вниз. Открывшееся зрелище изумило меня.
Я увидал огромный отлогий кратер, подобный лунному. Но что меня
особенно удивило - скат этого огромного кратера был как будто отшлифован. Ни
камня, ни выступа. Совершенно гладкая, пологая воронка, а глубоко внизу, в
центре ее, виднелась круглая дыра чудовищного, как мне показалось, диаметра.
Неужели шлифованная воронка и геометрически правильная дыра на дне кратера
естественного происхождения? Трудно было допустить это.
Крепко уцепившись за острый выступ скалы, Никола махнул рукой, что-то
показывая мне, и крикнул, но я не расслышал, что он сказал, и посмотрел по
направлению его руки. Я увидел в воздухе дерево, которое неслось вдоль
окружности кратера, описывая огромный круг, как будто его кружил смерч. Мы
стали наблюдать за деревом. Оно продолжало описывать правильные круги,
вернее - двигаться по спирали: каждый круг становился уже и проходил ниже
предыдущего, причем движение дерева все ускорялось. Это был какой-то
воздушный Мальштрем!.. * Вот дерево сделало еще несколько кругов и скрылось
в черном колодце на дне кратера.
Я стоял перед новой загадкой. Было очевидно, что ветер направлялся
куда-то под землю. Это было непонятно и бессмысленно, как "ноздря"
Ай-Тойона.
"Но где же другая "ноздря", из которой воздух должен выходить
обратно?.."
Мои размышления были прерваны новым явлением. Огромный камень, весом с
добрую тонну, сорвался вдруг с вершины скалы. Но он не полетел вниз, как
было бы естественно. Он пролетел в воздухе по спирали почти две трети
окружности кратера, прежде чем достиг дна и скрылся в круглом колодце.
"Какова же должна быть сила ветра!" - подумал я и невольно вздрогнул,
вообразив себя на месте камня.
-------------------------------------------------
* Мальштрем (Мальстром, Москестром) - бурное морское течение у
Лофотенских островов (близ северо-западных берегов Норвегии), опасное
водоворотом, яростно бушующим во время северо-западных бурь.
-------------------------------------------------
Мы стояли перед совершенно исключительным, загадочным явлением природы,
и хотя я не верил в божественную "ноздрю", все же я уже с большим уважением
вспомнил мифотворчество Николы: в его вымысле была доля правды; мы открыли
какую-то чудовищную "ноздрю" в коре земного шара, втягивающую воздух с
поверхности земли.
"Это сообщение произведет в научном мире сенсацию!" - мелькнула
тщеславная мысль. Однако теперь не время и не место предаваться таким
мыслям. Надо подумать о том, как выбраться из этого воздушного водоворота. С
величайшими предосторожностями освободив одну руку, я тронул Николу за плечо
и кивнул ему головой, приглашая вернуться.
"Но почему не засоряется эта дыра?" - подумал я... И в этот самый
момент произошло нечто такое, что сразу вымело все мысли из моей головы.
Никола слишком поспешно и неосторожно отнял обе руки, и вдруг его тело
под давлением плотных масс воздуха начало быстро соскальзывать с площадки,
на которой мы лежали. Я едва успел ухватить Николу за ноги, но с ужасом
почувствовал, что и мое тело движется к краю обрыва. Я начал цепляться
носками сапог за выбоины, чтобы задержать наше продвижение, но все было
напрасно: мы медленно, неуклонно продвигались к краю пропасти. Тело Николы
уже наполовину висело в воздухе. Ветер сдул мешок, висевший на его спине.
Мешок еще держался на ремнях и висел горизонтально впереди головы Николы.
Еще мгновение - и уже все тело Николы висело над пропастью. Вдруг я
почувствовал, что Никола дергает меня ногами, как бы желая освободить их. Я
не мог понять этого поступка. Никола с трудом повернул ко мне голову и
крикнул:
- Брось!
Он был верный товарищ и настоящий мужчина. Видя неизбежную гибель, он
хотел по крайней мере спасти меня. Я не мог принять этой жертвы и продолжал
крепко держать его ноги. Тело Николы вытянулось в струну. Мешок с провизией,
чайником и инструментами оторвался и помчался влево, вдоль края гигантской
воронки. В ту же секунду Никола так сильно дернул ногами, что я невольно
выпустил их. И Никола с бешеной скоростью помчался вслед за мешком, как бы
догоняя его. Еще мгновение - и мое тело последовало за Николой...
Ужасные, незабываемые минуты! Первое ощущение, которое я вслед за тем
испытал, было то, что ветер будто утих: теперь мы летели в его потоке.
Вместе с тем я чувствовал необычайное уплотнение окружающей меня среды, как
будто я находился на большой глубине океана. С большим трудом мог я отвести
в сторону руку, желая ухватиться за край кратера. Я летел всего в
каком-нибудь метре от скал. Но дышать мне было как будто немного легче.
Повернув голову, я посмотрел на Николу, летевшего впереди меня. Он,
видимо, также пытался зацепиться за стену кратера. Несмотря на свое
неуклюжее тело, он изгибался дугою, как червяк, протягивая свои длинные руки
и раскидывая ноги. На одно мгновение ему удалось коснуться ногой каменной
стены. Но это не остановило, а только несколько задержало его полет. Его
тело перевернулось и немного приблизилось к моему. Он опять вытянулся
пластом, а я протянул руки вперед, желая ухватить его. Но если бы даже всего
один сантиметр отделял нас, я не в силах был бы достать его, так как
расстояние между нами оставалось неизменным. Мы были бессильны предпринять
что-либо.
Мешок уже сделал полный круг и летел теперь немного ниже места нашего
падения. Вслед за мешком это место пролетел Никола, а потом и я. Вблизи
стена кратера не казалась уже так отшлифованной, как издали. В ней кое-где
виднелись трещины, выбоины, выступы скал. Но зацепиться за них было
немыслимо. Если бы даже это и удалось, рука была бы оторвана бешеным
потоком, как мушиная ножка. Приходилось подчиниться своей участи и ждать,
что будет.
Вероятно, Никола одновременно со мной заглянул вниз, чтобы посмотреть,
что нас ожидает. Там виднелась черная круглая дыра, все увеличивавшаяся по
мере того, как мы приближались к ней воздушной винтовой дорогой, летя все
суживающимися кругами все скорее и скорее...
У меня начало мутиться сознание. Круги становились все меньше, мы
опускались все глубже... Наш смертный час настал. Я не сомневался в том, что
гибель неизбежна. Я должен был упасть в бездну и разбиться насмерть о
каменное дно. Когда мы летели уже над самым колодцем, я нашел еще силу
заглянуть вниз, и - быть может, это был бред - мне показалось, что я вижу
свет огромных электрических ламп и решетку внизу. Эта решетка вдруг
завертелась, свет померк, я потерял сознание...
IV
НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
Когда сознание начало возвращаться ко мне, я прежде всего почувствовал
свое тело: оно ныло и болело. Еще не открывая глаз, я ощутил чье-то
прикосновение. С трудом разомкнув веки, я увидел перед собой моего верного
спутника и друга Николу. Но я не узнал его сразу. Вместо обычной меховой
одежды из оленьей шкуры на нем был надет серый больничный халат.
Я лежал на чисто застланной кровати, покрытой серым пушистым одеялом, в
небольшой комнате без окон, освещенной электрической лампой, спускавшейся с
потолка.
- Приехали! - сказал Никола, приветствуя меня своей неизменной улыбкой.
- В ноздрю Ай-Тойона? - попробовал я пошутить. - Вот видишь, Никола,
никакой ноздри нет.
- А ты ее видел? Может быть, она как раз такая, - и Никола обвел рукою
комнату.
- С электрическим освещением?!
Наш разговор был прерван. Дверь открылась, и в комнату вошла молодая
девушка в белом халате - сестра милосердия, как решил я. Я уже не
сомневался, что нахожусь в больнице. Но долго ли я был без памяти, как
избежал смерти и как попал в эту больницу, я себе не уяснял.
Сестра обратилась ко мне с вопросом на неизвестном мне языке. Я жестами
дал понять, что не понимаю, и в то же время рассматривал девушку. Она была
молодая, краснощекая и очень здоровая. Русый локон выбивался из-под белой
косынки. Она улыбнулась, сверкнув белыми ровными зубами, и повторила вопрос
на английском языке. Этот язык мне был более знаком - я читал по-английски,
но говорить не умел. И я опять развел руками. Тогда девушка в третий раз
повторила свой вопрос по-немецки.
- Как вы себя чувствуете? - спросила она.
- Благодарю вас, хорошо, - ответил я, хотя, признаться, чувствовал себя
далеко не хорошо.
- У вас что-нибудь болит?
- Что у меня не болит! Я как будто прошел через мельничные жернова, -
ответил я.
- Могло быть хуже, - сказала девушка, добродушно улыбаясь.
- Где я нахожусь, не будете ли вы так добры объяснить мне? - спросил я.
- Вы это скоро узнаете. В состоянии ли вы подняться с кровати?
Я сделал попытку приподняться и закусил губу от боли.
- Лежите, я сейчас принесу вам завтрак. - И она ушла, беззвучно ступая
мягкими туфлями.
Никола чувствовал себя лучше. Правда, он потирал себе то бок, то спину,
однако уже был на ногах. Расхаживая по небольшой комнате, он кряхтел и
придерживал правое колено.
- Трубка пропал, табак пропал, курить хочется, - сказал он.
Вновь открылась дверь, и вошла сестра, на этот раз с человеком лет
тридцати, бритым, одетым в шерстяную фуфайку и в сары - сапоги из конской
кожи. Это напомнило мне, что я нахожусь в приполярных странах. Человек нес с
собой такую же, какая была надета на нем, одежду для меня и Николы, а сестра
принесла на подносе завтрак: яичницу, тартинки и чашки дымящегося какао.
- Кушайте, - сказала она приветливо, - а когда почувствуете себя в
силах подняться, наденьте костюм и позвоните в этот вот звонок.
Она кивнула головой человеку в фуфайке и вышла с ним из комнаты. Я
принялся за яичницу, поставленную на столик возле моей кровати. Несмотря на
перенесенные волнения, мы с Николой позавтракали с аппетитом. Какао
доставило Николе еще не испытанное им наслаждение. Он даже закрыл глаза и
причмокивал, втягивая большими глотками горячий напиток.
Однако в этой больнице, очевидно, залеживаться долго не полагалось.
Покончив с завтраком, я с трудом поднялся и осмотрел свое тело, вымытое
кем-то и одетое в чистое белье. По всему телу виднелись многочисленные
кровоподтеки, но кости были целы. Правое плечо вспухло и сильно болело.
Похоже было на то, что кость в плечевом суставе вывихнута и вправлена. Да,
могло быть и хуже...
Мы с Николой переоделись, помогая друг другу, и я нажал кнопку звонка,
находившуюся у двери. Скоро к нам в комнату вошел человек в фуфайке и знаком
предложил нам следовать за ним.
Мы вышли из комнаты и отправились по длинному загибающемуся коридору,
освещенному электрическими лампочками. По обеим сторонам в стенах мы видели
двери с крупными номерами: 32, 33, 34... и против них: 12, 13, 14... Как в
отеле или наркомате.
Мы шли довольно долго, все время заворачивая. Откуда-то доносился
ровный непрерывный гул. Где-то работали огромные машины. Нет, это скорее
похоже на завод!
Наш провожатый неожиданно остановился у двери No 1 и постучал. Мы вошли
в большой кабинет с прекрасной мебелью, устланный коврами. Я обратил
внимание на то, что и в этом кабинете не оказалось окон. Стены были
заставлены шкафами с книгами и увешаны техническими чертежами. В углу стоял
несгораемый шкаф, а возле большой шведской конторки - вращающаяся этажерка с
папками. У конторки, освещаемой лампой под зеленым абажуром, сидел бритый
человек и что-то писал. На столе затрещал телефон. Сидящий за столом взял
трубку.
- Алло! - и он отдал краткое приказание на неизвестном мне языке.
Потом он откинулся на спинку вращающегося кресла и повернулся к нам
лицом. На нем был серый пиджак и вместо жилета серая шерстяная фуфайка с
острым вырезом на груди, из которого выглядывал отложной воротничок и
клетчатый галстук. Можно было подумать, что мы находимся в кабинете
директора фабрики. Окончив осмотр костюма, я перевел глаза на лицо
иностранца и невольно вскрикнул от удивления. Перед нами был англичанин,
которого мы вытащили из болота.
Он также, по-видимому, был удивлен этой встречей.
- А, старые знакомцы! - сказал он. - Садитесь.
Мы сели возле стола. Минуту англичанин смотрел на нас, как бы
раздумывая, потом неодобрительно покачал головой и, постучав по столу
чертежным угольником, сказал:
- А вы все-таки не послушались моего совета.
- И пока живы, - заметил я, стараясь держаться непринужденно.
- Пока! - многозначительно ответил англичанин. - Это чистая
случайность, что вы не разбились, как яичная скорлупа...
Он побарабанил пальцами по столу и вдруг быстро повернулся вместе с
сиденьем кресла и углубился в бумаги, как бы забыв о нас. Наступила довольно
томительная пауза. Потом он так же резко опять повернулся лицом к нам.
- Те, кто идет по ветру, не возвращаются! - отчеканил он, повторяя
слова Николы, сказанные мне. - Или они умирают прежде, или... теперь... Но
вы спасли мне жизнь. Я в долгу перед вами, и я не хочу вашей смерти. Но, -
англичанин поднял палец вверх. Потом опять повернулся вполоборота, что-то
быстро написал на листке бумаги и спросил: - Как вас зовут и кто вы?
- Клименко, Георгий Петрович. А его зовут Никола.
Англичанин тщательно записывал мои ответы, как судебный следователь. Он спросил меня о возрасте, должности, образовании, цели путешествия (это последнее интересовало его больше всего). Я не считал нужным скрывать что-
либо от него.
- А можно узнать, с кем я имею честь говорить? - спросил я, чтобы
несколько уравнять наше положение. Англичанин как-то фыркнул и бросил:
- Можно. Вы имеете честь говорить с мистером Бэйли...
- Мистер Бэйли? - удивленно переспросил я. - Тот самый, который
снарядил экспедицию на "Арктике"? Значит, вы не погибли?
- Для всех, кто там, против ветра, я погиб. Но для вас, как видите...
Вот что, мистер... Калименко...
- Клименко, - поправил я.
Но мистеру Бэйли не давалась моя фамилия, и он повторил ее на свой лад:
- Вы, мистер Калименко, не уйдете отсюда. Вы тоже погибли для всех, кто
живет против ветра. Вы метеоролог, это хорошо. Вы мне будете полезен. Нужно
сделать, чтобы вас не искали вант... товарищи.
- Это невозможно. Как только обнаружится, что я пропал без вести, на
поиски будет снаряжена экспедиция.
- О, вы очень любите разыскивать пропавших людей! - с иронией сказал
Бэйли. - Своих и чужих: Нобиле, Кулик, Горский...
Это удивило меня. По-видимому, Бэйли знал все, что делается "против
ветра", то есть во всем мире. Очевидно, он имел радиостанцию.
- Да, мы не привыкли оставлять без помощи человека, нуждающегося в ней,
- ответил я с некоторой горячностью.
- Очень хорошо, - с той же иронией ответил Бэйли. - Но мы устроим так,
что вам не нужна будет никакая помощь. Не беспокойтесь. Я уже сказал, что
пощажу вашу жизнь. Но можно будет взять вашу одежду, в которой вы
путешествовали, разорвать, окровавить ее и бросить на пути тех, кто будет
искать вас. Вас разорвали звери. Кончено! Экспедиция вернется назад. Я не
хочу, чтобы сюда кто-нибудь приходил... Вы можете идти, - закончил Бэйли,
неожиданно обращаясь к Николе.
И когда Никола вышел из комнаты, мистер Бэйли поднялся, прошелся по
кабинету и сказал:
- Мне еще надо с вами поговорить.
- Мне также, - ответил я, все еще пытаясь "уравнивать положения", если
только можно уравнять положения пленника, каким я был, и человека, в руках
которого находилась моя жизнь.
И, не давая говорить Бэйли, я быстро продолжал;
- Вы говорите о том, что не желаете, чтобы кто-нибудь узнал о вашем
существовании и нашел дорогу сюда. Это невозможно. Допустим, что вам удастся
инсценировать мою гибель. Но научные исследования не будут приостановлены. Я
еще не знаю, что вы здесь делаете, но для меня уже вполне ясно, что это по
вашей вине изменилось направление ветров, а, следовательно, изменился и
климат. Пока население еще не очень обеспокоено, но ученые всего мира уже
давно с тревогой следят за необычайными явлениями, происходящими в
атмосфере. Рано или поздно все почувствуют понижение атмосферного давления.
На смену нашей экспедиции пойдут "по ветру" другие, и ветер неизбежно
приведет их сюда.
- Я это знаю, - ответил Бэйли, с нетерпением выслушав меня. - Рано или
поздно это должно случиться. Они придут сюда, и... тем хуже для них! А вы...
вас я однажды уже предупреждал, но вы не послушались меня. Вот вам еще одно
предупреждение: не пытайтесь убежать отсюда. Это может вам стоить жизни.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг