- Ого! Вот это рыбина!
Он показывал не на саму реку, а на скалистый склон, где река брала
свое начало. Поток уже не извергался из темного провала пещеры, от
него осталось лишь несколько жалких струек, то совсем исчезающих, то
рассыпающих фонтаны брызг. Во тьме пещеры ворочалось нечто огромное,
живое, по временам там мерцали огни - не то глаза, не то и в самом
деле, рыбья чешуя.
- Вон она! Снова появилась! - закричал тот же солдат.
Теперь и остальные увидели отливающую золотом голову с большими
круглыми глазами и широко раскрытым рыбьим ртом, усеянным острыми
зубами.
- Да это настоящее чудовище! - пробормотал Маджид.
Рыба была так велика, что с трудом проходила в отверстие пещеры.
Вместо передних плавников у нее были лапы, как у ящерицы, ими она
помогала себе выбраться наружу, оставляя когтями длинные борозды на
скале. Если бы не это отличие, выглядевшее как уродство, да не
огромные размеры, рыба была бы точной копией тех золотых карпов, что
обитали в реке.
- Ну и пасть! - тихо переговаривались меж собой солдаты. - А
глаза-то! Больше, чем колеса у арбы!
- Что глаза! Ты посмотри, какая чешуя! Вот бы такую чешуйку домой
увезти...
- А какие у нее должны быть жемчужины в брюхе! На рынке в Хиве или
Дамаске за одну такую жемчужину можно полцарства взять!
- Глупцы! - рявкнул на своих солдат Маджид. - Вам лишь бы карманы
набить! Вы забыли, что золотые рыбки, кроме жемчуга, мечут огонь!
- А ведь верно сотник говорит, - зашептались в строю. - Может
быть, все здешние рыбы - мальки этой твари...
- Кажется, зря мы позарились на легкую добычу. Не вышло бы беды...
- А Касим-то с ребятами до сих пор ведь рыбачат! Они, дураки, и не
видят, что делается!
- Надо их позвать.
- Позовешь их, как же! Им теперь хоть в ухо кричи.
- Ой, беда будет! Смотрите, рыба-то вылезает из дыры!
И действительно, чудовище уже далеко высунулось из пещеры,
медленно раскачиваясь из стороны в сторону, будто разглядывая людей то
одним глазом, то другим. За первой парой лап показалась вторая, затем
третья, а странная рыба все выползала и выползала из пещеры. Все ниже
по склону спускалось извивающееся тело на уродливых лапах, покрытое
золотыми пластинами, каждая из которых превосходила размерами щит
воина. На полпути к руслу реки чудовище остановилось, так и не
показавшись из пещеры целиком. Как ни скребло оно когтями по камням,
как ни извивалось - ни шагу больше сделать не могло. Тело его,
постепенно утолщаясь, полностью перекрыло отверстие пещеры и застряло
в нем. Солдаты Адилхана вздохнули с облегчением. По рядам пронеслись
радостные возгласы. Кто-то предложил даже напасть на беззащитное
чудовище и оторвать у него пару чешуек.
Но в это время рыба, без выражения глядевшая неизвестно куда,
вдруг широко раскрыла зубастую пасть, и оттуда с ревом вырвалась струя
пламени. В иссякшую было реку хлынул новый поток, но теперь это был
поток огня. Казалось, сама вода превращается в пламя, соприкасаясь с
огненным течением. На границе двух стихий вздыбилась кипящая волна,
высотой в человеческий рост. С ревом и шипением она стремительно
понеслась по реке.
Только теперь Касим и его люди заметили опасность. Золотая пелена
в одно мгновение слетела с их глаз, и вместо сладостных грез вдруг
предстало кошмарное чудовище, изрыгающее пламя. С воплями бросились
они к берегу, спотыкаясь и падая на каждом шагу. Вода доходила им до
колена и не давала бежать достаточно быстро.
- Они не успеют! - в отчаянии вскричал Фаррух. - О, великий
падишах! Только ты можешь им помочь!
На лице Адилхана была написана досада, но он не дал воли гневу, а
с нарочитой неторопливостью спросил:
- Чем же, о мой мудрый визирь, я могу помочь этим бездельникам,
которые ослушались моего приказа и страдают теперь по собственной
вине?
- Пошли ифрита! - почти выкрикнул Фаррух, - спаси своих солдат, и
они будут готовы отдать за тебя жизнь!
- Они и так отдадут ее через несколько мгновений, - насмешливо
ответил Адилхан. - Это будет хорошим уроком для остальных. Не будут в
другой раз, забыв о долге, гоняться за презренными побрякушками...
- О, падишах! - зарыдал Фаррух. - Пусть уроком для них будет чудом
спасенная жизнь! Не забывай о человеколюбии! Пошли ифрита, и твое имя
прославится в веках!
- А с джиннами будешь сражаться ты, мой человеколюбивый друг?
- Если понадобится, я выйду на бой с кем угодно!
- Ну да, чтобы геройски погибнуть, как последний глупец. Хватит! Я
не желаю больше слушать этот бред. Следуй за мной, или Маджиду будет
приказано арестовать тебя!
С этими словами Адилхан подал знак, рабы подняли его носилки и
продолжили трудный подъем на крутой береговой откос. Падишах даже не
обернулся, когда несчастных, так и не успевших добраться до берега,
накрыло огненной волной. Их вопль мгновенно оборвался, его сменил рев
пламени. Чудесная река, распространявшая прохладу и свежесть,
превратилась в пышущий жаром смертоносный поток, который можно увидеть
лишь при извержении вулкана.
Солдаты поспешили вслед за паланкином падишаха, подальше от
страшной реки. Только Фаррух да четверо воинов, которым было поручено
его охранять, долго еще стояли на берегу. Когда визирь, наконец,
повернулся, чтобы идти за остальными, солдаты увидели слезы на его
лице. Впрочем, все воины отряда шли, скорбно опустив головы, думая о
печальной судьбе своих товарищей и о том, какие еще опасности таит в
себе эта негостеприимная страна.
Опасности не заставили себя ждать. Едва воины, идущие в авангарде,
вскарабкались по откосу наверх, как раздались их крики, полные
отчаяния. Адилхан сразу понял, что солдаты увидели нечто страшное
впереди. Один из них кубарем скатился навстречу паланкину падишаха и,
едва не сбив с ног одного из носильщиков, распростерся на земле.
- О, великий падишах! - вскричал он. - Ужасное несчастье!
- Говори! - приказал Адилхан.
- Знай же, о, бесценный! Мы на острове!
- Как, на острове?! - падишах, нахлестывая плетью носильщиков,
поспешил подняться на вершину холма и только тут понял всю опасность
своего положения.
Немного выше того места, где находился отряд, поток разделялась на
два рукава, а чуть ниже по течению они соединялись снова, оставляя
посреди реки небольшой остров. Адилхан и его спутники, подходя к реке,
приняли его за противоположный берег. Теперь они были отрезаны от
земли потоком огня, обтекающим остров с двух сторон. Чудовище,
изрыгавшее пламя, и не думало выдыхаться. Наоборот, струя огня била из
его пасти все сильнее, оглушительный рев, с которым она вырывалась
наружу, превратился в неумолкающий гром. Уровень реки, вернее, уровень
раскаленной огненной жижи, волны которой ударялись о подножие острова,
быстро поднимался. Адилхан в страхе оглядывался, ища спасения. Он
понял вдруг, как было образовано это глубокое русло в окружающих
скалах. Судя по оплавленным склонам долины реки, огненная жидкость
могла затопить остров, вместе с холмом, на котором сейчас столпился
отряд.
Фаррух последним поднялся на вершину холма. Сложив руки на груди,
он с каким-то мрачным удовлетворением глядел на бушевавшее вокруг
пламя. Адилхан, покинув носилки, сам подошел к нему.
- Я жду совета, - тихо произнес падишах. - Что скажет визирь?
Фаррух низко поклонился, но ответил с прежней мрачностью:
- Скажу, что в беду может попасть любой - и глупый молодой солдат,
и поражающий мудростью падишах.
- Ну, о беде говорить рано, - возразил Адилхан. - У меня есть
ифрит...
- Разумеется, о, владыка! Но если бы ты использовал его раньше, то
мог бы спасти и Касима с его людьми, и себя.
- Так что ты мне посоветуешь? Сидеть, сложа руки, и погибнуть
вместе со всем отрядом, в память о Касиме?
Фаррух вздохнул.
- Нет, о, драгоценный, я этого не говорил. Поскорее вызови ифрита
и прикажи ему уничтожить чудовище - вот мой совет! Каждый попавший в
беду заслуживает помощи и спасения, будь то простой воин или великий
владыка... Но не оказавший помощи должен помнить, что и он не
бессмертен.
- Что ты хочешь сказать? - нахмурился падишах. - По-твоему, я
попал в эту переделку из-за того, что не помог Касиму?
Визирь только пожал плечами.
- Кто знает?...
Глава 11
Пропеченная солнцем дорога, вся в черных трещинах и выбоинах,
словно подгоревшая корка хлеба, увела экипаж межмирника далеко в поля.
Впрочем, равнина, расстилавшаяся вокруг, никогда не была полем.
Промзона, которая раньше вплотную подходила к городу, теперь медленно
отступала, зарастая полынно-горьким разнотравьем. То тут, то там в
ковылях еще попадался ржавый остов неведомого механизма или
иззубренный обломок стены, но больше ничто не указывало на
индустриальную, а не сельскую принадлежность этой территории. В траве
стрекотали кузнечики, в воздухе, гоняясь за насекомыми, носились
стрижи. Людей не было видно. Только однажды граф заметил вдалеке две
жалкие оборванные фигуры. Они вылезли из трубы разрушенной
теплотрассы, но, увидев путников, быстро уползли обратно.
Изнывая от жары, Гонзо, княжна и Джек Милдэм поднялись на
пригорок. Отсюда открывался вид на бескрайнюю территорию завода
"Спецагрегат". К радости Христофора все заводские сооружения оказались
в относительном порядке - их не пустили на металлолом, не растащили в
качестве строительных материалов по личным гаражам и дачам. Свою роль
в этом сыграл, вероятно, высокий, в три человеческих роста, бетонный
забор, опоясывающий производственную площадку завода по периметру. Но
главной гарантией сохранности всего оборудования была, конечно, давняя
авария, сделавшая эти места опасными для человека.
Пока, однако, не было видно ничего подозрительного. Дорога,
ведущая к воротам завода, продолжалась за ними и по прямой уходила
вглубь территории. Слева от дороги, сразу за забором, возвышалось
здание заводоуправления, а справа тремя рядами тянулись низенькие
одноэтажные постройки, вероятно, гаражи. Минуя обширную поляну, бывшую
когда-то главной площадью перед фасадом заводоуправления, узкая
полоска асфальта тянулась дальше - к большому цеху. Цех некогда был
застеклен, но теперь превратился в простой навес. Под ним угадывались
силуэты огромных станков. Все пространство вокруг зданий, также как и
главная площадь, сплошь заросло травой, и только вдали, за цехом,
виднелись рыжие проплешины - там лежали металлические щиты заготовок,
штабеля труб, катушки с намотанной на них проволокой. Дальше дорога
раздваивалась, образуя тенистую аллею. За прошедшие годы аллея
разрослась до размеров рощи и обзавелась густым подлеском. Деревья
мешали рассмотреть остальную территорию завода, вдобавок, там, за
зелеными кронами, стеной поднимался туман, совершенно неуместный в
такую жару. Сквозь зыбкое марево зловеще проступал силуэт
полуразрушенной заводской ТЭЦ с наискось обломанной трубой.
Граф опасливо тянул носом воздух и поглядывал на ручной счетчик
Гейгера.
- Не пойму я, - произнес он, наконец, - зачем нас сюда принесло?
Не хватало еще отравиться какой-нибудь гадостью...
- Ничего, мы осторожно, - сказал Гонзо. - Ну пошли, что ли?
Охотники за ифритами неторопливо спустились с холма и направились
к воротам. Вблизи ворота казались непомерно высокими и массивными. Они
были надежно заперты и не оставляли ни малейшей щели, через которую
можно было проникнуть или хотя бы заглянуть на территорию завода.
- М-м-да, положение! - озадаченно произнес Христофор, на глаз
измеряя высоту ворот. - Первый раз в жизни вижу завод без дыры в
заборе! Как они работали в таких условиях?
- Где-то недалеко должна быть проходная... - сказала Ольга.
- Сейчас будет проходная! - пробормотал Джек Милдем. - А ну-ка,
отойдите подальше.
Он вынул из-за пояса аннигилятор, направил его на ворота и нажал
на спуск. Гулкий колокольный удар прокатился над полем, тучей
взметнулись над воротами многолетние наслоения пыли. Когда пыль
рассеялась, в нижней части створки обнаружилась оплавленная по краям
дыра, сквозь которую даже граф мог пройти, не нагибаясь.
- Очень аккуратное отверстие, - похвалил Гонзо, - спасибо за труд,
граф, вы облегчили задачу и нам, и тем, кто, как говориться, придет за
нами, то есть бандитам. Можно продолжать путь... Постойте, а это что
такое?
Только теперь Христофор заметил на воротах запыленную табличку,
слегка поврежденную выстрелом и болтавшуюся на одном гвозде. Потерев
ее пальцем, Гонзо смог прочитать:
"Внимание! Вход на территорию завода строго воспрещен! Утечка
констраквы."
- Ну, конечно! - со злостью проговорила княжна, - Опять Дорога
миров! Я так и думала!
- О чем ты так и думала, Оленька? - спросил Христофор. Ему никогда
не приходилось слышать о констракве. - Разве эта штука с Дороги миров?
- Откуда же еще! - усмехнулась Ольга. - Такой гадости в нормальном
пространстве не найти. Ее добывают в дальнем Параллелье, развозят по
разным мирам и продают. А что потом делается с этими мирами, всем
наплевать!
- А что с ними делается? - спросил Джек.
- Увидишь! - отрезала Ольга.
Она нырнула в отверстие, пробитое в воротах, и решительно зашагала
по главному заводскому проезду.
Гонзо и граф не без опаски последовали за ней.
- Все-таки любопытно, - снова заговорил Христофор, поравнявшись с
княжной, - зачем эта самая констраква понадобилась заводу
"Спецагрегат"?
- Видно, нашлось применение! - все также сердито отозвалась Ольга.
Каждому ведь хочется превращать глину в золото, вот и хватаются за
констракву!
- Она превращает глину в золото?! - оживился Гонзо.
- Превращает. Не в золото, так в серебро, стронций или уран,
смотря что превращать. Одним словом, пустая порода становится ценным
сырьем.
- Так это же замечательная вещь! - Христофор потер руки. - Как ты
думаешь, трудно будет ее отсюда вывезти?
Ольга посмотрела на него с подозрением.
- Зачем это ее отсюда вывозить?
- Как зачем! Я тоже хочу превращать глину в золото!
- Вот-вот, - княжна мрачно покивала. - И этот туда же -
превращать! А когда сам превратишься черт знаешь во что, тогда как
запоешь?
- Почему это я должен обязательно превратиться? - возразил
Христофор, - Я осторожненько...
Ольга махнула рукой.
- Все думают, что можно "осторожненько". Но с констраквой одной
осторожности мало. Это тебе не керосин...
Охотники за ифритами миновали площадь перед заводоуправлением.
Серое шестиэтажное здание провожало их пустыми глазницами окон.
Посреди площади из густой травы поднимался постамент, некогда
увенчанный фигурой какого-то вождя. От фигуры остались одни ноги в
широких неглаженных брюках и ботинках на чрезмерно толстой подошве. По
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг