воды, и прибрежные кусты, склонившись над рекой, окунали в нее свои сочные
продолговатые листья.
Улисс засмотрелся на эту неправдоподобную картину и не сразу заметил,
как чуть в стороне из зарослей, боязливо озираясь, вышло крупное животное
с тремя толстыми короткими рогами на голове.
"Быкарь!" - чуть не закричал Улисс, увидев его. Вот он, без вести
пропавший кормилец, столько лет снабжавший население Города мясом и
одеждой. Нашелся, беглец! Но куда это его несет? Там же река, он что, не
видит? Странно. Всегда быкари реку чуяли за полдня пути и ближе не
подходили, хоть убей. А этот... Нюх потерял, что ли? Пропадет же, туша
бестолковая!
Но быкарь не проявлял ни малейшего беспокойства. Приблизившись к
реке, он нагнул голову и стал пить воду с таким видом, будто никогда в
жизни не приходилось ему, подолгу принюхиваясь, осторожно слизывать языком
тончайший слой снега и таким обоазом утолять жажду.
Улисс застыл. Этого не может быть, думал он. Это обман. Ведь река -
она и есть река. Любой ребенок знает - ничего нет страшнее и опаснее реки.
Она просто заманивает его, чтобы убить...
Он стал медленно пятиться назад по тропе, но никак не мог оторвать
взгляд от ярких солнечных бликов на поверхности воды.
"И вода - прямо из ручья", - зазвучал в ушах голос Шибня. Улисс
остановился. Он вдруг почувствовал, что ему мучительно хочется пить.
Нет, нельзя, говорил он себе. Она притворяется, это просто такая
река, у нее такой способ убивать. Одни одурманивают ядовитыми парами,
другие заманивают на предательски обвалившийся берег или разбрасывают
вокруг камни, с виду совсем как настоящие, но на самом деле - пузыри с
едкой дымящейся жидкостью, мгновенно сжигающей и кожу, и дерево, и даже
металл, а эта река действует по-своему - прикидывается безобидной и
желанной, как сон. Все они одинаковые, ото всех нужно держаться подальше!
Но, повторяя это про себя, Улисс снова двинулся вперед и сам не
заметил, как оказался на берегу. Опустившись на колени, он протянул руку и
осторожно тронул воду. Она была прохладная и чистая, длинные бурые
водоросли медленно колыхались на дне, среди них, посверкивая чешуей,
сновали мелкие рыбки. Улисс наклонился и, ощущая дрожь во всем теле,
коснулся воды губами. Жив, подумал он. Почему я все еще жив?
И вдруг начал пить большими глотками, не останавливаясь, чтобы понять
наконец, обман это или сон, или неожиданно сбывшаяся мечта, в которую
никогда до конца не верилось...
Ночь наступила сразу, едва солнце скрылось за высокой скалой на
западе. Снова опустился туман, и в лесу стало совсем темно. Птицы смолкли,
слышались только отдаленные шорохи и иногда треск сучьев. Улисс поднялся с
земли и, сладко потянувшись, искоса посмотрел на лежавшие в траве вещи:
мешок, дубину и лыжи.
Сон на берегу реки вернул ему силы, но снова взваливать на спину весь
этот громоздкий и, кажется, совершенно бесполезный здесь груз ужасно не
хотелось. Пробираться в полной темноте извилистой тропой, цепляясь лыжами
за кусты и ветки деревьев, - зачем? Улисс решил здесь же, на берегу, и
переночевать, только осмотреть предварительно окрестности, набрать дров и
развести костер. Он двинулся вдоль реки, подбирая по дороге обточенные
водой и иссушенные солнцем обломки деревьев, которые заметил еще днем.
Неожиданно из глубины леса донесся низкий протяжный вой. Улисс,
только что выдернувший из песка большую корягу, уронил ее в воду и замер,
испуганно вглядываясь в темную чащу. Этот вой, почти рык, был ему хорошо
знаком. Так мог выть только один зверь на всей земле - свирепень. Улисса
охватила тоска. И здесь он, этот проклятый убийца!
В лесу послышался приближающийся треск сучьев, это зверь, не разбирая
дороги, пробивался сквозь чащу к берегу реки. Улисс наконец спохватился.
Он бросил собранные дрова и, даже не вспомнив о мешке и лыжах, побежал к
лесу. Однако прежде чем ему удалось скрыться в зарослях, за спиной
раздался оглушительный победный рев, и на противоположном берегу появился
свирепень. Улисс понял, что зверь заметил или учуял его и теперь не
остановится, пока не догонит. Огромная черная тень быстро приближалась к
реке. Не помня себя от ужаса и отчаянья, Улисс бросился в заросли, чтобы
только не видеть этой скачущей туши и кровожадной морды. Он бежал, как ему
казалось, во весь дух, но понимал, что на самом деле едва продирается
сквозь кусты, которые свирепень может подминать под себя целиком. Позади
уже слышался громкий плеск - зверь переходил речку вброд. Сейчас он выйдет
на берег, в несколько прыжков достигнет зарослей, а там...
Улисс на ходу оглянулся и в го же мгновение налетел плечом на
какое-то препятствие. Вскрикнув от боли, он резко повернул в сторону, но
вытянутая рука и здесь натолкнулась на твердую холодную преграду. Перед
ним была стена. Улисс застонал. Неужели здесь и придется умереть? Он стал
лихорадочно ощупывать руками шершавую поверхность стены, в надежде
отыскать ее край или какое-нибудь отверстие. Снова послышался хруст ветвей
- свирепень вошел в чащу.
Неожиданно Улисс почувствовал под рукой холодный металлический прут,
сильно изъеденный ржавчиной. Над ним обнаружился еще один и еще - целая
лесенка! Приглядевшись, он заметил узкую темную щель, уходящую вверх, это
была полоска обнажившейся арматуры. Как высоко она поднимается и доходит
ли до края стены, Улисс не знал, но, не задумываясь, ухватился за прутья и
полез вверх. Если лестница сейчас кончится, думал он, свирепню не придется
даже наклоняться, добыча будет как раз на уровне его морды...
Но лестница не кончилась. Улисс поднимался сначала торопливо,
цепляясь за что попало, обдирая колени и больно ударяясь об острые края
щели, а затем все медленнее, тщательно выбирая надежный прут, прежде чем
повиснуть на нем всей тяжестью. Он не знал, на какую высоту успел
забраться, но судя по доносившемуся сюда треску кустов, зверь был где-то
далеко внизу, может быть, под самой стеной. Неожиданно стало светлее, и
Улисс понял, что поднялся уже выше деревьев. Странно, как он не заметил
этой стены днем?
Скоро стала чувствоваться усталость в руках. Пальцы задеревенели и с
трудом разгибались. Вдобавок трещина начала вдруг сужаться, и Улиссу едва
удавалось вцепиться в очередную перекладину. Он чувствовал, что на спуск у
него уже не хватит сил, даже если бы он и хотел спуститься. Но спускаться
нельзя - свирепень не уходит так быстро. Он будет бродить поблизости и
день и два - сколько понадобится. Лучше уж просто выпустить перекладину из
рук, когда не сможешь больше держаться. Пасти зверя все равно не избежать,
так хоть лишить его удовольствия рвать на куски живое тело.
И вдруг что-то произошло. Улисс не сразу понял, почему он никак не
может нащупать следующую перекладину, потом удивился, что это его
нисколько не расстраивает, и только после этого сообразил - стена
кончилась. Ухватившись обеими руками за край, он подтянулся и лег грудью
на горизонтальную площадку. В темноте нельзя было разобрать, что это за
площадка и какого она размера. Немного отдохнув, Улисс осторожно пополз
вперед и сейчас же наткнулся на какую-то сложную металлическую
конструкцию. Из темноты выступала массивная опора, на которой была
укреплена горизонтальная труба, окруженная крупными и мелкими деталями.
Один конец трубы торчал в сторону леса, другой был упрятан в длинный ящик
- кожух. На кожухе Улисс обнаружил две рукоятки, похожие на дверные ручки,
какие он видел в Большой Яме. Он взялся за них, и вся конструкция вдруг
легко повернулась, не издав ни малейшего скрипа, Улисс поспешно вернул ее
в прежнее положение. Труба снова уставилась в глубь леса, и он невольно
поглядел туда же. Палец сам собой лег на небольшую пластинку между
рукоятками. Улисс легонько нажал на нее, потом потянул на себя, но
пластинка не поддавалась. Он стал осторожно ощупывать покрытый маслянистой
пленкой механизм, стараясь понять, для чего может служить все это железо.
Какой-то крючок соскочил вдруг под его пальцами, и сейчас же ночная
тишина взорвалась оглушительным пульсирующим грохотом. Улисс с ужасом
смотрел, как из трубы, трясущейся в его руках, стремительно один за другим
вылетают яркие огни и, впиваясь в темную чащу, озаряют ее ослепительными
вспышками. Срезанные ими верхушки деревьев беззвучно валились вниз, и там,
куда они падали, из кустов сейчас же поднимались языки пламени. Улисс
наконец пришел в себя и рванулся прочь от страшной машины. Сейчас же
грохот оборвался так же внезапно, как и начался, и эхо, в последний раз
пролетев над долиной, утихло вдалеке. Слышно было только, как трещит огонь
в лесу да хрустит где-то в кустах улепетывающий свирепень.
Вот это да, подумал Улисс. Видно, это и есть "довоенная техника", как
ее называют старики. Ему много раз приходилось слышать рассказы о
гигантских силах, которыми управляли люди до войны. Он видел даже обломки
каких-то машин и непонятных аппаратов, но все это было давно испорчено,
проржавело, и никто не знал, что с этим делать. Впервые Улиссу попалась
машина из тех странных, забытых времен, которая почему-то осталась целой и
работала. Да как работала!
Только теперь он представил себе, какую звериную ненависть друг к
другу, какой злобный, отчаянный страх должны были испытывать люди, чтобы
изобрести эту холодную железную штуку, способную беспощадно уничтожить
все. Даже свирепень боится ее, потому что она не знает, в кого плюет
огнем, не чувствует боли своей жертвы, ей безразлично, кого убивать, лишь
бы убить.
Стараясь держаться подальше от зловещего механизма, Улисс опустился
на колени и в поисках края площадки стал осторожно ощупывать
растрескавшийся бетон. Пожар в лесу угас сам собой - было слишком сыро.
Стена снова погрузилась во тьму. Некоторое время он медленно продвигался
вперед, но до края так и не добрался, видимо, площадка была очень широкой.
Наконец, терпение его лопнуло, он поднялся на ноги и вдруг совсем
недалеко впереди увидел освещенное мягким красноватым светом окно. Этот
свет поразил его больше, чем все остальные чудеса удивительной долины.
Когда-то в брошенном городе он видел множество домов, огромных и
маленьких, но ни в одном из них не было освещенного окна - все они были
давным-давно заброшены и мертвы. И вот теперь этот светлый прямоугольник,
неожиданно появившийся в кромешной тьме.
Это люди, подумал Улисс. На этот раз точно люди. Что ж, давно пора.
Он зашагал вперед смелее, потому что свет из окна, хоть и казался слабым,
все же немного освещал путь. Улисс понял, что находится на обширной,
поросшей травой, кустами, а кое-где даже деревьями террасе у подножия
скал. В центре ее стояло серое приземистое строение, как видно, из бетона.
Бетонная же дорожка тянулась к строению от края террасы и упиралась в
стену с длинным рядом низко расположенных окон. Свет горел в третьем
справа окне.
Подойдя ближе, Улисс обратил внимание на торчащие из земли по обеим
сторонам дорожки длинные шесты с округлыми белыми набалдашниками. Они
выстроились в два ряда до самого дома. Улисс долго не мог понять, что это
такое, пока не приблизился к шесту, на верхушке которого шара не было. Тут
он заметил в траве что-то белое и, нагнувшись, поднял твердый округлый
предмет, показавшийся ему очень легким для своих размеров. Он поднес его к
глазам и вздрогнул: двумя круглыми черными провалами на него глядел
человеческий череп. Улисс испуганно покосился на остальные шесты - их было
не меньше двух десятков, и каждый увенчан подобным украшением. Хорошая
встреча! Куда же он попал? И что теперь делать? Бежать? Нет! Нельзя
бежать, ничего толком не узнав.
Улисс бережно опустил череп на траву и, пригнувшись, бросился к
ближайшим кустам. Перебегая от одного островка кустарника к другому, он
оказался наконец перед домом, осторожно подкрался к освещенному окну и
заглянул внутрь.
Стеклянный светильник под потолком, показавшийся Улиссу необычайно
ярким, освещал красноватым светом большую запыленную комнату. Посреди
комнаты стоял заваленный книгами стол, а вдоль стен - шкафы со стеклянными
дверцами. Разглядеть сквозь пыльное окно что-либо еще Улиссу не удалось,
но он убедился, что в комнате никого нет. Внимательно оглядевшись по
сторонам, он нажал на створки окна, и они вдруг открылись с неожиданной
легкостью. Улисс не стал долго раздумывать и, опершись руками о
подоконник, влез в комнату.
Интересного здесь было мало. В шкафах за стеклом тоже оказались
книги, они стояли нескончаемыми рядами, занимая все четыре стены, оставив
место только для окна и двери. Столько же книг он видел как-то раз в одном
подвале в брошенном городе и тогда еще удивлялся, зачем они нужны. Он
никак не мог себе представить, для чего их можно использовать, кроме
растопки.
Бегло оглядев комнату, он подошел к двери и потянул за ручку. Дверь
была заперта. Улисс дернул сильнее, а затем, навалившись на дверь плечом,
попытался выдавить ее наружу.
- Напрасно стараешься, парень, - послышался вдруг низкий хрипловатый
голос со стороны окна, - заперто надежно!
Улисс стремительно обернулся. К нему, держа наперевес что-то вроде
машины, плюющейся огнем, только поменьше размером, приближался высокий
широкоплечий человек, одетый в лохмотья и совершенно лысый.
Лицо его поразило Улисса. Оно было темно-багровым, почти черным, без
ресниц и бровей, словно его только что опалило пламенем. Остановившись в
пяти шагах от Улисса, человек махнул своим оружием и произнес несколько
слов на непонятном языке. Улисс ничего не ответил. Он был захвачен
врасплох и все еще не мог прийти в себя. Так глупо попасться! Наверняка
этот человек давно следил за ним, может быть, с тех самых пор, как услышал
грохот на краю террасы, а потом заманил его в эту комнату, как
бестолкового жука, летящего на свет. Вряд ли удастся вырваться силой -
железяка в руках у черного человека убивает, пожалуй, быстрее, чем
Шибенева дубина, оставшаяся где-то на берегу реки. И все же... Улисс не
испытывал страха. Когда прошел первый испуг, он всмотрелся в глаза
незнакомца и не увидел в них того, что должно быть в глазах врага -
ненависти. Острый, цепкий его взгляд был в то же время чуть насмешливым и
снисходительным.
- Ты что, не понимаешь? - спросил человек.
- Нет, - ответил Улисс.
- Из какого же ты леса появился, такой... первобытный?
Последнего слова Улисс опять не понял, но в общем вопрос был ясен.
- Я не из леса, - сказал он, - я из Города.
- Из города? - удивился человек, недоверчиво разглядывая его наряд. -
А из какого именно города?
Улисс пожал плечами.
- Город один, - сказал он, - в старых городах никто не живет. У них и
названий нет, потому что туда редко кто ходит.
Глаза незнакомца стали вдруг серьезными.
- Один город, - медленно произнес он, - и это все?
- В наших краях - все. На севере и на западе океан. На юге и на
востоке - Мертвые Поля. Ты этого не знаешь?
Человек задумчиво покачал головой.
- Не знаю. Я ничего не знаю, хотя именно мне-то и следовало бы
знать...
- Но разве никто из вас, живущих здесь людей, - удивился Улисс, -
никогда не ходил на запад?
Незнакомец усмехнулся и, опустив оружие, оперся на него рукой.
- Нет, малыш. "Никто из нас" никогда никуда не ходил, потому что
"всех нас" ты видишь перед собой. Я живу в этом ущелье один, как перст,
уже добрую сотню лет...
- Сотню лет, - пробормотал Улисс. Он подумал, что перед ним
сумасшедший, - но ведь это значит - со времен войны!
- Как ты сказал? Со времен? - человек хмыкнул. - Черт возьми! Вы там
у себя в Городе, видно, решили, что были времена войны. Вам кажется, что
для уничтожения мира требуются времена! Ничего подобного, малыш! Эта война
была самой короткой за всю историю Земли. Она длилась один день. Потому
что все было готово заранее. Десятки лет все было готово для проведения
войны за один день. Она всегда висела над миром на тонком ненадежном
волоске. И когда волосок оборвался, никто уже не мог ничего изменить.
В тоне незнакомца чувствовалась уверенность.
- Откуда ты все это знаешь? - спросил Улисс.
- Еще бы мне не знать! - сказал тот, - я ведь и сам участвовал в этой
игре. И до сих пор участвую, хотя никого из моих врагов, наверное, уже нет
в живых. Все эти мертвые поля появились из-за меня, из-за того, что здесь
придумывалось, делалось и хранилось самое смертоносное на Земле оружие.
Они хотели все это уничтожить первым ударом, но не смогли, а потом им
стало уже не до того, они увидели, что им самим и всему миру приходит
конец. После первого удара мир сошел с ума. В безумной надежде уцелеть
каждый спешил уничтожить всех возможных и невозможных врагов, посылая
ракеты наобум. Было несколько взрывов севернее и южнее, а один - прямо на
востоке. Долина избежала прямого попадания, но все же ей здорово
досталось. Кроме меня, все погибли, да и я уцелел только чудом, выгорели
деревья, перемерла живность, а вот монитор, трижды проклятая болванка,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг