"вечный хлеб", как подарил Гансу?..
Учитель несмело нажал калитку - она была открыта - и вошел в сад.
Вслед за ним вошли Фриц и Людвиг. Ганс плелся в хвосте с видом человека,
которого ведут на суд. Навстречу вошедшим бросились две овчарки,
необыкновенно жирные.
- Ишь, отъелись. Тоже небось тестом кормятся, - заметил Фриц. - Какие
толстые! Если у него тесто собаки жрут, то неужели же он людям откажет?..
На лай собак вышел упитанный, свежий старичок лет шестидесяти, с
хорошо сохранившимися русыми волосами на голове и седой бородкой. Это и
был профессор Бройер. Он отогнал собак и радушно спросил рыбаков, что им
нужно.
- Мы пришли просить, не можете ли вы дать нам "вечного хлеба", -
сказал Отто Вейсман, решившийся действовать напрямик. - Если только этот
хлеб действительно обладает такими свойствами, как уверяет Ганс.
Лицо профессора Бройера внезапно переменилось. Он нахмурил брови и
так сверкнул глазами на Ганса, что тот сгорбился и задрожал.
- Господин профессор, я не виноват! - воскликнул Ганс, прижимая
ладони к груди. - Они хитростью выманили у меня тайну.
- Да, он не виноват, - подтвердил Фриц и рассказал профессору, как
ими была случайно открыта тайна "вечного хлеба". Лицо профессора несколько
прояснилось, но все же продолжало оставаться хмурым. Он молчал несколько
минут, очевидно обдумывая создавшееся положение. Это молчание казалось
депутатам томительно долгим. Наконец профессор заговорил:
- Ганс прав. Один килограмм теста может пропитать человека всю жизнь
и остаться в наследство сыну. Едва ли вы поймете, если я стану вам
объяснять, из чего оно сделано. Да это для вас и неважно.
- Конечно, нам важно его есть, - ответил Людвиг. - Значит, вы дадите
его нам?
- Нет, не дам. По крайней мере, сейчас не могу дать.
Фриц и Людвиг взволновались.
- Но почему же Гансу? У вас вот и собаки такие толстые, тоже,
наверно, едят ваше тесто.
- Да, едят, - ответил Бройер. И, остановив поднятой рукой Фрица,
который хотел говорить, профессор властным тоном, которого от него нельзя
было ожидать, сказал:
- Подождите говорить и выслушайте меня внимательно. Я всю жизнь
посвятил тому, чтобы изобрести этот хлеб, который избавил бы от голода все
человечество. Для вас я трудился над изготовлением этого хлеба, и вы
получите его. Мне кажется, я уже достиг цели, но опыты еще не закончены. А
пока они не закончены, я не могу раздавать хлеб направо и налево.
- Но Ганс...
- Ганс - это тоже опыт, - сурово прервал Фрица профессор. - Я делал
опыты над животными, вот над этими собаками и морскими свинками. Потом я
делал опыт над самим собой. И, убедившись в полной безвредности, решил
произвести опыт над Гансом. Но это еще не все. Я сам еще не изучил всех
свойств хлеба. Может быть, длительное питание им окажется вредным для
здоровья. Не спешите завидовать Гансу. Я не знаю, как будет вести себя
"тесто" через месяц. Может быть, оно будет скисать и станет негодным для
еды. Поэтому я говорю: подождите еще немного. Жили же вы без этого теста,
можете подождать еще несколько месяцев. Я обещаю вам, что вас, вашу
деревню я снабжу хлебом первыми, но при одном непременном условии: если вы
сохраните эту тайну и не разболтаете ее среди рыбаков соседних деревень.
Если мне станет известно, что еще хоть один человек узнал о "вечном
хлебе", я уничтожу хлеб у Ганса и уеду отсюда. Это мое последнее слово.
- Господин профессор, - сказал учитель, - но как...
- Никаких возражений! - отрезал Бройер.
- Я не о том. Мне хотелось знать, как все-таки этот хлеб растет. Я,
видите ли, здешний школьный учитель и, может быть, пойму.
- Я, видите ли, - ответил Бройер, - профессор берлинского
университета, но мне самому потребовалось сорок лет труда, чтобы "понять"
это. Ну, как вам объяснить? Если вы разрежете дождевого червя, то обе
половинки отрастут и появятся два новых червя. Ясно? Нечто подобное
происходит и с тестом. Меня ждет работа. До свидания. Так помните же о
моих условиях. Или несколько месяцев терпения и молчания, и вы все
получите хлеб, или же вы не получите ничего.
И, кивнув головой, профессор ушел в дом.
Разочарованные депутаты топтались на месте.
- Коротко и ясно, - сказал Людвиг. - Вместо теста можете резать
дождевых червей. Одну половинку зажаривать и есть, а другую на вырост...
- Да ведь это для примера сказано, - возразил учитель.
- Примерами сыт не будешь. Собаки для опыта, Ганс для опыта. Почему
же мы не годимся для опыта? Нет, этого дела я так не оставлю.
Огорченные депутаты пошли в обратный путь, чтобы сообщить
односельчанам печальную весть об отказе.
Глава 3
ГАНС СТАНОВИТСЯ "ХЛЕБОТОРГОВЦЕМ"
Волнение в деревне не прекращалось. Всем казалось несправедливым, что
"вечным хлебом" обладает один Ганс. Рыбаки собрались на сходе, решили
объявить тесто общей собственностью, реквизировать и поделить поровну.
Однако шульц (старшина) признал это решение незаконным и отказался
привести его в исполнение. Особенно волновались Людвиг и Фриц. Они даже
осмеливались утверждать, что с законом нечего считаться, так как, когда
писались законы, о "вечном хлебе" не знали. Однако большинство побоялось
оказаться самоуправцами и нарушителями закона и нажить бед, если о
самочинном законодательстве станет известно в центре. Во время одного из
таких совещаний кто-то сообщил новость, что воры уже дважды похищали у
Ганса часть теста. Воры были, по-видимому, совестливые, так как брали
только не более тридцати граммов.
- Нашлись же умные люди, - сказал Фриц. - Я бы даже это и кражей не
назвал. Тесто не может принадлежать одному человеку, я давно твержу это.
После того как Людвиг узнал о краже теста, у него твердо засела в
голове мысль похитить у Ганса кусочек чудесного теста.
В одну темную ночь он захватил с собой веревку и отправился к маяку.
Ему удалось закинуть веревку с узлом на конце в одну из стенных расщелин,
подтянуться на руках и влезть в комнату, где хранилось тесто. Когда он
протянул руку впотьмах к той полке, на которой стоял горшок, неизвестное
существо бросилось на него с необычайным криком и исцарапало ему лицо и
руки. Людвиг от неожиданности вскрикнул, отступил назад и свалился вниз по
лестнице. На шум вышел Ганс с фонарем в руке.
- Что ты тут делаешь, Людвиг? - спросил старик.
- Я... Я хотел накрыть вора, который крадет у тебя тесто. Но это,
наверное, сам черт. Он исцарапал мне все лицо своими когтями.
В черта, впрочем, Людвиг не верил и потому предложил Гансу пойти в
верхнюю комнату с фонарем и осмотреть ее.
Когда они поднялись наверх, то увидали большого черного кота, который
сердито ворчал на них.
- Вот так вор! - удивился Людвиг. - Неужели и кошки находят вкус в
этом тесте? - И с горечью подумал: "Они небось не считаются с глупыми
законами". Но едва не попавшись на месте преступления, он уже не повторял
попытки украсть тесто. Впрочем, дело скоро приобрело иной оборот.
Ганс был обеспечен хлебом и не голодал. Но у него свалились с ног
сапоги, ветхая одежда расползалась на пополневшем теле, он не имел дров, и
ему приходилось мерзнуть в своем полуразвалившемся маяке. Словом, он
оставался нищим, хотя и сытым нищим.
Этим воспользовались деревенские богатеи. Они начали наперерыв
искушать его продать им тесто за сапоги, новую шубу, дрова. Ганс долго
крепился и не поддавался этим искушениям. Однако, когда в середине декабря
наступили сильные морозы, он не удержался и начал торговать тестом. Сам он
уже достаточно отъелся, старческий организм не требовал много. Ганс не
съедал за день половины теста, и у него оставался небольшой излишек. Этот
излишек он и пускал в торговый оборот, продавая каждый день кому-нибудь
часть теста. На покупку теста установилась очередь. Чем дальше шла
торговля, тем больше охватывал Ганса дух наживы. Он запрашивал все большую
цену, торговался, как ростовщик. Его ругали, но платили. Нельзя же отстать
от других.
У Ганса появилась настоящая страсть к наживе. Он даже уменьшил свой
дневной паек, чтобы расширить торговлю, и несколько похудел. Зато у него
появились тяжелые сундуки, набитые шубами и кафтанами, в камине пылали
большие поленья дров, а в маленьком сундучке под кроватью росли стопки
денег. За каких-нибудь два месяца Ганс сделался самым богатым человеком в
деревне.
Он даже помолодел от привалившего счастья. Теперь он начал бояться
смерти и, опасаясь, как бы старый маяк в самом деле не раздавил его, купил
новенький домик, перебрался туда и нанял служанку, чтобы она мыла ему
белье, ухаживала за хозяйством и варила кофе, который он пил, "как
настоящий богач", подражая пастору соседнего села, пившему по утрам кофе
со сливками. Ганс выписал себе из города радиоприемник с комнатным
громкоговорителем, целый день сидел в удобном кресле, попыхивал трубочкой
и с самодовольной улыбкой слушал, что делается на белом свете. Его даже не
мучила совесть. Когда изредка он вспоминал о профессоре Бройере, то думал:
"Что же плохого я сделал? Профессор накормил, но не одел меня. Притом надо
думать и о других. Несправедливо, в самом деле, одному владеть тестом".
Рыбаки также были довольны. Правда, теста было маловато. К тесту
приходилось добавлять хлеб и рыбу. Но все же тесто было хорошим подспорьем
в хозяйстве. Только несколько бедняков не имели средств, чтобы купить
теста. Один из них, наслушавшись речей о том, что "вечный хлеб" должен
быть общим достоянием, попытался было осуществить это на практике,
запустив руку в банку с тестом, стоявшую случайно в открытом чуланчике, но
был пойман на месте, избит хозяином, богатым рыбаком, и предан суду за
кражу. К его удивлению, все рыбаки, купившие тесто, были крайне возмущены
его поступком. Он пытался оправдываться, повторяя их же слова об общем
достоянии. Но ему никого не удалось убедить.
- Когда тесто будет раздаваться, - отвечали ему, - тогда оно и будет
общим достоянием. Как же ты хочешь силой и даром получить то, за что мы
платили деньги? А ты знаешь, что такое для нас деньги? Это тяжелый труд
рыбака, полный опасностей. Ты не тесто украл, а наш труд.
И вор был осужден со всей строгостью закона. Впрочем, в приговоре
деревенские судьи не писали, какое он украл тесто. Рыбаки все ж таки
сохраняли тайну "вечного хлеба" в пределах своей деревни. Им хотелось жить
лучше соседних деревень. Притом они надеялись, что профессор всех их скоро
наделит тестом вдоволь. И они скрывали от Бройера покупку хлеба у Ганса.
Однако профессору скоро стало известно все. И не только ему.
Однажды Бройер сидел в своей лаборатории, когда ему сказали, что его
ждет какой-то молодой человек, "прилично, по-городскому одетый". Профессор
поморщился. Он не любил, чтобы ему мешали работать. А тут еще городской
костюм неизвестного посетителя.
- Скажите, что меня нет дома, - ответил он слуге Карлу.
- Я говорил. Молодой человек ответил, что он подождет, пока вы
вернетесь.
- Скажите в таком случае, что я сегодня не вернусь, - раздраженно
ответил Бройер и углубился в занятия.
На другое утро слуга Карл доложил, что пришел вчерашний посетитель и
вновь просит принять его. И слуга протянул визитную карточку.
Профессор, видя, что ему не отделаться от назойливого посетителя,
вздохнул и вышел в гостиную. Навстречу ему поднялся бритый молодой человек
с большими круглыми очками на носу, одетый с преувеличенной элегантностью.
- Простите, дорогой профессор, - быстро заговорил посетитель, - что я
нарушил ваше уединение...
- Я очень занят и могу уделить вам не более пяти минут, - сухо
ответил профессор.
- Я вас не задержу. Я - корреспондент берлинской газеты... - молодой
человек назвал одну из крупных газет. Профессор недовольно крякнул, узнав,
что имеет дело с корреспондентом. - Редакция поручила мне побеседовать с
вами по поводу вашего величайшего изобретения...
- Какого изобретения? - насторожился Бройер.
- Изобретения "вечного хлеба", разумеется. Ведь это открывает такие
грандиозные перспективы...
- Как, и вы о "вечном хлебе"? - крикнул профессор, весь побагровев. -
Откуда вы взяли? Все это глупости, праздная болтовня. Никакого "вечного
хлеба" я не изобретал.
Молодой человек выслушал эту горячую речь с улыбкой, которая еще
больше раздражила профессора.
- Уважаемый профессор, - ответил он, - мы не смели бы проникнуть в
тайны вашего творчества, если бы их не открыл нам случай. Это вышло помимо
нас.
- Какой случай? - спросил профессор, чувствуя, что его тайна
действительно раскрыта.
- Вы дали в виде опыта часть "вечного хлеба", или теста, как его
называют, старому рыбаку Гансу. Ганс начал торговать этим хлебом среди
своих односельчан...
- Не может быть! - вскричал профессор.
- Увы, это так. Он не оправдал вашего доверия. Одна из жен рыбаков не
утерпела и послала кусочек теста в соседнюю деревню своей бедной, больной
матери. Вторая дочь этой матери, живущая с ней, написала о чудесном тесте
своему брату в Берлин. А этот брат - какая счастливая для нас случайность!
- служит в нашей редакции рассыльным.
- Какая несчастная для меня случайность! - тихо проговорил профессор.
- Таким образом, наша газета узнала первая об изобретении, которому
суждено перевернуть мир. Новость была столь ошеломляющей, что, признаться,
мы не поверили словам нашего курьера и редакция командировала меня на
место, чтобы проверить все.
Всякие отпирательства были бесполезны. Профессор понурил голову.
- Продолжайте.
- На месте я узнал, правда прибегнув к некоторой хитрости, что все
действительно так и есть, как говорил рассыльный. "Вечный хлеб" существует
в природе.
Бройер порывисто подошел к молодому человеку и крепко сжал ему руку.
- Послушайте, - задыхаясь, сказал он, - я очень прошу вас, не
сообщайте ничего в газетах. Опыт еще не окончен, и его нельзя
разглашать... Это может наделать неисчислимые беды. Обещаю, даю вам слово,
что вы первые узнаете о моем изобретении, когда я найду это своевременным.
Я сам напишу вам об этом.
Молодой человек с участливой улыбкой на лице отрицательно покачал
головой.
- К сожалению, это невозможно, дорогой профессор. В газете уже была
помещена заметка. Не могли же мы ожидать, пока такую сенсационную новость
перехватят другие газеты!
- Вам все только бы сенсации, - с горечью проговорил Бройер. - Ну
напишите другую заметку, что при проверке на месте слухи оказались
вздорными.
- Теперь уже поздно. Сюда наедут другие корреспонденты. Впрочем, я
поговорю с редактором и сделаю все, что возможно. Но услуга за услугу. Я
просил бы вас сообщить мне хотя бы краткие сведения о сущности вашего
изобретения. Не для немедленного опубликования, а на тот случай, если
потушить это дело не удастся. Чтобы, по крайней мере, в нашей газете
первой появились кое-какие подробности об этом изобретении.
Бройер прошелся в волнении по комнате. Желая задобрить корреспондента,
он решил удовлетворить его просьбу. И начал говорить, как перед
аудиторией, невольно воодушевляясь, а корреспондент, открыв блокнот и
вынув вечное перо, записывал речь профессора стенографически.
- Как вам, вероятно, известно, мысль о создании "искусственного
хлеба", изготовляемого в лаборатории, давно занимала ученых. Но все они
шли неверным путем, пытаясь решить вопрос исключительно силами одной химии.
Химия - великая наука и великая сила, но каждая наука имеет свои
пределы. Если бы даже химикам удалось, скажем, получить белок химическим
путем, а рано или поздно это, конечно, будет достигнуто, то проблема
питания еще не будет разрешена. Первый вопрос - практический. Ученым
удалось получить золото химическим путем, осуществить мечту древних
алхимиков о превращении неблагородных металлов в благородные. Но стоимость
добывания грамма золота лабораторным путем во много превышает рыночную
стоимость того же грамма обыкновенного золота. Научно - великое открытие,
практически - нуль. Второе - это то, что для нашего питания требуются не
только белки, но и углеводы и жиры. Создать химически все необходимое для
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг