подчеркнул последнее слово, - Может быть, у нас было деловое знакомство?
- Вряд ли, - усмехнулся я. - А чем вы занимаетесь?
- О, чем я только не занимался! - с гордостью ответил он. - Но если вы не
против, мы могли бы познакомиться. Меня зовут Рейдж Овер.
- Очень приятно. Джеймс Нободи, - назвал я первое попавшееся имя.
- Рад познакомиться, мистер Нободи. Нободи? Ваше имя мне незнакомо. Откуда
же я вас знаю? - Он помолчал. - Если вы не возражаете, я хотел бы
спросить: а чем вы занимаетесь?
- Я астронавт, - быстро придумал я.
- О! Но, поверите ли, я ни разу никуда не улетал с Земли. Так что на вашем
корабле мы никак не могли встретиться. И давно вы летаете?
- Всю жизнь.
- Теперь все рвутся в космос. А зачем? Я уверен, что если как следует
пораскинуть мозгами, то и на Земле можно кое-что сделать. Нужно только
небольшое везение и деньги.
- Довольно жесткие условия! - заметил я.
- Не спорю. Но деньги у меня для начала были, много денег. Я получил их от
своего отца. А он их заработал, изобретя одну забавную штучку. Аккумулятор
настроения.
- Аккумулятор настроения? - удивленно переспросил я.
- Да, да. - Рейдж Овер, конечно, не понял причины моего удивления и
подумал, что я просто никогда не слыхал о таких аккумуляторах. - Теперь,
видите ли, ими не пользуются, - стал объяснять он, - а когда-то на них был
большой спрос. Этот по современным понятиям громоздкий аппарат был
величиною с авторучку и легко помещался в боковом кармане пиджака или в
дамской сумочке. Если вы почему-либо бывали взвинчены, чересчур возбуждены
или взбешены - одним словом, выходили из себя, - излишки психической
энергии шли на подзарядку аккумулятора, и вы успокаивались. То же самое
происходило, если вас переполняла радость, - аккумулятор забирал все
излишки. Но зато когда вы падали духом и у вас понижался тонус,
аккумулятор возвращал вам накопленную им энергию, и вы снова чувствовали
себя бодрым и полным сил.
- Страшно интересно, - сказал я, зная, что теперь во что бы то ни стало
дослушаю до конца рассказ моего нового знакомого. - А что же произошло с
этими аккумуляторами потом?
- Да ничего. Отец заработал кучу денег. А затем появились стабилизаторы
эмоций, и аккумуляторы настроения вышли из моды. Вскоре отец умер, и я
стал думать, что мне делать.
Я мог вложить деньги в какое-нибудь верное дело. Но это меня не
интересовало. Видите ли, я по натуре предприниматель-первооткрыватель. Всю
жизнь я занимался тем, что открывал новые сферы для предпринимательства. А
потом появлялись более удачливые конкуренты, вытесняли меня, и я вынужден
был опять искать и открывать...
Я не жалуюсь. Но должен честно признаться, что умение открывать новые
сферы во мне гораздо сильней умения извлекать из этого прибыль.
Итак, я знал, что в наш век, когда предпринимательство проникло повсюду,
осталась еще одна область, где есть шанс развернуться. Эта область -
человеческий мозг. Вы, вероятно, слыхали, что, воздействуя на известные
участки мозга, можно вызывать у человека определенные положительные
эмоции: удовлетворение, радость, спокойствие, приятные вкусовые и
обонятельные ощущения и так далее.
И вот я создал фирму "Дженерал эмошн". По желанию заказчика мы могли
вызвать у него любое приятное чувство. Мало этого. Наша фирма сама
выдумывала для клиентов редчайшие, утонченнейшие, изысканнейшие ощущения.
Наши клиенты могли испытать то, чего не испытывал ни один человек. И хотя
это стоило дорого, очень дорого, от посетителей не было отбоя. Я уже
собирался открыть филиалы фирмы в других городах и странах... И вдруг
появились конкуренты... Видимо, они лучше меня разбирались в психологии. И
они додумались до того, что мне, к сожалению, не могло прийти в голову.
Как я уже сказал, в моей фирме клиенты могли испытывать только
положительные эмоции. Конкуренты же, воздействуя на другие участки мозга,
заставляли своих клиентов испытывать эмоции отрицательные: тоску, страх,
ужас... Затем эти эмоции снимались, и подвергавшиеся испытаниям люди сразу
чувствовали огромное облегчение и радость жизни. Вот это облегчение и было
той положительной эмоцией, за которую посетители охотно платили деньги.
Это может показаться странным. Но не забывайте, что мы имели дело с такими
людьми, которые ищут острых ощущений. Наши клиенты все перепробовали - от
вина до наркотиков, - и все им наскучило.
Вот у вас не болят зубы... Вы счастливы от этого? Нет. Но вы испытаете
блаженство, когда больной зуб перестанет болеть. Вы ходите в туфлях,
которые не жмут... Чувствуете вы от этого радость? Нет. Но если вы хоть
час походите в тесных туфлях, а потом снимете их, какое острое наслаждение
вы почувствуете! Ничто не сравнимо с этим мгновением!
Так вот положительные эмоции через отрицательные оказались действенней,
чем просто положительные... И вход к конкурентам стоил гораздо дешевле,
потому что им не требовалось такой сложной аппаратуры, какая была в моей
фирме. Моя клиентура перешла к конкурентам. А я, потеряв значительную
сумму, ликвидировал "Дженерал эмошн".
Но к этому времени у меня в голове созрела новая великолепная идея. Идея
настолько многообещающая и простая, что я удивлялся, как до нее не
додумались прежде.
Каждый хотя бы понаслышке знает, что существует вдохновение. Нам не
известен его механизм. Мы знаем только, что озаренные вдохновением люди
создавали бессмертные произведения, совершали гениальные открытия и в
невероятно короткие сроки решали такие задачи, над которыми человечество
билось столетиями.
Мы еще не научились вызывать вдохновение по заказу. Но знаем, что довольно
часто вдохновение испытывают в определенном состоянии, а именно - в
состоянии влюбленности. Искусственно же создавать такое состояние вполне в
наших силах.
И я организовал новую фирму - "Вдохновение". Мне пришлось содержать
огромный штат тайных агентов, работавших в разных лабораториях и научных
учреждениях. Благодаря этим агентам я получал данные, что в такой-то
лаборатории такому-то ученому поручена какая-нибудь сложная работа. Узнав
об этом, я совершенно конфиденциально встречался с шефом этого ученого и
объяснял ему, что с помощью фирмы "Вдохновение" его ученый может закончить
свою работу в десять раз быстрей, но, разумеется, время - деньги...
Как правило, шеф соглашался, и этого ученого якобы для медицинского
обследования присылали ко мне. Вся процедура занимала полчаса. Но от нас,
сам того не зная, ученый уходил страстно влюбленным в одну из своих
сотрудниц. (Вы сами понимаете, что дело тут не обходилось без гипноза, и
аппарат для такого мгновенного внушения был изобретен специально по моему
заказу.)
А дальше вдохновленный любовью ученый на какое-то время становился еще
талантливей и, работая на полную мощность, творил чудеса. А моя фирма
согласно контракту получала вознаграждение.
От клиентов не было отбоя. Каждому хочется, чтобы за его деньги на него
работали с полной отдачей. Заказы сыпались со всех сторон. И я уже
собирался открыть филиалы в других городах и странах... Но тут появились
конкуренты. Ну как вы полагаете, до чего эти подлые люди додумались? Они
завели своих собственных агентов и установили слежку за каждым, кто входил
в мою фирму. Они подслушивали мои телефонные разговоры и перехватывали
почту. Зачем? А вот зачем. Стоило моим конкурентам только пронюхать, что
ученый N побывал у нас и влюбился в NN, как они любыми способами
заманивали к себе несчастную NN и под гипнозом заставляли ее взаимно
влюбиться в этого ученого. Понимаете?
Петрарка, безнадежно влюбленный в замужнюю Лауру, всю жизнь писал о ней
сонеты. А тут, говоря фигурально, едва мой Петрарка успевал написать
половину первого сонета, как сама Лаура приходила к нему с чемоданчиком в
руках и объявляла, что в дальнейшем будет жить у него. Стал бы Петрарка
писать после этого свои сонеты? Не думаю.
Так вот теперь вы видите, какими коварными методами действовали мои
конкуренты, чтобы меня разорить. Я платил огромные неустойки. И в конце
концов вынужден был ликвидировать "Вдохновение", потеряв при этом
значительную часть денег.
Но я не сдавался. Я думал, думал, думал... И, наконец, придумал как раз
то, что мне было нужно.
Я решил стать продавцом чужих воспоминаний. Не знаю, известно ли это вам,
но в память одного человека можно искусственно ввести воспоминания другого
человека. И носитель чужих воспоминаний всю жизнь будет уверен, что все,
что он помнит, действительно было с ним лично.
А теперь представьте себе, что у вас был миллион. Вы пьянствовали или
неудачно играли на бирже, тратили деньги на женщин или, как я, занимались
предпринимательством. Короче говоря, от вашего миллиона не осталось
ничего, кроме приятных воспоминаний. Воспоминания очень интересные, но
заплатить за них миллион дороговато, не правда ли? Ну, а если вы можете
получить эти воспоминания всего за сто долларов? Всего за сто долларов всю
жизнь вспоминать, как вы растранжирили миллион! Представляете? И вот я
создал фирму под названием "У вас был миллион".
Вы могли выбрать любое воспоминание о том, как потерпели крах. Вы могли
без конца вспоминать разорившие вас вакханалии или азартные игры,
государственные перевороты или национализацию ваших заводов. Причем моя
фирма вводила воспоминания не придуманные, а подлинные. Мои агенты по
всему миру искали свежеразорившихся миллионеров, и те за весьма и весьма
солидное вознаграждение продавали фирме свои самые подробные, детальные
воспоминания. Согласно договору первоисточники восстанавливали в памяти
картины своей прошлой жизни, специальные аппараты фиксировали эти картины
и. затем по мере спроса вводили их в память наших клиентов. Только за одни
воспоминания я заплатил первоисточникам более ста тысяч. Но зато фирма "У
вас был миллион" располагала большим количеством разнообразных
воспоминаний, не вызывающих сомнения в их подлинности.
Фирма гарантировала, что очищенные от тоски по прошлому воспоминания не
будут портить настроения и не утратят своей прелести и свежести. Гарантия
давалась на сто лет. Лица, желавшие избавиться от полученных в фирме
воспоминания или поменять надоевшие воспоминания на новые, обслуживались
вне очереди.
Дела у фирмы шли отлично. От клиентов не было отбоя. Я уже собирался
открывать филиалы в других городах и странах... Но тут... да, да... Тут
появились конкуренты. На этот раз они действовали совсем нагло. Они не
стали разыскивать разорившихся миллионеров и платить им за воспоминания
бешеные деньги. Нет, конкурирующая фирма "Приятно вспомнить" находила моих
клиентов и за гроши перезаписывала с их памяти те великолепные
воспоминания, которые они получали в моей фирме. Фирме "Приятно вспомнить"
не нужны были дорогие оригиналы, она довольствовалась дешевыми копиями. Но
благодаря этому она могла затем торговать теми же воспоминаниями в пять
раз дешевле, чем я. И все. И я разорился. На этот раз окончательно... А
кстати, вы никогда не бывали в моей фирме?
- В вашей? Нет, - сказал я и, не выдержав, расхохотался.
Это было так неожиданно, что Рейдж Овер обиделся. Он даже оскорбился.
- Я не нахожу в моей истории ничего смешного, - сухо сказал он и,
натыкаясь на столики, пошел к выходу.
- Вы знаете этого человека? - спросил я у старого официанта.
- Конечно. Это Рейдж Овер. У него здесь неподалеку табачная лавочка.
- Давно?
- Да, пожалуй, лет тридцать. Эту лавочку ему оставил его отец.
Кафе закрывали. На улице моросил дождь. Из-за Рейджа Овера я не успел
сегодня напиться до вдохновенной веры в себя.
И откуда мог знать этот бедняга из табачной лавочки, что он весь вечер
рассказывал мне мои собственные воспоминания, которые я продал разорившим
меня конкурентам! В виде исключения они заплатили мне за них столько же,
сколько я сам когда-то платил бывшим миллионерам. Конкурентам было очень
приятно купить у меня мой последний товар.
А впрочем... Впрочем, может быть, я и сам живу чьими-то чужими
воспоминаниями. Кто знает!..
РОБНИКИ
Заседание ученого совета окончилось поздно вечером, и теперь старый
профессор медленно шел по тихим институтским коридорам. Кое-где в
лабораториях еще горел свет, и за матовыми стеклами мелькали тени
студентов и роботов.
В сущности, вся жизнь старого профессора прошла в этом здании. Учился,
преподавал, затем стал директором... Наверное, когда-нибудь институт
станет носить его имя, но профессор надеялся, что это случится не так
скоро...
Он шел и думал о том споре, который опять разгорелся на ученом совете.
Спор этот возникал не в первый раз, и, по-видимому, кто прав и является ли
то, что происходит сейчас со студентами всего лишь модным увлечением или
это нечто более серьезное, могло решить только время.
Профессору очень хотелось, чтобы это было просто очередной причудой.
Трудно сказать, когда и как это началось. Примерно лет пять назад. Вначале
это нелепое стремление студентов во всем походить на роботов только
смешило и раздражало. Молодые люди, называющие себя робниками, стали
говорить о себе, как о кибернетических устройствах: "Сегодня я
запрограммирован делать то-то и то-то", "Эта книга ввела в меня примерно
столько-то единиц новой информации..."
Потом они научились подражать походке и угловатым движениям роботов,
приучились смотреть не мигая, каким-то отсутствующим взглядом, и лица их
стали так же невыразительны и бесстрастны, как плоские лица роботов.
Конечно, любая новая мода всегда кого-то раздражает. Профессор хорошо
помнил, как лет пятьдесят назад молодые ребята, и он в том числе, подражая
битникам, начали отпускать бородки и бороды.
А до этого в моде были прически а-ля Тарзан.
А теперь, принято сбривать растительность и на лице и на голове, потому
что у роботов, видите ли, нет волос.
Но не это тревожило профессора.
Теперь считалось по меньшей мере старомодным веселиться и грустить,
смеяться и плакать; проявление каких бы то ни было чувств настоящие
робники объявляли дурным тоном.
- В наш век, - говорили они, - когда мы в состоянии смоделировать любую
эмоцию и разложить лабораторным путем на составные части любое чувство, до
смешного несовременны и нерациональны сантименты.
А прослыть несовременным или нерационально мыслящим - на это не осмелился
бы ни один робник.
Всеми поступками робников руководил разум. Нет, впрочем, не разум, а
что-то гораздо менее значительное - рассудок, рассудочность,
рассудительность.
Робники хорошо учились, потому что это было разумно.
Робники не пропускали лекций, потому что это было бы неразумным.
Раз в две недели, по субботам, робники устраивали вечеринки, пили,
танцевали и, разбившись на пары, уединялись. Мозгам, этой несовершенной
аппаратуре, нужен был отдых.
Робники интересовались только наукой, потому что это было современно.
Логика и математика. Будем как роботы! Так что это - мода или нечто
пострашней? И если это только мода, то почему она так долго держится?..
- Я не могу без тебя, понимаешь, не могу! - услыхал вдруг профессор чей-то
взволнованный голос. - Когда тебя нет, я думаю о тебе, и мне становится
радостно, как только я вспомню, что мы встретимся. Я не знаю, как назвать
свое состояние. Мне и грустно и хорошо оттого, что грустно. Ты понимаешь,
о чем я говорю?
- Конечно, милый...
"Э, нет, - обрадованно подумал профессор, - есть еще настоящие чувства и
настоящие люди!" И это наполнило его такой благодарностью к тем, чей
разговор он нечаянно подслушал, что он не удержался и заглянул в
лабораторию, из которой доносились голоса.
В лаборатории никого не было, кроме двух роботов.
Старый профессор покачал головой и закрыл дверь.
Он совсем забыл об этой распространившейся среди роботов дурацкой моде:
роботы старались подражать теперь всем человеческим слабостям.
ПЯТАЯ СЛЕВА...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг