Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
ранней  поре  еще  заперты,  да  ему  что! Сорвал с себя пояс, на бегу петлю
сделал,  захлестнул  за  стояк  да старым обычаем и перекинулся за городской
тын.  Выбежал  на  берег, выбрал лодочку полегче да шест покрепче и пошел по
Чусовой кверху.
     Время, видишь, вешнее. Чусовая в полную силу шумела. На веслах вверх не
выгребешь  и  с шестом умеючи надо, чтоб, значит, все гривки-опупышки на дне
хорошо знать. Василий и понадеялся на свою силу да сноровку.
     - Ну, кому, дескать, по такой воде меня догнать.
     Только не так вышло.
     Сколь  ведь  силы  ни  будь у человека и хоть как он реку ни знай, а не
уйти  ему  против  воды  от  погони, коли там шесту веслами помогают и смена
есть. Как  на грех, в одном  месте промахнулся - ткнул  шестом, а не маячит:
дна  не достает. Лодку и  закружило. Пока  Василий  справлялся, погоня - тут она. На  трех  лодках  человек, может, сорок, а  то и  больше. Одно  Василью осталось - в воду  и на берег, а там что будет. Только тоже дело ненадежное: чует, что из сил  выбился,  да  и  весной в лесу мудрено прятаться, - потому след сдалека видно.
     Воевода  на  задней лодке на корму взмостился, будто сам правит. Увидел
Васильеву неустойку - радуется:
     - А, попался, холопья душа!
     Василий  оглянулся,  хотел  ответным словцом воеводу стегнуть и видит -
высоко в небе над рекой два лебедя летят. И от солнышка видно, что на шеях у
них как искорки посверкивают.
     Обрадовался  Василий, куда и усталость ушла, во весь голос закричал по-
лебединому:
     - Клип-анг, клип-анг!
     А лебеди знают свое дело. Сверху-то, видно, все разглядели.
     Налетел один на заднюю лодку и так крылом воеводу шибанул, что тот вниз
головой  в  воду  бултыхнул.  Другой  лебедь на передней лодке двух шестовых
опрокинул,  да и весловых успел погладить: у кого нос в крови, у кого на лбу
шишка.
     Большая  у  погони  заминка  вышла:  воеводу из воды добывать пришлось.
Мужик  сырой да тяжелый, а вешняя вода, известно: легкая да игривая. Любо ей
со  всякой  колодиной побаловаться. Подхватила она воеводу и давай крутить -
вот-вот  пузыри  пустит. Поймали все-таки, выволокли. Чуть живой с перепугу,
зуб на зуб не попадает, а свое не забыл:
     - Живьем хватайте! Не уйти ему.
     А  чего  не  уйти,  коли  Василья давно не видно. Лебеди сполоху погоне
наделали,  сели  на воду, подплыли к Васильевой лодочке, один справа, другой
слева  кормы,  как зажали лодку-то, да и повели так, что лес на берегу бегом
побежал.  Известно, против лебедя на воде птицы нет. Сдаля поглядеть - будто
не шевельнется, а попробуй - поровняйся с ним!
     Так  и потерялся Василий. Сколько воевода ни гонял людей, даже следа не
видали.  И  то  сказать,  побаивались  воеводские  посланцы  далеко  по реке
заходить,  а  Василий  с  лебедями  всю  Чусовую  до краю прошел. Все речки-
старицы  изведал,  да  и  в окружности поглядел. Любопытствовал к этому. Вот
тогда   ему,  может,  первому  из  наших  и  довелось  сибирской  водицы  из
Тагила-реки  испить.  Дошел, видишь, до какой-то неведомой речки и по уклону
понял,  что  она  на  восход  солнца  пошла.  Василия и потянуло, - что там,
дальше-то,  да лебеди заартачились, крыльями замахали: не выдумывай! Василий
их и послушался, не пошел по Тагилу.
     Эти  лебеди  в  то  лето  и  гнезда  себе  не  вили,  все около Василия
старались.  Мало  что от воеводы ухранили да речные дороги показали, они еще
открыли ему все здешнее богатство.
     Поднимет  лебедь  правое  крыло,  как  покажет  на горку какую, либо на
ложок, поглядит Василий на то место и увидит насквозь: где какая руда лежит,
где  золото  да  каменья. Поднимет лебедь левое крыло, и Василию весь лес на
берегу  на  многие  версты  откроется:  где  какой  зверь живет, какая птица
гнездится. Ну, как есть все.
     При  таких  лебедях, понятно, об еде да питье Василью и заботы не было.
Подведут  лебеди  лодочку  к  какому-нибудь  крутику,  похлопают крыльями, и
откроется  в  том  крутике ходок, как проточка малая. Заведут лебеди лодку в
эту  проточку,  а  там  как  пещера  выкопана,  и  в  ней  поесть  и  попить
приготовлено.
     Все  бы  ладно,  да  без  людей  тоскливо. И то Василью покою не дает -
воеводина  дочь  из  мыслей не выходит. Думает, что она не по своей воле его
подвела, а кто-нибудь разговор подслушал. Ну, Василий и жалел эту деваху.
     - Теперь, поди, взаперти сидит да слезы льет, моя горюшенька!
     Тосковал-тосковал и надумал:
     - Жив не буду, а вызволю ее!
     Лебеди видят - к дому Василья потянуло, головами покачивают:
     - Ни к чему придумал! Ой, ни к чему!
     Дорогу все-таки не загораживают:
     - Воли, дескать, с тебя не снимаем, - как хочешь!
     Когда  Василий  лодку в домашнюю сторону повернул, лебеди даже пособили
ему.  В  один  день  лодку  с  самого  верху  до  Чусовского городка довели.
Посчитай,  сколько  на  час  придется!  Довели Василья до знакомых ему мест,
поласкались маленько, как простились, а сами одно наговаривают:
     - Клип-анг, клип-анг!
     Вроде наказ дают: когда тебе надо, кричи нам!
     Поднялись лебеди, улетели. Остался Василий один. Гребтится ему поскорее
в  город  пробраться.  Еле-еле  потемок  дождался, даром что время к осени и
темнеть рано стало.
     В  городок  попасть,  чтобы  караульные  не  видели,  Василью привычно.
Переметнулся  через  тын, где сподручнее, и пошел по городку. Идет спокойно,
ни  одна  собачонка  не  гавкает.  Недаром,  видно, говорится - на смелого и
собаки не лают.
     Хотел  сперва  Василий  понаведаться  к  кому-нибудь  из  старых  своих
ватажников-приятелей, разузнать  про здешние дела, да  мимо родного дома как
пройдешь.  Любопытно  Василью  хоть  через прясло поглядеть. Остановился он,
постоял  и  чует  -  не  так  будто стало, не по-старому, а в чем перемена -
понять не может.
     "Дай, - думает, - погляжу поближе".
     Перелез  тихонько  в  ограду,  походил  в  потемках-то - живым вовсе не
пахнет.  Сунулся к дверям в сенки, там крестовина набита - никто, значит, не
живет.
     - Что за беда стряслась? Куда все подевались?
     Сел  Василий на крылечко, задумался. В городке вовсе тихо. Только все ж
таки  еще  копошатся  люди.  То двери скрипнут, то кашлянет кто, слово какое
долетит.  И  вот  слышит  Василий  -  близенько  кто-то  не  то  поет, не то
причитает:
            Лебедь ты мой Васенька!
            Где летаешь ты, где плаваешь?
            Поглядеть одним бы глазоньком,
            Перемолвиться словечушком!
     Поет  эдак,  собирает разные девичьи жалостливые слова про кручину свою
лютую  да  про  злу-разлучницу,  как  она  насмеялася, угнала лебедя милого,
загубила его батюшку родимого, милых братцев в беду завела.
     Слушает  Василий  - про него песня сложена, голос густой да ласковый, а
кто поет - домекнуть не может.
     Тут другой голос слышно стало. Вроде как мать заворчала:
     -  Опять  ты за свое! Добры люди спать легли, а ей все угомону нет! Про
лебедя  своего  воет! Возьму вот за косу! Не погляжу, что в сажень вымахала!
Бесстыдница!
     Тут  только  Василий  понял,  кто  песню пел. В близком соседстве росла
долгоногая  да  глазастая девчушка-хохотушка, Аленкой звали. Года на четыре,
а  то  и  на  пять  помоложе  Василья.  Он  и считал ее маленькой, а того не
приметил,  как  из  нее выровнялась девица - голову отдай, и то мало! Да еще
вон какие песни складывает!
     Затихли  голоса,  и песни не стало, а все ж таки Василий чует - не ушла
Аленка из ограды, на крылечке сидит.
     Василья и потянуло на ласковый девичий голос. Выбрался из своей ограды,
подошел к соседней избушке и окликнул потихоньку:
     - Аленушка!
     Та ровно давно этого ждала, сейчас же отозвалась:
     - Что скажешь, Василий Тимофеевич?
     Удивился Василий:
     - Как ты в потемках меня разглядела?
     Она усмехнулась:
     - Глаз у меня кошачий. Тебя вижу ночью, как днем, а то и лучше.
     Потом без шутки сказала:
     -  С  вечера  твоих  лебедей  углядела  и  подумала - скоро ты должен в
городке объявиться. Вот и сидела, караулила да голос подавала, чтоб упредить
тебя.
     Тут Алена и рассказала все по порядку.
     Баушка  Ульяна  с  весны  померла.  Воевода  хоть лютовал, а семейных у
Василья  сперва  не задевал. Да на беду сам Строганов приехал. Как узнал про
побег, так принародно на воеводу медведем заревел:
     -  Бревно  ты  еловое,  а  не воевода! Гоняешь людей бестолку, будто им
другого  дела  найти  нельзя.  Ты мне так сделай, чтобы утеклец сам повинную
принес  и  чтоб  другим  неповадно было в бега кинуться! Поленом тут кормить
надо, а не калачами.
     И сейчас же велел привести Тимофея с сыновьями, под батоги их поставил.
Пусть,  дескать,  другие  казнятся,  что  их  семьям будет, ежели кто бежать
удумает. Потом велел Тимофея и всю семью, от старого до малого, отправить на
самую  тяжелую  работу - соль в кулях перетаскивать к пристаням, а дом и все
добро на себя перевел.
     Дознался  тоже  Строганов,  какие  люди в карауле стояли, когда Василий
ушел,  и  велел  их  батожьем  бить  и  на  солетаску  нарядить с той только
разницей, что семейных у этих людей в своих избах оставил.
     Как поехать из города, велел Строганов народ собрать и погрозился:
     - Кто увидит утеклеца Ваську да не доведет мне, тому это же будет!
     Сказывали  потом,  что  Тимофей  после батогов-то недолго проработал, а
братья  живы.  Ну,  а  воеводина дочь вскорости за строгановского приказчика
замуж  вышла.  На  свадьбе перед подружками своими, сказывают, похвалялась -
вот-де  я какая, глазом мигну, так любого парня вокруг пальца оберну! Головы
не  пожалеет,  прибежит  по  моему зову. Вон по весне позвала в сад кормщика
Василья,  а  сама  батюшке  сказала,  чтоб  хорошенько этого холопа проучил.
Пусть свое место помнит!
     Выслушал все это Василий, да и говорит:
     - Спасибо тебе, Аленушка, осветила мне дорогу. Теперь знаю, что делать.
Коли  Строганов  придумал  кормить моих поленом, так и от меня ему мягких не
будет!  А ту змею ногой раздавлю! - Потом вздохнул: - Эх, не знал, не ведал,
что моя лебедушка верная через двор живет.
     Алена и отвечает:
     - Слово скажи - за тобой пойду.
     Василий подумал-подумал и говорит.
     -  Нет,  Аленушка,  не  подходит это. Вижу, вовсе трудная у меня дорога
пойдет. Семейно по ней не пройдешь.
     - Коли, - отвечает, - так тебе сподручнее, вязать не стану. Иди один!
     Василий притуманился:
     - Ты, Аленушка, все ж таки подожди меня годок-другой!
     Алена так и вскинулась:
     - Об этом не говори, Василий Тимофеич! Один ты у меня. Другого лебедя в
моих мыслях весь век не будет.
     Тут наслезилась она девичьим делом и подает ему узелок.
     -  Возьми-ко,  лебедь  мой  Васенька!  Не погнушайся хлебушком с родной
стороны  да  малым  моим гостинчиком. Рубахи тут да поясок браный. Носи - не
забывай!
     Подивился  Василий вещему девичьему сердцу, как она вперед угадала, что
придет, сам чуть не прослезился и говорит:
     - Не осуди, моя лебедушка, коли худо про меня сказывать будут.
     -  Худому  про  тебя,  -  отвечает, - не поверю. Сам тот худой для меня
станет, кто такое о тебе скажет. Ясным ты мне к сердцу припал, ясным на весь
век останешься!
     На том они и расстались. Ушел Василий, никому больше не показался.
     Вскорости  слух прошел: появились на строгановских землях вольные люди.
В одном месте соленосов увели, в другом - приказчика убили, его молодую жену
из  верхнего окошка выбросили, а дом сожгли. Дальше заговорили, - поселились
будто   эти   вольные   люди  -  в  береговой  пещере  пониже  Белой  реки и
строгановским  караванам  проходу  не  дают.  И вожаком будто у этих вольных
людей Василий Кормщик.
     Строгановы,  понятно,  забеспокоились.  Чуть не целое войско снарядили.
Тем  людям, видно, трудно пришлось, - они и ушли, а куда - неизвестно. Слуху
о них не стало.
     О Василье в городке и поминать перестали. Одна Аленушка не забыла:
     - Где-то лебедь мой летает? Где он плавает?
     Сколь  отец  с  матерью ни бились, не пошла Алена замуж. Да и женихов у
ней  не  много  было.  Она,  видишь, хоть пригожая и на доброй славе была, а
сильно рослая. Редкий из парней подходит ей в пару, а она еще подсмеивалась:
     -  Какой это мне жених! Ненароком сшибешь его локтем, - на весь городок
опозоришь.
     Так  и  осталась Алена одна век вековать. Как обыкновенно рукодельницей
стала,  -  ткальей  да  пряльей.  По  всему городу лучше ее по этому делу не
было.  Да  еще  любила с ребятишками водиться. Всегда около нее много мелочи
бегало.  Алена  умела всякого обласкать. Кого покормит, кого позабавит, кому
песню  споет,  сказку скажет. Любили ее ребята, а матери прозвали Аленушку -
Ребячья Радость и, как могли, ей сноровляли.
     Годы,  конечно, всякого заденут: малому прибавят, у старого из остатков
отберут,  не  пощадят.  Отцвела  и  наша  Аленушка.  Присеваться волос стал,
черную  косу  белые ниточки перевили, только глаза ровно еще больше да краше
стали.
     К  этой  поре  старые  хозяева  Строгановы  все  перемерли. На их место
сыновья  заступили.  Народу  на  Чусовой  умножилось.  Сибирского хана сын с
войском  нежданно-негаданно  на  Чусовской  городок  набежал.  Еле  отбились
горожане. По этому случаю старики про Василия вспоминали:
     -  Вот  бы  был  наш  Тимофеич  дома,  не  то бы было. Спозаранок бы он
разведал  про  незваных гостей и гостинцев бы им припас не столько. Напредки
забыли бы дорогу к нашему городу! Дорогой человек по этому делу был. Зря его
загубили!
     Вскорости  после  этого  слух прошел - к Строгановым поволжские вольные
казаки плывут, а ведет их атаман Ермак Тимофеич.
     -  По  всея  Волге  на большой славе тот человек. Не то что бухарские и
других  земель купцы его боятся, и царские слуги сторонкой обходят те места,
где атаман объявится. И ватага у того атамана наотбор.
     У  него,  видишь,  не  было  той  атаманской повадки, чтоб на свою руку
побольше  хапнуть. Он и других к тому не допускал. По этому правилу и ватагу
составил. Чуть кто неустойку окажет, такого сейчас из ватаги долой.
     -  Нам,  -  скажет  атаман,  - с такой слабиной людей не надо! Как тебе
ватага  поверит,  коли  ты о себе одном стараешься. Иди на все стороны да со
мной, гляди, напредки не встречайся, а то худой разговор выйдет!
     И  крепко  то  атаманское  слово было. Не помилует и того, кто надумает
поблажку  в  таком  деле  дать  да  и  отговаривается,  -  не доглядел экого
пустяка.
     -  Это,  - отвечает атаман, - не пустяк, потому - может раздор в артели
сделать.  В  первую голову всяк за этим гляди, чтоб у нас все шло на артель,
в одну казну, в один котел!
     За  это  будто  атамана  и прозвали Ермаком, как это слово по-татарски,
сказывают,  котел  обозначает  на  всю  артель. А Тимофеичем, видно, по отцу
величают,  как обыкновенно у вас ведется. И еще сказывали, - не любит атаман
Ермак,  чтоб  ватажники  себя семьями вязали. Сам одиночкой живет и других к
тому склоняет:
     -  Трудная  наша  дорога.  Не  по  такой дороге семейно ходить да детей
ростить.
     Слушает эти разговоры Алена и дивится:
     - Его слова! И Тимофеичем величают. Не он ли? Лебедь мой, Васенька?
     К осени опять слух донесся:
     - К Строгановым на Каму приплыл атаман Ермак с войском. По осенней воде
пойдут  на  стругах вверх по Чусовой сибирского хана воевать. Скоро атаман с
казаками в Чусовском городке будет.
     Все, понятно, ждут. Как пришла весточка, в какой день будут, весь народ
из  городка  на  берег  высыпал,  и  Аленушка туда же прибежала. Завиднелись
струги. Легко против осенней воды на веслах идут. Песни казаки поют. Поближе
подходить стали, в народе говорок пошел, как диво какое увидели.
     Глядит  Алена,  а  у переднего струга два лебедя плывут и на шеях у них
как искорки посверкивают: у одного красненькая, у другого синенькая.
     Как  стали  струги  к  берегу  подваливать,  лебеди  поднялись  с воды,
покружились  над городком и на восход солнца улетели. Первым на берег атаман
вышел.  Годов  за  полсотни  ему.  По  кучерявой  бороде  серебряные струйки
пробежали,  а поглядеть любо. Высок да статен, в плечах широк, бровь густая,

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг