И оба они дружно расхохотались.
Гард мог позволить себе быть откровенным с Эрнестом Фойтом. Они не
боялись друг друга: на стороне Фойта, как это ни парадоксально, был закон,
хотя он и являлся оружием Гарда, а на стороне Гарда оставалось одно
благоразумие. Фойт понимал, что Гард вряд ли придет к нему домой один и
без оружия, не предупредив помощников, - стало быть, Гард неприкосновенен.
Но откровенность Гарда была откровенностью мышеловки! Вот, мол, тебе и
кусочек сала, и открытость приема, и невинность конструкции, - только
кусни, только коснись, только просунь голову!
Нет, Фойт - не мышонок. Он понюхает, даже полижет отлично пахнущий
кусочек, но ни за что не вопьется в него острыми зубками.
- В тот вечер, Эрнест, было еще одно таинственное убийство, - сказал
Гард, откровенно цепляя приманку на крючок.
- Для непосвященных, комиссар, два убийства в один вечер - событие, -
сухо сказал Фойт. - Но мы-то с вами знаем, сколько убийств бывает каждую
ночь. При чем тут я?
- И я, - сказал Гард. - С таким же успехом и я могу быть убийцей
второго человека. Но у меня есть алиби. В момент второго убийства я был в
квартире Пита Моргана. А где были вы, Эрнест?
Фойт взял новую сигарету. Помолчал, улыбнулся:
- Вы нарушаете условия, комиссар. Ведь это беседа, а не допрос?
- Ну кто ж вас неволит, Эрнест! - тоже улыбнулся Гард. - Уход от ответа
уже есть ответ.
- Зачем же так? Я попытаюсь вспомнить... Стало быть, после кафе, о
котором вы знаете, я отправился... да, я три часа провел у себя в гараже.
- С семи тридцати до девяти тридцати? - спросил Гард.
- Приблизительно.
- Вы были один?
- Один.
- Вы сами чините свою машину?
- Я понимаю и люблю технику. Кроме того, машина - это мои ноги. Я
всегда хочу быть уверенным в том, что ноги меня не подведут. Парашютист,
комиссар, тоже предпочитает сам складывать свой парашют.
- Это не алиби, Эрнест, - сказал Гард.
- Но и у вас нет улик, комиссар.
Они вновь умолкли. Гард внимательно посмотрел на Фойта, пытаясь угадать
его состояние. Увы, лицо гангстера было невозмутимым. Он выдержал взгляд
комиссара, и лишь странная интуиция, которой обладал Гард, позволяла ему
продолжать строительство здания, в основе которого лежала версия о
причастности Фойта к убийству Лансэре.
- Эрнест, вы служили когда-нибудь в армии? - спросил Гард.
- Моя биография вам больше известна, чем мне, комиссар.
- В таком случае вы должны знать, что такое отвлекающий маневр.
- Знаю.
- Второе убийство было таким маневром?
- Отвлекающим? - переспросил Фойт. - В жизни все возможно.
- Так вы знаете о нем?
- Конечно. Вы сами мне сказали.
За окнами начинался рассвет. Гард посмотрел на часы и встал. На
прощанье он приготовил последний вопрос Фойту. Скорее даже не вопрос, а
предложение. Стоя в дверях, он произнес:
- Не хотите, Эрнест, посмотреть на второй труп, появившийся в тот
вечер?
- Если бы решение зависело от меня, я бы отказался.
- Почему?
- Потому, комиссар, что я терпеть не могу голые мужские тела.
Гард весь напружинился:
- Почему мужские, Эрнест? А может, речь идет о женщине? Откуда вы
знаете?
Фойт мрачно усмехнулся, глядя Гарду прямо в глаза:
- Вы хотели оплошности, комиссар? Вы ее получили. Но не радуйтесь
преждевременно. Мне совершенно безразлично, мужчина у вас в морге или
женщина...
- Знаете, старина, - прервал Гард, - накиньте на себя что-нибудь
приличное и вместе прогуляемся до управления.
Фойт послушно наклонил голову.
6. СЕРЕБРЯНЫЕ ЧАСЫ
- Комиссар, я выражаю свой протест по поводу столь бесцеремонного
обращения ваших людей со мной. Полагаю, что...
- Доброе утро, профессор.
- Когда вас поднимают спозаранок с постели и не дают выпить даже чашки
кофе...
- Одну минуту, профессор. - Гард нажал кнопку вызова дежурного. - Это
мы легко исправим... Прошу вас, чашечку кофе нашему гостю, - обратился он
к вошедшему дежурному. - Извините, профессор, это я распорядился
пригласить вас в полицию.
- Пригласить?! - возмутился Грейчер. - У нас с вами разные
представления об одних и тех же вещах!
- Возможно, - миролюбиво согласился Гард. - Сегодня ночью мне явились
любопытные мысли, которыми я хотел бы поделиться с вами.
- Если вы страдаете бессонницей, рекомендую микстуру "Паникина".
Помогает.
- Благодарю. Обязательно воспользуюсь. - Гард достал записную книжку и
что-то пометил в ней. - Видите, старею, профессор, вынужден записывать.
Но, быть может, прекратим пикировку? У нас есть дела поважней.
Открылась дверь, и вошел дежурный. На столе перед профессором появилась
чашка кофе.
- Подкрепитесь, - сказал Гард. - Я готов подождать.
- Мне кажется, меня доставили в полицию не для того, чтобы кормить
завтраками. Я к вашим услугам.
- Хорошо, начнем.
Они смерили друг друга взглядами, как два мушкетера перед дуэлью, и
каждый отметил про себя силу противника.
- Профессор, - сказал Гард, - у меня не вызывает сомнения то
обстоятельство, что вы были в клубе "Амеба" в злополучный вечер и играли в
вист.
- У меня тоже нет сомнений по этому поводу.
- Тогда не будете ли вы столь любезны и не припомните ли, что вы делали
до виста? С шести до восьми?
- Как - что? Я... ушел из института часов... кажется, в шесть. Болела
голова, и я прогуливался в Сентрал-парке...
- Один?
- Один... Но позвольте!..
- Не позволю! Сейчас я хочу представить вам одного человека, заранее
предупредив, чтобы вы держали себя в руках, что бы ни произошло.
- А что может произойти?
- Не знаю. Меня это тоже интересует.
По лицу профессора Грейчера пробежало беспокойство, но тут же сменилось
выражением полной невозмутимости.
Гард нажал кнопку. Дверь открылась, на пороге стоял Эрнест Фойт, а за
его спиной виднелась мощная фигура Таратуры.
- Доброе утро, комиссар. - Фойт слегка склонил голову. Заметив
Грейчера, Фойт кивнул и ему.
Профессор вежливо ответил.
- Вы знакомы, господа? - вежливо спросил Гард.
Фойт улыбнулся:
- Если я не ошибаюсь, передо мной известный киноактер, который играл в
"Жизни по ту сторону"?
- Вы ошибаетесь, сударь, - неприязненно перебил Грейчер. - Я не имею
чести быть вашим знакомым.
- У меня плохая память на лица. Прошу великодушно меня простить.
- Пожалуйста.
- Благодарю вас, господа, - поспешил произнести комиссар. - Вы можете
быть свободны, Фойт.
- Вы имеете в виду мою камеру?
- Вы не ошиблись.
- Спасибо. - Фойт улыбнулся и, повернувшись к Таратуре, добавил: -
Инспектор, если вам не трудно, проводите меня.
Они вышли. Гард откинулся в кресле. Грейчер полез в карман и вынул
пачку сигарет.
- Что это значит, комиссар? - спросил он, закурив.
- Сейчас все узнаете. - Гард тоже закурил. - Произошла одна очень
странная история, профессор. Человек, которого вы сейчас видели, известный
гангстер, и знакомство с ним было бы вам полезно...
- Я не люблю таких шуток, комиссар, - резко прервал Грейчер. - Если вы
не желаете коротко и ясно объяснить мне, что скрывается за появлением
этого человека, прошу освободить меня от дальнейшего участия в беседе.
На Гарда глядели холодные, непроницаемые глаза.
- Хорошо, - сказал комиссар. - Слушайте меня внимательно. В нашем
городе существует отлично организованная гангстерская шайка. Даже не
шайка, а трест, корпорация. На ее счету множество убийств, ограблений и
так далее. Но действует она так искусно, что у полиции пока нет
возможности...
- Все, что вы говорите, имеет ко мне отношение? - вновь перебил
Грейчер. - Не могу скрыть от вас, что я удивлен.
- Не торопитесь, профессор. Кажется, у вас сдают нервы. Будем считать,
что я пригласил вас, чтобы посоветоваться.
- Найдите себе иных советчиков. Я не гожусь. Я человек науки, у меня
другая профессия.
- И все же вам придется дослушать меня до конца. Итак, шайка прекрасно
организована, отличается хорошей дисциплиной и тщательностью в разработке
преступных операций. Ситуация, при которой мы бессильны что-либо
предпринять против гангстеров, может считаться национальной трагедией. Наш
с вами гражданский долг, профессор...
- У меня другие долги, комиссар, - опять не сдержался Грейчер. - Вы
полицейский, вы и занимайтесь гангстерами. Я же не прошу вас помогать мне!
Гард встал из-за стола в полный рост и тоже резко сказал:
- Профессор Грейчер, сейчас не я нахожусь в вашем кабинете, а вы в
моем. Прошу вас не забывать, что вы имеете дело с полицией, ведущей
расследование уголовного преступления. Вы - подозреваемый нами человек, и
ваше неповиновение дает нам повод применить к вам строгие меры. Извольте
выслушать меня до конца!
- Я выслушаю, комиссар Гард, - зло сказал профессор. - Но я буду
жаловаться, вы определенно рискуете своей карьерой.
- Знаю, - тихо ответил Гард, опускаясь в кресло. - И тем не менее буду
делать то, что задумал. Пейте кофе, профессор, он уже окончательно остыл.
- Кажется, я тоже начинаю остывать.
- Тем лучше для вас и для дела. - Гард вдруг отчетливо понял, что
"благородное возмущение" Грейчера было от начала до конца искусственным. -
Итак, профессор, я коротко повторяю: хорошо организованная и
дисциплинированная шайка гангстеров сумела быть удачливой главным образом
за счет своих руководителей - Пита Моргана и Эрнеста Фойта. Оба они умные,
ловкие, хитрые и знающие люди. Но в последние несколько месяцев между ними
разгорелась конкуренция за единоличное руководство группой. Дело
завершилось вынужденным миром, потому что головка шайки пригрозила своим
руководителям, что, если один из них убьет другого, оставшегося в живых
прикончит сама шайка. Как вы понимаете, группу вполне устраивали два
руководителя, поскольку они мешали друг другу возвыситься в диктаторы. Не
буду скрывать от вас, профессор, что ровно два дня назад Пит Морган был
убит у себя на квартире с помощью переносного конденсатора. Скажите,
профессор, логично ли заподозрить в преступлении Эрнеста Фойта?
- Я плохой криминалист, - ответил нехотя Грейчер, - но, вероятно, вы
правы.
- Далее. Фойт тут же предъявил алиби. Это и понятно: он не так боялся
полиции, как своих собственных друзей, а потому в час убийства
благополучно пировал с ними в кафе. Но то обстоятельство, что он с такой
скрупулезностью подготовил себе алиби, говорит о том, что он точно знал,
когда должно произойти убийство конкурента. Логично, профессор?
- Да, - сухо ответил Грейчер. - Но, комиссар, я уже вышел из того
возраста, когда люди интересуются детективными историями...
- Как знать, профессор, - перебил Гард. - Не исключено, что в конечном
итоге эта история вас заинтересует. Однако предположим, что Фойт наверняка
знал о готовящемся убийстве Моргана. Но Фойт мог знать об этом лишь в
одном случае: если он это убийство организовал. Верно, профессор?
- Не знаю. Убийство могло быть и случайным.
- Когда убивают током, точно знают, кого убивают. К такому преступлению
надо готовиться.
- Током? Тогда... пожалуй, вы правы.
- Прекрасно, профессор, вы делаете успехи на криминалистическом
поприще. Согласитесь ли вы далее со мной, что Фойт должен был нанять
убийцу, не имеющего ничего общего с его средой? Что он мог довериться лишь
такому человеку, который, пользуясь вашей терминологией, никогда не
интересуется детективными историями.
- Это не так-то просто, - сказал Грейчер.
- Ну а если человек, нанятый Фойтом, тоже нуждался в его услугах?
Положим, тоже замышлял убийство и тоже не мог его сам осуществить.
Грейчер промолчал.
- Логично ли, профессор, что Фойт просто поменялся с этим человеком
объектами преступления? Что они просто договорились и поменялись жертвами.
Ведь это сулило каждому из них полную безнаказанность, так как оба
получали алиби, а никому и в голову не пришло бы, что они могут
договориться.
И на этот раз Грейчер промолчал.
- Меня, профессор, сейчас интересует лишь одно обстоятельство: как вам
удалось договориться с Фойтом и как вы рискнули убить Пита Моргана? Сидите
спокойно, я еще не кончил. Наконец, меня интересует, зачем вам
понадобилось убирать Лео Лансэре? Чтобы завладеть его открытием? Зачем вам
оно, что оно вам сулило? Не торопитесь с ответом, профессор, вы можете
подумать. Я почему-то убежден, что опровергать мои логические построения
вы не станете.
Гард устало откинулся на спинку кресла. Грейчер, не меняя позы,
закурил, выпустил тонкую струю дыма и спокойно проследил, как она уходит
под потолок, завиваясь кольцами. "Потрясающая выдержка", - даже с
некоторой завистью подумал комиссар. Наконец профессор посмотрел на Гарда:
- Идея парноубийства принадлежит мне.
- Браво, профессор! - воскликнул Гард и хлопнул ладонью по столу. - А
этот термин - тоже ваше изобретение?
- Как вам будет угодно. Эрнеста Фойта я знаю давно. Последнее время он
выполнял кое-какие мелкие поручения мои... и более крупные генерала
Дорона.
- Почему вы столь откровенны со мной, профессор? - спросил Гард. - Вы
не боитесь помянуть даже генерала?
- Для моей откровенности есть причины. Ни я, ни тем более генерал Дорон
вам не по зубам, комиссар. Я просто вознаграждаю вас за ваше
криминалистическое искусство. Вы достойный противник, но вам следует
знать, что ваши усилия на этот раз бесплодны.
- Предположим, - согласился Гард. - Но хотя бы Фойта я смогу зацепить
на убийстве Лео Лансэре? Как вы считаете?
- Не считаю, хотя мог бы легко пожертвовать Фойтом. К сожалению, он
будет вынужден тогда открыть рот, а я не хотел бы, чтобы дело предавалось
огласке.
- Вы боитесь?
- Сейчас она преждевременна. И вот почему... Но прежде я хотел бы
попросить у вас еще чашечку кофе.
Гард мгновенно нажал кнопку вызова дежурного. Через несколько минут,
прошедших в полном молчании, Грейчер получил желаемую чашку кофе.
Отхлебнув несколько глотков, он продолжал:
- Вы наивно полагаете, комиссар Гард, что я затеял парноубийство, чтобы
присвоить открытие Лансэре. Смешно! Украсть идею можно сотнями способов,
не прибегая к уголовщине. Больше того, Лансэре даже не был мне
конкурентом, этот цыпленок, обладающий умом гения. Он просто мешал мне
осуществить дальнейшие планы, поскольку был излишне щепетилен. Им двигали
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг