хуже: вместо разбойников вас будут окружать сумасшедшие. Сальватор среди
сумасшедших! Нет, нет, этого не должно быть!
Понизив голос до шепота, смотритель продолжал:
- Я все обдумал. Я неспроста отправил семью в горы. Я устрою теперь
вам побег и скроюсь сам. Нужда загнала меня сюда, но я ненавижу эту
работу. Меня не найдут, а вы.., вы уедете из этой проклятой страны, где
вершат дела попы и купцы. И вот еще что я хотел вам сказать, - продолжал он
после некоторого колебания. - Я выдаю служебную тайну, государственную
тайну...
- Можете не выдавать ее, - прервал Сальватор.
- Да, но.., я сам не могу.., прежде всего не могу выполнить
полученный мною ужасный приказ. Совесть всю жизнь мучила бы меня. А если я
выдам эту тайну, совесть не будет меня мучить. Вы так много сделали для
меня, а они... Я ничем не обязан начальству, которое к тому же толкает
меня на преступление.
- Даже? - коротко спросил Сальватор.
- Да, я узнал, что Ихтиандра не отдадут ни Бальтазару, ни опекуну
Зурите, хотя Зурита уже имеет бумажку. Но и Зурита, несмотря на щедрые
взятки, не получит его, потому что... Ихтиандра решили убить.
Сальватор сделал легкое движение.
- Вот как? Продолжайте!
- Да, убить Ихтиандра - на этом больше всего настаивал епископ, хотя
он ни разу не произнес слова "убить". Мне дали яду, кажется цианистого
калия. Сегодня ночью я должен подмешать яд к воде в баке Ихтиандра.
Тюремный врач подкуплен. Он установит, что Ихтиандра погубила
произведенная вами операция, превратившая его в амфибию. Если я не выполню
приказа, со мной поступят очень жестоко. А ведь у меня семья... Потом они
убьют и меня, и никто не будет знать этого. Я весь в их руках. У меня в
прошлом преступление... небольшое... почти случайное... Все равно я решил
бежать и все уже подготовил к побегу. Но я не могу, не хочу убивать
Ихтиандра. Спасти обоих в такой короткий срок трудно, почти невозможно. Но
спасти вас одного я могу. Я все обдумал. Мне жалко Ихтиандра, но ваша
жизнь нужнее. Вы сможете создать своим искусством другого Ихтиандра, но
никто в мире не создаст другого такого Сальватора.
Сальватор подошел к смотрителю, пожал его руку и сказал:
- Благодарю вас, но для себя не могу принять этой жертвы. Вас могут
поймать и будут судить.
- Никакой жертвы! Я все обдумал.
- Подождите. Я не могу принять для себя этой жертвы. Но если вы
спасете Ихтиандра, вы сделаете для меня больше, чем если бы освободили
меня. Я здоров, силен и везде найду друзей, которые помогут мне вырваться
на свободу. А Ихтиандра необходимо освободить немедленно.
- Я принимаю это как ваш приказ, - сказал смотритель.
Когда он вышел, Сальватор улыбнулся и проговорил:
- Так лучше. Пусть же яблоко раздора не достанется никому.
Сальватор прошелся по комнате, тихо прошептал: "Бедный мальчик!" -
подошел к столу, что-то написал, затем подошел к двери и постучал.
- Позовите ко мне смотрителя тюрьмы.
Когда смотритель явился, Сальватор сказал ему:
- Еще одна просьба. Не можете ли вы устроить мне свидание с
Ихтиандром - последнее свидание!
- Нет ничего легче! Из начальства никого нет, вся тюрьма в нашем
распоряжении.
- Отлично. Да, еще одна просьба.
- Весь к вашим услугам.
- Освободив Ихтиандра, вы сделаете для меня очень много.
- Но вы, профессор, оказали мне такую услугу...
- Допустим, что мы в расчете, - прервал его Сальватор. - Но я могу и
хочу помочь вашей семье. Вот записка. Здесь только адрес и одна буква: "S"
- Сальватор. - Обратитесь по адресу. Это верный человек. Если вам нужно
будет временно укрыться, будете нуждаться в деньгах...
- Но...
- Никаких "но". Ведите меня скорее к Ихтиандру.
Ихтиандр удивился, когда в камере появился Сальватор. Ихтиандр никогда
не видел его таким грустным и нежным, как в этот раз.
- Ихтиандр, сын мой, - сказал Сальватор. - Нам придется расстаться с
тобою скорее, чем я думал, и, может быть, надолго. Твоя судьба беспокоила
меня. Тебя окружают тысячи опасностей... Если ты останешься здесь, ты
можешь погибнуть, в лучшем случае - оказаться пленником Зуриты или другого
подобного хищника.
- А ты, отец?
- Суд, конечно, осудит меня и упрячет в тюрьму, где мне придется
просидеть, наверное, года два, а может быть, и больше. Это время, пока я
буду в тюрьме, ты должен находиться в безопасном месте и как можно дальше
отсюда. Такое место есть, но оно очень далеко отсюда, по другую сторону
Южной Америки, на запад от нее, в Великом океане, на одном из островов
Туамоту, или иначе Низменных островов. Добраться туда тебе будет не легко,
но все опасности пути несравнимы с теми, которым ты подвергаешься здесь,
дома, в заливе Ла-Плата. Легче добраться и найти эти острова, чем избежать
здесь сетей и ловушек коварного врага.
Какой путь тебе начертать? Ты можешь направиться туда, на запад,
обогнув Южную Америку с севера или с юга. Оба пути имеют свои достоинства
и свои недостатки. Северный путь несколько длиннее. Кроме того, избрав
этот путь, тебе пришлось бы плыть из Атлантического в Тихий океан через
Панамский канал, а это опасно: тебя могут поймать, в особенности на
шлюзах, или же - при малейшей твоей неосторожности - тебя может раздавить
корабль. Канал не слишком широк и не глубок: наибольшая ширина - девяносто
один метр, глубина - двенадцать с половиной метров. Новейшие
глубокосидящие океанские пароходы могут почти касаться дна своим килем.
Зато ты все время плыл бы в теплых водах. Кроме того, от Панамского
канала идут на запад три большие океанские дороги: две - к Новой Зеландии,
одна - к островам Фиджи и далее. Выбрав средний путь и следя за
пароходами, а может быть, и прицепляясь к ним, ты добрался бы почти до
места. По крайней мере оба пути к Новой Зеландии захватывают зону
архипелага Туамоту. Тебе пришлось бы только подняться немного севернее.
Путь через южную оконечность ближе, но зато там ты будешь плыть в
холодных южных водах, у границы плавающих льдов, в особенности же если ты
обогнешь мыс Горн на Огненной Земле - самую южную оконечность Южной
Америки. Магелланов же пролив необычайно бурный.
Для тебя он, конечно, не так опасен, как для кораблей и пароходов, но
все же опасен. Для парусных кораблей он был настоящим кладбищем. На
востоке он широк, на западе - узок и усеян скалами, островками. Сильнейшие
западные ветры гонят воду на восток - значит, тебе навстречу. В этих
водоворотах даже ты можешь разбиться и под водой. Поэтому я советую тебе
лучше удлинить путь и обогнуть мыс Горн, чем плыть через Магелланов
пролив. Вода океана становится холодней постепенно, и, я надеюсь, ты
постепенно привыкнешь и останешься здоров. О запасах пищи тебе нечего
заботиться, - она всегда под руками, так же как и вода. Ты с детства
привык пить морскую воду без всякого вреда для здоровья.
Найти путь от мыса Горн к островам Туамоту тебе будет несколько
труднее, чем от Панамского канала. От мыса Горн на север нет широких
океанских дорог с большим пароходным движением. Я укажу тебе точно долготу
и широту; ты определишь их по специальным инструментам, сделанным для тебя
по моему заказу. Но эти инструменты несколько загрузят тебя и свяжут
свободу движения...
- Я возьму с собою Лидинга. Он будет нести на себе груз. Разве могу
я расстаться с Лидингом? Он, наверно, и так истосковался по мне.
- Неизвестно, кто по ком больше, - снова улыбнулся Сальватор. - Итак,
Лидинг. Отлично. До островов Туамоты ты доберешься. Тебе останется найти
уединенный коралловый остров. Вот примета: на нем высится мачта, а на
мачте, в виде флюгера - большая рыба. Не трудно запомнить. Быть может, ты
затратишь на поиски этого острова месяц, и два, и три - не беда: вода там
теплая, устриц довольно.
Сальватор приучил Ихтиандра терпеливо слушать, не перебивая, но,
когда Сальватор дошел до этого места своих объяснений, Ихтиандр не
удержался:
- И что же я найду на острове с флюгером-рыбой?
- Друзей. Верных друзей, их заботу и ласку, - ответил Сальватор. -
Там живет мой старый друг - ученый Арман Вильбуа, француз, знаменитый
океанограф. Я познакомился и подружился с ним, когда был в Европе много
лет тому назад. Арман Вильбуа - интереснейший человек, но сейчас у меня
нет времени рассказать тебе о нем. Надеюсь, ты сам узнаешь его и ту
историю, которая привела его на одинокий коралловый остров в Тихом океане.
Но сам он не одинок. С ним живет его жена, милая, добрая женщина, сын и
дочь, - она родилась уже на острове, ей теперь должно быть лет семнадцать,
а сыну лет двадцать пять.
Они знают тебя по моим письмам и, уверен, примут тебя в свою семью,
как родного... - Сальватор запнулся. - Конечно, тебе придется теперь
большую часть времени проводить в воде. Но для дружеских свиданий и бесед
ты сможешь выходить на несколько часов в день на берег. Возможно, что твое
здоровье поправится и ты сможешь по-прежнему оставаться на воздухе так же
долго, как и в воде.
В лице Армана Вильбуа ты найдешь второго отца. А ты будешь ему
незаменимым помощником в его научных работах по океанографии. Уже того,
что ты знаешь об океане и его обитателях, хватило бы на десяток
профессоров. - Сальватор усмехнулся. - Чудаки эксперты спрашивали тебя на
суде по шаблону, какой сегодня день, месяц, число, и ты не мог ответить
просто потому, что все это не представляло для тебя интереса. Если бы они
спросили хотя бы о подводных течениях, температурах воды, солености в
Ла-Платском заливе и его окрестностях, - из твоих ответов можно было бы
составить целый научный том. Насколько же больше ты сможешь узнать - и
потом сообщить свои знания людям, - если твоими подводными экскурсиями
будет руководить такой опытный и блестящий ученый, как Арман Вильбуа. Вы
оба, я уверен в этом, создадите такой труд по океанографии, который
составит эпоху в развитии этой науки, прогремит на весь мир. И твое имя
будет стоять рядом с именем Армана Вильбуа, - я знаю его, он сам настоит
на этом. Ты будешь служить науке и тем самым всему человечеству.
Но если ты останешься здесь, тебя заставят служить низменным
интересам невежественных, корыстных людей. Я уверен, в чистых, прозрачных
водах атолла и семье Армана Вильбуа ты найдешь тихую пристань и будешь
счастлив.
Еще один совет.
Как только ты окажешься в океане - а это может произойти даже сегодня
ночью, - плыви немедленно домой через подводный тоннель (дома сейчас
только верный Джим), возьми навигационные инструменты, нож и прочее, найди
Лидинга и отправляйся в путь, прежде чем солнце поднимется над океаном.
Прощай, Ихтиандр! Нет, до свидания!
Сальватор в первый раз в жизни обнял, крепко поцеловал Ихтиандра.
Потом он улыбнулся, похлопал юношу по плечу и сказал:
- Такой молодец нигде не пропадет! - и быстро вышел из комнаты.
ПОБЕГ
Ольсен только что вернулся с пуговичной фабрики и сел обедать. Кто-то
постучал в дверь.
- Кто там? - крикнул Ольсен, недовольный тем, что ему помешали. Дверь
открылась, в комнату вошла Гуттиэре.
- Гуттиэре! Ты? Откуда? - воскликнул удивленный и обрадованный
Ольсен, поднимаясь со стула.
- Здравствуй, Ольсен, - сказала Гуттиэре. - Продолжай свой обед. - И,
прислонившись к дверям, Гуттиэре заявила:
- Я не могу больше жить с мужем и его матерью. Зурита... он осмелился
ударить меня... И я от него ушла. Совсем ушла, Ольсен.
Эта новость заставила Ольсена прервать обед.
- Вот так неожиданность! - воскликнул он. - Садись! Ты едва держишься
на ногах. А как же? Ты ведь говорила: "Что бог соединил, человек да не
разлучает"? Отставить? Тем лучше. Радуюсь. Ты вернулась к отцу?
- Отец ничего не знает. Зурита нашел бы меня у отца и вернул бы к
себе. Я остановилась у подруги.
- И... и что же ты будешь делать дальше?
- Я поступлю на завод. Я пришла просить тебя, Ольсен, помочь мне
найти работу на заводе... все равно какую...
Ольсен озабоченно покачал головой:
- Сейчас это очень трудно. Хотя я, конечно, попытаюсь. - И, подумав,
Ольсен спросил:
- А как муж отнесется к этому?
- Я не хочу знать его.
- Но муж-то захочет узнать, где его жена, - улыбаясь, сказал Ольсен.
- Не забывай, что ты в Аргентине. Зурита разыщет тебя, и тогда... Ты сама
знаешь, что он не оставит тебя в покое. Закон и общественное мнение на его
стороне.
Гуттиэре задумалась и потом решительно сказала:
- Ну что же! В таком случае я уеду в Канаду, Аляску...
- Гренландию, на Северный полюс! - И уже более серьезно Ольсен сказал:
- Мы обдумаем это. Здесь тебе оставаться небезопасно. Я и сам давно
собираюсь выбраться отсюда. Зачем я приехал сюда, в Латинскую Америку?
Здесь еще слишком силен поповский дух. Жаль, что нам не удалось тогда
бежать отсюда. Но Зурита успел похитить тебя, и наши билеты и наши деньги
пропали. Теперь у тебя, вероятно, так же нет денег на пароходный билет в
Европу, как и у меня. Но нам и необязательно ехать прямо в Европу. Если мы
- я говорю "мы" потому, что я не оставлю тебя, пока ты не будешь в
безопасном месте, - если мы доберемся хотя бы до соседнего Парагвая, а еще
лучше - до Бразилии, то там Зурите будет уже труднее разыскать тебя, и у
нас будет время подготовиться к переезду в Штаты или же в Европу... Ты
знаешь, доктор Сальватор в тюрьме вместе с Ихтиандром?
- Ихтиандр? Он нашелся? Почему он в тюрьме? Могу я его увидеть? -
забросала Гуттиэре вопросами Ольсена.
- Да, Ихтиандр в тюрьме, и он снова может оказаться рабом Зуриты.
Нелепый процесс, нелепое обвинение против Сальватора и Ихтиандра.
- Это ужасно! И его нельзя спасти?
- Я все время пытался это сделать, но безуспешно. Но неожиданным
нашим сотрудником оказался сам смотритель тюрьмы. Сегодня ночью мы должны
освободить Ихтиандра. Я только что получил две коротенькие записки: одну
от Сальватора, другую от смотрителя тюрьмы.
- Я хочу видеть Ихтиандра! - сказала Гуттиэре. - Можно мне пойти с
тобой?
Ольсен задумался.
- Я думаю, что нет, - ответил он. - И тебе лучше не видеть Ихтиандра.
- Но почему?
- Потому что Ихтиандр болен. Он болен как человек, но здоров как рыба.
- Я не понимаю.
- Ихтиандр больше не может дышать воздухом. Что же будет, если он
снова увидит тебя? Для него это будет очень тяжело, да, может быть, и для
тебя. Ихтиандр захочет видеться с тобой, а жизнь на воздухе погубит его
окончательно.
Гуттиэре опустила голову.
- Да, пожалуй, ты прав... - сказала она, подумав.
- Между ним и всеми остальными людьми легла непреодолимая преграда -
океан. Ихтиандр - обреченный. Отныне вода становится его родной и
единственной стихией.
- Но как же он там будет жить? Один в безбрежном океане - человек
среди рыб и морских чудовищ?
- Он был счастлив в своем подводном мире, пока...
Гуттиэре покраснела.
- Теперь, конечно, он не будет так счастлив, как раньше...
- Перестань, Ольсен, - печально сказала Гуттиэре.
- Но время излечивает все. Быть может, он даже обретет утраченный
покой. Так он и будет жить - среди рыб и морских чудовищ. И если акула не
съест его раньше времени, он доживет до старости, до седых волос... А
смерть? Смерть везде одинакова...
Сгущались сумерки, и в комнате было почти темно.
- Однако мне пора, - сказал Ольсен, поднимаясь.
Встала и Гуттиэре.
- Но я могу хоть издали видеть его? - спросила Гуттиэре.
- Конечно, если ты не выдашь своего присутствия.
- Да, я обещаю это.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг