Поспешно спустили шлюпку, в которую сели Гатлинги, Томсон со своими
ассистентами - Таммом и Мюллером, Симпкинс и четыре матроса.
Бокко приветствовал прибывших низким поклоном.
- Капитан просит вас в свою резиденцию.
- Вы живы, Бокко, - мы так беспокоились за вас! - сказала Вивиана,
пожимая его руку.
- Что там произошло у вас на Острове ночью? - спросил Гатлинг.
Бокко улыбнулся с таинственным видом и повторил:
- Губернатор просит вас к себе. Он вам объяснит все.
С волнением Вивиана вступила вновь на Остров Погибших Кораблей. Она
шла по зыбким мосткам, перекинутым от корабля к кораблю, думая о том, что
так же шли они и в первый приезд. Но тогда они были потерпевшие
кораблекрушение, беззащитные пленники, которые шли навстречу неизвестному.
Теперь они были под защитой "Вызывающего".
Гатлинг просил Вивиану вернуться на корабль.
- Кто знает, может быть, Слейтон зазывает нас в ловушку?
Но Бокко успокоил:
- Не беспокойтесь, вы все в полной безопасности.
Путники двинулись дальше. Гатлинг давал объяснения Томсону, вспоминал
различные случаи из своего первого пребывания на Острове. Наконец путники
подошли к резиденции. Здесь их уже ждали.
Негр сверкнул белыми зубами, раскрыв рот в широкой улыбке.
- Тоже один из бывших претендентов на руку Вивианы, - с улыбкой
отрекомендовал его Гатлинг.
- Губернатор просит вас к себе, - сказал негр.
Приезжие спустились по знакомой лесенке вниз и вошли в кабинет
губернатора.
Он стоял у стола и приветливо кивнул головой.
- Милости просим.
- Флорес! - с изумлением воскликнула Вивиана.
- К вашим услугам, - ответил он, пожимая руку гостям, - прошу
извинения за свой вид.
Все лицо Флореса посинело, шея вспухла, а на виске виднелся большой
шрам, из которого еще сочилась кровь.
- Вы ранены? - спросила Вивиана. - Может быть, вам сделать перевязку?
- Нет, благодарю вас, - ответил Флорес, прикладывая к виску платок. -
Пустая царапина.
- Не томите, Флорес, скажите, где Слейтон? Он жив?.. - нетерпеливо
спросил Симпкинс.
Флорес развел руками.
- Позавчера он неожиданно появился на Острове и был арестован мною.
Ночью я пошел проверить караул. Около самого угольщика, куда был посажен
Слейтон, на меня вдруг набросился какой-то человек. Это и был Слейтон,
которому, очевидно, удалось выбраться из своей тюрьмы. Между нами
завязалась борьба, насколько горячая, можете судить по моему костюму. Он
едва не задушил меня моим шарфом. Потом... - Флорес запнулся, - потом
Слейтон бросил меня в каюту, где он был заключен, и запер. Что было
дальше, я узнал только тогда, когда Бокко освободил меня. Он сам расскажет
вам о происшедшем.
- Мне удалось переговорить с островитянами и убедить их не
повиноваться Слейтону, - сказал Бокко. - Перед утром Слейтон созвал всех и
приказал нам готовиться к бою с вами, - Бокко показал на Гатлинга. - Но
все, как один отказались. Слейтон кричал, топал ногами. "Убью", - говорит.
А я тут и говорю: "Что с ним церемониться? Давайте свяжем его!" Мы к нему,
- он от нас. Мы было следом побежали, да где там! Он бросился в воду и
пропал. Пошли разыскивать Флореса. Догадался я в угольщик заглянуть, а он
там лежит. Выпустили его, и - вот он!
Симпкинс слушал с напряженным вниманием.
- Слейтон жив. Слейтон на Острове. Симпкинс на Острове. Значит,
Слейтон будет пойман, - выпалил он неожиданно.
IX. "БОГИ МСТЯТ"
На другой день Томсон, его ассистенты, Гатлинг и Симпкинс получили
приглашение профессора Людерса побывать у него. Старый ученый жил на краю
Острова, на испанской каравелле. Она имела квадратную корму, башенки на
носу и корме, высокий борт, бушприт и четыре прямых мачты: фок, грот и две
бизани. Три задних мачты были с латинскими парусами, на передней - две
реи.
Зыбкий мостик вел в это убежище старого ученого.
- Удивительно! - воскликнул Гатлинг, вступая на этот мостик. -
Неужели даже паруса могли сохраниться? Ведь этому кораблю не менее двухсот
лет?
- И все триста будут, - ответил Людерс, сопровождавший гостей. - Я
собственными руками реставрировал эту драгоценность. Признаюсь, она имела
довольно жалкий вид. Одного я не мог сделать: выпрямить посадку каравеллы,
- соседние суда сдавили ее и сильно накренили. Это причиняет мне некоторые
житейские неудобства. Да вот вы сами увидите. Прошу следовать за мной.
По узкой деревянной лесенке гости спустились вниз и вошли в большую
каюту. Деревянные скамьи с точеными ножками стояли у стен. Одну стену
занимал самодельный шкаф, на полках которого видны были старинные рукописи
и судовые журналы.
- Будьте осторожнее, - предупредил Людерс, - я уже привык ходить по
наклонному полу. Здесь, в этой библиотеке, огромные богатства.
- Богатства? Какого рода? - спросил Симпкинс.
- Научного. Впрочем, пожалуй, и не только научного. Вот документы с
корабля "Сивилла". Некий Себастьяно Сапрозо, состоявший на испанской
службе, вез несколько бочек золота из Бразилии в Испанию. Себастьяно не
достиг берегов Испании. Корабль прибило к Острову.
- Вы достали этот документ с "Сивиллы", - значит она и сейчас
существует? - спросил Симпкинс.
- Да, за старым угольщиком, на юг от "Елизаветы".
- Ну а золото вы не искали?
- Зачем оно мне? - просто ответил Людерс. - Возможно, что сохранилось
и золото. Оно, как говорится в документе, лежит в трюме. Но корабль
настолько ветхий, что было бы безумием спускаться в трюм. В соседних
каютах, - продолжал Людерс, - у меня хранятся коллекции.
- Скажите, вы не исследовали подводную часть Острова? - спросил
Томсон.
- Увы, нет, - со вздохом ответил Людерс. - У нас есть водолазные
костюмы, но я не мог починить воздушные насосы. Драга, лоты - вот все, что
было мне доступно.
- Откуда взял Себастьяно столько золота? - заинтересовалась Вивиана.
- Это интересная история. Себастьяно Сапрозо был захвачен в плен
индейцами племени бороро в лесах Центральной Бразилии. Воинственные бороро
решили убить Себастьяно и повели его к месту казни. Сапрозо удалось
вырваться из рук индейцев. Этот авантюрист, очевидно, прошел большую
жизненную школу и, вероятно, был профессиональным ярмарочным акробатом и
жонглером. Он стал перепрыгивать через головы дикарей, переворачиваться
всем телом в воздухе и выделывать такие необычайные пируэты и
сальто-мортале, что привел своих поработителей в неистовый восторг. От
ненависти к чужеземцу индейцы перешли чуть ли не к его обожествлению.
Себастьяно оставили в живых, но не вернули ему свободы. Несколько месяцев
он жил среди индейцев, изучил их несложный язык и нравы. Нередко ему
приходилось видеть, как индейцы приносили огромные куски золотых
самородков и относили в глубь леса, в дар какому-то лесному божеству. Где
находилось это божество, Сапрозо не мог узнать, ибо местопребывание идола
окружалось тайной. Однако случай помог Сапрозо. Вот как описывает сам
Себастьяно этот случай.
Людерс раскрыл старинную, в полуистлевшем кожаном переплете, рукопись
и, перелистав пожелтевшие от времени листы пергамента, украшенные
затейливо нарисованными заглавными буквами и наивными рисунками, прочел:
"Однажды утром, когда все мужчины были на охоте, а женщины занимались
растиранием корней маниока, из которого они делают опьяняющий напиток
кашири, я, проходя по окраине селения, услышал стоны из шалаша, стоявшего
одиноко, у самой опушки леса. Я вошел в шалаш и увидел девушку, опутанную
сетями. Большие черные муравьи нестерпимо кусали ее. Все тело несчастной
извивалось, лицо было перекошено от боли, на губах выступила розовая пена,
- она искусала себе губы, - мутные глаза закатились. Тронутый видом этих
мучений, я развязал сеть и стал выбирать муравьев, топтать их ногой и
выбрасывать из шалаша. Потом я взял сеть и опять прикрыл ею девушку,
которая в знак благодарности стала целовать мне руки. Тогда я решил, что
девушка может поблагодарить меня более существенным образом, и сказал ей:
- Сегодня ночью, когда шаман освободит тебя от сетей, ты придешь к
Голубому ручью и пойдешь со мной...
Девушка кивнула головой и сказала:
- Я исполню то, что ты приказываешь. Я исполню ради той милости,
которую ты оказал мне, облегчив мои страдания.
Ночью она пришла к Голубому ручью, и мы углубились с ней в чащу леса.
К полночи пришли мы на лесную поляну, с высоким холмом посередине. Полная
луна стояла над головой, ярко освещая большого деревянного идола на
вершине холма. Этот идол, до колен, которые стояли от земли выше роста
человеческого, - был засыпан сверкающими золотыми самородками. Я
поклонился идолу до земли, незаметно взял с земли самородок величиною с
гусиное яйцо и, повернувшись к девушке, сказал:
- Теперь я пойду. Укажи мне путь к морю.
Девушка задумалась и сказала:
- Хорошо. Ты один не найдешь дороги. Скоро придут сюда жрецы с
приношениями. Бежим!..
И мы побежали. Двадцать раз я мог погибнуть без этой девушки. Она
предостерегала меня от капканов, отравленных колючек, глубоких ям,
прикрытых листьями, охраняющих священное место; она умела находить ручьи и
съедобные ягоды. Она знала каждую тропинку в лесу. Мы вышли к берегу в
тот момент, когда команда "Сивиллы", отчаявшись в моем возвращении,
поднимала якорь и паруса, готовясь к отплытию. Меня увидали и послали
шлюпку. Я рассказал моим товарищам все, что было со мной, показал им
слиток и убеждал их пойти за золотом. Они согласились, и нам удалось
перенести на корабль столько золота, что мы наполнили им три бочки из-под
солонины".
- Вот откуда это золото, - закончил Людерс, опуская рукопись на
колени.
- Что же стало с девушкой? - спросила Вивиана.
- Девушка сказала Себастьяно, что ее убьют, если она вернется домой,
и она уехала с ним. Дальше рукопись повествует о приключениях плавания, о
буре, о прибытии сюда, о гибели экипажа. Вот последние строки этого
дневника:
"Числа не знаю. Голова в огне. Руки дрожат. Кругом трупы. Нет сил
выбросить мертвых за борт. Сегодня перед восходом солнца умерла на моих
руках бедная девушка. Умерла спокойно, с улыбкой на губах. А вечером
накануне она в бреду со страхом говорила: "Боги мстят!.." - Бочки с
золотом, - кому они..." Здесь рукопись обрывается.
Людерс окончил чтение, и все сидели некоторое время молча, под
впечатлением прослушанной истории.
- Да, - наконец сказал Людерс, - таких историй у меня целая
библиотека. Я собрал их едва ли не больше, чем Слейтон.
- Я вижу, что эта история взволновала вас, - продолжал Людерс,
обращаясь к Вивиане. - Если вы ничего против не имеете, я предложу вам
маленькую экскурсию по Острову. Почти вся история кораблестроения пройдет
перед вашими глазами.
Все охотно согласились и поднялись наверх. Людерс как будто спешил
вознаградить себя за многолетнее молчание и говорил без умолку.
- Посмотрите на эту водную поверхность, - говорил он, указывая на
безграничную гладь океана. - Тихий и Атлантический океаны занимают двести
пятьдесят пять миллионов квадратных километров - вдвое большую площадь,
чем все пять частей света вместе. Недаром океан издавна служил символом
бесконечности, мощи, непокоренной воли. Он неистощим в своей доброте и в
гневе... Он бесконечно много дает, но может и отобрать все - самое жизнь.
Неудивительно, что в древности его обожествляли. Но и этот "бог" был
побежден в тот самый момент, когда первобытный человек, упавший в воду,
случайно ухватился за плавающий ствол дерева и убедился, что этот ствол
держит его на воде. С этого момента начинается история покорения океана -
история мореплавания. Придать куску дерева наибольшую устойчивость,
научиться управлять им по желанию - вот к чему сводился прогресс в области
кораблестроения на протяжении многих тысячелетий. В моем "музее" вы можете
найти много таких первобытных судов. Вон там, между старым линейным
кораблем и маленьким пароходиком, вы видите несколько бревен, связанных
ветками. Плот - это уже огромный шаг вперед по сравнению с простым,
необделанным стволом дерева: плот отличается большей устойчивостью и
грузоподъемностью... А там, недалеко от него, высоко подняла свой нос
легкая пирога. Но без весла и паруса эти суда могли плыть только по
течению. Древние египтяне, вавилоняне, финикияне уже знали употребление
весла и паруса. К сожалению, в моей коллекции существует большой пробел. Я
могу показать вам суда, которые строились в незапамятные времена
доисторической жизни человека и которые совершенно таким же образом
строятся до сих пор на островах, населенных дикими племенами; но я не
находил здесь ни египетских, ни греческих судов. Обойдем этот почтенный
парусник, и я покажу вам самое древнее судно Острова Погибших Кораблей.
Все спустились по мосткам и через минуту остановились у остова судна
странного вида.
- Вот полюбуйтесь, - сказал Людерс, протягивая руку.
Прямо перед Вивианой было лицо полузверя-получеловека. Птичий нос,
огромные круглые невидящие глаза, львиный оскал морды и волосы женщины
производили сильное впечатление своей грубой, но выразительной красотой.
Лицо было вырезано из дерева и прикреплено к заостренному носу узкого,
длинного судна. Солнце, ветер и соленые волны произвели большие разрушения
на этом фантастическом лице. Покрытое трещинами, как морщинами, оно
казалось таким же старым и загадочным, как сфинкс.
- Тысячу лет смотрит это чудовище на волны океана, - сказал Людерс, -
и много могло бы рассказать нам, если бы его деревянный язык мог говорить.
Оно рассказало бы нам о бесстрашных людях севера - викингах, которые на
этом утлом суденышке отважились бросить вызов седым просторам океана. Их
вмещалось не менее семидесяти, этих смельчаков. Они гребли веслами, а в
помощь веслам ставили четырехугольный ют и в передней части судна -
короткую палубу для воинов. В восьмом-девятом веке еще не строили юта. Вот
эти щиты на юте служили для защиты гребцов.
- Меня удивляет вот что, - сказал Гатлинг, - как могла эта северная
морская птица залететь так далеко на юг? Безумным пиратам - безумным в
своей храбрости, - как и всем прочим, нужно было питаться и пить пресную
воду. Но разве они могли на этой скорлупе иметь запасы для такого далекого
путешествия?
- Я тоже думал об этом, - ответил Людерс. - Вероятнее всего,
сильнейшая буря отнесла это судно далеко на юг. И несчастные мореплаватели
должны были перенести общую участь всех затерянных на океане: голод,
жажда, кровавая борьба из-за последнего глотка пресной воды. Живые
питались трупами умерших товарищей, пока солнце не заставило выбросить за
борт разложившиеся останки... Переживал других сильнейший. Он один,
томимый жаждою, носился еще несколько дней по беспредельной глади океана,
окруженный акулами в воде и стаей хищных птиц над головою, до последней
минуты не теряя надежды увидеть землю. Умер и этот последний, и одинокий
корабль стал игрушкой ветров, блуждая по морю, пока течение не принесло
судно к нашему Острову Но этот печальный Остров увидели только слепые,
деревянные глаза химеры.
...Недалеко отсюда стоят две ганзейских "когти". Всего каких-нибудь
три-четыре столетия отделяют постройку этих кораблей от того времени,
когда впервые вышло в море вот это суденышко. Но посмотрите, какой
прогресс!
Сопровождаемая Людерсом экскурсия, переходя с палубы на палубу,
направилась к ганзейским кораблям XIV столетия.
- Эти почтенные купеческие суда были сооружены не только для торговых
целей, но и для борьбы с разбойничьими судами норманнов, одно из которых
вы видели. Обратите внимание: подобно скандинавским судам, "когти" имеют
возвышения на носовой и кормовой части. Здесь помещались катапульты и даже
огнестрельные орудия. Поверхность парусов увеличилась. Управление судами,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг