облицованный крупными шашками из черного дуба. - Но здесь, на земле, да
будет вам известно, наивное создание, торжествует порок и только порок! А
добродетель... Добродетель стоит с протянутой рукой, вымаливая у порока
гроши, или торчит вот там, - Керн указал в сторону комнаты, где находилась
голова Доуэля, - как воронье пугало, размышляя о бренности всего земного.
И, подойдя к Лоран вплотную, он, понизив голос, сказал:
- Вы знаете, что и вас, и голову Доуэля я могу, в буквальном смысле
слова, превратить в пепел и ни одна душа не узнает об этом.
- Я знаю, что вы готовы на всякое...
- Преступление? И очень хорошо, что вы знаете это.
Керн вновь зашагал по комнате и уже обычным голосом продолжал
говорить, как бы рассуждая вслух:
- Однако что вы прикажете с вами делать, прекрасная мстительница? Вы,
к сожалению, из той породы людей, которые не останавливаются ни перед чем
и ради правды готовы принять мученический венец. Вы хрупкая, нервная,
впечатлительная, но вас не запугаешь. Убить вас? Сегодня же, сейчас же?
Мне удастся замести следы убийства, но все же с этим придется повозиться.
А мое время дорого. Подкупить вас? Это труднее, чем запугать вас... Ну,
говорите, что мне делать с вами?
- Оставьте все так, как было... ведь я же не доносила на вас до сих
пор.
- И не донесете?
Лоран замедлила с ответом, потом ответила тихо, но твердо:
- Донесу.
Керн топнул ногой.
- У-у, упрямая девчонка! Так вот что я скажу вам. Садитесь сейчас же
за мой письменный стол... Не бойтесь, я еще не собираюсь ни душить, ни
отравлять вас. Ну, садитесь же.
Лоран с недоумением посмотрела на него, подумала и пересела в кресло
у письменного стола.
- В конце концов вы нужны мне. Если я сейчас убью вас, мне придется
нанимать заместительницу или заместителя. Я не гарантирован, что на вашем
месте не окажется какой-нибудь шантажист, который, открыв тайну головы
Доуэля, не станет высасывать из меня деньги, чтобы в итоге все же донести
на меня. Вас я, по крайней мере, знаю. Итак, пишите. "Дорогая мамочка, -
или как вы там называете свою мать? - состояние больных, за которыми я
ухаживаю, требует моего неотлучного присутствия в доме профессора
Керна..."
- Вы хотите лишить меня свободы? Задержать в вашем доме? - с
негодованием спросила Лоран, не начиная писать.
- Вот именно, моя добродетельная помощница.
- Я не стану писать такое письмо, - решительно заявила Лоран.
- Довольно! - вдруг крикнул Керн так, что в часах загудела пружина. -
Поймите же, что у меня нет другого выхода. Не будьте, наконец, глупой.
- Я не останусь у вас и не буду писать это письмо!
- Ах, так! Хорошо же. Можете идти на все четыре стороны. Но прежде
чем вы уйдете отсюда, вы будете свидетельницей того, как я отниму жизнь у
головы Доуэля и растворю эту голову в химическом растворе. Идите и кричите
тогда по всему миру о том, что вы видели у меня голову Доуэля. Вам никто
не поверит. Над вами будут смеяться. Но берегитесь! Я не оставлю ваш донос
без возмездия. Идемте же!
Керн схватил Лоран за руку и повлек к двери. Она была слишком слаба
физически, чтобы оказать сопротивление этому грубому натиску.
Керн отпер дверь, быстро прошел через комнату Тома и Брике и вошел в
комнату, где находилась голова профессора Доуэля.
Голова Доуэля с недоумением смотрела на этот неожиданный визит. А
Керн, не обращая внимания на голову, быстро подошел к аппаратам и резко
повернул кран от баллона, подающего кровь.
Глаза головы непонимающе, но спокойно повернулись в сторону крана,
затем голова посмотрела на Керна и растерянную Лоран. Воздушный кран не
был открыт, и голова не могла говорить. Она только шевелила губами, и
Лоран, привыкшая к мимике головы, поняла: это был немой вопрос: "Конец?"
Затем глаза головы, устремленные на Лоран, начали как будто тускнеть,
и в то же время веки широко раскрылись, глазные яблоки выпучились, а лицо
начало судорожно подергиваться. Голова переживала муки удушья.
Лоран истерически крикнула. Потом, шатаясь, подошла к Керну,
уцепилась за его руку и, почти теряя сознание, заговорила прерывающимся,
сдавленным спазмой голосом:
- Откройте, скорее откройте кран... Я согласна на все!
С едва заметной усмешкой Керн открыл кран. Живительная струя потекла
по трубке в голову Доуэля. Судорожные подергивания лица прекратились,
глаза приняли нормальное выражение, взгляд просветлел. Угасавшая жизнь
вернулась в голову Доуэля. Вернулось и сознание, потому что Доуэль вновь
посмотрел на Лоран с выражением недоумения и как будто даже разочарования.
Лоран шаталась от волнения.
- Позвольте вам предложить руку, - галантно сказал Керн, и странная
пара удалилась.
Когда Лоран вновь уселась у стола, Керн как ни в чем не бывало
сказал:
- Так на чем мы остановились? Да... "Состояние больных требует моего
постоянного, - или нет, напишите: - неотлучного пребывания в доме
профессора Керна. Профессор Керн был так добр, что предоставил в мое
распоряжение прекрасную комнату с окном в сад. Кроме того, так как мой
рабочий день увеличился, то профессор Керн утроил мое жалованье".
Лоран с упреком посмотрела на Керна.
- Это не ложь, - сказал он. - Необходимость заставляет меня лишить
вас свободы, но я должен чем-нибудь вознаградить вас. Я действительно
увеличиваю вам жалованье. Пишите дальше: "Уход здесь прекрасный, и хотя
работы много, но я чувствую себя великолепно. Ко мне не приходи, -
профессор никого не принимает у себя. Но не скучай, я тебе буду писать..."
Так. Ну, и от себя прибавьте еще каких-нибудь нежностей, которые вы обычно
пишете, чтобы письмо не возбудило никаких подозрений.
И, уже как будто позабыв о Лоран, Керн начал размышлять вслух:
- Долго так, конечно, продолжаться не может. Но, надеюсь, я долго и
не задержу вас. Наша работа приходит к концу, и тогда... То есть, я хотел
сказать, что голова недолговечна. И когда она прикончит свое
существование... Ну, что там, вы знаете все. Проще сказать, когда мы
кончим с Доуэлем работу, окончится и существование головы Доуэля. От
головы не останется даже пепла, и тогда вы сможете вернуться к своей
уважаемой матушке. Вы больше не будете опасны для меня. И еще раз: имейте
в виду, если вы вздумаете болтать, у меня есть свидетели, которые в случае
надобности покажут под присягой, что бренные останки профессора Доуэля
вместе с головой, ногами и прочими профессорскими атрибутами сожжены мною
после анатомического вскрытия в крематории. Для этих случаев крематорий -
очень удобная вещь.
Керн позвонил. Вошел Джон.
- Джон, ты отведешь мадемуазель Лоран в белую комнату, выходящую
окном в сад. Мадемуазель Лоран переселяется в мой дом, так как сейчас
предстоит большая работа. Спроси у мадемуазель, что ей необходимо, чтобы
устроиться поудобнее, и достань все необходимое. Можешь заказать от моего
имени по телефону в магазинах. Счета я оплачу. Не забудь заказать для
мадемуазель обед.
И, откланявшись, Керн ушел.
Джон проводил Лоран в отведенную ей комнату.
Керн не солгал: комната действительно была очень хороша - светлая,
просторная и уютно обставленная. Огромное окно выходило в сад. Но самая
мрачная тюрьма не могла навести на Лоран большей тоски, чем эта веселая,
нарядная комната. Как тяжело больная, добралась Лоран до окна и посмотрела
в сад.
"Второй этаж... высоко... отсюда не убежишь..." - подумала она. Да
если бы и могла убежать, не убежала бы, так как ее бегство было бы
равносильно приговору для головы Доуэля.
Лоран в изнеможении опустилась на кушетку и погрузилась в тяжелое
раздумье. Она не могла определить, сколько времени находилась в этом
состоянии.
- Кушать подано, - услышала она, как сквозь сон, голос Джона и
подняла усталые веки.
- Благодарю вас, я не голодна, уберите со стола.
Вышколенный слуга беспрекословно исполнил приказание и удалился.
И она вновь погрузилась в свои думы. Когда в окне противоположного
дома вспыхнули огни, она почувствовала такое одиночество, что решила
немедля навестить головы. Особенно ей хотелось повидать голову Доуэля.
Неожиданный визит Лоран чрезвычайно обрадовал голову Брике.
- Наконец-то! - воскликнула она. - Уже? Принесли?
- Что?
- Мое тело, - сказала Брике таким тоном, как будто вопрос шел о новом
платье.
- Нет, еще не принесли, - невольно улыбаясь, ответила Лоран. - Но
скоро принесут, теперь уж вам недолго ожидать.
- Ах, скорей бы!..
- А мне также пришьют другое тело? - спросил Тома.
- Да, разумеется, - успокоила его Лоран. - И вы будете такой же
здоровый, сильный, как были. Вы соберете денег, поедете к себе в деревню и
женитесь на вашей Мари.
Лоран уже знала все затаенные желания головы.
Тома чмокнул губами.
- Скорее бы.
Лоран поспешила пройти в комнату головы Доуэля.
Как только воздушный кран был открыт, голова спросила Лоран:
- Что все это значит?
Лоран рассказала голове о разговоре с Керном и своем заключении.
- Это возмутительно! - сказала голова. - Если бы я только мог помочь
вам... И я, пожалуй, смогу, если только вы сами поможете мне...
В глазах головы были гнев и решимость.
- Все очень просто. Закройте кран от питательных трубок, и я умру.
Поверьте, что я был даже разочарован, когда Керн вновь открыл кран и
оживил меня. Я умру, и Керн отпустит вас домой.
- Я никогда не вернусь домой такой ценой! - воскликнула Лоран.
- Я бы хотел иметь все красноречие Цицерона, чтобы убедить вас
сделать это.
Лоран отрицательно покачала головой.
- Даже Цицерон не убедил бы меня. Я никогда не решусь прекратить
жизнь человека...
- Ну, разве я человек? - с грустной улыбкой спросила голова.
- Помните, вы сами повторили слова Декарта: "Я мыслю. Следовательно,
я существую", - ответила Лоран.
- Положим, это так, но тогда вот что. Я перестану инструктировать
Керна. И уже никакими пытками он не заставит меня помогать ему. И тогда он
сам прикончит меня.
- Нет, нет, умоляю вас. - Лоран подошла к голове. - Послушайте меня.
Я думала раньше о мести, теперь думаю об ином. Если Керну удастся
приставить тело трупа к голове Брике и операция пройдет удачно, то есть
надежда и вас вернуть к жизни... Не Керн, так другой.
- К сожалению, надежда эта очень слабая, - ответил Доуэль. - Едва ли
опыт удастся даже у Керна. Он злой и преступный человек, тщеславный, как
тысяча Геростратов. Но он талантливый хирург и, пожалуй, самый способный
из всех ассистентов, которые были у меня. Если не сделает этого он,
который пользовался моими советами до настоящего дня, то не сделает никто.
Однако я сомневаюсь, чтобы и он сделал эту невиданную операцию.
- Но собаки...
- Собаки - дело иное. Обе собаки, живые и здоровые, лежали на одном
столе, перед тем как совершить операцию пересадки голов. Все это произошло
очень быстро. Да и то Керну, по-видимому, удалось вернуть к жизни только
одну собаку, иначе он привел бы их обеих ко мне похвастать. А тело трупа
может быть привезено только через несколько часов, когда, быть может,
начались уже процессы гниения. О сложности самой операции вы сами можете
судить как медик. Это не то что пришить полуотрезанный палец. Надо
связать, тщательно сшить все артерии, вены и, главное, нервы и спинной
мозг, иначе получится калека; затем возобновить кровообращение... Нет, это
бесконечно трудная задача, непосильная для современных хирургов.
- Неужели вы сами не сделали бы такой операции?
- Я обдумал все, уже делал опыты с собаками и полагаю, что мне это
удалось бы...
Дверь неожиданно открылась. На пороге стоял Керн.
- Совещание заговорщиков? Не буду вам мешать, - и он хлопнул дверью.
МЕРТВАЯ ДИАНА
Голове Брике казалось, что подобрать и пришить к голове человека
новое тело так же легко, как примерить и сшить новое платье. Объем шеи
снят, остается только подобрать такой же объем шеи у трупа.
Однако она скоро убедилась, что дело не так просто.
Утром в белых халатах к ней явились профессор Керн, Лоран и Джон.
Керн распорядился, чтобы голова Брике была осторожно снята со стеклянной
подставки и положена лицом вверх так, чтобы можно было видеть весь срез
шеи. Питание головы кровью, насыщенной кислородом, не прекращалось. Керн
углубился в изучение и промеры.
- При всем однообразии человеческой анатомии, - говорил Керн, -
каждое тело человека имеет свои индивидуальные особенности. Иногда трудно
бывает различить, предлежит ли, например, наружная или внутренняя сонная
артерия. Не одинаковой бывает и толщина артерий, ширина дыхательного горла
даже у людей с одинаковым объемом шеи. Немало придется повозиться и с
нервами.
- Но как же вы будете оперировать? - спросила Лоран. - Приставив срез
шеи к срезу туловища, вы тем самым закроете сразу всю поверхность среза.
- В том-то и дело. Мы с Доуэлем проработали этот вопрос. Придется
делать целый ряд продольных сечений - идти от центра к периферии. Это
очень сложная работа. Придется сделать свежие сечения на шее головы и
трупа, чтобы добраться до еще не отмерших, жизнедеятельных клеток. Но
главное затруднение все же не в этом. Главное - как уничтожить в теле
трупа продукты начавшегося гниения или места инфекционного заражения, как
очистить кровеносные сосуды от свернувшейся крови, наполнить их свежей
кровью и заставить заработать "мотор" организма - сердце... А спинной
мозг? Малейшее прикосновение к нему вызывает сильнейшую реакцию, зачастую
с самыми тяжелыми последствиями.
- И как же вы предполагаете преодолеть все эти трудности?
- О, пока это мой секрет. Когда опыт удастся, я опубликую всю историю
воскрешения из мертвых. Ну, на сегодня довольно. Поставьте голову на
место. Пустите воздушную струю. Как вы себя чувствуете, мадемуазель? -
спросил Керн, обращаясь к голове Брике.
- Благодарю вас, хорошо. Но послушайте, господин профессор, я очень
обеспокоена... Вы тут говорили о разных непонятных вещах, но одно я
поняла, что вы собираетесь кромсать мою шею вдоль и поперек. Ведь это же
будет сплошное безобразие. Куда я покажусь с такой шеей, которая будет
похожа на котлету?
- Я постараюсь, чтобы рубцы были менее заметны. Но, разумеется,
скрыть совершенно следы операции не удастся. Не делайте отчаянных глаз,
мадемуазель, вы можете носить на шее бархатку или даже колье. Так и быть,
я подарю его вам в день вашего "рождения". Да, вот еще что. Сейчас ваша
голова несколько усохла. Когда же вы заживете нормальной жизнью, голова
должна пополнеть. Чтобы узнать ваш нормальный объем шеи, придется вас
"раскормить" теперь же, иначе могут произойти неприятности.
- Но ведь я же не могу есть, - жалобно ответила голова.
- Мы вас раскормим по трубочке. Я приготовил особый состав, -
обратился он к Лоран. - Кроме того, придется усилить и подачу крови.
- Вы включаете в питательную жидкость жировые вещества?
Керн сделал неопределенный жест рукой.
- Если голова и не разжиреет, то "набухнет", а это нам и надо. Итак,
- закончил он, - остается самое главное: молите бога, мадемуазель Брике,
чтобы скорее погибла какая-нибудь красавица, которая одолжит вам после
смерти свое прекрасное тело.
- Не говорите так, это ужасно! Человек должен умереть, чтобы я
получила тело... И, доктор, я боюсь. Ведь это тело мертвеца. А вдруг она
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг