жаль, что меня не берут в ракета! Лучи смерти с ракета! На Красный Армия!
Финита!
"Вот у них какие замыслы!" - подумал Ганс.
- Коммунист умрет! Хо-хо-хо! - кричал Пуччи, словно его "лучи смерти" уже
поразили коммунизм.
Его бессвязная речь была похожа на бред, и Гансу стоило больших трудов
понять его. Дело же сводилось к следующему.
Пуччи предложил акционерам "Ноева ковчега" устроить межпланетный корабль,
который двигался бы при помощи электричества, передаваемого с Земли,
используя магнетизм земного шара. Шесть мощных радиостанций должны
передавать радиоволны в небесное пространство и заряжать электрокорабль
положительным или отрицательным электричеством в зависимости от того,
нужно ли его отталкивать или притягивать по отношению к Земле, Луне или к
другим планетам. Научно проект был хорошо обоснован, но компания не
решилась принять его. Акционеров испугали колоссальные расходы. Главное же
- такой звездолет всецело зависел бы от источника энергии, находящегося на
Земле. А Земля-то и была самым ненадежным местом в Солнечной системе. Что,
если коммунисты захватят радиостанции, направляющие электролучи?
Тогда Пуччи предложил другой проект - применить в борьбе с большевиками
свои "лучи смерти", посылая их, между прочим, и со звездолета. Проект его
сводился к тому, чтобы направлять параллельные икс-лучи и при их помощи
ионизировать частицы воздуха, в котором создавалась как бы невидимая
цепочка-электропроводник между аппаратом и объектом нападения. Проект этот
чрезвычайно заинтересовал членов общества, как и сам автор - ярый
антибольшевик. Проектом занялась и "Лига борьбы с большевиками". Что же
касается посылки икс-лучей со звездолета, то Цандер дал отрицательное
заключение: в то время, когда был предложен проект, на звездолете не
имелось достаточных для этого запасов энергии. Притом, для того чтобы
можно было использовать звездолет в военных целях, "ковчегу" пришлось бы
из "эвакуационного судна" превратиться в боевое, спуститься довольно низко
к поверхности Земли, а, следовательно, подвергнуться всем случайностям
действующей боевой единицы.
- Не забывайте, - говорил Цандер, - что родина звездолетов - Советы. Там
родилась и была научно разработана теория реактивных двигателей. Вокруг
Циолковского выросла целая плеяда советских специалистов - его учеников.
Что, если Советы двинут на "Ноев ковчег", который вздумал бы принять
участие в боевых наступательных операциях, целую флотилию звездолетов?
Пассажирам "ковчега" не поздоровится!
Ни Пуччи, рассказавший об этом Гансу, ни сам Ганс не знали о том, что
Цандер, давая такое заключение, был не совсем объективен. В нем говорил
его традиционный пацифизм. Как обычно, он - ученый - не хотел служить
целям истребления. Военизация звездолета сузила бы те чисто научные
задачи, которые ставил себе Цандер. Но его доводы были основательны и
казались тем более убедительными, что пассажиры "ковчега" вовсе не желали
теперь подвергать себя военной опасности. Не для того ли они решили даже
оставить Землю, чтобы забраться подальше от всех этих войн и сопряженных с
ними личных опасностей?
Пуччи утешали только тем, что его "лучи" могут быть применены другими,
специально построенными военными звездолетами, или, вернее, реактивными
воздушными кораблями. Для "Ноева ковчега" же знания и опыт Пуччи могут
быть использованы в иной области: он был приглашен в качестве главного
инженера для организации сверхдальней радиосвязи "ковчега" с Землей. В
своей области он был весьма компетентен и мог быть действительно очень
полезен.
Пассажирам "ковчега" необходимо знать, что делается на Земле, как идут
мировые события и можно ли вообще будет вернуться на Землю. Пуччи со своей
радиостанцией должен был взять на себя, как образно сказал епископ, роль
голубя, приносящего в клюве масличную ветвь - знак окончания "потопа".
Пуччи взялся организовать не только двустороннюю радиотелефонную связь
Земля - "ковчег", но и установить на "ковчеге" супертелевизор, дающий
возможность пассажирам видеть все происходящее в любом уголке Земли.
Предполагалось, что центральные телевизионные радиоустановки, имеющиеся в
столицах и крупнейших городах, будут шифром передавать радиоизображения на
станцию в Стормер-сити, а Пуччи - транслировать их "ковчегу".
- Просто? Совсем не просто! - отвечал Пуччи на собственный вопрос. - Пусти
радиолуч в небо, а он сломался и свалился назад на Землю, - объяснял
ученый на своем невозможном языке. - Отчего сломался? Ага! Не знаешь?
Ганс кое-что знал, но Пуччи не давал ему говорить.
- Ракета поднимается с Земли; надо пробить двойной панцирь тяготения и
атмосферы. Радиолучам преграждает вылететь с Земли тоже двойной панцирь.
Длинная волна. Полетела. Сто километров отлетела - бац! Слой Хивисайда.
Сломалась. Опять на Землю. Отразилась вверх. Опять Хивисайд. Опять
сломалась. А? Как быть? Нельзя говорить Земле с небом? Можно! Пуччи может.
Пуччи говорить с Сириусом. Надо пробуравить панцири. Иголочкой
коротковолнового луча. Я буду говорить с "ковчегом". А "ковчег" - со мной.
Да, если Цандер даст "ковчегу" энергию. Он тоже хорош. Пуччи плюс Цандер -
большие дела.
Гансу приходилось переводить эту несуразную речь на общепонятный язык и
улавливать смысл скомканных фраз.
Ему было известно, что очень короткие волны - менее десяти сантиметров -
способны ионизировать встречающийся на пути воздух, то есть расщеплять его
молекулы на заряженные разноименным электричеством ионы и электроны,
делать воздух проводником электричества. Известно ему было также и об
отражательной способности ионизированного воздуха и слоя Хивисайда.
Частицы тропосферы, простирающейся примерно на десять километров высоты,
днем ионизируются лучами Солнца. Такой ионизированный слой воздуха
частично поглощает, частично рассеивает электроволны. На высоте пятидесяти
- ста километров простирается другой "панцирь", облегающий земной шар, -
так называемый слой Хивисайда, который состоит, по-видимому, из
ионизированного азота или разреженного водорода. И луч "ломается", как
говорит Пуччи, то есть претерпевает полное внутреннее отражение.
Дальнейшая судьба луча такова: отраженный вогнутой по отношению к нему
верхней поверхностью - слоем Хивисайда, луч в обратном направлении к Земле
встречает выпуклую поверхность ионизированных слоев тропосферы - нижнего,
плотного слоя воздуха - и отражается от нее вверх; так обходит он ломаной
линией земной шар в пространстве между верхней границей тропосферы и
нижним слоем Хивисайда, пока не попадет в менее ионизированный слой
воздуха и не достигнет уже земной поверхности. Этим объясняются капризы
различной слышимости - так называемое явление фединга. Однако очень
короткими волнами огромной мощности, пущенными отвесно вверх, по-видимому,
удавалось пробить оба "панциря" и улететь в звездное пространство - по
крайней мере такие лучи не возвращались на Землю.
Задачею Пуччи было "пробуравить" эти два "панциря" мощным коротковолновым
лучом при помощи "прожекторных антенн" и установить надежную связь Земли с
"ковчегом". И это удалось Пуччи. Несмотря на то, что в небе ярко светило
солнце и воздух, следовательно, был ионизирован, Пуччи при Гансе пустил
радиолуч, и луч не вернулся.
- Поехал! - сказал Пуччи и рассмеялся. - Земля - Нептун. Четыре с
половиной миллиарда километров. Луч может быть там через четыре часа. А?
Хорошо так летать? Пуччи плюс Цандер сделают! Но еще много, много, много
работать! Прожекторный антенна плох. Надо лучше. Энергии надо колоссально
много. Дорогие депеши Земля - Венера. Работать будешь - много научу.
Только ты у меня смотри! - И Пуччи потряс Ганса с силой, которой от него
нельзя было ожидать.
Пуччи помогали в работе три молодых инженера. Они были говорливы, веселы,
расторопны. Но Пуччи не очень был доволен ими.
- Ничего, что мало знаешь. Будешь хорошо работать, мой помощник будешь. Я
- здесь, ты - на ракете. "Алло, Ганс". - "Алло, Пуччи!" - "Какова у вас
погода на небе?" Хе-хе-хе!
Ганс проработал в лаборатории Пуччи весь день, а вечером тот же молчаливый
пилот доставил его в Стормер-сити.
- Ну что, Пуччи тебя еще не побил? - спросил Винклер, встречая Ганса на
аэродроме.
- Почти, - ответил Ганс. - Все допытывается, не коммунист ли я. И,
признаться, у меня у самого была большая охота прибить его.
- Нет, уж ты сначала поучись у него. Да, это плод ядовитый, не то что
Цандер!
- Эх! - Ганс сделал рукой короткое движение. Винклер понял его.
- Еще раз: всему свое время, Ганс! - сказал Винклер. - А пока довольно об
этом. Идем смотреть маленький пробный полет!
Когда Ганс и Винклер достигли вершины Угрюмой скалы, совсем уже стемнело.
Юго-западный ветер нагнал облака, которые клубились возле самого Ганса и
скрывали от глаз океан. На площадке один слабый фонарь освещал нечто вроде
фабричной трубы, окруженной лесами, как на стройке. В этой трубе
находилась ракета.
В полутьме Ганс только по голосам различал присутствующих. Он узнал голоса
коммерческого директора, Цандера и Винклера. Блоттон стоял возле фонаря.
Лицо его внешне было спокойно.
- Не отложить ли полет? - сказал Стормер. - В такой темноте трудно будет
найти ракету. Притом на океане, вероятно, волнение. Что за фантазия летать
ночью?
Но Блоттон настаивал на том, чтобы лететь немедленно. Днем Цандер слишком
занят, а опыт необходимо закончить возможно скорее.
Из тьмы появилось чье-то лицо. Свет фонаря осветил Амели, подошедшую к
Блоттону.
- Итак, вы спешите установить новый рекорд?
- И доказать, что мужчины храбры не меньше женщин, - сказал, смеясь,
Цандер. - Все готово.
Генри лег в узкий ящик. Цандер тщательно закрыл крышку, при помощи
Винклера и Ганса "вложил" Блоттона, как шпульку в челнок, соединил
дыхательную трубку с кислородным аппаратом, спросил по телефону, может ли
Блоттон управлять помещенными в ящике рычагами, сказал: "До скорого
свидания", - и наглухо закрыл вход в ракету.
- Отойдите!
Едва успели все отойти, как последовал взрыв. Яркий сноп пламени осветил
туман, горную площадку, словно сразу взошло солнце. Затем пламя стало
быстро меркнуть. В тот же момент загудели сирены целой флотилии моторных
быстроходных судов. Сквозь туман засветились на них сильные прожекторы.
Они двинулись быстро в путь.
- С такими-то прожекторами да не найти! - сказал Цандер.
- А он не упадет морякам на голову? - спросил Стормер.
- Надеюсь, что нет: все рассчитано.
Ракета погасла вверху. Только скалы еще долго грохотали многоголосым эхом,
словно рассерженные нарушением их вечного покоя.
Глава 12. ПЕРВЫЙ "КОВЧЕГ" ОСТАВЛЯЕТ ЗЕМЛЮ.
Все испытания, опыты, подготовительные работы закончились. Блоттон
совершил несколько раз полет на "Пикколо", поднимаясь все выше. Число
акционеров перевалило за сотню. Это немалая цифра, если принять во
внимание, что каждый акционер приносил с собой миллионы. Новые ракеты
закладывались уже на плоскогорьях соседних гор. Лихорадочно строилась
целая эскадра "ковчегов". Стормер-сити был наполнен приезжими,
спасающимися миллионерами, их семьями, собачками, слугами. Гостиницы,
магазины, кафе, рестораны, кинотеатры росли, как грибы, покрывали всю
площадку, сползали по склонам ущелий, лепились на обрывах. Дела общества
процветали...
Это предприятие было грибом, растущим на плесени всеобщего загнивания.
Главари предприятия, одержимые звериным страхом, проявляли сильнейшее
нетерпение покинуть скорее Землю, чтобы спасти свою жизнь.
Каждая утренняя газета приносила известия, от которых промышленных королей
и диктаторов биржи бросало в пот. Революции, последовавшие уже в трех
странах, после недолгих, но кровавых войн окончательно сломили былое
могущество капитала. Во всем мире не останется скоро места для жалкой
кучки бывших магнатов, хватающихся теперь за "ковчег". Никакие силы:
золото, армии воинов и ученых, заговоры, никакие попытки "могикан" не
могли остановить колеса истории. В странах, пока еще не охваченных
революцией, жизнь, однако, была нарушена, дезорганизована. Наступила
полоса, полная всеобщей анархии. Биржа не повиновалась своим недавним
властелинам. Вчерашних хозяев мира охватывал почти мистический ужас,
словно они имели дело с какими-то неуловимыми злыми духами, с ужаснейшими
демонами, которые ополчились на них и против которых бессильны были
правительственные декреты, вся мощь государственного аппарата. Это было
похоже на эпидемию чумы. Каждый день вырывал новые жертвы, каждый день
производил новые опустошения. Миллионные состояния распадались, как
карточные домики от ветра. Из банков уцелели только единицы, но и те были
накануне краха и вели друг с другом последнюю ожесточенную борьбу за
существование. "Всемирным потопом" разлилась по уцелевшим
капиталистическим странам инфляция. Империалистическая система была
потрясена в самых основах. Ужасы безработицы превосходили всякое
воображение. Толпы безработных объединялись в отряды, срывая работу
военных предприятий, громили биржи труда.
"Общественный порядок" трещал по всем швам. "Мы быстро идем к гибели", -
писали растерявшиеся буржуазные газеты.
Не мудрено, что "ковчег" начал пользоваться таким успехом.
И все они - леди Хинтон, Маршаль, Стормер, - смертельно дрожа за свою
жизнь, торопили Цандера, требуя, угрожая.
Наконец настал день, когда Цандер сообщил им, что "Ноев ковчег" готов к
отлету.
Пока шли монтаж и внутренняя отделка, Цандер никого из пассажиров не
пускал в ракету. И теперь они с нетерпением устремились туда посмотреть
свое новое жилье, в котором им предстоит провести, быть может, немало дней.
Рано утром к стартовой площадке подошли леди Хинтон, Эллен, Блоттон,
епископ, Текер, Маршаль, Стормер, Пинч и Шнирер с дочерью.
Цандер, Винклер и Фингер уже ожидали их. В самом начале подъема на широких
рельсах лежала веретенообразная ракета. Одна половина ее была зачернена,
другая - покрыта белым блестящим металлом, как зеркало отражавшим утренний
солнечный свет. Впереди "Ноева ковчега" на тех же рельсах лежали две
буксирные ракеты, которые должны были облегчить подъем и затем,
отцепившись, вернуться на Землю.
Дверь "ковчега" открывалась изнутри.
- Какая толстая дверь! - заметила Эллен. - Можно подумать, что входишь в
несгораемый шкаф.
- Так оно и есть. Ни один несгораемый шкаф не сравнится с "ковчегом" в
огнеупорности.
- Ш-ш-ш... шкаф... для... хранения драгоценностей! - иронически заметил
Маршаль.
"Драгоценность номер один" - леди Хинтон, опираясь на плечо Эллен и
поддерживаемая под руку Блоттоном, первая поднялась по лесенке и вошла
внутрь. Она оказалась в среднем, самом широком отсеке ракеты. Этот отсек
имел двадцать метров в длину и четыре в диаметре. В стене против двери -
пять окон, из которых на пол падали яркие солнечные пятна. Пол, стены,
потолок были обтянуты тонкой серой тканью. В углах над окнами виднелись
два круглых отверстия, покрытые металлической сеткой. В одно поступал под
небольшим давлением кислород, другое служило вентилятором. Поверхность
всех стен, не исключая "пола" и "потолка", была увешана небольшими
ремнями, расположенными на таком расстоянии друг от друга, чтобы, держась
за один из них, можно было достать рукою другой. На "полу" стояло
несколько ящиков, из которых рабочие вынимали мебель; столики и стулья
были обычного размера, но не совсем обычного вида. Мебель была сделана из
альфа-сплава и казалась слишком легкой, непрочной, чтобы ею можно было
пользоваться. Сиденья стульев были сделаны из тончайших пластинок,
наложенных с промежутками, как в садовой мебели; ножки, спинки - из трубок
диаметром не более сантиметра.
Амели заинтересовалась ремешками. Цандер начал объяснять их назначение. В
это время Стормер поднял один стул, легкий как перышко, и сказал:
- На таких стульях могут сидеть разве только бесплотные духи!
Цандер извинился, что не успел предупредить пассажиров: мебель
предназначена не для земного употребления.
- Не думаю, чтобы на небе я превратился в бесплотного духа, - возразил
Стормер. - Что же, мы будем стоять всю дорогу и смотреть на эти игрушки?
- Не беспокойтесь, насидитесь еще и не сломаете ни одного стула.
- Для путешествия площадь достаточная, - продолжала осмотр леди Хинтон. -
Ну и что же, каждый получит по такой каюте?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг