Александр БЕЛЯЕВ
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ СПИТ
Глава 1
СТРАННЫЙ ЖИЛЕЦ
- Дэзи... Я не перенесу ее потери! Дэзи - мой лучший друг... Я так
одинока...
Гражданка Шмеман вытерла кружевным платочком красные подслеповатые
глаза и длинный нос.
- Уверяю вас, - продолжала она, жалобно всхлипнув, - что это дело рук
профессора Вагнера. Я сама не раз видела, как он приводил на веревочке
собак в свою квартиру... Что он делает с ними? Боже! Мне страшно подумать!
Может быть, моей Дэзи нет в живых... Примите меры, прошу вас!.. Если вы не
сделаете этого, я сама пойду в милицию!.. Дэзи, моя бедная крошка!..
И мадам Шмеман вновь заплакала... Ее худые старые щеки покрылись
красными пятнами, нижняя губа отвисла.
Жуков, председатель жилищного товарищества, круто повернулся на стуле
и щелкнул пальцами. Он терял терпение.
- Успокойтесь, гражданка! Уверяю вас, что мы примем меры. А сейчас,
простите... Я очень занят...
Шмеман глубоко вздохнула, поклонилась и вышла. Жуков вздохнул с
облегчением и обернулся к секретарю правления Кротову.
- Фу!.. Измучила! Бывают же такие настырные бабы!
- Да... - задумчиво отозвался Кротов. - Бедовая старуха! А дело
расследовать надо. Ведь это четвертый случай пропажи собак только на нашем
дворе. Соседи тоже жалуются. Что за собачий мор? Я не удивлюсь, если
действительно окажется, что собак крадет профессор Вагнер. Только на кой
черт они ему нужны? Воротники на шубу делает? Странный человек!
Подозрительный человек!
- Профессор!
- Что из того, что профессор? Может быть, он фальшивые деньги делает.
- Из собак?
- Ты не смейся. Бывали случаи! Собаки - особая статья. Ты обрати
внимание: у него в комнате всю ночь свет. На оконной занавеске его тень
часто видна. Шатается по комнате... Полуночник!
- Да, со странностями человек... На днях я еду домой в трамвае.
Гляжу, напротив сидит профессор Вагнер. В каждой руке по книжке держит и
обе сразу читает. Я в книжки заглянул. Одна - русская, все цифры разные, а
другая - немецкая. И вот что удивительно: каждый глаз у него отдельно по
строчкам бегает: одним глазом одну книгу читает, другим - другую.
Кондукторша подошла к нему. "Билет, - говорит, - возьмите!" Он на нее один
глаз поднял, а другим в книжку смотрит. Она так и ахнула. И публика вся на
него уставилась. Смотрят, рты открыли от удивления, а он хоть бы что...
- Может быть, он с ума сошел?
- Все возможно...
Стукнула дверь. В комнату вошла Фима, старая экономка профессора
Вагнера.
- Здравствуйте вам! Барин мой за квартиру деньги прислал.
- Были бары, да все вышли! - сказал Жуков.
- Ну, хозяин, что ли, Вагнер.
- А вот она нам скажет!..
- Расскажи нам, Фима, что твой "барин" с собаками делает.
Фима безнадежно махнула рукой.
- Много собак-то у него? Говори правду!
- Сколько у него собак, сказать не могу: не пускает он меня во вторую
комнату, где они у него. А собаки есть. Слышно, как лают. Ночью раз
подсмотрела я в щелочку. Ну что же? Сидит собака, привязанная на коротком
ошейнике. Лечь не может. Спать ей, видно, смерть как хочется. Голова так и
виснет. А он сидит около да ее так ласково под шеей щекочет: спать не
дает. И сам он не спит. Он никогда не спит!
- Как же так не спит? Человек не может не спать.
- Уж не знаю как, а только совсем не спит. И кровать давно выбросил.
"Чтоб ее, - говорит, - и звания не было! Кровать, - говорит, - только
больным нужна".
Жуков и Кротов с недоумением посмотрели друг на друга.
- Вот сумасшедший!
- Не иначе, как сумасшедший, - охотно согласилась Фима. - Только
привычка моя: пятнадцать годов живу я у него, а то давно бы от него
ушла... Был человек как человек, а вот уже с год совсем на себя не похож.
Прямо как бы не в себе.
- С чего же это началось у него?
- Кто ж его знает? Может, сглазу?.. Сначала начал он вроде как
гимнастику делать. Придешь к нему в комнату, он будто танцует: правой
ногой вроде как польку, а левой - вроде как вальс. И руками по-разному
отбивает. А потом глазами косить стал. Сидит перед зеркалом и глазами
косит. Однажды смотрю на него, а у него один глаз в потолок смотрит, а
другой - на пол. Я так всю посуду на пол и грохнула, - обомлела.
- Собачку шмеманскую знаешь ты? Дэзи кличут.
- Беленькая, кудластенькая такая? Как не знать!
- Так вот, не утащил ли твой хозяин и эту собачку?
- Видать не видала, а все может быть. Заболталась я, а у меня там
утюг остынет... Вот деньги!..
- Что ж так мало?
- Барин говорит, хозяин мой, что в ЦИКАПУ записан и право на
дополнительную площадь имеет.
- Какая такая ЦИКАПУ? - спросил Кротов.
- ЦЕКУБУ! - догадался Жуков.
- Пусть удостоверение представит, а пока по-прежнему должен платить.
Так и передай.
- Ладно! - И, утирая нос краем фартука, краснощекая Фима выбежала из
комнаты.
- Придется сообщить милиции. Этот сумасшедший еще дом подожжет или
укокошит кого!
Глава 2
ПО "СОБАЧЬЕМУ ДЕЛУ"
Дело по обвинению профессора Вагнера в краже собак собрало полный зал
публики. Знакомые, встречая друг друга, спрашивали:
- Вы тоже по "собачьему делу"?.. По повестке?
- Нет, из любопытства!.. Профессор - и вдруг собак крадет!.. Что он,
ест их?..
- А я по повестке. Свидетель. Ведь и у меня Тузик пропал! Хорошая
собака. Думаю гражданский иск предъявить...
- Прошу встать!..
В зал входят судьи.
- Слушается дело по обвинению гражданина Ивана Степановича Вагнера в
краже...
К столу подошел профессор Вагнер. На вид ему можно было дать не более
сорока лет.
В его каштановых волосах, в окладистой русой бороде и нависших усах
можно было заметить только несколько серебристых волосков. Свежий цвет
лица, румяные щеки и блестящие глаза дышали силой и здоровьем.
"И про этого человека говорили, что он совсем не спит!" - подумал
судья, с недоумением оглядывая обвиняемого. Он ожидал встретить
изможденного старика. И уже с живым интересом судья стал задавать
формальные вопросы.
- Ваше имя, отчество, фамилия?
- Иван Степанович Вагнер.
- Возраст?
- Пятьдесят три года...
В публике удивленно переглядывались.
- Занятие?
- Профессор Московского университета.
- В профсоюзе состоите?
- Состою. Работников просвещения.
- Партийный?
- Беспартийный. Под судом и следствием не состоял.
- Гражданин СССР?
- Да.
- Женат?
- Вдовец.
- Признаете себя виновным?
Профессор Вагнер неопределенно пожал плечами.
- Нет, не признаю.
- Но собак-то вы похищали?
- Разрешите дать объяснение после допроса свидетелей.
- Хорошо. Запишите, - обратился судья к секретарю:
- "Обвиняемый виновным себя не признал". Вызовите свидетеля,
участкового милиционера Ситникова! Что вы можете показать по делу?
- В наше отделение милиции поступали заявления от граждан Бондарного
переулка о пропаже собак. У гражданина Полякова пропал очень дорогой
сеттер, у Юшкевич - мопс, а у Дерюгиных - даже персидский кот. Собаки
исчезали бесследно. Их трупов не находили. Собак, очевидно, кто-то крал.
- Производили вы розыск?
- Пропала собака - дело не большое. Признаться, у нас не было времени
по каждому случаю розыск делать. Но когда поступили жалобы гражданки
Шмеман на гражданина Вагнера и заявление правления жилищного товарищества,
мы стали наводить справки. Почти все потерпевшие указывали на профессора
Вагнера. Он вообще чудной какой-то. Говорят, по ночам не спит. Или дома
работает, или по улицам шатается. Дворник ихнего дома видел несколько раз,
как Вагнер ночью возвращался домой с собачкой на аркане. В комнате его
собаки лают, визжат. Улики были серьезные.
Поэтому, вследствие поступивших заявлений, мы решили произвести у
профессора Вагнера обыск и выемку его бумаг. Обыск производил я в
присутствии председателя правления жилищного товарищества, дворника и
гражданки Шмеман.
В первой комнате обвиняемого ничего предосудительного найдено не
было, кроме различных инструментов и машин неизвестного происхождения. Во
второй комнате мы застали шесть собак различной породы, пола и возраста.
Все они были привязаны к стене на коротких ремешках. У некоторых из них
свисали головы, как бы околевали или устали очень. А на столе лежала белая
собачка, лохматенькая, с пробитой в черепе дыркой, так что мозги видны
были. Гражданка Шмеман опознала в трупе свою собачку, закричала и в
обморок упала...
В зале суда послышались сдержанные рыдания Шмеман.
- Дэзи, Дэзи!.. - шептала она, всхлипывая.
- Забранные бумаги мною представлены в суд, - закончил милиционер.
- Распишитесь. Свидетель Жуков!
Жуков, председатель правления жилищного товарищества, подтвердил
показания милиционера.
- Произвести обыск, - добавил он, - нас заставило еще то
обстоятельство, что профессор Вагнер является очень непонятным жильцом.
Жильцы думают, что он помешанный, и даже боятся детей выпускать. Во
избежание паники и дезорганизации населения я просил бы подвергнуть
Вагнера психиатрической экспертизе. Может быть, он опасен, - почему-то смутившись, прибавил Жуков, - и его выселить надо.
Профессор Вагнер улыбнулся.
- Чем же он опасен? - спросил судья.
- Как вообще ненормальный! И соседи жалуются: шипит у него что-то в
комнате, жужжит, а то взрывы вдруг... Еще дом взорвет!.. И собаки целую
ночь воют... Неудобный жилец, одним словом.
- Гражданка Шмеман!
- Господин судья! - начала она дрожащим голосом, утирая платком
слезы, и тотчас поправилась:
- Гражданин судья!.. Он - убийца! - Она указала на Вагнера пальцем с
двумя обручальными кольцами. - Я вдова... У меня никого нет... Он убил
моего лучшего друга... Моя Дэзи!.. - И Шмеман опять заплакала.
- Вы предъявляете гражданский иск?
- Какой иск? За что?
- За собачку... Вы об этом просите в вашем заявлении...
- Ничто не вознаградит меня за потерю!.. - трагически произнесла она.
- Я не знаю, что там написано...
Остальные свидетели не внесли чего-нибудь нового. Дворник подробно
рассказывал, как пропадали собаки на их дворе, как пропала и "остатняя"
собачка Дэзи, как он видел Вагнера, приводившего в дом собак...
Один из свидетелей опознал свою собаку среди "жертв" профессора
Вагнера. Собака была жива, но она выглядела необычайно утомленной и,
приведенная домой, проспала трое суток непробудно.
- Среди бумаг, - сказал судья, когда допрос свидетелей был закончен,
- у профессора Вагнера были взяты во время обыска журналы с различными
записями, очевидно о производимых им опытах над животными. Я оглашу
некоторые из них.
Вот, - начал судья, - записи профессора Вагнера об опытах:
"Опытное животное: Диана, сеттер, самка, вес двадцать два килограмма.
Вязкость крови во время бодрствования - две целых восемьдесят девять
сотых. Вязкость крови в период истощения бессонницей - одна и сорок шесть
сотых".
Имеется и ряд таких таблиц:
"Криоскопическая точка: нормальное состояние - пятьдесят девять сотых
градуса; состояние повелительной потребности сна - пятьдесят восемь сотых
градуса.
Плотность: нормальное состояние - одна и шестьдесят четыре тысячных;
состояние повелительной потребности сна - одна и пятьдесят семь тысячных.
Вязкость: нормальное состояние - две целых семьсот одиннадцать
тысячных; состояние повелительной потребности сна - два".
Обвиняемый профессор Вагнер! Свидетельскими показаниями и оглашенными
документами, я полагаю, вполне установлена ваша виновность. Почему же вы
не признаете себя виновным? Объясните нам...
- Граждане судьи! Я не отрицаю факта похищения собак, но виновным
себя не признал, и вот почему. Всякая кража предполагает корыстную цель. У
меня такой цели не было. Вы сами огласили документы, из которых суд мог
убедиться, что я преследовал исключительно научные цели. Я веду опыты,
имеющие громадное значение для всего человечества. Та польза, которую
должны принести эти опыты, несоизмерима с ничтожным вредом, который я
причинил.
- Какие же это опыты?
После некоторого колебания профессор Вагнер сказал:
- Я работаю над проблемой усталости и сна. Победить усталость и
уничтожить потребность сна - вот какую задачу поставил я себе.
- И вы успешно разрешили ее? Правда ли, что вы сами уже обходитесь
без сна?
- Да, правда. Я больше не сплю и могу работать без утомления двадцать
четыре часа в сутки.
В публике произошло движение. Послышались удивленные возгласы и
перешептывание.
- Отчего же вы не опубликовали ваших достижений?
- Я продолжаю совершенствовать свои методы.
- Но не объясните ли вы, почему вы сочли нужным прибегать к таким
странным и незаконным способам добывания собак для ваших опытов? Если
опыты представляют ценность, правительство обеспечило бы вас всем
необходимым для работы!
Профессор Вагнер замялся.
- Эти опыты слишком смелы. Они могли показаться даже фантастичными. В
успех я верил, но на пути лежали неизбежные неудачи. Они могли погубить и
дело и мою репутацию прежде, чем я достиг бы положительных результатов. И
я решил производить их в тиши своего кабинета, на свой страх и риск. Но у
меня было слишком мало личных средств на приобретение собак для опытов.
Отказаться же от них, когда задача наполовину была разрешена, я не мог. И
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг