тобой заниматься пришла? Да ты посмотри на себя! Каракатица... А впрочем,
черт с тобой. Пожалуйста, мне не жалко. - Она вдруг принялась стаскивать с
себя рубашку, - Только быстро давай, чтоб до прихода Хозяина... Ты потом
спрячешься под кроватью, а я останусь вместо тебя, понял?
Заноза, наконец, справилась с рубашкой и комкала ее в руках, глядя,
куда бы бросить. Она была чертовски хорошо сложена, эта сумасшедшая
девица, одетая в жемчужное сияние лунного света, но мне было, признаться,
не до ее красоты.
- Ты погоди раздеваться-то, объясни толком! - зашипел я, - что там
про Хозяина? Зачем это он сюда придет?
- Дурак, - неожиданно спокойно произнесла Заноза, - я же говорю -
санаторий здесь. Вот и всадит тебе Хозяин этой ночью прививочку. А от
прививочкн этой ты, Пациент, навсегда Пациентом останешься, и уж никакого
имени-отчества у тебя не сбудет больше...
- Ну а ты-то зачем лезешь на мое место? - спросил я.
- А мне все равно! Я в свое время разок попробосала. Так что без
Хозяина мне теперь долго не протянуть. Да и никому здесь не протянуть, а
он, сволочь, пользуется этим и веревки из нас вьет. Сегодня меня без дозы
оставил...
- А-а! - Я начичал понимать. - Он что же, наркотики вам колет?
Заноза подошла к окну, выглянула во двор и сейчас же задернула
занавеску. Стало совсем темно.
- Нет, Пациент, тут вещь посильней наркотиков. Он нам счастье наше
продает...
- Как это - счастье?
- А так. Именно так, как ты его себе представляешь...
Я хотел было спросить еще что-то, но Заноза вдруг подскочила ко мне и
прямо в лицо сунула свою скомканную рубашку.
- Тсс! Слышишь? Идет! - прошептала она и, толчком усадив меня под
вешалку, обрушила сверху тяжелое, пропахшее нафталином пальто. Покончив со
мной, она улеглась в постель и натянула на себя одеяло. В ту же минуту
дверь тихо открылась и кто-то осторожно заглянул в комнату. В темноте
почти ничего не было видно, но я не сомневался, что это Хозяин.
И действительно, скоро очертания его массивной фигуры проступили на
фоне стены, двигаясь уверенно, но почти бесшумно, он подошел к постели и
наклонился. Наступила долгая тишина. Казалось, ни одной живой души нет на
сотни километров вокруг, и это жуткое безмолвие тянется уже сотни лет.
Наконец что-то тихо звякнуло, и в комнате вдруг запахло жженым сахаром.
Хозяин выпрямился и быстро вышел из комнаты.
Когда в коридоре затихли его шаги. Заноза отбросила одеяло и села на
кровати.
- Ну что? - спросил я.
- Молчи, сейчас увидишь. Вот! Начинается!
Она поднялась, и я вытаращил глаза от изумления - на ней было черное
блестящее платье, голые плечи укрыл газовый шарф, а на лице появилась
бархатная полумаска. В комнате вдруг стало быстро светлеть, но вместо стен
и потолка с отступлением темноты открывалась невообразимая даль. Я глянул
под ноги и застыл: земли не было, где-то далеко внизу клубилась белая
пелена облаков.
- Скорее, - сказала девушка, - меня ждут!
Она шагнула, словно в пропасть, с невидимой площадки, которая была
когда-то полом комнаты, и закружилась в свободном падении, стремительно
удаляясь.
- Не отставай-ай! - услышал я, и опора подо мной вдруг исчезла...
Я, к своему счастью, не верил в реальность происходящего, иначе
скончался бы в первое же мгновение полета.
Ветер засвистел у меня в ушах, и облака стали медленно приближаться.
Кувыркаясь в воздухе, я увидел красный шар солнца - он тоже падал в
гуманное море. Мы врезались во мглу одновременно со светилом. Облачный
слой был, видимо, очень толстым, и по мере погружения в него молочно-белая
пелена, окутавшая меня, сменилась светло-серой, быстро превратилась в
темно-серую и, наконец, стала черной. Я падал в полной темноте.
И вдруг совсем близко вспыхнуло море огней - подо мной был большой
город! Светящиеся стрелы улиц со всех сторон вонзились в яблоко-площадь,
пылающее золотым огнем. Все это быстро приближалось, и вот уже деревья
какого-то парка стремительно бросились мне навстречу. Я зажмурился, ожидая
удара, но вместо этого ощутил легкий толчок в спину.
- Эй, приятель! - крикнул кто-то у меня над ухом, - посторонись
немного или шагай веселей, а то опоздаем на площадь!
Я открыл глаза и обнаружил, что стою на песчаной дорожке парка, а
мимо меня валит пестрая толпа в карнавальных нарядах. Смирный гнедой пони,
запряженный в тележку, увитую цветами и лентами, тихонько подталкивал меня
сзади. В тележке сидел румяный толстяк в зеленом жилете, разлинованный как
арбуз, и две девушки в масках и нарядных платьях. Они смеялись и бросали в
меня серпантин.
Я посторонился, пропуская пони, и пошел рядом с тележкой. На мне, как
оказалось, тоже был надет какой-то шутовской балахон с кружевным
воротником. Он был белый, с черной, украшенной завитушками, заглавной
буквой П на груди.
Вся праздничная толпа двигалась к выходу из парка, чтобы влиться в
людскую реку, текущую по широкой, залитой светом улице.
В небе над нами то и дело вспыхивали букеты разноцветных ракет.
- Эта буква П у вас на груди означает, как видно, "Пьеро"? - смеясь,
спросила одна из масок, сидящих в тележке.
- Ах, если бы кто-нибудь мог это знать! - ответил я.
- А я знаю, - сказала другая.
- Ну и что же, по-вашему, означает эта П? - спросил я, улыбаясь.
- "Пациент", - произнесла маска, и я сейчас же узнал ее. Но тут пони,
выбравшись на широкую дорогу, пустился вскачь, и скоро я потерял тележку
из виду.
Улица была полна крика и смеха, музыки и веселья. Люди, фонари,
лошади, дома - все плясало, в то же время дружно двигаясь вперед. На
больших платформах, влекомых шестерками лошадей, возвышались громадные
конструкции, усыпанные цветами, фонариками и мальчишками.
Я оказался вблизи одной такой платформы. На ней была установлена
высокая пирамида, состоящая как бы из колец разного размера, нанизанных на
одну ось. На уступах пирамиды расположились пестро раскрашенные клоуны,
жонглирующие апельсинами, шляпами и даже горящими факелами. На самой
вершине стоял атлетического сложения красивый молодой человек и держал на
плече тоненькую девушку в разноцветном трико. Их лица тоже былн ярко
раскрашены, а на голове у гимнастки красовалась островерхая шляпка с
бубенцами.
Мы приближались к перекрестку, где вся процессия разделялась на два
рукава, огибавшие большой мраморный фонтаи. Струи воды, изрыгаемые
золотыми львами, высоко взлетали в воздух и с шумом падали в центре
фонтана. Громоздкая платформа, неуклюже поворачиваясь, задела колесом
парапет, пирамида накренилась, и клоуны под общий хохот посыпались прямо в
воду. Вмиг поверхность фонтана, который оказался довольно глубоким,
покрылась головами и шляпами.
Гимнаст и его партнерша тоже не удержались на вершине пирамиды и
спрыгнули в воду. Некоторое время они не показывались на поверхности и
вынырнули, наконец, возле самой лестницы, ведущей из воды на мостовую.
Подхватив девушку на руки, гимнаст поднимался по мраморным ступеням,
словно Нептун, выходящий из моря. Они весело смеялись, серебристые ручьи
стекали с длинных волос девушки, вода смыла грим, и я снова узнал ее, но в
этот момент подкатил маленький лоскутный фургон и, забрав обоих, быстро
скрылся из виду.
Я отправился дальше, разглядывая праздничную толпу и тщетно пытаясь
понять: если все это - сон, то кому он снится? Было очевидно, что главный
герой всего происходящего не я. Значит, сон чужой. Но чужой сон нельзя
увидеть. Значит, это не сон. Но тогда получается, что на карнавал я
действительно упал с неба, а это может быть только во сне. Круг замкнулся.
Я отведал мороженого, поднесенного мне дородной краснощекой женщиной
в белом колпаке. Мороженое было очень вкусное и холодное, в его реальности
сомневаться не приходилось. Для опыта я даже положил кусочек под язык и
сейчас же взвыл от морозного укола, но нет - не проснулся.
Улица вдруг раздалась в стороны, и карнавальный поток вылился на
площадь. Над головами запрудившего ее народа метались разноцветные лучи, В
центре площади возвышалась большая, ярко освещенная сцена. Она была еще
пуста, но именно на нее, не отрываясь, смотрели все собравшиеся.
Пульсирующий гул и гомон накатился откуда-то издалека и, достигнув меня,
превратился в дружный хор голосов.
- Свет-ла-на! Свет-ла-на! - грянули вокруг, и буквы этого имени
вспыхнули вдруг в небе над площадью. Я взглянул на сцену и снова увидел ее
- девушку, каким-то непостижимым образом заманившую меня в свой сон. В
длинном черном платье и теперь уже без маски, счастливо улыбаясь людям, на
сцене стояла Заноза. Заноза?!
Черная вспышка ударила вдруг в глаза, мгновенно уничтожив и залитую
светом площадь, и пеструю толпу на ней. Тьма и тишина разом навалились на
меня и с непостижимой силой бросили на землю. Сначала мне показалось, что
я ослеп и оглох, но постепенно глаза привыкли к темноте, и тогда во мраке
проступило белое, колышущееся пятно - это Заноза, сидя на кровати,
облачалась в свою рубашку.
- Алкаш вонючий, - ругалась она шепотом, - и тут пожалел! Полдозы
сэкономил, гад...
Слова относились, по-видимому, к Хозяину.
- Что это было? - спросил я, поднимаясь с пола и пристраивая на
вешалку пальто. Заноза ничего не ответила. Она встала, подошла к двери и
прислушалась, нет ли кого в коридоре. Мне пришлось продолжать самому:
- Я сейчас видел сон, но он странный был какойто. Все время казалось,
что снится он тебе.
- Сон? - Заноза обернулась, - дурак! Если бы мне снился сон, тебя бы
тут уже не было. Ты попробуй на улицу выйди. Там Студенту как раз сон
снится. Обхохочешься! Пока жив будешь.
- Это в каком смысле?
- Да в любом. Сон! Хорошо бы сейчас, в самом деле, поспать. А? - Она
вздохнула и задумчиво произнесла:
- Поспать... Просто лечь и вздремнуть... Ты вот что, Пациент,
надевай-ка куртку свою, становись к двери и слушай. Как Блатной пойдет
Студента сменять, так и ты за ним. Выберешься на двор - сразу беги, не
жди, чтоб хватились. Уходи в лес и не останавливайся, сколько сил хватит,
хоть ползи. Если уйдешь далеко, пока у них пересмена, тогда, может, и
спасешься, понятно?
Ничего мне не было понятно. И главным образом непонятно, зачем она
хочет меня запугать. Видимо, пытается избежать расспросов о том, что
происходило здесь, о этой комнате, несколько минут назад.
- Хорошо, - сказал я, - раз уж у вас тут так плохо и страшно, я
побегу. Но сначала расскажи мне, где мы с тобой были только что, ведь если
это не сон, то карнавал, значит, происходил на самом деле?
- Да, - твердо сказала Заноза, - на самом деле. Здесь нее происходит
на самом деле, хотя и от укола...
Карнавал от укола, подумал я. Бред.
- А что он вам колет такое?
- Не знаю, - Заноза пожала плечами, - зелье какое-то. Хозяин его
прячет от всех, по капле получаем, а где достает - никому не известно.
Говорят, раньше просто пить давал, это Доктор его надоумил с уколами...
- Доктор? Он что, тоже здесь счастье нашел?
- Да он давно уже тут. Видно, нашел.
- А чем он занимается? Каждый раз устраивает вручение себе
Нобелевской премии?
- Не знаю, что он там устраивает, только из комнаты своей выпадает
весь в помаде и с расстегнутымг штанами...
- А зачем все это Хозяину? Он с вас деньги берет?
- Деньги... Деньги - это так, попутно. И все остальное - попутно...
- Но для чего же он пичкает вас зельем?
- А ты не понял еще? - Заноза усмехнулась и, подойдя к окну,
отдернула занавеску, - Вот для чего, смотри!
Я глянул во двор. Луна все так же освещала поляну, но вместо мокрой
серебристой травы я увидел сплошной ковер копошащихся на земле длинных
червеобразных тел. Они сами излучали мутный, бледно-голубой свет, то
собираясь в студенистые, ритмично подрагивающие кучи, то вдруг расползаясь
в разные стороны, и тогда в земле открывались черные бездонные провалы.
- Что это? - спросил я, отворачиваясь от окна.
Картина была страшной и вызывала тошноту.
- Ничего особенного, - ответила Занозы сон Студента.
Она равнодушно окинула взглядом двор и добавила:
- Еще так себе... бывает и пострашнее... а в общем - всегда одно и то
же. После укола, если в комнате запереться, наступают чудеса, все
исполняется, чего ни пожелаешь, любая мечта сбывается... Потом, когда
кончится действие снадобья, - вроде становишься опять обычным человеком.
Но только ляжешь спать, начинаются кошмары. Ты спишь, а они наяву... В
комнате совсем спать нельзя, а на крыше - ничего, не опасно.
Хозяин говорит - это для охраны хорошо, но только все знают, что для
него главное удовольствие - на такие гадости смотреть. Сидит у окна и
любуется...
- А сам-то он употребляет?
- Употребляет, да не то. Пьет как лошадь. Ты разве не заметил?
Алкоголик он. Из-за этого, говорит, уколы на него не действуют. А может, и
врет, бережется просто...
- И все-таки мне непонятно. Ну, любуется он всем этим, - я покосился
на окно, - ну и что дальше? Зачем ему это нужно?
- Ох и надоел ты мне со своими вопросами! Любопытный какой-то, прямо
как Студент. Тот тоже поначалу все выспрашивал да интересовался, а теперь
утих - понял, что от распросов доза не растет.
Заноза подошла к двери и выглянула в коридор.
- Хочешь отсюда смотаться - сматывайся, - говорила она уже шепотом, -
для этого бегать быстро надо, а не расспрашивать что да зачем. Понял? Ну,
все. Привет!
Она вышла в коридор и, неслышно ступая, удалилась. Я остался один.
Картина за окном изменилась: там клубился теперь белесый фосфоресцирующий
туман. В нем время от времени двигались гигантские уродливые тени.
Галлюцинация, думал я. Гипноз! Но сам не верил своим мыслям. Мне
просто было страшно признаться, что я ничего не понимаю, "Здесь все
происходит на самом деле", - говорила Заноза. Но ведь это невозможно.
Невозможно мгновенно создавать и уничтожать города со всем их населением
без каких-либо видимых затрат энергии. Откуда берется эта энергия? От
капли снадобья? От нечистой силы? От духа святого? И что мне-то надлежит
делать в данной ситуации? Бежать куда глаза глядят, как советует Заноза?
Ну, нет, бежать рановато. Я просто обязан взглянуть на это зелье,
материализующее мечты и кошмары...
...Доски пола тихо поскрипывали, когда я шел по коридору. Мне не
удалось найти комнату Хозяина. Я подолгу стоял, прислушиваясь, возле
каждой неподписанной двери, затем осторожно открывал ее и заглядывал
внутрь. Ничего. Не заняты были еще три комнаты, кроме моей, но в них не
было даже мебели. Видимо, апартаменты Хозяина располагались на первом
этаже.
Я направился к лестнице и вдруг услышал шаги: кто-то поднимался мне
навстречу. Это мог быть Хозяин, и я вовсе не хотел, чтобы он увидел меня
здесь. Ближе всех была дверь с надписью "Блатной", я толкнул ее, и она
подалась. Что там за ней? Если уж Доктор позволяет себе цветастые оргии,
то этот, наверное... Но шаги приближались, и выхода у меня не было. Я
открыл дверь и вошел.
Сразу за порогом начинался светлый от берез лес, сквозь листву
проглядывало яркое голубое небо. Дверь бесследно исчезла, едва я закрыл ее
за собой, прямо под ногами начиналась тропинка, ведущая куда-то вдаль.
Меня удивило не отсутствие комнаты, но та умиротворенная тишина и покой,
которых никак нельзя было ожидать здесь.
Я отправился вперед по тропинке. Через какую-нибудь сотню шагов за
деревьями блеснула река. С берега тянуло дымком, там у костра сидели два
человека и о чем-то весело беседовали. В одном из них я узнал Блатного.
Подойдя поближе, я увидел еще троих: один сидел с удочкой у воды, а двое -
парень с девушкой - прогуливались вдоль берега.
Блатной, заметив меня, нисколько не удивился.
- А, Пациент! - сказал он, пошевеливая палочкой дрова под кипящим
котелком, - садись, сейчас уха будет. Да вот, знакомься, кореш мой,
Петюха.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг