жидким воздухом, и это соединение, несмотря на весьма низкую температуру
жидкого воздуха, произведет гремучий газ с колоссальным жаром пламени
вследствие сильной концентрации кислорода в жидком воздухе. Развившаяся
теплота в одно мгновение превратит весь жидкий воздух в газообразный.
Произойдет взрыв небывалой силы. Поднявшийся ураган сметет с лица Земли
города и селения. Разразится неслыханная в истории человечества катастрофа.
Калименко".
- Вы хотите, чтобы эта радиотелеграмма шла от меня? - удивленно спросил
я.
- Да, от вас. А вы сами разве не хотите предупредить страшную
катастрофу? Вам они скорее поверят, чем мне. Я не лгу. Вы сами видели жидкий
водород, озера жидкого воздуха и груды воздушных шариков. Наконец, если не
верите мне, можете спросить у профессора Энгельбректа.
"Неужели Энгельбрект на стороне Бэйли?" - мелькнула у меня мысль.
- Я не могу послать такой радиотелеграммы, - отвечал я.
- Почему?
- Потому что я верю только тому, что видел глазами. Действие воздушных
шариков мне неизвестно.
- Ах, вот как! Вы не верите мне? Ну хорошо, я предоставлю вам случай
убедиться. Это мне будет стоить недешево, но вашим товарищам обойдется еще
дороже.
И, обратившись к Люку, он добавил:
- А телеграмму вы все-таки пошлите от имени Калименко. Обойдемся и без
его согласия!
- Но я протестую!
- Сколько хотите... Идемте отсюда.
Я стоял не двигаясь.
- Хотите, чтобы я арестовал вас?
Я был в его руках. Арест ничему не помог бы, а я еще могу причинить
Бэйли вред, если останусь на свободе. Пришлось повиноваться.
Телеграмма была отправлена и принята. Некоторое время пушки молчали:
вероятно, командование сносилось с Москвой. Но на другой день пушки вновь
загремели. Один снаряд взорвался у подошвы кратера. Бэйли решил, что
рисковать больше нельзя, и отдал распоряжение "дать наглядный урок". Снова
была отправлена радиотелеграмма, предупреждавшая на этот раз, что мистер
Бэйли "разрядит" одну миллионную часть запасов своего воздушного оружия,
чтобы убедить врага и весь мир, какое действие должен произвести взрыв всего
городка.
На западный склон кратера выкатили несколько бочек, наполненных
безобидными на вид блестящими шариками. Все люки были плотно закрыты. Бэйли
пригласил меня и Нору наблюдать за действием взрыва из небольшого оконца,
проделанного в скале, недалеко от ее вершины. В оконце было вделано стекло
толщиною в пять сантиметров.
- Ну, полюбуйтесь сами, - сказал он, - как действуют мои шарики.
- Пока они спокойно лежат, несмотря на то, что в воздухе температура
всего двенадцать градусов ниже нуля, а атмосферное давление даже ниже
обычного.
- А вы хотите, чтобы шарики взорвались моментально? Тогда нам не
удалось бы их вынести наружу. Энгельбректом изобретен состав, замедляющий
испаряемость и взрыв. Подождите немного...
- Но если так, почему же этим предохранительным составом вы не
осумкуете все шарики?
- Никакой состав не поможет против жара, развиваемого взрывом
артиллерийского снаряда. Вот смотрите, начинается!..
Действительно, я увидел, что шарики, лежавшие сверху, начали как-
будто куриться. Вскоре бочки покрылись облаком пара. Это облако вырастало с
необычайной быстротой, затягивая все пространство перед нашими глазами.
- Это еще не взрыв, - сказал Бэйли. - Это только испарение
предохранительной оболочки. А вот... - Но он не успел договорить.
Что-то треснуло, ухнуло, и я потерял сознание.
...Когда я открыл глаза, то увидел над собой небо, на котором тучи
вертелись и рвались, как в бешеном водовороте. От внешней стены нашего
помещения не осталось и следа. Весь верх также снесло, причем порыв урагана
был так велик, что на нас, к нашему счастью, не упало ни одного камня, - они
были унесены, как солома. Рядом со мной лежала Нора, а у задней стены -
Бэйли с разбитой головой. Под ним расползалась лужа крови.
Я посмотрел на горную долину и не узнал ее. От леса не осталось и
следа. Деревья были вырваны с корнем и унесены неведомо куда. Горные пики и
даже целые вершины сорваны. Прямо передо мною между горами открылась новая
долина, за которой виднелась безбрежная снежная пустыня... Там еще бушевал
ветер, но вокруг нас было относительно тихо.
Я попытался сесть. Все мое тело болело и ныло гораздо сильнее, чем в
тот день, когда меня втянул вентилятор. Я еще раз посмотрел на Бэйли. Рот
его был полуоткрыт, глаза остекленели. Он был мертв. Тем лучше!.. Он сам
приготовил себе смерть.
Я наклонился над Норой и начал приводить ее в чувство. Она была
невредима, но лежала в глубоком обмороке. Мне пришлось немало повозиться с
ней. Искусственное дыхание не возвращало ее к жизни. Я был на грани
отчаяния, когда вспомнил о способе восстанавливать биение сердца частым
постукиванием кулака в области сердца. Это помогло. Пульс усилился и Нора
наконец открыла глаза.
- Как вы себя чувствуете? - спросил я.
- Благодарю вас, сносно. Где мистер Бэйли?
- Убит, - ответил я, не скрывая своей радости. Но в этот момент я
услышал за собою хрип. Вслед за этим Бэйли глухо проговорил:
- Черт возьми!.. Я, кажется, перестарался.
Он задвигал руками по полу.
- Я не могу поднять головы, - так же глухо продолжал он. - Помогите
мне.
Я подполз к Бэйли и усадил его, прислонив к стенке. Голова его
свесилась набок.
- Давление пятьдесят тысяч атмосфер... Главная волна должна была идти в
сторону нагрева... Нагреватель был поставлен на запад. А между тем такая
контузия... - бормотал Бэйли, разбираясь в своей ошибке. Потом он застонал и
закрыл глаза.
Одна мысль вдруг молнией пронеслась в моем мозгу. Мистер Бэйли был в
моих руках! Если я его... Никто не узнает!.. Я поднял большой осколок камня
и уже занес над головой Бэйли. Нора внезапно схватила мою руку и отвела в
сторону.
- Как вам не стыдно... убивать раненого, больного, беззащитного
человека? - шептала она.
Я смутился. Камень выпал из моей руки.
- Но разве вы сами...
- А? Что?.. О чем вы шепчетесь? - спросил мистер Бэйли, приоткрыв
правый глаз.
- Вас нужно отнести в комнату, я сейчас позову людей, - сказала Нора,
потирая свои щеки, побелевшие от холода. - Мистер Клименко, позовите
кого-нибудь на помощь.
Я колебался. Но в этот момент сквозь разломанную дверь пролез Уильям.
Одежда его была порвана, лицо в синяках и ссадинах. Видимо, ему также
досталось от взрыва. Следом за ним явились двое слуг. Они взяли Бэйли на
руки и, с большим трудом просунув его тело в развороченную дверь, унесли.
Нора смотрела на картину разрушения.
- Какой ужас! - сказала она.
- Вы скоро раскаетесь в вашем милосердии.
- Может быть, но иначе я не могла, - ответила девушка. - Это было
сильнее меня.
XVIII
БЭЙЛИ СНИМАЕТ МАСКУ
Hope пришлось ухаживать за раненым Бэйли. Положение его было довольно
серьезно. Его мучили головные боли. Временами он бредил. Первые ночи Нора не
отходила от него.
- Ну как? - при каждой встрече спрашивал я Нору с тайной надеждой, что
Бэйли не выживет.
- Все в том же положении, - отвечала Нора и, видя мое разочарование,
смущенно говорила: - Вы, вероятно, упрекаете меня в слабоволии, но это
сильнее меня, я уже говорила вам. Я не могу...
- А как его настроение?
- Сегодня утром мистер Бэйли пришел в себя и сказал: "Я набил себе
порядочную шишку, но у моих врагов шишка будет, наверное, побольше".
Бэйли был прав. "Показательный взрыв" произвел огромные опустошения. На
тысячи километров к западу, куда была направлена главная сила взрыва, страна
представляла печальное зрелище. Как будто гигантская бритва прошлась по
земному шару, сбрив начисто вековые леса, селения, города... Реки вышли из
берегов, и наводнения доканчивали дело бури. Кто не погиб от ветра, тот
нашел смерть в волнах. Трупы людей и животных были раскиданы повсюду, целые
дома заносило на вершину гор или в озера, иногда за сотни километров.
Полоса между шестидесятыми и семидесятыми градусами северной широты
особенно пострадала. По счастью, для наиболее густо населенных мест
европейской части СССР и Западной Европы очаг воздушного взрыва находился
далеко. Уральский горный хребет также несколько задержал ураган. Уфа,
Свердловск, Пермь и другие города, лежащие недалеко от Уральского хребта,
пострадали меньше Поволжья; на Урале ветер сделал как бы огромный прыжок и
обрушился всей массой на Самару, Нижний Новгород, Вологду и дальше - Москву,
Ригу, Варшаву. Польша, Германия, север Франции и Англия имели такой вид, как
будто здесь произошло сильнейшее землетрясение. Далее вихрь пронесся по
Атлантическому океану, потопив там множество судов, перекинулся на восточные
берега Северной Америки и, произведя в Канаде и Соединенных Штатах огромные
разрушения, помчался через Тихий океан к берегам Японии, обогнув таким
образом весь земной шар. Пролетев пустынями Азии, ветер сделал полный круг.
В одну бурную ночь наша гора тряслась, как в лихорадке, под напором
восточного ветра. Так, все более замедляясь, вихрь четыре раза обошел вокруг
земного шара. Его периодические порывы продолжали ощущаться еще долгое
время.
Урок был дан хороший! Весь мир содрогнулся от ужаса.
Сказка о преступлении большевиков, готовившихся удушить мир,
рассеялась. Имя Бэйли было у всех на устах, после того как он сам дал
радиотелеграмму "Всем! Всем! Всем!", призывавшую признать его власть и
сложить оружие. В наиболее пострадавших государствах царила паника. Печать
требовала перемирия, предлагая сейчас же начать с мистером Бэйли переговоры
о соглашении.
И только Советский Союз объявил, что не сложит оружия до тех пор, пока
враг не будет побежден. Это решение вызвало взрыв возмущения в печати
Германии, Англии, Франции и Соединенных Штатов. Если СССР упирается, то
европейские державы и Америка могут заключить мир с мистером Бэйли и через
голову СССР. Если же СССР будет противиться этому, то "против него
вооружится весь мир".
И действительно, скоро от имени правительств Германии, Франции, Англии
и Соединенных Штатов Америки мистеру Бэйли была прислана радиотелеграмма,
предлагающая ему изложить условия мира.
Бэйли не заставил себя долго ждать. Он ультимативно выставил три
пункта:
1. Повсеместное установление диктатуры крупного капитала.
2. Физическое истребление коммунистов.
3. Монополия продажи воздуха остается за мистером Бэйли, как гарантия,
обеспечивающая незыблемость устанавливаемой им политической системы.
Наконец-то Бэйли открыл свое настоящее лицо. Я до сих пор сомневаюсь,
действительно ли он занимался "внешторгом" с Марсом. Но "земные" его цели
стали мне вполне понятны, когда я узнал об ультиматуме. Бэйли преследовал
социально-политические задачи: он хотел на вечные времена закрепостить
рабочий класс, предоставляя ему возможность работать за право дышать, дышать
в буквальном смысле слова!
Буржуазные правительства нашли условия мистера Бэйли более чем
приемлемыми для себя. Но и рабочих массах этот ультиматум вызвал живейший
протест. Однако с рабочими капиталисты надеялись быстро расправиться. "Кто
против нас, тот останется без воздуха", - лаконически отвечали защитники
соглашения с Бэйли.
Мир стоял перед новым ужаснейшим кровопролитием. Впрочем, реакционная
печать (уже через два дня после ультиматума) цинично заявляла, что на этот
раз революция, если рабочие захотят поднять ее, будет "совершенно
бескровной", намекая на то, что классовый враг попросту будет удушен.
Я сообщил эти новости Hope. Она выслушала их молча, только губы ее
дрогнули.
- Так дальше продолжаться не может, - сказала она, помолчав. - Я должна
сегодня же переговорить с отцом. Приходите в полночь на нашу площадку. Я
расскажу вам все, что узнаю от него.
Вечером ко мне зашел мистер Люк. Он был необычайно мрачен. Вопреки
обыкновению он не предложил мне играть в шахматы. Угрюмо бродя по комнате,
он выкрикивал время от времени крепчайшие проклятия.
- Вы не в духе, мистер Люк? - спросил я его.
- Будешь не в духе, - буркнул он. - Пусть дьяволы разорвут требуху
мистера Бэйли и всех ваших "товарищей"!
- В чем дело, мистер Люк?
Люк расставил широко ноги, скрестив руки на груди, и трагическим тоном
ответил:
- Дело в том, что в городке нет больше ни капли джина!
- Как? - воскликнул я с удивлением. - Неужели запасы городка
истощаются?
- Истощились! - мрачно огрызнулся Люк. - Нет джина, а скоро нечего
будет и есть, кроме мороженого мяса. - Он помолчал и, махнув рукой,
продолжал: - Эх, ну что скрывать! Вы все равно не уйдете из этой мышеловки.
Нам доставлялись запасы со стороны, на аэропланах. Мистер Бэйли все время
поддерживал связь с внешним миром. При всем его богатстве ему одному не
удалось бы соорудить и поддерживать такое предприятие. Мистер Бэйли не один.
У него много союзников. И они все время поддерживали его, пополняли наши
запасы... Но теперь мы в блокаде. Ваши летчики - и бури их не берут! -
установили такой кордон, что ворона не пролетит, а не то что аэроплан. Мы
отправили нашим союзникам в Англию уже три отчаянные телеграммы и получаем
все тот же ответ: "Нет возможности. Потерпите, скоро будет заключен мир".
Потерпите! - сердито закончил Люк. - Им хорошо там терпеть. А каково мне
тут!..
То, что сказал мистер Люк, было для меня откровением. В одном отношении
Бэйли оказался сильнее, чем я думал раньше. Он не был, оказывается,
борцом-одиночкой, он стоял во главе заговора капиталистов! Быть может, силы
всего международного капитала поддерживали Бэйли. "Продавец воздуха" - это
только ловкий маневр, чтобы среди рабочих и населения не возбудить гнева
против всех капиталистов. Дело было поставлено так, как будто один маньяк
или злодеи завладел воздухом, а капиталисты лишь принуждены принять его
условия!
С другой стороны, положение самого Бэйли и его городка, как я узнал от
Люка, было почти катастрофическим. А если капитулирует городок, то и весь
заговор сорвется. Этого не знали рабочие, не знало и правительство СССР.
Недаром иностранные государства так спешат заключить мир с мистером Бэйли.
Наступают решительные дни. Теперь все средства хороши... И если Нора не
имеет сил прикончить мистера Бэйли, то это сделаю я!
Новости, сообщенные мне Люком, были так важны, что я решил вознаградить
его и вытащил из-под кровати припасенную мною за неделю до этого бутылку
джина.
Мистер Люк, увидев заветную бутылку, издал рычащий звук и набросился на
нее, как зверь на добычу. Он начал пить прямо из бутылки и оторвался не
раньше, чем высосал половину. Потом он вытер губы, любовно закупорил
бутылку, опустил в карман и, поблагодарив меня, ушел.
XIX
РАЗВЯЗАННЫЕ РУКИ
Я посмотрел на часы. Было без десяти минут двенадцать - время идти на
площадку.
Норы еще не было. На небе расцветали лилово-зеленые букеты, сновали
веселые желтые и голубые полосы. У горизонта плясали какие-то
бледно-оранжевые занавески. Сегодня на небе была праздничная иллюминация.
Спектры кислорода и неона танцевали кадриль со спектрами азота и гелия.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг