. Эта новость поразила его; он густо покраснел и был
очень рад, что Лайль и Метакса не видят его лица. Но, вспомнив о том, что
они все же увидят его, Марамбалль постарался придать своему лицу
равнодушный вид.
- И люди будут жениться и выходить замуж даже в день светопреставления,
- процедил Лайль. - Вас это огорчает, Марамбалль?
- Нисколько, - поспешно ответил он. - Я не собирался жениться на
фрейлейн Вильгельмине. Да, признаться, не очень и верю этой новости.
Вильгельмина... фрейлейн Леер сообщила мне сегодня по телефону, что в
момент катастрофы она была за городом и до сих пор не могла вернуться, так
как всякое движение было прекращено. Она приедет только сегодня в шесть
часов вечера. Когда же Блиттерсдорф мог сделать предложение? Во всяком
случае, она сказала бы мне об этом.
- Блиттерсдорф сделал официальное предложение ее отцу, Рупрехту Леер.
- Ну и пусть Блиттерсдорф женится на Рупрехте Леер, - со смехом отвечал
Марамбалль, в душе очень озабоченный решительными действиями соперника.
Лейтенант Блиттерсдорф был давнишним претендентом на руку Вильгельмины,
хотя больше пользовался успехом у ее отца, чем у нее.
Сама Вильгельмина не отказывала лейтенанту решительно, она отвечала на
его предложение, что не думает о замужестве.
Марамбалль не лгал, уверяя, что он не собирается жениться на
Вильгельмине, хотя она и нравилась ему; его планы не заходили так далеко.
Получив возможность бывать в доме у Лееров и пользуясь ее дружеским
расположением, Марамбаллю удавалось узнать раньше других корреспондентов
кое-какие дипломатические новости. Правда, ничего крупного, сенсационного
он получить не мог: дверь в деловой кабинет Рупрехта Леера была довольно
плотно закрыта для него. Но все же это была приятная и полезная дружба. И
вот теперь этой дружбе может наступить конец. Ревнивый и грубоватый
лейтенант барон Блиттерсдорф, воспитанный в военной обстановке империи,
конечно, не потерпит Марамбалля в качестве друга дома.
Притом Вильгельмина, если выйдет замуж, переедет к мужу и этим самым
наполовину потеряет ценность для Марамбалля.
"Черт возьми, надо на что-нибудь решиться крупное, - думал Марамбалль.
- Да, Метакса явно наталкивает меня. Дело номер 174!.. Правда, мир сейчас
занят иным.
Но что, если "светопреставление" кончится так же неожиданно, как оно
началось? А лучшего времени не выбрать; надо воспользоваться случаем и
раздобыть такой сенсационный документ. И тогда пусть Вильгельмина выходит
замуж за своего барона, если это ей нравится..."
- Все эти соглашения потеряли теперь всякий смысл и ценность, -
небрежно сказал Марамбалль. Вынув карманные часы, он поднес циферблат к
глазам, подождал, пока он появится, и поднялся.
- Мне пора. Сколько с меня следует? - обратился он к лакею, принесшему
кофе Метаксе. Лакей подсчитал.
- Четыре марки. И еще одна марка за пирожок, который вы съели в тот
день, когда ресторан был закрыт. Хозяин просил вам напомнить об этом
должке...
Марамбалль вынул бумажник, посчитал деньги, "проявляя" их у глаз, и
всунул в руку лакея.
- Получайте. Очевидно, ваш хозяин раздумал умирать.
И, распрощавшись, Марамбалль ушел, потрескивая автоматической
трещоткой, которая издавала негромкое, но характерное щелканье при каждом
его шаге. Прохожие, которые еще не успели обзавестись этой новинкой,
предупреждали о себе однообразным "иду, иду".
На всех перекрестках громкоговорители напоминали о правилах уличного
движения.
Толпа на тротуарах двигалась не спеша, в строгом порядке, придерживаясь
правой стороны. Полицейские на перекрестках от времени до времени трубили
в рожок, приостанавливая движение трамваев и экипажей, чтобы дать
возможность пешеходам перейти на другую сторону улицы.
Автомобили и трамваи двигались также очень медленно, беспрерывно
подавая сигналы звонками и гудками. Чтобы не мешать друг другу, все эти
звуки были приглушены.
На улице стало гораздо тише, чем раньше. У всех жителей города быстро
обострялся слух.
Уже никто не обманывался видом бесшумного призрачного трамвая, стоящего
на остановке: все знали, что этот видимый трамвай давно прошел. Но, когда
слышался шум подходящего невидимого трамвая, пассажиры шли на звук звонка,
на ощупь находили входную площадку и, соблюдая строжайшую очередь, входили
в трамвай. К счастью, столбы, указывающие места остановки, дома, как все
неподвижные предметы, были хорошо видимы, хотя они и являлись "устаревшим"
отображением вещей.
VI. ИГРА В ЖМУРКИ
Несмотря на осадное положение и все принятые меры, в городе все же были
случаи ограблений. И поэтому во всех домах были приняты меры
предосторожности, чтобы вместе с жильцами в дом не проникали воры,
пользуясь своею временной невидимостью.
Когда Марамбалль позвонил у дома Леера, швейцар осторожно приоткрыл
дверь, держа ее на цепочке, и впустил Марамбалля, только узнав его по
голосу. Марамбалль едва протиснулся в приоткрытую дверь, причем
почувствовал, как швейцар легонько провел рукой по его спине, чтобы
убедиться, что за Марамбаллем никого нет, и тотчас закрыл дверь.
- Фрейлейн Вильгельмина приехала? - спросил он, раздеваясь.
- Только что, - отвечал швейцар.
Марамбалль поднялся по лестнице, устланной черным ковром, - до
светопреставления он был красным, - вошел в большую гостиную и огляделся.
Вильгельмина, в дорожном костюме, с небольшим чемоданом в руке, стояла
у раскрытой двери в кабинет Леера и говорила с отцом. Вернее, бесшумно
шевелила губами. Потом отец так же беззвучно что-то сказал ей, потрепал по
щеке и ушел к себе, закрыв дверь кабинета. Вильгельмина быстро прошла в
свою комнату, в правую дверь.
Марамбалль находился в затруднении. Он знал, что видел минувшие
события. Но вернулась ли уже в гостиную Вильгельмина?
Его вывел из затруднения голос Вильгельмины, раздавшийся из столовой.
Она запела, потом, очевидно, услышав шум приближающихся шагов, прекратила
пение и спросила:
- Кто здесь?
- Здравствуйте, фрейлейн, - сказал Марамбалль, осторожно пробираясь в
столовую. - С приездом!
- А, это вы, Марамбалль, здравствуйте! - Девушка пошла навстречу гостю.
- Не правда ли, интересно? Весь мир играет в прятки. Ну где же вы?
И, смеясь, она вертелась около него, как будто не могла найти. А
Марамбалль беспомощно разводил руками, хватая воздух.
- Через пять минут, когда вы проявитесь, я буду смеяться, наблюдая ваш
глупый вид, - продолжала она забавляться. - Ну, вот моя рука, держите, -
наконец смилостивилась она.
Молодые люди уселись у стола.
- Как давно мы не виделись! - сказал Марамбалль. - Это было еще в
старом мире, когда люди видели настоящее, а не прошлое. Как провели вы
время у фрейлейн Алисы?
- Великолепно, - отвечала девушка. - Сначала мы все очень испугались. А
потом нашли, что это даже интересно. Но, Марамбалль, это начинает мне
надоедать. Прощай, лаун-теннис! Мы больше не можем играть в эту чудесную
игру!..
- Есть "игры" поважнее, - сказал Марамбалль. - На многих фабриках и
заводах прекратилось производство. Если это продлится, мы переживем
ужасные времена.
- Придумают что-нибудь, - беспечно ответила Вильгельмина. - Научатся
работать "вслепую". Ведь работают же слепцы. И вообще не портите мне
настроения. Представьте, у подруги мы играли в пушболл. Это было что-то невероятно комическое!
- Да, люди приспособляются ко всему, это правда. Сегодня впервые
открываются даже театры. В опере идет "Фауст".
- Воображаю, что это будет. У нас абонемент. Заезжайте за мной и
отправимся вместе в нашу ложу.
- А я хотел предложить вам место в партере, это ближе к сцене, - если
только вы снизойдете до партера.
- Снизойду, - ответила Вильгельмина. - Идем в партер. Но как же
музыканты будут читать ноты?
- Артисты и оркестр будут исполнять на память. Каждый из них отлично
знает свою партию. Зрелищное восприятие, конечно, не будет совпадать со
слуховым. Но с этим надо примириться.
- А что же будет с нашей музыкой и пением, Марамбалль?
- Мы будем разбирать ноты, как близорукие, и учить на память.
- Вы принесли новые романсы?
- Принес, - ответил Марамбалль, наблюдая за тем, как "призрак"
Вильгельмины вошел в столовую, переодетый в розовое кимоно. Только теперь
Марамбалль узнал, как одета сидящая с ним Вильгельмнна.
- Дайте же мне, - протянула девушка руку.
- Извольте, - ответил Марамбалль, незаметно выходя в гостиную.
- Но где же вы?
- Вот здесь, неужели вы не видите меня? - смеялся Марамбалль, повторяя
ее игру в прятки. Надо сказать, что эта игра очень понравилась ему.
Марамбалль начал бегать по гостиной, а Вильгельмина преследовала его.
Марамбалль увлекался все больше. И вдруг, когда посреди комнаты она
поймала его, Марамбалль обхватил девушку и крепко поцеловал.
Вильгельмина вырвалась из его объятий.
- Сумасшедший!
В тот же момент они услышали знакомые, прихрамывающие шаги лейтенанта
Блиттерсдорфа. На войне он был ранен в ногу и с тех пор прихрамывал.
От веселости Марамбалля и Вильгельмины не осталось и следа. Лейтенант
явился, как статуя командора, и молодые люди стояли смущенные, подобно дон
Жуану и донне Анне[15]. Правда, командор еще ничего не мог видеть. Он мог
только слышать подозрительный шум. Но протекут минуты - и вся картина
"проявится"... Одно спасение - увести лейтенанта из этой комнаты, пока
прошлое не станет видимым "настоящим".
Вильгельмина, так же как и Марамбалль, уже хорошо знала, что чем ближе
предмет, тем скорее он проявляется.
Она храбро бросилась навстречу приближающимся шагам, взяла лейтенанта
за руку и попыталась обвести его вокруг комнаты, к двери в кабинет отца.
- Это вы, господин лейтенант, как кстати! - защебетала она, дружески
толкая лейтенанта. - Папа будет очень рад видеть вас; идемте к нему...
- Я, кажется, помешал, - хмуро отозвался лейтенант. - Здравствуйте,
фрейлейн Вильгельмина, - и он остановился, чтобы поцеловать ей руку.
Девушка ускорила эту церемонию и вновь повлекла за собой лейтенанта к
спасительной двери.
- Почему вы ведете меня, э-э, таким кружным путем? - спросил лейтенант,
опять останавливаясь.
- Я только что приехала и разбросала на полу свои чемоданы, мы можем
упасть. Да ну же, какой вы неповоротливый! - тормошила она его.
- Но, может быть, ваш отец занят?..
- Да нет же, идемте.
Вот и спасительная дверь... Вильгельмина быстро постучалась, открыла
дверь, не ожидая ответа отца, почти втолкнула в кабинет лейтенанта и,
бросив несколько фраз, ушла "прибрать чемоданы", плотно закрыв за собой
дверь.
- Где вы? - шепотом спросила она, войдя в гостиную.
- Здесь, - также тихо ответил провинившийся дон Жуан.
- Уходите скорей... противный!
Но Марамбалль не торопился. Его обуяло непреодолимое желание увидеть
самому всю сцену игры в жмурки, а она уже начала проявляться:
Марамбалль-первый то приближался, то удалялся. И когда он подходил ближе,
то события шли ускоренным темпом, как будто кто-то быстрее пускал
кинематографическую ленту. Когда он отступал назад, движения играющих в
прятки замедлялись. Наконец, отступая с быстротою, превышающей скорость
света, он видел события в обратном порядке.
Вильгельмина сама была увлечена этой "фильмой". Опомнившись, она тихо
спросила:
- Вы еще здесь?
- Здесь, - с сладким вздохом отвечал Марамбалль.
- Да уходите же, безумный человек!
- Сейчас, только досмотрю самое интересное. - Марамбалль, подвигаясь
взад и вперед, нашел момент поцелуя и начал медленно - со скоростью света
- отступать к двери. И призрачная пара как будто застыла в поцелуе.
- Изумительно! - сказал он у двери. - А в оперу мы все-таки поедем!
Марамбалль услышал, как Вильгельмина в нетерпении топнула ногой.
- Иду, иду! - И Марамбалль вышел, прикрыв дверь.
На лестнице, навстречу ему поднималась тень грозного командора -
лейтенанта Блиттерсдорфа. Его рыжие распушенные усы были подняты вверх,
как у Вильгельма Второго.
- Фу, проклятое привидение! - выбранился Марамбалль. И он
демонстративно прошел сквозь призрак лейтенанта, двинув плечом
воображаемого соперника.
Когда Марамбалль ушел, новое беспокойство овладело Вильгельминой. Она
знала, сколько опасных неожиданностей таит в себе новый порядок вещей.
Вильгельмина тихо подошла к закрытой двери в кабинет отца и тронула ее
рукой. Опасение Вильгельмины оправдалось: закрытая дверь была на самом
деле открыта. Это, очевидно, проделка лейтенанта. Он мог открыть ее после
того, как Вильгельмина вышла. Теперь весь вопрос был в том, дошло ли
отражение сцены игры в жмурки до лейтенанта, сидящего в кабинете отца...
Вильгельмина зашла сбоку и прикрыла дверь. Подойдя через несколько минут
вновь к двери в кабинет, она опять нашла ее открытою. Стать у двери и
загородить своим телом видение? Но она не могла "загородить" того
отражения, которое уже было впереди нее. В отчаянии девушка ушла в свою
комнату и заперлась.
Вильгельмина волновалась не напрасно.
Лейтенант, заподозрив неладное, принял свои меры. Поздоровавшись с
Леером, он поставил кресло против двери и открыл ее. Скоро начала
проявляться вся сцена игры в жмурки. Тогда лейтенант заговорил с отцом
Вильгельмины о Марамбалле.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг