Но это было только начало. Вращение Земли все увеличивалось. Сутки
равнялись уже всего четырем часам.
- Теперь все тела, находящиеся на экваторе, потеряли в весе одну
сороковую часть, - сказал Вагнер.
- Почему только на экваторе?
- Там притяжение Земли меньше, а радиус вращения больше, значит, и
центробежная сила действует сильнее.
Ученые уже поняли грозящую опасность. Началось великое переселение
народов из экваториальных областей к более высоким широтам, где
центробежная сила была меньше. Но пока облегчение веса приносило даже
выгоду: поезда могли поднимать огромные грузы, слабосильного
мотоциклетного мотора было достаточно, чтобы везти большой
пассажирский аэроплан, скорость движения увеличилась. Люди вдруг стали
легче и сильнее. Я сам испытывал эту все увеличивающуюся легкость.
Изумительно приятное чувство! Радио скоро стало приносить и более
печальные вести. Поезда все чаще начали сходить с рельс на уклонах и
закруглениях пути, впрочем без особенных катастроф: вагоны, даже падая
под откос, не разбивались. Ветер, поднимая тучи пыли, которая уже не
опускалась на землю, переходил в ураган. Отовсюду приходили вести о
страшных наводнениях.
Когда скорость вращения увеличилась в семнадцать раз, предметы и
люди на экваторе совершенно лишились веса.
Как-то вечером я услышал по радио ужасную новость: в
экваториальной Африке и Америке отмечалось несколько случаев, когда
люди, лишенные тяжести, под влиянием все растущей центробежной силы
падали вверх. Вскоре пришло и новое ужасающее известие: на экваторе
люди стали задыхаться.
- Центробежная сила срывает воздушную оболочку земного шара,
которая была "прикреплена" к земле силою земного тяготения, - объяснил
мне спокойно профессор.
- Но... тогда и мы задохнемся? - с волнением спросил я Вагнера. Он
пожал плечами.
- Мы хорошо подготовлены ко всем переменам.
- Но зачем вы все это сделали? Ведь это же мировая катастрофа,
гибель цивилизации!.. - не мог удержаться я от восклицания. Вагнер
оставался невозмутимым.
- Зачем я это сделал, вы узнаете потом.
- Неужели только для научного опыта?
- Я не понимаю, что вас так удивляет, - ответил он. - Хотя бы и
только для опыта. Странно! Когда проносится ураган или происходит
извержение вулкана и губит тысячи людей, никому не приходит в голову
обвинять вулкан. Смотрите на это, как на стихийное бедствие...
Этот ответ не удовлетворил меня. У меня невольно стало появляться
к профессору Вагнеру чувство недоброжелательства. "Надо быть извергом,
не иметь сердца, чтобы ради научного опыта обрекать на смерть миллионы
людей", - думал я.
Моя неприязнь к Вагнеру увеличивалась по мере того, как мое
собственное самочувствие все более ухудшалось, да и было от чего: эти
ужасные, необычайные вести о гибнущем мире, это все ускоряющееся
мелькание дня и ночи хоть кого выведут из себя. Я почти не спал и был
чрезвычайно нервен. Я должен был двигаться с величайшей осторожностью.
Малейшее усилие мускулов - и я взлетал вверх и бился головой о
потолок, - правда, не очень больно. Вещи теряли свой вес, и с ними все
труднее было сладить. Довольно было случайно задеть за стол или
кресло, и тяжелая мебель отлетала в сторону.
Вода из умывальника текла очень медленно, и струя также
отклонялась в сторону. Движения наши сделались порывисты. Члены тела,
почти лишенного тяжести, дергались, как у картонного паяца,
приводимого в движение нитками. "Моторы" нашего тела - мускулы -
оказались слишком сильны для облегченного веса тела. И мы никак не
могли привыкнуть к этому новому положению, так как вес все время
убывал.
Фима, экономка Вагнера, злилась не меньше меня. Она походила на
жонглера, когда готовила пищу. Кастрюли и сковородки летели вверх, в
сторону; она пыталась ловить их и делала нелепые движения, плясала,
подпрыгивала.
Один только Вагнер был в прекрасном настроении и даже смеялся над
нами.
На двор я решался выходить, только набив карманы камнями, чтобы
"не упасть в небо". Я видел, как мелело море, - воду сгоняло на запад,
где, вероятно, она заливала берега... В довершение всего я стал
чувствовать головокружение и удушье. Воздух становился реже. Ураганный
ветер, дувший все время с востока, начал как будто слабеть... Но зато
температура быстро понижалась. Воздух редеет... скоро конец... У меня
было такое отвратительное самочувствие, что я начал задумываться над
тем, какую смерть мне избрать: упасть ли в небо или задохнуться. Это
худшая смерть, но зато я досмотрю до конца, что будет с Землей...
"Нет, все-таки лучше покончить сразу", - решил я, испытывая
тяжелое удушье, и стал вынимать камни из кармана. Чья-то рука
остановила меня.
- Подождите! - услышал я голос Вагнера. В разреженном воздухе этот
голос звучал очень слабо.
- Пора нам спуститься в подземелье!
Он взял меня под руку, кивнул головой экономке, которая стояла на
веранде, тяжело дыша, и мы отправились в угол двора, к большому
круглому "окну" в земле. Я потерял свою волю и шел как во сне. Вагнер
открыл тяжелую дверь, ведущую в подземную лабораторию, и втолкнул
меня. Теряя сознание, я мягко упал на каменный пол.
IV. ВВЕРХ ДНОМ
Я не знаю, долго ли я был без сознания. Первым моим ощущением
было, что я опять дышу свежим воздухом. Я открыл глаза и очень
удивился, увидав электрическую лампочку, укрепленную посреди пола,
недалеко от места, где я лежал.
- Не удивляйтесь, - услышал я голос профессора Вагнера. - Наш пол
скоро станет потолком. Как вы себя чувствуете?
- Благодарю вас, лучше.
- Ну, так вставайте, довольно лежать! - и он взял меня за руку. Я
взлетел вверх, к стеклянному потолку и очень медленно опустился вниз.
- Пойдемте, я познакомлю вас с моей подземной квартирой, - сказал
Вагнер.
Все помещение состояло из трех комнат: двух темных, освещаемых
только электрическими лампочками, и одной большой, со стеклянным
потолком или полом, я затрудняюсь сказать. Дело в том, что мы
переживали, очевидно, тот момент, когда притяжение Земли и
центробежная сила сделали наши тела совершенно невесомыми. Это
чрезвычайно затрудняло наше путешествие по комнатам. Мы делали самые
необычайные пируэты, цеплялись за мебель, отталкивались, прыгали,
налетали на столы, иногда беспомощно повисали в воздухе, протягивая
друг другу руки. Всего несколько сантиметров разделяло нас, но мы не
могли преодолеть этого пространства, пока какой-нибудь хитроумный трюк
не выводил нас из этого неустойчивого равновесия. Сдвинутые нами вещи
летали вместе с нами. Стул "парил" среди комнаты, стаканы с водой
лежали боком, и вода почти не выливалась, - она понемногу обтекала
внешние стенки стекла...
Я заметил дверь в четвертую комнату. Там что-то гудело, но в эту
комнату Вагнер не пустил меня. В ней, очевидно, стоял механизм,
ускорявший движение Земли.
Скоро, однако, наше "межпланетное путешествие" окончилось, и мы
опустились на... стеклянный потолок, который отныне должен был стать
нашим полом. Вещей не нужно было перемещать: они переместились сами, и
электрическая лампа, укрепленная на потолке, как нельзя более кстати
оказалась у нас над головой, освещая нашу комнату в короткие ночи.
Вагнер действительно все предусмотрел. Наше помещение хорошо
снабжалось воздухом, хранимым в особых резервуарах. Мы были обеспечены
консервами и водой. "Вот почему экономка не ходила на базар", -
подумал я. Переместившись на потолок, мы ходили по нему так же
свободно, как по полу, хотя, в обычном смысле, мы ходили вниз головой.
Но человек ко всему привыкает. Я чувствовал себя относительно хорошо.
Когда я смотрел вниз, под ноги, сквозь толстое, но прозрачное стекло,
я видел под собою небо, и мне казалось, что я стою на круглом зеркале,
отражавшем в себе это небо.
Однако зеркало отражало в себе иногда необычайные и даже страшные
вещи.
Экономка заявила, что ей нужно сходить в дом, так как она забыла
масло.
- Как же вы пойдете? - сказал я ей. - Ведь вы свалитесь вниз, то
есть вверх, фу, черт, все перепуталось!
- Я буду держаться за скобы в земле, меня профессор выучил. Когда
мы еще не повернулись вниз головами, у нас были скобы в том доме, в
потолке, и я училась "ходить руками", хваталась за них и ходила по
потолку.
Профессор Вагнер все предусмотрел! Я не ожидал такого геройства от
женщины. Рисковать собой, "ходить руками" над бездной из-за какого-то
масла!
- Но все же это очень опасно, - сказал я.
- Не так, как вы думаете, - возразил профессор Вагнер. - Вес
нашего тела еще незначителен, - он только начал увеличиваться от нуля,
и нужна совсем небольшая мускульная сила, чтобы удержаться. Притом я
буду сопровождать ее; кстати, мне нужно захватить из дома записную
книжку, - я забыл взять ее с собой.
- Но ведь снаружи сейчас нет воздуха?
- У меня есть колпаки со сжатым воздухом, которые мы наденем на
голову.
И эти странные люди, облачившись в скафандры, будто они собирались
опуститься на дно моря, отправились в путь. Двойная дверь
захлопнулась. Я услышал стук наружной двери. Лежа на своем стеклянном
полу, я прижал лицо к толстому стеклу и с волнением стал следить за
ними. Два человека в круглых колпаках, стоя вверх ногами и цепляясь за
скобы, прикрепленные к земле, быстро "шли руками" к дому. Можно ли
представить себе что-либо более странное!
"Действительно, это не так страшно, - подумал я. - Но все же это
необычайная женщина. Вдруг у нее закружится голова?.." Вагнер и
экономка проследовали в той же позе по ступеням на веранду и скрылись
из виду.
Скоро они появились обратно.
Они уже прошли полпути, как вдруг случилось нечто, от чего я
похолодел. Экономка выронила банку с маслом и, желая подхватить ее,
сорвалась и полетела в бездну... Вагнер сделал попытку спасти ее: он
неожиданно размотал веревку, прикрепленную к поясу и, зацепив ее за
скобу, бросился вслед за экономкой. Несчастная женщина падала довольно
медленно. А так как Вагнер сильным толчком придал своему телу более
быстрое движение, то ему удалось догнать ее. Он уже потянул к ней
руку, но не мог достать: центробежная сила отклонила ее полет
несколько в сторону. И скоро она отделилась от него... Вагнер повисел
немного на распущенной веревке и начал медленно подниматься из бездны
неба на землю...
Я видел, как несчастная женщина махнула руками... ее тело быстро
уменьшалось... Наступившая ночь, как занавесом, покрыла эту картину
гибели...
Я содрогнулся, представив себе ее последние ощущения.. Что будет с
ней?.. Ее труп, не разлагающийся в холоде вселенной, будет вечно
нестись вперед, если какое-нибудь светило, проходящее вблизи, не
притянет этот труп.
Я был так занят своими мыслями, что не заметил, как вошел Вагнер и
опустился рядом со мной.
- Прекрасная смерть, - сказал он спокойно.
Я сжал зубы и не отвечал ему. Во мне вдруг опять пробудилась
ненависть к Вагнеру. Я с ужасом смотрел на бездну, расстилающуюся под
моими ногами, и впервые с необычайной ясностью понял, что небо - не
голубое пространство над нами, а бездна... что мы "живем в небе",
прилепившись к пылинке, Земле, и нас с большим правом поэтому можно
назвать жителями неба, "небожителями", чем жителями Земли. Ничтожные
небожители! Тяготение земли, очевидно, действовало не только на наше
тело, но и на сознание, приковывая его к Земле. Теперь эта связь
порвалась. Я чувствовал хрупкость нашего земного существования... Наше
сознание зародилось вместе с Землею, в безднах неба, в безднах
бесконечного пространства и там же оно угаснет...
Я думал, а перед моими глазами творилось что-то необычайное... От
земли отрывались камни и падали вверх... Скоро начали отрываться целые
глыбы скал... День и ночь сменялись все быстрее... Солнце проносилось
по бездне-небу, и наступала ночь, звезды неслись с той же бешеной
скоростью, и опять солнце, и опять ночь... Вот, в свете солнца, я
вижу, как сорвался и упал забор, открыв горизонт. Я вижу высохшее дно
моря, опустошенную Землю... Я вижу, что скоро конец...
Но люди еще есть на Земле... Я слышу, как говорит небольшой
громкоговоритель нашей радиостанции...
Земля опустошена почти до полюсов. Все гибнет... Это последняя
уцелевшая радиостанция, на острове Врангеля. Она подает сигналы, ждет
и не получает ответа... Радиоволны летят в мертвую пустоту... Молчит
земля, молчит и небо.
Дни и ночи так быстро сменяют друг друга, что все сливается во
мглу... Солнце, пролетая по небу, чертит огненную полосу на темном
фоне, - вместе с последними остатками атмосферы Земля потеряла свой
голубой полог, свет небесной лазури... Луна уменьшилась в размерах,
Земля уже не может больше удерживать своего спутника, и Луна удаляется
от Земли...
Я чувствую, как толстые стекла нашего стеклянного пола
напружились, стали выпуклыми, дрожат... Скоро они не выдержат, и я
провалюсь в бездну...
Кто это ворчит рядом со мной?.. А, профессор Вагнер. Я с трудом
поднимаюсь: бешеная скорость Земли наполнила свинцом мое тело. Я
тяжело дышу...
- Вы!.. - обращаюсь со злобой к профессору Вагнеру. - Зачем вы
сделали это? Вы погубили человечество, вы уничтожили жизнь на Земле...
Отвечайте мне! Сейчас же уменьшите движение Земли, иначе я...
Но профессор молча отрицательно качает головой.
- Отвечайте! - кричу я, сжимая кулаки.
- Я не могу ничего поделать... очевидно, я допустил ошибку в
расчетах...
- Так вы заплатите за эту ошибку! - вскричал я и, совершенно
обезумев, бросился на Вагнера и начал его душить... В этот же момент я
почувствовал, как трещит наш пол, лопаются стекла, и я, не выпуская
Вагнера, лечу с ним в бездну...
V. "НОВЫЙ СПОСОБ ПРЕПОДАВАНИЯ"
Передо мною улыбающееся лицо профессора Вагнера. Я с удивлением
смотрю на него, потом вокруг себя.
Раннее утро. Голубой полог неба. Море синеет вдали. У веранды две
белые бабочки мирно порхают. Мимо меня проходит экономка с большим
куском сливочного масла на тарелке...
- Что это?.. Что все это значит? - спрашиваю я профессора. Он
улыбается в свои длинные усы.
- Прошу извинения, - говорит он, - что я без вашего разрешения и
даже не будучи с вами знаком, использовал вас для одного опыта. Если
вы знаете меня, то вам, вероятно, известно, что я давно работаю над
разрешением вопроса, как одному человеку вместить огромную массу
современных научных знаний. Я лично, например, достиг того, что каждая
половина моего мозга работает самостоятельно. Я уничтожил сон и
утомляемость...
- Я читал об этом, - ответил я. Вагнер кивнул головой. - Тем
лучше. Но это не всем доступно. И я решил использовать для
педагогических целей гипноз. Ведь в конце концов и в обычной
педагогике есть доля гипноза... Выйдя сегодня рано утром на прогулку,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг