выпускало в продажу чудесный препарат, уничтожавший сон и усталость.
Акции, выпущенные в огромном количестве, находились в руках членов
комитета.
Широкая рекламная кампания оповестила мир о новом препарате.
"Нет больше сна! Нет больше усталости! Удлините вашу жизнь!" -
крупными буквами кричали плакаты и объявления газет.
В ответ на эти рекламы в советских газетах появился ряд статей о
профессоре Вагнере, уже открывшем секрет борьбы со сном и так странно
исчезнувшем на немецкой территории.
Но немецкие газеты, находящиеся на содержании "Энергии", возмущались
этими "инсинуациями" и доказывали, что "Энергия" купила свой препарат у
немецкого профессора Фишера, ранее Вагнера разрешившего эту задачу. Такой
профессор действительно был, но коллеги, знавшие его бездарность, только
руками разводили. Неожиданно открытая "гениальность" Фишера и привалившее
к нему вслед за этим богатство заставляли многих немецких ученых
усомниться в истине. Но они молчали.
Акционерное общество "Энергия" преследовало коммерческие и
политические цели.
Препарат Вагнера был настоящим золотым дном. Деньги лились рекой, и
эти деньги в значительной доле расходовались комитетом "Диктатор" на
подкупы своих политических противников, прессы, избирателей,
социал-демократических вождей пролетариата, министров. Колоссальные
средства шли и на пропаганду. Благодаря всему этому "Диктатор" скоро
оказался фактически правителем страны.
Первым покупателем препарата была денежная аристократия: капиталисты,
рантье, лица свободных профессий. Из всех них только лица свободных
профессий использовали препарат с наибольшей выгодой для себя и общества:
купленное "прибавочное" время приносило хороший доход. Профессора
выпускали утроенное количество печатных трудов, юристы утраивали свою
практику, хирурги успевали производить громадное количество операций.
Что же касается рантье и, в особенности, "золотой молодежи", то для
них "прибавочное время" ценилось как прибавочная сумма наслаждений. Ночные
развлечения распустились пышным цветом. Кабаре, рестораны, театры
вырастали, как грибы. Все ночи напролет эти места удовольствий довольно
грубого свойства горели огнями, привлекая посетителей, не знавших больше
сна и отдыха. Однако такая жизнь, разумеется, не обходилась без вреда для
здоровья. Вино лилось рекой. Все виды азарта и разврата расшатывали
нервную систему капиталистической "смены". Скоро пилюли вошли во всеобщее
употребление. Все городское население забыло о сне, за исключением
бедняков и безработных, не имевших средств на покупку чудодейственных
пилюль.
Препарат "Энергия" оказал крупнейшее влияние и на финансы страны.
Торговые заведения и банки работали двадцать четыре часа в сутки. Денежное
обращение быстро увеличивалось.
Но особенно сильное влияние оказало изобретение профессора Вагнера на
промышленную жизнь страны. Фабриканты и заводчики очень быстро поняли все
выгоды препарата. Прежде всего они смогли сразу на две трети сократить
управленческие аппараты своих учреждений. Затем они принялись за рабочих.
Все крупные денежные тузы были членами организации "Диктатор", отпускавшей
им препарат по себестоимости. Среди рабочих был произведен "отбор".
"Неблагонадежные" увольнялись, "благонадежные" получали двойные оклады,
работая беспрерывно две смены. Пилюли они получали "бесплатно".
Восемь часов оставляли свободными от работ.
"Пусть рабочие войдут во вкус траты денег. Если они станут работать
двадцать четыре часа, у них могут скопиться сбережения, а это
нежелательно. Лучше будет, если их "лишние деньги" вернутся к нам через
наши кабачки".
Безработица росла. Безработные начали борьбу, но она подавлялась
беспощадно.
Все это делалось за спиной профессора Вагнера, поглощенного своими
научными работами и занятиями.
От времени до времени он спрашивал Брауде:
- Ну, какие результаты дает мой препарат?
- Прекрасные, дорогой профессор! Восемь часов для работы, восемь для
наук и искусств и восемь часов для движений на свежем воздухе.
Промышленность растет, науки процветают, молодежь пышет здоровьем!
Доверчивый профессор был в восторге. Но в глубине его сознания
звучала какая-то тоскливая нотка неоформившейся еще мысли. Она все чаще
посещала его и мучила своей неопределенностью. Но он подавил ее.
- И это достигнуто лишь при работе одного мозгового полушария! Надо
научить молодежь работать обоими полушариями. Это еще удвоит их силы!
Брауде замялся.
- Ваш метод требует большой тренировки. Вам пришлось бы потратить
слишком много времени на личное инструктирование... Но если бы вы могли
написать об этом книгу...
За окном вдали послышался шум, крики толпы, несколько выстрелов и
стоны...
Вагнер подошел к окну, но матовые стекла не позволяли видеть, что
делается снаружи.
- Что это? - спросил он.
- Вероятно, праздничный карнавал!
- Эти крики не напоминают шума праздничной толпы, - сказал задумчиво
Вагнер и почувствовал, как тоскливая нотка опять запела где-то внутри.
Несмотря на все увлечение работой, он чувствовал себя пленником. Он
не знал, что творится вон там, за окном. Он не знал, что творится на
Родине. Россия!.. Не о ней ли тосковал он все время? Так дальше
продолжаться не может! Он должен вырваться на волю! А прежде всего он
должен узнать, что делается там, за окном!..
Глава 10
ЧТО ДЕЛАЕТСЯ ЗА ОКНОМ
- Господин Брауде, мне нужен для новых опытов ряд приборов и частей.
Вот чертежи. Будьте добры срочно заказать по ним приборы и доставить
материалы.
- Можно узнать, что за опыты, дорогой профессор?
- Превращение световой волны в звуковую. Вы знаете, что многим
музыкантам каждая гамма или тон кажутся окрашенными в определенный цвет.
Например, C-dur - белый цвет, A-moll - синий, D-dur - розовый... Я хочу
установить соотношение звуковых и световых волн.
Вагнер дал большой заказ. Среди разнообразных и часто не имеющих
ничего общего частей и материалов было все необходимое для конструирования
радиоприемника.
Когда заказ был получен, Вагнер принялся за работу. Задача его
облегчалась тем, что Брауде оказался ничего не понимающим в радиотехнике.
Однако опасаясь, что Брауде мог скрывать свои знания, Вагнер очень хитро
маскировал свою работу и опыты. Ему помогало в этом умение производить
одновременно две работы сразу.
Довольно громоздкий "аппарат" был готов. Это было соединение
радиоприемника, хорошо скрытого внутри, и "светозвукового трансформатора".
От аппарата шли две слуховые телефонные трубки: одна - от скрытого
радиоприемника с рамочной антенной, другая - от "светозвукового" отделения
аппарата. Телефонную трубку от радиоприемника взял Вагнер. К другой трубке
с любезной улыбкой, но решительно протянул руку Брауде.
- Разрешите поинтересоваться?
- Пожалуйста!
Правый глаз и правая рука профессора были к услугам Брауде, левыми он
работал над радиоприемником. Правая рука повернула рычажок, и на экране
появилось розовое пятно. В то же время Вагнер регулировал герметически
закрытую индукционную катушку, и она гудела в слуховую трубку Брауде,
меняя тон.
- Слышите? D-dur!
Но тут вышло осложнение: Брауде оказался обладателем абсолютного
слуха.
- Это не D-dur! Уверяю вас, это C-dur! - сказал он.
- Я не музыкант... Но это доказывает только, что субъективные
сближения звука и цвета ошибочны! - нашелся профессор.
В то же время левой рукой он настраивал свой радиоприемник. Среди
фокстротов, забавлявших Европу, и выстукивания радиотелеграфа он вдруг
уловил русскую речь:
"...Уже на этом примере вы можете видеть, товарищи, как самые ценные
достижения науки извращаются на капиталистической почве. То, что могло
принести громадную пользу трудящимся, поднять их культурно, превращается в
орудие эксплуатации пролетариата... Изобретение русского профессора
Вагнера, столь странно исчезнувшего на гер..."
- Это крайне интересно! - громко сказал Брауде. - Поразительно! Я
страшно заинтересован! Надо поставить здесь рояль... Представьте картины,
превращенные в звуки... Быть может, мы услышим новые симфонии... Или
шумановский световой "Карнавал".
"...средство от сна, - продолжало радио, - вызвало страшную
безработицу... Бедствия рабочих не поддаются описанию..."
"А меня-то уверял Брауде..." - подумал Вагнер, и, не удержавшись, он
воскликнул:
- Какой обман!..
- Обман? В чем обман? - удивленно спросил Брауде.
- D-dur окрасить в розовый цвет! - раздраженно ответил Вагнер. - Но
ведь это субъективно!..
Глава 11
СОННОЕ ЦАРСТВО
Одна цель была достигнута. Профессор Вагнер знал, что делается за
окном. Оставалось проникнуть туда, за окно, на свободу, самому. План его
был готов.
Он ухмылялся в свои усы и зорко вглядывался в лицо Брауде. Его
тюремный смотритель устало потянулся и зевнул.
- Что это значит, профессор, я чувствую сонливость?!
- Представьте, я тоже, - сказал Вагнер, искусственно зевая. - Боюсь,
что нам вчера прислали не совсем доброкачественные химические продукты.
- Странно... Я положительно засыпаю... Надо, во всяком случае...
а-а-а... предупредить...
Он поднялся, но тотчас свалился в кресло и захрапел.
- Готово! - произнес профессор Вагнер, широко улыбаясь. - Теперь этот
мор пойдет по всей стране! Раньше суток им не проснуться. И как просто!
Надо было только изменить состав препарата. Вместо антитоксинов они
проглотили простой безвредный порошок магнезии. Действие вчерашнего приема
пилюль против сна кончилось, и теперь они спят как убитые "естественным
сном". Весь Берлин, вся Германия погрузилась в сонное царство! Свобода!
Свобода! - закричал Вагнер, не боясь разбудить спящего Брауде.
Но радость Вагнера была преждевременной. Толстая дубовая дверь
кабинета запиралась снаружи. Надо было разбить ее. Он обошел всю
лабораторию, ища подходящее орудие. Там были лишь легковесные точные
инструменты и стеклянные химические сосуды... Оставалась тяжелая дубовая
мебель. Он принялся за нее, работая как тараном. Мебель ломалась, куски
превращались в щепы, но дверь не поддавалась.
Брауде продолжал спать: его не разбудили бы теперь и пушечные
выстрелы.
С таким физическим напряжением Вагнер не работал еще никогда. Ему
несколько раз приходилось принимать ретардин - средство, уничтожающее
усталость, - чтобы поднять силы. Но главное - драгоценное время текло...
Уже прошло несколько часов этой упорной работы. Наконец одна половина
двери поддалась. Профессор вздохнул с облегчением и пролез в
образовавшуюся брешь.
Здесь он мог убедиться, как хорошо его стерегли: в соседней комнате
оказался целый штат сторожей. Все они крепко спали, сидя на креслах или
лежа на полу. Их храпение сотрясало воздух. Прямо перед собой профессор
увидел гладкую стальную дверь, какие бывают в кладовых банков.
Профессор в отчаянии опустил руки. Нечего было и думать разломать
такую дверь. Ее можно было разве только взорвать.
"А почему бы и не взорвать?" - вдруг мелькнула у Вагнера мысль. Он
бросился в лабораторию и стал лихорадочно рыться в склянках. Он
одновременно развешивал, растирал, смешивал, быстро работая обеими руками.
Не прошло и получаса, как профессор держал в руках патрон со взрывчатым
веществом большой силы. Сделав небольшое отверстие в стене у двери, он
заложил патрон и провел от него фитиль в дальний угол лаборатории.
"Или я погибну, или буду свободен!"
Посмотрев на спящих, он задумался. Вынул часы, неодобрительно покачал
головой.
"В конце концов несколько минут не составляют разницы. Не надо
напрасных жертв!.." - И он перетащил спящих служителей в лабораторию.
Покончив с ними, Вагнер еще раз посмотрел на часы, вздохнул и поднес
огонь к фитилю. Шипящая искра побежала к двери... Профессор Вагнер
невольно прижался к стене... Прошло несколько бесконечно долгих секунд
напряженного ожидания...
Громовой раскат потряс все здание. Волна воздуха ударила Вагнера. Он
потерял сознание.
Придя в себя, Вагнер ощупал свое тело.
"Кажется, цел! - И тотчас посмотрел на часы. - Однако! Целых двадцать
минут я лежал в обмороке... Голова кружится... Ничего... Пройдет!" - И
посмотрел вокруг себя.
Комната была наполнена удушливым дымом. Все окна в лаборатории
вырваны с рамами. Штукатурка на потолке обвалилась. Стеклянная посуда
перебита. Один из сторожей был ранен и глухо стонал во сне. Брауде
отбросило к двери лаборатории, но он, по-видимому, счастливо отделался. Он
что-то бормотал и, пытаясь проснуться, приподнимал голову, но она тяжело
падала вниз.
Вагнер перешагнул через его тело и вошел в кабинет.
Здесь было полное разрушение. Потолок наполовину обрушился. На
выступавших балках висели какие-то лохмотья, по которым прыгали язычки
пламени. Вся мебель исковеркана. Письменный стол лежал на боку,
расщепленный свалившимися кирпичами. Пол случило и поломало. Через
наваленные обломки Вагнер пробрался к двери и заглянул в следующую комнату.
Но на месте стены со стальной дверью он увидел сквозь завесу дыма
небольшой сад, огражденный высокой каменной стеной. Дальше, за стеной,
высилась громада серого здания с разбитыми стеклами и виднелся погнувшийся
столб уличного фонаря.
- Вот не думал, что нахожусь среди города! - сказал Вагнер, подходя к
обрыву пола.
В висках стучало, голова еще сильно кружилась, едкий дым вызывал боль
в глазах, но Вагнер, цепляясь за выступы обвалившейся стены, стал
спускаться в сад.
Все деревья были поломаны, листва обожжена.
"Стена!.. Последняя преграда... Как преодолеть ее?" - Вагнер
осмотрелся кругом. Садовая беседка. У порога лежит спящий старик
садовник... А вот и то, что ему надо! Лестница!
Вагнер быстро приставил ее к стене.
Посмотрев с высоты каменного забора на развалины своей тюрьмы, он
перебросил лестницу, быстро спустился на улицу и сразу вступил в спящий
город.
Стояла мертвая тишина. Ничто не нарушало сонного покоя. Улица
представляла необычный вид. Она вся была завалена грудами тел спящих
людей. Ежеминутно приходилось переступать через эти тела, и Вагнер, чтобы
быстрее идти, вышел на середину улицы. Здесь стояли автомобили со спящими
в них людьми.
Вагнер шел к перекрестку.
Вот на тротуаре лежит толстая дама, положив голову на ногу
почтальона. Шляпа сползла с ее головы, зонтик валяется в стороне. Вот
стоит автомобиль для поливки улицы со спящим шофером. Вода еще льется из
бака, подмывая лежащих на улице. Некоторые из них ежатся от воды, медленно
поворачиваются, но продолжают спать. Валяются цилиндры, шляпы, пакеты,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг