не показывался.
Вдруг послышалось мерное рокотание позади Буси и Ханмурадова. Они
обернулись и увидели, что аэроплан подлетает с севера, опередив "Альфу"
всего на минуту, на две.
Сверкнув крыльями, аэроплан сделал большой полукруг и начал нагонять
"Альфу", быстро увеличиваясь в размерах. Вот он осторожно снижается. Вот
черненький комочек отделился от аэроплана и несется в воздухе пониже
аэроплана, словно мошка, догоняющая гигантскую стрекозу. С гулким рокотом
аэроплан пронесся над головой Буси и Ханмурадова. Посылка пролетела на
высоте метра над кольцом. Друзья переглянулись. Перелет.
Аэроплан снова делает полукруг и снова нагоняет "Альфу".
Теперь холщовый мешок летит прямо на Бусю... Буся едва успевает
согнуться... мимо!
Третий полукруг, третья попытка, и снова неудача. На этот раз мешок
ударился о верхний край кольца. Кольцо упало.
Буся и Ханмурадов поднимают кольцо и спешно укрепляют на место. Солнце
даже через маску сильно нагревает лицо, а спина в тени мерзнет. Трудная
работа!.. Аэроплан коршуном кружится над "Альфой", Буся машет рукой:
готово!
Новый налет. Наконец-то. Мешок попадает в сеть, бортмеханик выпускает
из рук шнур. Мешок с силой ударяется в сеть. Буся и Ханмурадов в спешке
плохо укрепили кольцо. Оно снова падает. Сеть накрывает Бусю. Он скользит
вместе с сетью и кольцом по пологой поверхности оболочки. Падает вниз...
Ханмурадов вскрикивает. Край кольца зацепился за вагонетку власовского
анемометра. Ханмурадов бросается к кольцу и хватает его. Буся вместе с
мешком висит над бездной. Ханмурадов упирается ногами в рельсы и тянет,
тянет сеть... "Как мы не догадались на всякий случай надеть парашюты!.." -
думает он. Вот Буся хватается рукою через сеть за колесо вагонетки,
приподнимается на руках. Ханмурадов помогает ему. Вылез!
Ханмурадов подбирает сеть. В ней лежит мешок. Буся и Ханмурадов
облегченно вздыхают. Они садятся на рельсы отдохнуть от пережитых волнений
и смотрят друг на друга так, словно увидались после долгой разлуки. Потом
машут руками летчикам.
Аэроплан делает широкий круг, второй - пониже и тонет в облаках.
Лаврова передает радиограмму: "Посылка принята".
Да, теперь уже не могло быть никакого сомнения: "Альфа" нашла,
наконец, "полярную реку" и неслась над горами, реками и лесами Сибири в
северо-северо-восточном направлении, которое постепенно, "закономерно", как
выразился Власов, переходило в прямое - на север. Угол отклонения на восток
все уменьшался.
* * *
Альфредо Бачелли скоро надоели эти однообразные картины. Сибирь? Она
велика. Но в ней мало археологических ценностей.
Сузи, Власов, Шкляр, Ханмурадов внимательно следили за режимом полета.
По мере приближения к полюсу скорость полета несколько замедлялась. Но
зато воздушная река, чего не бывает с земными, текла, все круче поднимаясь
вверх.
- Мы словно взбираемся на гору! - сказал Ханмурадов.
Власов озабоченно качал головой.
- Да. Взбираемся на кручу, а как-то будем падать? Дело, по-видимому,
обстоит так. Со всех точек от экватора по всем долготам на большой высоте к
Северному полюсу притекают теплые воздушные реки и устремляются, как в
гигантскую воронку, вниз, к холодным льдам. Вследствие этого над полюсом
образуется сильно повышенное воздушное давление. Здесь возникает этакий
гигантский воздушный купол, о который разбивается воздушная Ниагара, и
внизу охлажденные воздушные потоки растекаются от полюса к южным широтам.
"Альфа" должна попасть в хороший переплет, и нам всем надо быть начеку!
- Но ведь полярные исследователи, побывавшие вблизи и на самом
Северном полюсе, не отмечали каких-либо особых атмосферических возмущений, -
заметил Шкляр.
- Да, в этом вопросе есть еще много темных для нас сторон, - ответил
Власов. - Быть может, гигантский воздушный купол, о котором я говорил,
является тем стабилизатором, который смягчает и отражает удары воздушных
потоков, падающих с огромной высоты. Ведь и внутри циклонов есть зона
затишья. Зато на некотором расстоянии от полюса наблюдаются немалые бури.
Быть может, они и вызываются теми "воздухопадами", которые, разбившись о
"воздушную подушку" над полюсом, отскакивают в сторону и по дуге падают в
нижние слои атмосферы. Поживем - увидим!
А дирижабль все полз на гору, забравшись на такую высоту, которая
теоретически казалась прямо невероятной, принимая во внимание вес
воздушного корабля и подъемную силу даже предельно расширенного газа.
Зато скорость движения все уменьшалась. "Альфа" ползла медленно, как
паровоз, взбирающийся на крутой горный перевал. Приближалась решительная
минута...
- Через несколько часов мы достигнем высшей точки подъема, после чего
должен начаться спуск, - сказал Сузи.
- Не спуск, а падение, стремительное, сумасшедшее падение, - отозвался
Власов.
Все были внешне спокойны. Но они не могли обмануть друг друга: нельзя
было внутренне не волноваться перед этим гигантским прыжком.
- Я думаю, мне, как капитану, - начал Сузи после внутренней борьбы, -
надо высказать вслух мысль, которая всем нам, конечно, приходит в голову.
Следует ли подвергать жизнь экипажа - всех нас - и "Альфу" рискованнейшему
испытанию? Нам было дано задание найти постоянное воздушное сообщение с юга
на север. Мы не совсем удовлетворительно справились с этим. В
неисследованном воздушном океане мы неоднократно теряли наш воздушный
Гольфстрим, хотя и снова находили его. Но для первого рейса мы выполнили
задачу неплохо. От пустыни Гоби мы шли уже почти без перерывов в нашем
Гольфстриме. Мы, не прибегая к винтомоторным двигателям, чистой
аэронавтикой, покрыли огромные пространства и пролетели с крайнего юга СССР
на его крайний север. Я полагаю, что, если бы мы остановились у сухопутной
северной границы и снизились, мы могли бы найти южное воздушное течение и
отправиться в обратный рейс. Ведь в конце концов для практических целей
важно найти воздушную трассу над континентом. Никто не собирается пока
перевозить пассажиров и грузы на Северный полюс и обратно.
Но мы преследуем не только узкопрактические цели сегодняшнего дня. На
нас возложены и научные задачи, которые в конечном счете также служат
практическим целям. И мы не остановились у границы моря и полетели над ним,
чтобы исследовать возможно полнее воздушный Гольфстрим...
Сузи сделал паузу. Все молча, серьезно, почти угрюмо смотрели на Сузи
и ожидали окончания его речи, хотя и предугадывали, какой будет конец.
- И вот я ставлю на ваше обсуждение, товарищи, вопрос: нужно ли нам
делать последний эксперимент - низвергаться с воздушной Ниагары?.. Вы
знаете меня. Никто из вас не подумает, что во мне говорит трусость...
Отправляясь в этот полет, мы знали, на что шли. Мы все поставили жизнь на
карту. И если вы скажете: "Вперед", - я не изменю курса. Но мы и "Альфа"
принадлежим не только себе. В такую минуту не до ложной скромности: мы
нужные люди, да и "Альфа" еще пригодится и сможет совершить не один полет,
если она не будет разорвана в клочья воздушным смерчем "Ниагары"... Я жду
вашего ответа... - голос Сузи заметно дрогнул.
Власов поднял руку. Его лицо словно помолодело, и он как будто стал
выше ростом. В такие мгновения человек проявляется до конца, обнажает
глубины своего интеллекта, которые, быть может, ему самому были неизвестны.
Куда девался "кабинетный ученый" с его лекарствами и жалобами, мечтающий об
уютной квартире, мягком кресле, спокойном житье?
- Слушайте, - сказал он, медленно опуская руку. - Мы первые пионеры.
Колумбы безмоторного дальнего воздушного транспорта. И мы должны довести
дело до конца. Если не мы, то это должны будут сделать другие. С тем же
риском. Но тогда почему же они, а не мы? Погибнуть, чтобы победить,
победить, чтобы не гибли другие? Погибнуть? И это не обязательно! Если моя
гипотеза верна, внизу для нас приготовлена солидная воздушная подушка.
Конечно, Сузи прав. "Альфу" двадцать раз могут изорвать в клочья воздушные
вихри, прежде чем мы долетим до "подушки". Мы можем разбиться в лепешку
даже об эту самую воздушную подушку. А можем взять да и не разбиться! - И в
глазах его сверкнул смелый мальчишеский задор. - Научные задачи у нас
неотделимы от практических. Когда Роберт Пири, открыв 6 апреля 1909 года
Северный полюс, телеграфировал об этом американскому президенту Тафту, Тафт
с насмешкой ответил, что он благодарит Пири за "ценный подарок, но не
знает, какое найти ему применение". В самом деле, какую цену тогда мог
представлять Северный полюс? Теперь он становится точкой скрещивания путей
между Европой и Америкой, путей сверхвысотного воздушного транспорта. А
эта-то точка и изучена до сих пор менее всего.
Кроме того, без изучения вопросов циркуляции в атмосфере полярных
областей остается неясной и динамика процессов в атмосфере и гидросфере
прилегающих к Арктике широт. А знать это нам необходимо уже сейчас, для
окончательного овладения Северным морским путем. Почему судно Нансена
"Фрам" в 1895 году несло вместе со льдами к Северному полюсу? Быть может,
потому, что воздушные токи "Ниагары", низвергающиеся на полюс, отскакивали
от воздушной подушки, летели дугой, низвергались южнее восьмидесятого
градуса, давили на водную поверхность, "подворачивались", шли низом к
северу, гнали воду, лед, создавали для Нансена попутное течение в океане.
Почему "Фрам" дрейфовал на север не далее 85° 56' широты? Быть может,
потому, что примерно на этой широте уже чувствовалось влияние воздушной
подушки, которая отталкивала от себя и воздушные и водяные течения. Не этим
ли объясняется неприступность Северного полюса - неприступность его границ
примерно на той же широте 86°, о которые разбивались многочисленные попытки
полярных штурмовиков?..
Какие силы управляли дрейфующим "Челюскиным", льдиной Шмидта и его
героических спутников? Мы должны выяснить это во что бы то ни стало! Мы
должны знать арктическую атмосферу и гидросферу, ибо знать - значит
властвовать!
- Итак, вперед? - спросил повеселевший Сузи.
- Вперед! Вперед! Вперед! - ответили Власов, Ханмурадов, Шкляр.
- Можем ли мы это решить и за других участников полета? - спросил
Сузи.
- А кого еще спрашивать? - ответил вопросом на вопрос Ханмурадов. -
Лаврову? Да она будет оскорблена, если ей задать этот вопрос. Или вы не
знаете эту девушку? - воскликнул он горячо. - Во время циклона она, вися
вниз головой, не прекращала работы. Ведь мы были на волосок от гибели, и
она спешила сообщить все, что с нами происходило, до последней возможности,
до последней минуты. Сун - он мальчик, и по необходимости мы должны решать
за него. Сам он в восторге от полета и уже считает себя заправским коком.
- А Бачелли? - спросил Сузи.
- Он, наверно, будет против. Но ведь сейчас мы высадить его не можем,
не можем даже спустить на парашюте. Мы предупредили его, когда брали на
борт "Альфы", о риске нашей экспедиции. Уложим его на койку, пристегнем
ремнями, и пусть отлеживается.
Сузи кивнул головой.
- Решено! Будем готовиться к падению!
Альфредо Бачелли объявили, что скоро начнется спуск, во время которого
возможна сильная качка, и поэтому рекомендовали археологу лечь на койку и
пристегнуться ремнями. Бачелли на этот раз не возражал. Он утешался тем,
что после спуска начнется обратный полет. Все остальные участники крепко
пристегнули себя ремнями: Сузи - к креслу в капитанской рубке, Ханмурадов -
возле кормового мотора, Шкляр - на носу, где помещался мотор и аппараты для
подогревания газа, Лаврова - в радиорубке. Сун стремился сидеть возле
Ханмурадова: они были уже друзьями. Власов "привинтился" к аппаратам своей
воздушной аэрологической станции.
Все члены экипажа держали связь по телефону.
Время текло медленно. Моря внизу не было видно, его покрывали тучи и
туманы.
Здесь же, на высоте, почти на границе стратосферы, сияло солнце на
синем небе. Воздух казался недвижимым. "Альфа" ползла как черепаха. Так
продолжалось несколько минут. Вот она остановилась, словно потеряв путь,
медленно повернулась носом влево, назад, вправо... Еще двинулась вперед...
- Держитесь! Сейчас начнется! - крикнул Сузи.
Прежде чем он окончил, все почувствовали необычайную легкость в теле,
словно оно совершенно потеряло вес. "Альфа" полетела вниз, в воздушный
колодец. Вероятно, нос ее задел воздушную "стенку" этого колодца, так как
ее внезапно передернуло. И началось... Прилив крови то к голове, то к
ногам, то давит стенка кресла, то сиденья, то налокотника... Ремни
впиваются в ноги и вдруг ослабевают... Тело стремительно наливается свинцом
с правой стороны... Трудно повернуть голову, руку. Полная невесомость...
Спинка кресла бьет в спину... Вновь тяжесть в голове... Лицо наливается
кровью... Солнце мечется в небе... то оно внизу, то вверху, то справа, то
слева... Кусок голубого неба сменяется хмурой мглой...
...И вдруг "Альфа" погружается в эту мглу... обрывки туч... куски
голубого неба... тьма, свет, тьма... тьма...
Вспыхивают электрические лампы. Аппараты показывают продолжающееся
головокружительное падение. Облака закрыли солнце. Оболочка охлаждается.
Буся, извиваясь в своем кресле, разогревает газ.
Трещат, захлебываясь и давая перебои, моторы. Падение немного
замедляется, но оно все еще стремительно. Лаврова беспрерывно ловит волны,
передавая, со слов Сузи, краткие сообщения:
- Пулеметный треск... Что это?.. Град колотит в оболочку и
иллюминаторы... Хорошо, что "Альфа" уже не опрокидывается вверх гондолой.
Но ее бросает из стороны в сторону, качает боковой и килевой качкой.
- Все еще падаем! Разогревай газ! - кричит Сузи охрипшим голосом.
- Разогрет до отказа! - отвечает Буся. Пропеллеры работают хорошо, но
руль высоты не слушает управления, вероятно оторван, и пропеллеры помогают
только сохранять горизонтальное положение. Но и это уже хорошо. Падение все
продолжается. Вот "Альфа" вышла из туч. Они теперь над нею. Внизу уже видно
море, покрытое островами торосистого льда. Об эти ледяные глыбы "Альфа"
разобьется вдребезги... Где же обещанная Власовым воздушная подушка?
- Бросать балласт! - отдает распоряжение Сузи. Балласт уже приготовлен
над люком пола. Буся поворачивает рычажок, и балласт автоматически
выбрасывается. Вес "Альфы" облегчен, стремительное падение переходит в
спуск. "Альфа", потеряв балласт, помещавшийся на носу, приподнимает носовую
часть. Теперь и пропеллеры немного поддерживают ее. И все же она опускается
и опускается...
- Еще выбрасывай балласт!
- Все! - отвечает Буся.
Ханмурадов быстро отстегивает ремни и бежит в коридор. Он собирает
пустые консервные банки, ящики, выносит на открытую палубу и бросает за
борт. Сун помогает ему, весело суетясь. Счастливый возраст! Сун не понимает
опасности положения! Еще и еще раз они выбрасывают за борт всякий хлам,
который Ханмурадов сохранял специально для такого случая. Но ничто не
помогает. Вслед за пустыми консервными банками следуют и цельные. "С нас
хватит, - на глаз определяет Ханмурадов. - Однако не следует слишком
увлекаться уничтожением запасов пищи. Ах, еще есть один небольшой резерв!"
Ханмурадов бросается на палубу и, развязав веревки, поднимает ящик
археолога и бросает за борт; за первым следует второй, наконец, Ханмурадов
принимается за последний, третий. В этот момент чьи-то пальцы вдруг сжимают
его горло.
- Не смей! Убью! - слышит Ханмурадов задыхающийся от гнева голос
Альфредо Бачелли. Вслед за этим археолог визжит по-кошачьи и распускает
пальцы. Это Сун укусил Бачелли за ногу. Бачелли ударяет Суна ногой и вновь
бросается на Ханмурадова.
Они обнимают друг друга, валятся на пол, барахтаются... В это время
Сун без особого усилия поднимает третий ящик и бросает за борт. Бачелли
видит это, рычит, пытается вырваться, но на этот раз Ханмурадов не пускает
его.
- Довольно вам физкультурой заниматься! - слышит он веселый голос
Власова. - "Альфа", едва не коснувшись льдин, пошла на повышение. Все в
порядке!
- Варвары! Варвары! Варвары! - без конца повторял Бачелли, сидя на
полу...
* * *
..."Альфа" стояла на земле, освещенная полной луной. Несмотря на
ночное время, вокруг дирижабля собралась огромная толпа - "весь Ташкент".
К прилету "Альфы", видимо, готовились. Не успел дирижабль
приземлиться, как к нему потянулась из города цепь автомобилей.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг