почувствовал, что льдина ушла из-под его ног. Когда Никола вынырнул, отца и
брата не было. Они оказались на той половине льдины, которая пошла мимо
левого борта, а Никола оказался справа от парохода... С тех пор Никола
никогда больше не видал ни отца, ни брата и не знает, что с ними.
Никола барахтался в воде, а железная стена пароходного корпуса
проплывала мимо него. Сомнения не было: команда парохода не заметила их...
Никола был обречен на гибель, если сам не позаботится о себе. Давлением воды
Николу относило от парохода, но он был хороший пловец и, делая невероятные
усилия, держался вблизи. Мимо Николы проплывали освещенные иллюминаторы.
Никола кричал, но никто не показывался в иллюминаторе.
Вдруг Никола увидел конец троса, спущенного с палубы. Рискуя вырвать
руки из плеч, Никола бросился к нему, но волной Николу отнесло в сторону, и
он проплыл мимо троса, когда тот находился всего на расстоянии полуметра от
руки. Никола приходил в отчаяние. Но ему не суждено было умереть. Скоро он
увидел болтающийся над самой водой трап, спущенный с палубы. Вскочив на
обломок льдины, Никола подпрыгнул, протянув руки к трапу. Льдина
перевернулась под ним, но Никола уже держался за трап. Он был спасен. Быстро
поднялся Никола по трапу и взошел на палубу корабля, ожидая встретить
удивленные лица матросов.
Но удивляться пришлось не матросам, а самому Николе: палуба была пуста.
Ни одного человека! Мертвый корабль! Только снизу глухо доносился гул мощной
машины...
Никола никогда не слыхал легенды о Летучем Голландце, но бедного якута
обуял такой ужас, как если бы он попал на этот легендарный корабль.
Ужас был так велик, что в первую минуту Никола подумал, не прыгнуть ли
за борт. Но, посмотрев на бушующий океан, он одумался.
"Может быть, люди боятся холода и находятся в каютах", - решил он и
начал осмотр парохода, пробираясь по трапам и коридорам осторожно, как вор.
Каюты были пусты, не исключая капитанской; рубка, кубрик и камбуз также.
Никола переходил от ужаса к недоумению. Если все здесь умерли, то
должны были остаться хоть трупы тех, кто пережил других. Если все бежали с
корабля, то он не может идти. А если он идет, то машинист, кочегары и
рулевой должны быть на месте.
Никола сошел в котельную, но и там никого не было. В машинном отделении
также никого. Как будто пароход шел, управляемый невидимой рукой мертвеца.
Никола почувствовал, что у него поднимаются от ужаса волосы. Не помня себя
от страха, он взошел на палубу и пробрался к штурвалу. Никого! Гонимый
ужасом, Никола побежал на нос корабля. И здесь он впервые увидел человека,
стоявшего на самом носу с опущенной головой.
- Эй! Это я!.. Кто ты?.. - крикнул Никола хриплым голосом.
Человек стоял неподвижно. Это было страшно, как все на пароходе, но
Никола чувствовал такую потребность видеть возле себя хоть одно живое
существо, что, пересилив страх, подошел к человеку, стоявшему на носу, и
заглянул ему в лицо. Это был мертвец! Никола только теперь увидел, что
мертвец был привязан тонким линем к фальшборту...
По описанию Николы этот мертвец был очень похож на англичанина,
которого мы вытащили из болота: такой же бритый и так же одетый. Теперь мне
было понятно мрачное настроение Николы: встреча с нашим англичанином
напомнила Николе о самом трагическом происшествии в его жизни.
- Ну и что же было дальше, когда ты увидел мертвеца?
- Я завыл, как волк, - ответил Никола.
И он продолжал свой рассказ. Страшней "мертвого парохода" Никола не
встречал ничего во всю свою жизнь. Но на пароходе было по крайней мере тепло
и сухо. Голод превозмог ужас, и Никола отправился на поиски съестного. Он
нашел несколько бочек пресной воды, но с провиантом дело обстояло хуже.
Николе удалось разыскать только мешок сухарей, завалившийся за пустые ящики.
Однако для невзыскательного якута и это было хорошей находкой.
"Мертвецы, значит, пьют воду, но мало едят", - решил Никола и не без
страха засунул первый сухарь в рот. Он боялся, что из-за его спины вдруг
протянется мертвая рука и мертвец крикнет: "Отдай мои сухари!"
Но мертвецы оказались покладистым народом и не помешали Николе съесть
сразу десяток сухарей и запить их двумя ковшами воды.
Когда Никола поел и обсушился, то почувствовал себя совсем неплохо. Он
выбрал себе удобную каюту и, на всякий случай похвалив мертвецов за их
доброту, улегся, не раздеваясь, на мягкую койку. Последней его мыслью была
та, что пароход, очевидно, прислан специально для него каким-то
духом-покровителем. Жалко, что погибли брат и отец, но одному судьба жить, а
другому умереть!..
Никола крепко уснул и проспал очень долго. Его разбудили скрежет, треск
и покачивания парохода. Открыв глаза, Никола долго не мог понять, что с ним
и где он. Вспомнив, что он находится на "мертвом каюке", он вскочил. С
каюком, по-видимому, творилось что-то неладное: как будто ожили мертвецы и
пляшут, гремя костями. Николе опять стало страшно. Он поднялся на палубу.
Резкий, сильный ледяной ветер едва не сбил его с ног. Пароход качало. Никола
посмотрел вперед и обмер от ужаса. С громом и скрежетом вокруг судна
плясали, сталкивались и ломались большие ледяные глыбы. Но не это испугало
Николу. Подхваченный сильным течением, пароход бешено летел между двумя
отвесными скалами в узком проливе и направлялся прямо на такую же отвесную
каменную стену. Мертвецы играли плохую шутку, и судно, пожалуй, было
подослано Николе не духом-покровителем...
Никола подбежал к мертвецу, привязанному на носу парохода, и, схватив
его плечо, начал так трясти, что мог бы вытрясти из него жизнь, если бы
кто-то другой не сделал этого еще раньше.
- Ты сто делаесь?! Не видись? - закричал Никола. - Верти назад!
Мертвец упал туловищем вперед, кепи его свалилось за борт. Но он не
послушал Николы, и пароход продолжал нестись к скале. Никола бросился к
штурвалу, но скоро понял, что рулем тут не поможешь, пролив был слишком
узок. С последней надеждой Никола вбежал в капитанскую рубку и крикнул в
слуховую трубку приказ в машинное отделение:
- Садни ход! - как это делал капитан парохода на Лене.
Но дух машиниста не хотел повиноваться. Машина гудела...
- Сильно дураки! - выбранил Никола своих воображаемых спутников.
Он привык к быстроте решений. Видя тщетность своих усилий предотвратить
катастрофу, он сделал все, что можно было успеть, для спасения себя: быстро
слетел вниз, принес мешок с сухарями, бросил в шлюпку и взобрался в нее сам,
ожидая событий. И они наступили очень скоро. Пароход ударился о скалу с
такой силой, что Никола вместе со шлюпкой сразу оказался лежащим на палубе.
Страшный треск столкновения был заглушен еще более ужасным ревом
взорвавшихся котлов, и пароход начал тонуть. Он лег на правый борт, так что
волны покатились по палубе. Никола воспользовался этим и стащил шлюпку в
воду.
Водовороты завертели шлюпку, льдины мешали грести. А пароход при своем
погружении мог увлечь за собою и его. Это был очень опасный момент. Но
Никола, поглядывая на пароход, понемногу выбивался на простор и, наконец,
попал в течение, огибавшее скалу. Его шлюпка быстро понеслась вдоль
каменного отвеса скалы и завернула за угол, прежде чем закружился страшный
всасывающий водоворот на месте погружения парохода.
Никола был спасен. Через два дня он на шлюпке добрался до острова
Макара, а оттуда уже прямо по льду - зима наступила - до берега...
Никола замолчал, окончив рассказ о своей одиссее, и начал в
задумчивости остругивать палку охотничьим ножом, имевшим рукоять из
мамонтовой кости, сделанной в виде длинной оленьей головы с вытянутой шеей.
Никола был большой мастер резать по кости.
Я также задумался... История с "мертвым каюком" была так необычна, что
казалась вымыслом. Но я знал Николу: он мог приукрасить события, но не был
лжецом. Неожиданная мысль пришла мне в голову.
- Как назывался тот пароход? - спросил я Николу. В ответ он только
неопределенно чмокнул губами и отрицательно покачал головой.
- Ты видал надписи на спасательных кругах? Не вспомнишь ли ты хоть
первую букву? На что она похожа?
Никола подумал и сказал:
- На эти козлы для чайника. - И он нацарапал на ладони концом ножа
фигуру, довольно близко напоминающую букву А.
Неужели мое предположение верно?..
Я вспомнил, что три года назад из Англии была отправлена экспедиция,
снаряженная крупным капиталистом мистером Бэйли, на ледоколе "Арктик".
Экспедиция была прекрасно оборудована всем необходимым и предполагала пройти
вдоль всего берега Сибири, вплоть до Аляски. На борту парохода находилось
несколько крупнейших ученых.
Однако экспедиция эта закончилась трагически. Последние передачи по
радио были получены с ледокола, когда он находился недалеко от мыса Борхая.
Затем несколько дней "Арктик" не подавал о себе вестей, потом появились
тревожные SOS, и с тех пор всякие вести прекратились. Только на другой год
рыбачьими судами были обнаружены на одном из небольших голых островов две
разбитые шлюпки ледокола, а к устью Лены был прибит волнами спасательный
круг "Арктика". Это, по-видимому, все, что осталось от ледокола. Отважных
мореплавателей почтили должным образом, записали их имена в длинный список
жертв науки, вычеркнули "Арктик" из списка судов. Этим дело и окончилось.
И вот теперь, в "окаянном краю", из уст якута мне пришлось выслушать
историю, которая проливала некоторый свет на судьбу ледокола и вместе с тем
окутывала эту судьбу еще большей тайной. Куда девались его пассажиры? Каким
образом пароход без команды оказался идущим на всех парах в океане? И как он
мог идти? Машины не могли действовать без управления. Или должен был
взорваться котел, или, что вернее, котлы должны были остыть без топки и
пароход остановиться.
И кто этот англичанин, спасенный нами из болота? Он сам назвал себя
членом английской арктической экспедиции. Но он совсем не выглядел
человеком, потерпевшим крушение несколько лет назад и долго прожившим в
одном из самых глухих углов земного шара. Наконец, что значит его
предупреждение? Почему смерть угрожает мне, если я пойду туда, куда дует
ветер? В этом предупреждении тоже скрывается какая-то тайна. Но он не
запугает меня! "Идти по ветру" - задача нашей экспедиции.
Как бы то ни было, мне необходимо быть осторожным. Благоразумие
подсказывало, что мне следует вернуться в Верхоянск и идти на исследование
со всей экспедицией. И если бы я послушался этого голоса благоразумия,
многое вышло бы иначе. Однако мое любопытство и неспокойный дух
исследователя неудержимо влекли меня вперед. Обманывая собственную
осторожность, я уверял себя, что пройду вперед еще несколько километров,
чтобы посмотреть, какая опасность может подстерегать меня.
- Чай готов, - сказал Никола, снимая с огня кипевший чайник.
III
"НОЗДРЯ" АЙ-ТОЙОНА
Утомленные путешествием, мы крепко уснули, укутав головы от комаров.
Когда Никола разбудил меня, незаходящее солнце передвинулось на восток. Было
утро. Ветер, несколько утихавший ночью, начал опять свою работу. Он дул
равномерно, без порывов, все более усиливаясь.
- Идем туда, - сказал я, указывая Николе направление по ветру.
Перед нами поднималась горная гряда.
- Опять туда? - спросил Никола, видимо несколько встревоженный. - Надо
назад. Дальше я не пойду.
Этот ответ удивил меня. Никола, бесстрашный и исполнительный Никола
отказывался продолжать со мною путь! Может быть, его напугали слова
англичанина?
- Почему ты не пойдешь туда? - спросил я его.
- Один мой товарищ и еще один товарищ шли, и они не вернулись, -
ответил Никола, нахмурясь. - Оттуда никто не возвращается. Там ноздря
Ай-Тойона.
Я уже знал, что Ай-Тойон - "священный старик" - верховное божество
якутов. Но мне никогда не приходилось слышать о ноздре Ай-Тойона.
- Неужели ты еще веришь бабьим сказкам о тойонах и ерах? И как ты
можешь бояться, если я иду с тобою?
- Я знаю, ты сильно большой человек. Большевик ты. Но оттуда никто не
возвращался.
Никола не льстил мне, называя меня "сильно большим человеком" -
большевиком. (Для него все городские жители, приехавшие из больших городов
России, были большевиками.). Его похвала была искренна. Якторг освободил
его, как и других якутов, от эксплуатации прасолов, покупавших за бесценок
пушнину и спаивавших якутов водкой; его дети учились в школе, а жена была
вылечена от болезни, насланной злым духом - ером. Все это была "агитация
фактами", понятными Николе. Там, где является сомнение в могуществе богов,
колеблется и вера в них. И мне казалось, что Никола уже терял эту живую веру
в богов и относился к ним как к поэтическому вымыслу, обобщающему те или
иные явления, - так, как мы иногда говорим о "фортуне", о "карающей
Немезиде", забывая о религиозном происхождении этих слов и передавая ими
только известные понятия. Боги Николы явно подгнивали, но не умерли еще
совершенно в его сознании. Они оживали тогда, когда он встречался с
каким-нибудь непонятным и страшным явлением. Так было с ним на пароходе
мертвецов, так, очевидно, было с ним и теперь. Страх заглушал голос разума и
пробуждал первобытные верования в злых духов...
- Что же это такое, ноздря Ай-Тойона?
- Обыкновенная ноздря. Ай-Тойон дышит. А там, - Никола показал на гору,
- его ноздря.
- Но почему же он дышит только в себя? Видишь, ветер дует все время в
одну сторону? - спросил я Николу.
- Ай-Тойон сильно большой. Тысячу лет, однако, он может брать воздух в
себя и тысячу лет выпускать...
Очевидно, я присутствовал при рождении новой легенды.
- Глупости все это! Идем со мной, Никола, и ты сам убедишься, что нет
никакой ноздри Тойона.
Но Никола не двигался с места и отрицательно качал головой.
- Идешь?
- Сильно боюсь. Однако, и ты не ходи! - сказал он. Я колебался. Идти
одному было рискованно. Слова англичанина были брошены неспроста. Меня
действительно могли ожидать непредвиденные опасности. Но во мне вдруг
заговорило самолюбие. Мой отказ Никола мог понять так, будто и я поверил в
эту глупую ноздрю.
- Если ты отказываешься, я иду один! - решительно сказал я и направился
вверх по склону горы. Ветер дул мне в спину, облегчая путь.
- Не ходи! - закричал мне Никола. - Не ходи!
Я, не оглядываясь, продолжал путь.
Скалы поднимались все выше и круче. Скоро я начал уставать и пошел
медленнее. Перед крутым подъемом я остановился, чтобы перевести дух, и вдруг
услышал за спиною чье-то сопенье. Я оглянулся. Передо мной стоял Никола. Он
улыбался своим широким ртом, скаля кривые зубы.
- Однако, ты пошел, и я пошел, - сказал он, видя мое недоумение.
- Молодец, Никола! - радостно сказал я. Мне приходилось кричать. Ветер
выл и свистал так, что мы с трудом слышали друг друга.
- Ты не боишься, Никола?
- Сильно боюсь, однако. Пойдем!
Мы начали карабкаться по скалам. Скоро ветер сорвал мой походный
флюгер, висевший у меня за спиною. Никола бросился было за ним, но я
остановил его. Ветер дул с таким постоянством, что флюгера не нужно было.
Никола же рисковал сорваться в пропасть, гонимый этим сумасшедшим ветром.
- Иди сюда! Держись за меня! Пойдем вместе! - крикнул я якуту.
Мы уцепились друг за друга и, помогая один другому, продолжали путь.
Нам приходилось сильно откидываться назад, и все же мы не всегда могли
удержаться на ногах. Мы падали на землю и с трудом поднимались. Ветер, как
тяжелые мешки с песком, давил нам на спину. Мы обливались потом и выбивались
из сил. Я уже начал сожалеть о своем опрометчивом поступке, но возвращаться
не хотелось. Мы были недалеко от вершины, и я дал себе слово только
заглянуть, что делается по ту сторону каменной гряды, и вернуться назад, не
искушая больше судьбы. Это небольшое расстояние до вершины горы нам пришлось
ползти по земле. Ветер, казалось, готов был раздавить нас, как слизней. Он
был плотный и тяжелый. Можно было подумать, что мы находимся на большой
глубине океана и сотни тонн воды давят нас своею тяжестью. Нам приходилось
закрывать рот и нос, чтобы задерживать воздух, который душил нас; выдыхали
же мы с большим трудом, как это бывает с больными астмой.
Я знал, что на самом гребне горы ветер будет свирепствовать еще больше.
Чтобы нас не снесло в какую-нибудь пропасть, я принял меры предосторожности,
высмотрел расщелину меж скал и направил наш путь туда, чтобы можно было
двигаться, укрываясь за гранитными выступами.
Мы благополучно проползли по узкой расщелине, загибавшейся на середине
углом, и, наконец, подползли к самому гребню. Я наклонил голову и посмотрел
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг