Больше я не пощажу вас. Скажите это и вашему якуту. Поняли? Я предоставлю
вам некоторую свободу, если вы дадите мне слово... Впрочем, можете не
давать: вы сами увидите, что бежать отсюда немыслимо. У вас здесь будет
много работы. Теперь идите, мистер Калименко. Уильям покажет вам вашу
комнату.
Бэйли позвонил. Вошел слуга.
- Уильям, проводите мистера Калименко в комнату номер шестьдесят шесть.
До свиданья.
- Разрешите Николе поселиться в одной комнате со мной? - сказал я.
Мистер Бэйли подумал.
- Пожалуй, можно, - сказал он. - Но помните: никаких заговоров. До
свиданья.
Я откланялся, и мы с Уильямом отправились по длинному дугообразному
коридору, затем спустились этажом ниже и углубились в настоящий лабиринт.
Меня удивило то, что на всем пути мы не встретили ни одного человека. Я
спросил моего проводника, где же люди, но он ничего не ответил. Быть может,
он не знал ни русского, ни немецкого языка, а вернее - не хотел говорить.
V
С НЕБА НА ЛЕКЦИЮ
Я вошел в мою "камеру заключения". Комната имела около тридцати
квадратных метров, высота же едва ли достигала четырех метров. Стены были
покрыты фанерой. Одна лампочка на потолке, другая на письменном столе. Две
узкие кровати у стен и несколько простых стульев.
После роскошного кабинета мистера Бэйли эта комната показалась мне
более чем скромной. Но... "могло быть и хуже", - вспомнил я слова сестры
милосердия и потому не очень опечалился. Уильям ушел, и скоро мое внимание
было привлечено большим чертежом, закрывавшим половину стены.
На синей чертежной бумаге я увидел профиль подземного городка мистера
Бэйли, изображенного в разрезе, и отдельно планы каждого этажа. На чертежах
не имелось пояснительных надписей, но все же они давали общее представление
обо всем сооружении. Центр городка занимала огромная труба, в которую мы
упали. Вокруг этой трубы шли пронумерованные помещения. Городок имел пять
этажей ниже уровня земли и три этажа в стенах кратера. Ниже восьмого этажа
виднелись две пещеры, по-видимому, естественного происхождения.
Вправо от центральной трубы, вдоль пятого (считая сверху вниз) этажа
шла боковая труба, и оканчивалась она далеко за пределами комнат, выходя
наружу. Эта труба больше всего заинтересовала меня. Первою моей мыслью было,
что эта труба предназначена для отвода воздуха, входящего сверху. Однако
если бы через эту боковую трубу выходило столько же воздуха, сколько
входило, то на поверхности должно было бы существовать второе воздушное
течение - и убыли воздуха не замечалось бы, тогда как тщательно составленные
нами синоптические карты показывали, что воздушные течения со всех концов
земного шара направляются к одному месту, не встречая никакого обратного
течения.
Если же ветер всасывается в подземный городок и никуда оттуда не
выходит, то - черт возьми! - давлением воздуха весь городок должен был бы
давно взорваться, как котел, переполненный паром...
Дверь открылась, и в комнату вошел Никола. Он тщательно закрыл за собой
дверь и, почесав голову, вздохнул. Я ожидал, что он будет укорять меня за
пренебрежение к его советам, но он заговорил об ином: Никола сообщил мне,
что в одном из коридоров он встретил "двух Иванов" - двух якутов, пропавших
год назад в "ноздре" Ай-Тойона.
- Ты еще веришь в ноздрю? - спросил я его.
- Лучше было бы нам попасть в ноздрю Ай-Тойона, чем этого ера, -
ответил озабоченно Никола.
Он успел перекинуться несколькими словами со здешними якутами и узнал,
что они работают в какой-то большой трубе по уборке и отвалке мусора,
приносимого ветром из центральной трубы. Я посмотрел на план. Так вот для
чего существует боковая труба!..
"Два Ивана" жаловались Николе, что их держат, как рабов, никуда не
пускают, "но кормят сильно хорошо".
В комнату постучались. Вошел Уильям и пригласил нас на своем непонятном
языке, подкрепляя слова жестом следовать за ним.
Мы повиновались. В коридоре у двери стоял якут "Иван-старший". Уильям
поручил ему Николу, а со мной двинулся дальше. Мы пересекли коридор, сели в
кабину лифта No 50, поднялись этажом выше и остановились у двери No 13.
Уильям без стука отворил дверь, и я следом за ним вошел в большую комнату.
Здесь, видимо, была лаборатория. На столе в идеальном порядке были
расставлены сложные аппараты с компрессорами, медными трубами, змеевиками и
холодильниками. Целыми рядами были расставлены стаканы, чаши, сосуды. Их
посеребренная поверхность блестела при ярком свете двух дуговых ламп.
Вид этой ослепительной посуды был таков, как будто богатый наследник
вынул из сундуков дедовское серебро, чтобы полюбоваться своими сокровищами.
Но я уже знал, что такие сосуды (с посеребренными стенками для отражения
теплоты) употребляют при опытах с жидким воздухом.
Жидкий воздух!.. Ведь его плотность в 800 раз больше атмосферного. Не
представляет ли городок Бэйли фабрику для превращения атмосферного воздуха в
жидкий?
Занятый своими мыслями, я сперва не заметил человеческую фигуру,
склоненную над одним из столов. Это была женщина в белом халате. Она подняла
голову, и я узнал сестру милосердия. Она также узнала меня и улыбнулась,
видя недоумение, отразившееся на моем лице.
- Пожалуйста, пройдите в кабинет, отец ждет вас, - сказала она,
протягивая руку по направлению ко второй двери.
Я постучал и вошел в комнату. Она была почти такой же величины, как
первая, но здесь не было инструментов. Зато все стены были уставлены полками
с книгами, а на большом письменном столе лежали груды листов, исписанных
химическими формулами.
При моем появлении из-за стола поднялся очень высокий, пожилой, но еще
моложавый на вид человек с русыми волосами, серыми глазами и румяными
щеками. Его добродушная улыбка очень напоминала улыбку девушки. Он крепко
пожал мою руку и сказал:
- Мистер Бэйли и Элеонора уже говорили мне о вас. Мы нуждаемся в таких
людях, как вы. К сожалению, вы не химик, но все же ваша специальность
довольно близко соприкасается с моею... Вы, так же как и я, "питаетесь
воздухом", - улыбнулся он.
Он говорил так просто, как будто я пришел к ним по своей воле и
предлагал им свои знания и труд.
- Моя фамилия Энгельбрект, - сказал он. - Садитесь, прошу вас.
- Энгельбрект! - с удивлением воскликнул я, продолжая стоять. - Вы
Сванте Энгельбрект, гибель которого на "Арктике" оплакивалась всем
культурным миром?
- Слухи о моей смерти были значительно преувеличены, - повторил
знаменитый шведский ученый остроту Марка Твена. - Да, я живой Сванте
Энгельбрект.
- Но почему... Что заставило вас скрываться?
Энгельбрект нахмурился.
- Садитесь, прошу вас, - сказал он. - Я служу у мистера Бэйли главным
инженером. Мы изготовляем жидкий воздух, водород и гелий, добываем из
воздуха азот, кислород...
- И что же вы делаете с ними? - не удержался я от вопроса.
- Это уже дело предпринимателя мистера Бэйли. Очевидно, он продает...
- Но как?.. Я как будто не слыхал о концессии...
- Финансовая сторона дела мало интересует меня, - несколько торопливо
прервал меня Энгельбрект. - Об этом вы можете узнать у мистера Бэйли. Я
работаю по контракту и, кроме своих лабораторий, ни во что не вмешиваюсь.
Мистер Бэйли - человек с исключительно широкой инициативой и большим деловым
размахом. Он не скупится на расходы, чтобы обеспечить мне спокойную научную
работу. Когда вы ознакомитесь с ней, то увидите, что нами сделаны ценнейшие
научные открытия, еще неизвестные миру. Мистер Бэйли пускает их в оборот,
это его дело. В его финансовые затеи я не вмешиваюсь, - еще раз, видимо
торопясь сообщить все необходимое, повторил ученый. - Я испытываю
единственный недостаток: в лаборантах. Мне даже нет времени самому делать
опыты. Я их провожу только здесь, - и Энгельбрект показал на листы бумаги,
испещренные формулами. - Мне помогает дочь, Элеонора.
- Сестра милосердия?
Энгельбрект улыбнулся.
- Она у нас и сестра милосердия, и ученый-лаборант, и хозяйка моего
маленького хозяйства, - сказал он с теплотой в голосе. - Она молодец. И я
надеюсь, что вы поможете ей работать в лаборатории. Она введет вас в курс
дела. Если вы не справитесь с каким-нибудь заданием, обращайтесь ко мне, я
вам всегда помогу, если это понадобится... Итак, за дело! - закончил
Энгельбрект, протягивая мне руку. - Не теряйте времени.
Я откланялся и вышел в лабораторию.
- Сговорились? - спросила Элеонора.
Я развел руками с видом покорности судьбе.
- Садитесь и давайте работать, - просто сказала она мне, подвигая ближе
к себе свободный табурет.
Я уселся с видом прилежного ученика. Она приступила к настоящему
экзамену.
- Способ добывания жидкого воздуха?.. Гм... гм... Он состоит в том... -
начал я свои ответы, разглядывая волосы Элеоноры, выбивающиеся из-под белой
косынки, - в том, что охлаждением, получаемым от расширения самого воздуха,
пользуются для его охлаждения. Воздух сжимают постепенно до двухсот
атмосфер, а потом давление падает сразу до двадцати, и температура
вследствие происходящего расширения понижается до тридцати градусов ниже
нуля. Так проделывают несколько раз, пока температура не достигнет ста
восьмидесяти градусов ниже нуля. Тогда при давлении в двадцать атмосфер
воздух может уже перейти в жидкое состояние...
"Какие у нее красивые волосы..." - это, конечно, не вслух.
Элеонора поймала мой взгляд, прежде чем я успел опустить веки,
поправила выбившийся локон, едва заметно улыбнулась и сказала с важностью,
так не шедшей к ней:
- Поверхностно и не совсем точно, однако для начала сойдет. Вы знаете
этот аппарат?
- Аппарат Линде для сгущения воздуха, - ответил я, радуясь, как
школьник, своему знанию. Элеонора кивнула.
- Да, но это детская игрушка. Вы увидите сложные машины, которые
сконструировал мой отец. - Экзамен продолжался.
- Однако вам еще надо приобрести много теоретических знаний. Добывание
жидкого воздуха...
И она, не отрываясь от работы, начала свою первую лекцию. Я
сосредоточивал все свое внимание, но мысли мои все время отвлекались. В
данную минуту мне было гораздо интереснее знать, каким образом она и ее отец
оказались в этом подземном городке, почему погиб "Арктик", кто был тот
мертвец, которого видел Никола на носу корабля, как Бэйли использует жидкий
воздух, какие отношения между ним и Энгельбректами... Тысячи вопросов
теснились в моей голове, но я не решался задать их моей учительнице.
- ...Жидкий воздух представляет легко подвижную прозрачную жидкость
бледно-голубого цвета с температурой минус сто девяносто три градуса Цельсия
при нормальном атмосферном давлении, - продолжала Элеонора. - Полученный из
аппарата воздух бывает мутным вследствие примеси замерзшей углекислоты,
которая в незначительном количестве содержится в воздухе. После
профильтрования через бумажный фильтр воздух становится прозрачным...
"Бедная девушка! Невесело, должно быть, ей в такой дыре. Неужели она с
отцом добровольно решилась на эту ссылку?" - думал я.
- ...При испарении жидкого воздуха сначала выделяется кипящий азот,
точка кипения которого минус сто девяносто четыре градуса Цельсия, потом
аргон... Что выделяется при испарении жидкого воздуха? - вдруг переспросила
она, уловив мой рассеянный взгляд.
- Аргон, - ответил я машинально, поймав последнее звуковое впечатление
ее грудного голоса. Элеонора нахмурилась.
- Вы невнимательно слушаете меня, - сказала она с упреком.
- Простите, но ведь я всего только несколько часов назад свалился с
неба. Согласитесь, что неожиданно попасть после такого необычайного
воздушного путешествия на лекцию о жидком воздухе...
На лице строгой учительницы появилась улыбка. И вдруг, не выдержав, она
расхохоталась с детской веселостью.
- Пожалуй, вы правы, вам надо отдохнуть и прийти в себя.
Я очень обрадовался этой "перемене" и поспешил спросить ее:
- Но скажите, каким образом я остался в живых?
- Вас случайно заметили, когда вы летели. Вентиляторы были остановлены,
и вы довольно мягко упали на первую решетку. Труба имеет целый ряд сит для
задерживания мусора. Все это станет вам понятным, когда вы осмотрите
устройство. Завтра воскресенье, и я покажу вам.
- Еще один вопрос...
Но Элеонора уже сосредоточенно работала.
- Идите и отдыхайте, - сказала она с мягкой повелительностью.
Лицо мое, вероятно, выразило огорчение, потому что, взглянув на меня,
девушка поспешила прибавить с ее обычной добродушной улыбкой:
- Мы с вами еще сегодня увидимся в библиотеке после шести. Второй этаж,
номер сорок один. - И, кивнув мне, она вновь углубилась в работу.
Я ушел к себе...
VI
ПОДЗЕМНЫЙ ГОРОДОК
На второй день моего пребывания в "плену" я уже довольно хорошо
ознакомился с городком, Элеонора охотно давала мне объяснения.
Первый верхний этаж был отведен под жилые комнаты для администрации
городка. Здесь находился высший технический персонал, квартира мистера
Бэйли, квартиры Энгельбректов, инженеров и... офицеров.
- Офицеров? - с удивлением переспросил я. Элеонора смутилась. Она,
видимо, открыла больше, чем следует, и теперь не знала, как исправить свою
ошибку.
- Такой большой городок не может оставаться без охраны, - ответила она.
- Мы имеем нечто вроде милиции или сторожевой охраны. Во главе стоит
несколько начальствующих лиц, которых мы и называем офицерами... Вы только
никому не говорите о том, что я сообщила вам. Мистер Бэйли просил меня
ничего не говорить вам о нашей охране, а я проболталась... Чисто по-женски!
- сказала она, негодуя на себя.
Я уверил девушку в том, что буду нем как рыба.
- А каково количество вашей милиции? - спросил я. Но Элеонора стала
уверять, что она больше ничего не знает о вооруженных силах.
- Счет этажей идет у нас сверху, - продолжала она знакомить меня с
устройством необычного городка. - Во втором этаже, в двух внешних его
кольцах, помещаются служащие средней квалификации.
Я также помещался во втором этаже и потому спросил с шутливой обидой:
- Вроде меня?
- Да, вроде вас, - ответила Элеонора, - но только они знают несколько
больше, чем вы. А вдоль всего внутреннего кольца расположены библиотеки и
лаборатории. Третий этаж отведен для рабочих. В этом же этаже помещаются
склады для провизии, кухни, столовые, бани, клубы, кино...
- Даже кино!
- И кино и театр. Что же в этом удивительного? Если бы у нас не было
развлечений, то, пожалуй, многие умерли бы от скуки.
- Не проще ли разбежаться от скуки?
Элеонора как будто не слышала моего вопроса.
- Четвертый этаж, или первый под уровнем земли, занят машинами,
перерабатывающими жидкий воздух в азот в виде аммиака, азотной кислоты и
цианамида - вещества, очень важного для промышленности и сельского
хозяйства. - Она говорила безостановочно, точно боясь, что я опять прерву
ее. - У нас добывается азотной кислоты более миллиона тонн в год, и мы все
время расширяем производство. Кроме того, мы добываем кислород. В одном из
секторов четвертого этажа производится сортировка материала, который
попадает извне через главную трубу. На уровне четвертого этажа в трубе
устроена целая система сит, начиная с таких, сквозь решетку которых может
пролезть человек, и кончая столь густыми, что они не пропускают даже пыли.
- Меня с Николой, значит, тоже "отсортировали" в сортировочной?
- Да. В трубу попадают иногда самые неожиданные предметы и существа.
Больше всего втягивает труба обломков деревьев. Иногда ветер приносит и
вырванные с корнем огромные кедры, ели, сосны, пихты, лиственницы. Весь этот
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг