твоего соплеменника, и тебе же будет плохо. Заприметил мамонта - донеси,
иначе весь род останется голодным. Вот откуда в человеке это неудержимое
желание поделиться тайной, это роковое неумение ее сохранить. Тут
обусловленная средой наследственность. Секретность - роскошь, которую
может позволить себе лишь богатое общество. Выпьем за упразднение всех и
всяческих секретов!
- Выпьем, - сказал Честер.
- Не возражаю, - добавил Гард. - Так что там случилось с брадобреем,
Рольф?
- А черт его знает! - сказал Бейли. - Не помню. Но, думаю, если он
болтанул ямке, тайна сразу перестала быть тайной, и царь Мидас, вероятно,
"принял меры" - так это теперь называется в твоем ведомстве, Дэвид?
- Это когда отрубают голову? - сказал Гард. - Похоже. При всем при этом
я все же не понимаю, каким образом тебе прикрыли опыты, если ты не
брадобрей, а Дорон - не царь Мидас? Тем более что эксперименты столь
перспективны?
- Понятия не имею.
- Кто-нибудь интриговал против тебя?
- Исключено. Я бы знал об этом. Нет, все случилось как гром среди
ясного неба. Еще во вторник я получил от мистера Хартона... ты знал
такого?
- Да, мы были знакомы, - подтвердил Гард.
- Получил от него очередную партию "живого материала", правда, с
предупреждением, что последнюю: у него уже были какие-то трудности... не
знаю, право, какие... А вскоре он исчез, я больше его не видел. А ты?
- Я тоже, - сказал Гард.
- Ну а в среду мне дали дополнительно солидную сумму денег, как вдруг в
четверг Дорон говорит: "Профессор, ваши работы мы приостанавливаем до
лучших времен!"
- В четверг, во второй половине дня? - спросил Гард. - Понятно...
Теперь я предлагаю маленький сеанс телепатии. Я буду угадывать сейчас,
Рол, над чем ты работал.
- Иди к черту, - спокойно произнес Бейли. - Если еще в "Бруте" ты
спрашивал у меня, знаю ли я Аль Почино, ты, вероятно, прежде спросил у
него, знает ли он меня...
- Логично.
- Ты все еще хочешь играть со мной в прятки? Валяй, я посмотрю, как это
у тебя выйдет.
Гард смутился. Потом нахмурился:
- Прости, Рольф, я думал, ты предпочитаешь издалека. Хочешь сразу?
Изволь. Ты ставил опыты на людях.
- Боже, какой телепат! - усмехнулся Бейли. - Разумеется, на людях, если
тот же Аль Почино не летучая мышь, а гомо сапиенс. Нелегко же тебе далось
это "открытие", с большой затратой серого вещества! Ну а теперь ты намерен
"угадывать", зачем эти опыты? Давай!
- Я знаю, Рольф, только то, что твои эксперименты были делом грязным,
изуверским и преступным! - сказал Гард.
- Вот как? - Бейли заметно побледнел, хотя все еще не снимал с лица
иронической улыбки. - И вы оба шли ко мне, думая так? Шли к преступнику?
Изуверу? Где твои наручники, Гард? Или хватит этого сержанта с его
громилами?
- Не надо преувеличивать, Рольф, - примирительно сказал комиссар, едва
сдерживая раздражение. - Ты упомянул о четверге. Именно в этот день я был
у генерала Дорона и дал ему понять, что вышел на твой след. Истины ради
добавлю, что я не знал тогда, что это именно твой след. Но поэтому Дорон и
прекратил опыты: чтобы я не "открыл" тебя... Дорон хорошо знает, что можно
делать, а чего нельзя, что в ладу с законом, а что в противоречии... А шли
мы сюда в надежде разобраться с помощью старого друга, если он еще не
утратил совесть, в том преступном и гнусном деле, в котором он, вероятно,
сам участвовал не по своей воле.
- В гнусном! - повторил Бейли. - В преступном! Да что вы знаете об этом
деле?!
- Все, кроме одного: зачем? - сказал Гард. - Зачем ты издевался над
живыми людьми?
- В таком случае вы ничего не знаете! - воскликнул профессор. - Только
внешнюю сторону вопроса! И уже - истязатель! Преступник! И это после
всего, что у нас за плечами... Вот цена нашей дружбы!
- Все мы не без греха, - сказал Гард. - Но до сих пор среди нас не было
преступников!
- Хорошо, - сказал профессор, беря себя в руки. - Хорошо. - Казалось,
он принял какое-то важное для себя решение и в ту же секунду успокоился. -
Хорошо! Ты сорвал мне работу, которая, знай об этом, велась для блага
всего человечества. И ты же считаешь меня изувером и преступником. Очень
логично, ничего не скажешь! Я мог бы закрыть свой рот на замок, сказав
тебе: иди, господин комиссар, к Дорону и объясняйся с ним. Но, помня о
нашей дружбе, попытаюсь сам тебе вправить мозги, чтобы ты не выглядел
перед генералом полным идиотом. Ты готов меня выслушать?
- Да, - сказал Гард.
- Готов меня понять?
- Попробую.
- А с тобой, - повернулся Бейли к Честеру, - я вообще не намерен
объясняться, потому что не понимаю все же твоей роли в этой истории. Ты
кто? Что ты делаешь сейчас здесь, в моем кабинете? Тебе не кажется
странным и унизительным положение молчаливого то ли друга, то ли врага?
- Я пошлю вас обоих к чертовой бабушке и уйду! - вспылил Честер,
вскакивая с дивана. - Я хочу иметь собственное мнение обо всем, что
происходит, но вовсе не настаиваю на присутствии! Если ни ты ни Дэвид во
мне не нуждаетесь, отправляйтесь по вышеуказанному адресу!
- Ах, ты, оказывается, взял на себя миссию посредника? - саркастически
улыбаясь, сказал Бейли. - Секундант! Не знаю, как Дэвид, но я тебя не
уполномочивал. Катись...
- Брек! - улыбнувшись, скомандовал комиссар Гард. - Хорош секундант,
если ты вытаскиваешь его на середину ринга и молотишь кулаками! Прошу вас,
джентльмены, успокойтесь. При всех возможных вариантах кто-то из нас троих
всегда должен быть с холодной головой. Не я - так ты, Рольф, не ты - так
Фред, не он - так я. Оставь его в покое, профессор!
- Да черт с ним! - согласился Бейли. - Но пусть знает, что полотенце с
моей стороны не будет выброшено никогда!
Честер вернулся на диван и, обиженно глядя на Гарда и Бейли, закурил
сигарету, громко посапывая, как мальчишка, которого оттащили от обидчика и
у которого еще зудят кулаки. Бейли тем временем почувствовал себя как бы
не в кабинете, а на профессорской кафедре, встал из-за стола и даже сделал
несколько шагов по комнате.
- Итак, господа, - начал он, ни к кому конкретно из присутствующих не
обращаясь, а говоря как бы в зал невидимой, но большой аудитории. - Итак,
мои бывшие друзья изначально поверили не мне, а своим первым впечатлениям,
сложившимся, вероятно, после общения с людьми типа Аль Почино. Заявляю
совершенно авторитетно, что эти первые впечатления ложны и примитивны! Мне
неизвестно, что мои бывшие друзья думают о моей научной работе, но могу
предположить, что...
- Ты прав, Рольф, - прервал Гард поток профессорского красноречия. -
Пожалуй, для начала я должен был тебе сам рассказать то, что мне известно
о твоих подвигах, а уж затем, предъявив, так сказать, счет, требовать его
оплаты. Такой подход был бы и закономернее, и честнее. Тем более что я
вовсе не намерен тебя ловить на слове... и вообще ловить.
Профессор в знак согласия благосклонно кивнул, приготовившись слушать.
Рука его, протянувшаяся в этот момент к бутылке, тем не менее слегка
дрожала, и это обстоятельство не ускользнуло от внимания Дэвида Гарда.
Более того, вслед за тем, как Рольф Бейли дважды приложился к виски, он не
нашел сразу, что ответить на монолог Гарда. Дабы прервать затянувшуюся
паузу. Честер решил внести свою лепту:
- Рольф, мне кажется... Я никогда не забуду слов Аль Почино: "Не
ротвейлер за мной гнался, за мной бежали мой страх и мой ужас..." Когда
такое говорит не гимназист в белом подворотничке, а профессиональный
гангстер, видавший виды!..
- Но ведь ты ровным счетом ничего не понял! - воскликнул, как бы
очнувшись, Бейли, хотя голос его был глух, словно он уже сошел с кафедры и
говорил теперь через несколько слоев ваты. - Вы оба профаны! Простофили!
- Нас обманул Аль Почино? Ты это хочешь сказать? - спросил Гард. - Нас
попросту надули? Да? Так просвети нас, Рольф! Видит Бог, я хочу убедиться
в нашей ошибке и в твоей правоте!
- Ты в ней сейчас убедишься... - без уверенности в голосе произнес
Бейли. - Первое и самое главное. Оторвитесь с Честером от своих
повседневных забот и подумайте о ситуации, в которой мы все оказались! Я
имею в виду жизнь, которой мы живем. Газетенка Фреда пописывает, а ты,
Дэвид, каждый день читаешь вопли о загрязнении окружающей среды, о том,
что ядохимикаты уже проникли в грудное молоко, - вдумайтесь только, в
грудное молоко почти всех матерей!.. Вы, случайно, не члены партий
"зеленых"? А я, грешным делом, подумываю, не вступить ли... Еще ты
читаешь, Дэвид, об ускорении темпа жизни - так? О ее невротизации - так?
Об увеличении психических заболеваний и тому подобном, - лекцию вам
прочитать на эту тему? Да откройте же ваши глаза наконец!
- Открыли! - чуть ли не заорал Гард. - Что дальше? Какое отношение все
это имеет к ротвейлерам, которые догоняют твоих подопытных и вырывают у
них часть их тела?
- Не торопи меня, Дэвид. Пока что я говорю о том, что мы быстро и резко
меняем среду своего обитания. Теперь следите за мыслью. Известно ли вам,
что происходит с существами, а мы биологические существа, которые не
успели или не смогли приспособиться к изменившейся среде? Зайдите в таком
случае в палеонтологический музей и посмотрите, что с ними стало! - Бейли
с шумом отпил виски и продолжал: - Вы, может быть, думаете, что все
происходящее сейчас в мире - временное явление? Да, с каким-нибудь
загрязнением среды покончить, может быть, и можно. Но даже если нынче в
каждой точке земного шара будут приняты необходимые меры, - что, как вы
понимаете, совершенно невозможно, но попробуем себе представить! - то по
инерции загрязнение все еще какое-то время будет нарастать. Впрочем, дело
даже не в этом. Человечество не может развиваться, не меняя среду! Не
может! - это закон природы. И не развиваться оно тоже не может. Все эти
рецепты "нулевого развития", поверьте мне, бред! Чепуха и самоубийство! Я
мог бы привести вам тысячи доводов, но приведу только один. Известно ли
вам, что болезнетворные микробы и вирусы быстро привыкают к лекарствам,
которые их сдерживают и заставляют отступить?
- Да, известно, - сказал Гард. - Как и то, что прием одних и тех же
препаратов может вызвать аллергию и даже шок. Что дальше?
- Какие грамотные! Тем проще мне объяснить вам, что стоит всего лишь
задержать на год - на один только год! - обновление лекарственного
арсенала, и вирус какого-нибудь СПИДа перейдет в наступление на и без того
ослабленное человечество. Причем с такими последствиями, что средневековые
эпидемии чумы и холеры покажутся нам тихой идиллией! Вот так обстоит дело.
И это всего лишь преамбула...
Рольф Бейли снова сел в кресло и потянулся к бутылке.
- Пожалуй, тебе хватит, - неуверенно произнес Честер. - Сохрани
свежесть мозгов, а то потеряешь логику.
- Не беспокойся, не потеряю, - зло ответил Бейли. - Больше того, и вам
советую выпить. Когда начинаешь думать о будущем человечества, трезвость
не нужна, она прямым ходом тащит в петлю... Ну, что вы скажете о человеке,
который намерен в этих необратимых и трагических обстоятельствах открыть
людям быстрый и реальный путь к выживанию? Который позволит им, и вам в
том числе, приспособиться к тому страшному, что вас всех ждет, то есть
поможет стать сильными, здоровыми, в значительной мере независимыми от
внешней среды?
- Если ты так ставишь вопрос, - сказал Гард, - значит, именно тебе
благодарное человечество должно ставить памятник из чистого золота?
- Не мне одному, - даже привстал с рюмкой в руке Бейли. - Но и мне
тоже, если без ложной скромности! При условии, если я завершу начатую
работу...
Он выпил и снова сел. Ноги его плохо держали, но в глазах была
трезвость, а во всем облике фанатическая страсть, в какой-то степени
пугающая Гарда и Честера. Они даже переглянулись: уж не болен ли Рольф
психически?
- Я хотел бы, Рольф, услышать от тебя доказательства того, - произнес
Гард, - что эксперименты твои столько же чисты, как и цель, к которой ты
стремишься.
- Скажи, Дэвид, ты оправдываешь хирургическую операцию, с помощью
которой человеку спасают жизнь? Оправдываешь? Прекрасно. Но ведь операция
- это боль, это страдание для него! Стало быть, боль и страдание ты тоже
готов оправдать во имя благородной цели?
- Готов, - согласился, подумав, Гард. - Пожалуй.
- Приятно слышать. Значит, в принципе можно стремиться к благу,
причиняя боль и страдание? Прекрасно! - Бейли обращался уже не к одному
Гарду, но и к Честеру. - Теперь несколько слов о содержании и смысле моей
работы. Наверное, вы слышали о "втором дыхании", не могли не слышать. Но
мало кто знает о том, что есть еще "третье дыхание". Я понятно говорю?
- О "третьем дыхании" мне, например, ничего не известно. Может быть,
Фреду?
Честер отрицательно покачал головой, и Рольф удовлетворенно цокнул
языком. Затем сказал:
- Так вот, "третье дыхание" - реальный факт, хотя вывод, к которому
этот факт приводит, выглядит фантастическим. В состоянии "третьего
дыхания" слабая женщина, представьте себе, рвет стальные цепи! А
нетренированный мужчина ставит мировые рекорды в беге и прыжках! Вот
какими, оказывается, резервами располагает человеческий организм!
- Об этом мы догадываемся, - сказал Честер. - Не открывай нам америк,
Рольф, даже называя их "третьим дыханием".
- Дурак! - добродушно произнес Бейли. - Дослушай до конца, а потом
проявляй свою примитивную эрудицию. Беда ведь в том, что, во-первых, мы не
знаем истинной величины наших резервов и, во-вторых, не в нашей воле
включать их, когда это необходимо, а включив, ими управлять! Общие контуры
проблемы, надеюсь, вам ясны? Имейте в виду, однако, что у "третьего
дыхания" есть и другие достойные проявления. Например, человек может сам,
без всяких лекарств и хирургических вмешательств подавить в себе
практически любую болезнь, любое недомогание, если, разумеется, овладеет
секретами включения и управления своими резервами. Спрашивается: надо ли
или не надо выявлять эти механизмы и обучать людей?
- Тут не может быть двух мнений, - сказал Гард. - Но собаки, вырывающие
у человека...
- В чем главная трудность? - не слушая Гарда, продолжал Бейли. - В том,
что "третье дыхание" нельзя вызвать по формальному заказу. Оно включается,
и то не всегда и не в полном объеме, когда человек подвергается
смертельной опасности. Нужен предельный стресс, чтобы оно включилось!
Когда же этот стресс происходит в обыденной жизни, возле человека с
включенным "третьим дыханием", к сожалению, нет исследователя с
приборами... Замкнутый круг, верно? Почему замкнутый? Потому, что, если
подвергнешь человека смертельной опасности в лабораторных условиях, он
никогда не поверит в истинность опасности и "третье дыхание" не наступит.
Как быть? Думайте, думайте: как быть? Ты не комиссар полиции, а ты не
журналист, вы оба ученые, поставившие перед собой задачу. Как быть?
- Выпустить на подопытного человека настоящего ротвейлера?! -
воскликнул Честер. - И ты полагаешь такой опыт честным и чистым?!
- Оставь, пожалуйста, эмоции в покое! - разозлился Бейли. - Весь мир с
затаенным дыханием следил за тремя парнями, которые провели двадцать
четыре часа при температуре минус сорок градусов плюс ветер силою
пятнадцать метров в секунду, имитируя взятие Эвереста, - и ничего! Герои!
Этот эксперимент возможен! А удирать от собаки нельзя? Опаснее? Да бросьте
вы говорить глупости! А сами походы на Эверест? А пешком к Северному
полюсу? А без акваланга на глубину сто метров? Перечислять дальше? Или
хватит? Люди не только ради интереса, ради долга попадают в экстремальные
ситуации, сами лезут в них, чтобы выявить резервы человеческого тела и
духа. Они ставят себя в условия жестокого кислородного голодания,
минимальных и максимальных температур, высокого и низкого давления, голода
и страха, чтобы выяснить потенциальные возможности живого организма. В
конечном итоге, чтобы путем тренировки выжить в изменяющихся физических и
психических условиях окружающей среды! Что же вы не предъявляете им
ордеров на арест? Или их организаторам? Почему у вас нет к ним претензий?
Вы взахлеб читаете о них в газетах, вы следите за ними по телевизору
затаив дыхание, а ко мне являетесь домой как обвинители?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг