Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   ...Очень часто у меня в памяти "Пер Гюнт",  не  словами  -  музыкой.  И
каждую ночь я вижу тебя во сне. А называю - Сольвейг...
   Крепко поцелуй Славку. И береги себя, родная. Кланяйся  от  всех  троих
"нашим": Саше с Юлей и Коле с Галочкой.
   Прощай.


   17 июня 63 года.
   Какое страшное и жестокое слово поставил ты в конце! "Прощай".  Я  даже
не хочу начинать письмо с привычного обращения - так мне обидно. Как будто
в русском языке мало формул для заключительного приветствия! Приветствия -
имей в виду! - а не прощания. Неужели трудно было написать "До свидания!",
или "До встречи", или там "Приветствую тебя!", если уж не  самое  простое:
"Пока..."
   Впрочем, я на тебя не слишком сердита. Письмо твое действительно  вышло
мрачное, так что концовку - со скидкой на фатализм - можно считать  вполне
естественной. А насчет Сольвейг ты очень правильно написал, милый.  Ты,  к
счастью, не Пер Гюнт, но я себя ощущаю именно Сольвейг. Больше того: ты не
просто  правильно  написал,  ты  уловил   тайные   мои   мысли.   О,   мой
стремительный, фантастически стремительный  "телепат"!  Как  ты  считаешь,
случайно ли я обратилась к тебе в первом письме - "милый, далекий"? А ведь
это слова из песни Сольвейг: "Горенку к троице я убрала; жду тебя,  милый,
далекий, жду, как ждала..." Ладно, если я и в дальнейшем буду к  тебе  так
же обращаться - "милый, далекий"? Не наскучит?  А  потом-то  какие  слова!
"Труден твой путь одинокий - не торопись, отдохни, ждать  тебя,  друг  мой
далекий, буду я ночи и дни..." Чудесная песня!..
   Вот не знаю, о  чем  тебе  лучше  писать.  Чем  делиться  -  радостями,
горестями  ли?  Радости  _тебе_  нужнее,  горести  (ну,   не   горести   -
"нервности"), пожалуй, должны оставаться  при  мне.  Однако  вправе  ли  я
скрывать от тебя то, что составляет хоть малую, но часть  моей  жизни?  Не
знаю... Поэтому напишу и о том, и о другом, но начну с радостей. Их у меня
не так уж много. И главная - Славик.  Он  просто  бредит  тобой,  любимый.
Поверишь ли, ночью вскакивает с  кровати  и  бросается  к  своей  "трубе":
как-то там папа? Не случилось ли чего? Сам  посуди:  могу  ли  я  в  такие
минуты сердиться на него? Ни в коем случае!  Я  тоже  встаю  и  подхожу  к
телескопу. И терпеливо жду, когда освободится окуляр. А  потом  смотрю,  и
смотрю, и смотрю; где-то там в небе - крохотная звездочка, за которой... в
которой... которая - ты! И пытаюсь  представить  себе  невообразимый  рев,
вой, грохот плазмы (может, свист?), что сопровождает тебя в полете. И знаю
ведь: нет ни грохота, ни свиста - тишина. И внутри, и тем более снаружи, -
лишь кинжал ослепительного света за кормой. А все-таки: в ушах  -  грохот.
Не может не быть грохота, говорит мне сознание.  И  по-своему  оно  право:
земные мерки, земные представления. Куда от них денешься?..
   А результаты у Славика, как я и  предполагала,  весьма  посредственные.
Седьмой семестр еле-еле вытянул. Но - что ты ни говори - не могу я  ругать
его. Вдруг он сейчас (хоть и мал еще,  но  все-таки?)  выходит  на  _свою_
дорогу? Может быть, следовало и одернуть, и воззвать к здравому смыслу,  и
наказать как-то, но вот ведь какая  мысль  приходит:  а  не  сделаю  ли  я
ошибки? Не закрою ли путь, которым только и приходят  в  большую  науку  -
путь одержимости? Видел бы ты, что он сейчас читает!  Я  не  говорю  уж  о
трудах по высшей математике (тут  и  тензорная  алгебра,  и  топология,  и
вероятностный анализ), по астрономии, - но ведь он обложился трактатами по
высшей физике; Эйнштейн, Курбатов, Дюбуа... Вот и рассуди: как мне быть? С
одной стороны, я в этом ни грана не понимаю, следовательно - "не  суйся!",
но с другой - что если он забьет  голову  непомерными  знаниями?  попросту
свихнется? Ох, не знаю, не знаю...
   А тут еще моя раздражительность. Она и так во  мне  всегда  сидела,  не
таилась,  а  здесь  вовсе  распоясалась.   Видимо,   главная   причина   -
беременность, а может, и еще что... Вот  взять,  скажем,  вчерашний  день.
Славик куда-то запропастился, мне надоело сидеть дома одной,  вышла  я  на
улицу и отправилась в наше кафе на углу - пообедать. И что  бы  ты  думал?
Входные фотоэлементы отказали, и дверь - ни  туда,  ни  сюда.  Разумеется,
собралась толпа - многие ведь на обеденный перерыв  отлучились  -  человек
тридцать: недоумение, возгласы, ропот, кое-кто побежал к  задней  двери  в
обход квартала, кто-то звонить вздумал - ни малейшего результата.  Полчаса
мы так  простояли,  пока  электронщики  дверь  не  "вразумили".  Ну,  я  и
взорвалась. Накинулась на этих парней, хотя они-то, конечно, ни в  чем  не
виноваты, повздорила с женщинами в "_очереди_" (слово-то какое дурацкое! -
позавчерашнее): они пытались меня урезонить, вот им и досталось. Плюнула я
на все и вернулась домой, не пообедав. Посидела минуты три-четыре,  и  так
стыдно мне стало... Я просто ситуацию себе реально  представила:  стоит  в
толпе тетка "с пузом" и ругается - ну куда это годится?
   Вот какие со мной мелкие разности  происходят,  ты  уж  меня  не  вини.
Надеюсь, как маленькая родится, все в норму придет. А до тех  пор  остаюсь
твоей  глупой,  верной,  неразумной,  ждущей,   раздражительной,   веселой
(все-таки!); тоскующей, гордой (несмотря ни на что!), пузатой - женушкой.
   Р.S. Очень прошу тебя: напиши  особое  письмо  Славику.  Он  прямо-таки
_бешено_ ждет. Всеми силами любви моей, родной, всеми затаенными помыслами
души - закликаю: вернись!!!


   11 июля 63 года (по корабельному календарю)
   Исполать тебе, свет Васильевна!
   Не суди меня, грешного, за прошлое посланьице. Пребывал я  в  сумрачном
расположении духа, понеже и сказание о жизни моей вышло невеселое. А  коли
на сердце осень, и серая непогода в мыслях, то и  речам  неоткуда  взяться
медоточивым, и слово "прощай" просится на язык, пусть даже  не  вложено  в
это слово никакого рокового смысла.
   Нынче все не так.  Душа  свободна  от  тоски  и  предчувствий,  вера  в
благополучный исход затеянного укрепилась, потому слова  льются  вольно  и
прихотливо, а настроение  спокойное,  хотя  нет  к  этому  никаких  особых
знамений:  все  по-прежнему  однообразно,  и  малозаметно  течение   дней,
по-прежнему "стоим" мы в пространстве бескрайнем  и  о  том,  что  несемся
стремглав, порой не вспоминаем.
   Прозорливая истина  была  в  твоих  давнишних  словах,  любезная,  -  о
цветнике. В свое время не взяли мы в разуменье неизъяснимую прелесть  его,
предоставили самовольному произрастанию, а теперь спохватились и рады ему,
как четвертому собрату нашему. Дня не проходит, чтобы не  оделяли  мы  его
щедро своей заботой, и хотим дать ему большее пространство, дабы свежесть,
благоухание, а также красота цветов  новых,  кои  мы  вознамерились  здесь
вывести, сопутствовали нам на всем долгом пути нашем.
   Содружество наше в путешествии прочное, предрасположений  к  распрям  в
заводе нет, разве только кто почувствует  тоску  великую  и  удручение,  и
пристанет ему оные депрессалии в виде небрежения  на  товарищах  вымещать,
тогда двое других объединяются и учиняют тому подъятие  духа.  К  примеру,
условлены у  нас  такие  правила:  разрешать  приунывшему  большую  работу
выполнять, чем потребно по распорядку; item: задавать ему курс  какой-либо
невелико пригодной дисциплины проштудировать,  а  впоследствии  проверять,
сколь надежно он тот курс усвоил; item: вменяем ему доскональный осмотр  и
контроль корабля нашего произвести, и беда,  коли  где  какую  малость  не
усмотрит, - не получит в ближайшее празднество  известной  порции  кушаний
деликатесных;  item:  полагаем  ему  врачебный   надзор   отправлять   вне
очередности - долг нудный, кропотливый, но гораздо обязательный, и прочее,
и прочее.
   Благодаря сему кодексу, "телемская обитель" наша пребывает  в  здравии,
покое и разумной веселости, и не видим  мы  повода  к  тому,  чтобы  столь
благое круговращение жизни нашей чем-либо и почему-либо нарушить.
   Как из вещей поучительных в запасе у меня ничего более не  осталось,  а
посланий, помимо этого, набралось уже великое множество и кибитка  ямщика,
именуемая по нынешним временам "гамма-пакетом", готова пуститься  в  путь,
то депешу сию короткую, красивым штилем написанную, я заканчиваю.
   И про... Нет, не прощаюсь.  Вовсе  не  будет  "формулы  заключительного
приветствия". Вместо нее - одно слово: ЛЮБЛЮ!


   11 июля 63 года (по корабельному календарю)
   Сергей шлет привет Ярославу!
   Земная жизнь споспешествует сдержанности и  краткости  мыслей,  великий
космос  -  витиеватости  и  велеречивости.  Забот  у  нас  много  и   мало
одновременно, и главная среди них - чтобы на всякий час и день  пути  было
занятие. Корабль наш уверенно держит путь вперед, и  все  явные  и  тайные
знаки  сулят  нам  благополучное  плавание,  труды  же  наши,  с   походом
связанные,  хотя  и  обязательны,  но   незначительны,   ибо   ветры   нам
благоприятствуют...
   Как ты думаешь, Слава, кто мог так  написать?  Подобным  стилем  писали
письма древние. Ты спросишь: зачем это в _нашей_ переписке? Сейчас поясню.
   В старинной прозе - например, античной  -  можно  отыскать  много  чего
любопытного. Да-да, и не только взрослому,  а  человеку  любого  возраста.
Сейчас древняя литература не в особенном ходу, тем паче среди мальчишек, а
это очень жалко. Полагаю, ты и до мифов-то Древней Греции еще как  следует
не добрался, не говоря уже о поздней античной  повести.  Мой  тебе  совет:
пора. И не делай скидку на возраст: "рано", мол. Если сможешь понять  хоть
половину и если не наскучит сразу, - значит,  не  рано.  И  имей  в  виду:
оглянуться не успеешь, как будет "поздно". Объяснять тебе смысл этих  слов
не буду: разберешься сам. Ты уже достаточно смышлен, во всяком случае, я в
твою разумность верю.
   Что же касается тензоров и топологии (как видишь, это мне  известно,  и
тебя не должно удивлять -  откуда),  а  также  прочих  "премудрых"  вещей,
которыми ты сейчас увлечен, то могу сказать следующее. Я не поражен твоими
способностями, а скорее - насторожен. Видишь ли, понять высшую  математику
и усвоить азы высшей физики - не сложно. Для этого достаточно обладать - в
той или иной степени - известной отвлеченностью мышления. Больше  того,  в
молодые - даже юные - годы восприимчивость к  абстракциям  весьма  высока.
Здесь  важно  понять  следующее:  переход  к  практическим  обобщениям   и
конструктивным построениям,  скачок  от  простого  восприятия  символов  к
автоматизму в овладении математическим аппаратом,  взятие  барьеров  между
ученичеством и гипотезой, с одной стороны, и между гипотезой  и  созданием
теории Нового - с другой, - все это осуществится для тебя отнюдь не скоро.
А ведь дистанция между горячим, хотя и трудолюбивым, мечтательным, хотя  и
жаждущим новичком и истинным ученым столь велика, что не у всех, ох как не
у всех, достает воли дойти до финиша. Одно из свойств этой дистанции -  на
всем протяжении ее раскиданы крупицы опыта, и труд как раз не в том, чтобы
одолеть расстояние в кратчайший срок, а в том, чтобы собрать  крупицы  все
до единой, не жалея  сил  и  времени.  _Какого_  опыта?  -  ты,  наверное,
спросишь. Отвечу:  любого.  Научного,  который  состоит,  в  основном,  из
_неудач_. ОБЩЕобразовательного. Жизненного.  (Не  все  это,  к  сожалению,
понимают). Как ты знаешь, гениев в пять, десять и даже пятнадцать  лет  не
бывает. В этом возрасте бывают вундеркинды, но залогом их будущего  успеха
являются не способности, а характер.  Кто-то  из  великих  людей  прошлого
сказал: "Гений есть терпение в высочайшей степени". Запомни это: терпение.
   Теперь ты, наверное, поймешь, почему я  начал  с  античности.  В  твоем
возрасте нужно очень много читать. Не обязательно Эйнштейна,  Курбатова  и
Дюбуа - читать _вообще_.  Именно  из  мириад  крупиц-книг  рождается  база
любого научного знания: знание человеческое.
   Вот ты получил мое письмо. Я получил твои и буду получать дальше. И  ты
знаешь, с какой скоростью летят эти послания - со скоростью света. Знаешь,
как они летят - пучком гамма-лучей. Но ведь книги - те же  письма.  Только
движутся они со "скоростью истории" и летят "пучком мысли".  Как  свет  от
звезды Каптейна, который доходит до тебя почти за тринадцать лет, как свет
от прочих звезд, так и  свет  от  великих  книг  достигает  тебя  и  через
тринадцать, и через сто, и через тысячи лет после того, как  их  написали.
Какие великие - и великолепные! - пространства открываются перед  тобой  в
книгах. Что по  сравнению  с  ними  время,  разделяющее  нас  ныне!  Смело
путешествуй по космическим просторам человеческих мыслей и чувств. Это  же
чудо из чудес: открыл том Хемингуэя - шагнул  за  сто  лет,  прочитал  том
Толстого - двухсот лет как не бывало. Удвоим интервал - и вот перед  тобой
Мольер и любимый еще с дошколярства Дефо. Шекспир и  Сервантес  -  пятьсот
лет исчезли без следа, величественный Данте - восемьсот, шагни  в  царство
"Тысячи и одной ночи" - тысячелетие ужимается до мига, из двухтысячелетней
дали тебе пишет Плутарх и шлет послания "Хион из Гераклеи" (кстати, знаешь
ли ты, что это первый в истории роман в _письмах_?  И  какой  роман!),  из
четырехтысячелетней - доносится голос Гильгамеша.
   Читай, мой мальчик, и да будешь ты  осиян  прекрасным  звездным  светом
книг!
   Напоследок хочу сказать одно: береги  маму.  Будь  ей  опорой  и  стань
хорошим братом сестренке. Сейчас ты - и долго  еще  останешься  -  Главный
Мужчина в семье. Помни об этом, учись воле, терпению и мужеству,  и  тогда
Час Науки пробьет сам собой.
   Будь здоров!


   22 августа 63 года.
   Здравствуй, мой милый, далекий!
   Сразу же спешу сообщить тебе о большой-большой радости. Новость эта,  в
сущности, не будет для тебя новостью: все  давно  рассчитано.  Но  тем  не
менее: у тебя дочка! У _нас_ дочка, наша долгожданная маленькая  Машенька.
Мне особенно приятно, что известие это ты получишь к своему дню  рождения.
Ведь никакого другого подарка я тебе сделать не могу, вот и решим:  письмо
с телефото - подарок для тебя, дочурка - для меня: ты же ее так  долго  не
увидишь въяве!
   Ты, наверное, хочешь знать все подробности?  Они  просты.  Дочурке  уже
больше месяца (как мы ни  противимся,  а  не  в  наших  силах  сладить  со
временем и расстоянием: мне очень хотелось прямо в тот же день,  20  июля,
"отбить" тебе "телеграмму", но кто же  позволит  такой  расход  энергии  в
"неурочный" час?! Пришлось ждать  обычного  обменного  сеанса),  она,  как
водится, здорова, весит четыре сто, и рост немаленький -  пятьдесят  пять.
Походит... скорее всего, на  тебя.  Ты  же  знаешь,  я  никогда  не  умела
определять сходство, всем этим разговорам - "глазки в папу, ротик в  маму"
- не верю, но я каждый день вглядываюсь в Машеньку и, видимо,  потому  что
хочу этого, отыскиваю в ней все новые и новые  твои  черты.  Только,  ради
всего святого, пусть никогда не будет звездолетчицей! Не женское это дело.
Да и не мужское, впрочем, тоже... Это я так, к слову...
   Когда я вернулась из роддома... Нет, не так. Даже  когда  рожала,  меня
почему-то не покидало какое-то угнетенное настроение.  Я  долго  не  могла
понять, в чем дело: вроде бы, счастливое событие, желанный миг, и вдруг  -
новые выкрутасы психики. А потом разобралась и теперь не знаю, что делать:
смеяться над собой или грустить над всеми матерями.  Такое  со  мной  -  в
первый раз. Ведь когда рождался Славик, подобных  мыслей  и  в  помине  не
было. Соображения же мои вот какие: не годится это,  чтобы  при  родах  мы
боли не чувствовали. Как-то противоестественно это. Чуть схватки  начнутся
- сразу же инъекция, и - все... Такое ощущение, будто  бы  объелась  сверх
меры, не больше, честное слово! А уж самих родов и  вовсе  не  чувствуешь:
цветные сны, музыка... Не знаю, как другие, а мне было противно.  _Должна_
женщина боль  чувствовать,  должна,  хотя  бы  там  мильон  профессоров  о
гуманности рассуждать принялись! Я  не  говорю  о  предупредительной  роли
боли, об обратной связи и прочем - в медицине я не сильна. Чисто по-женски
думаю: роды - это муки, это материнская память на всю жизнь, это  связь  с
ребенком и через страдание тоже. Такая уж наша "бабья" доля, и  ничего  не
поделаешь, и делать никому ничего  не  нужно:  нельзя  лишать  человека  -
человеческого, женщину - женского. И потом: малышке-то разве не больно  на
свет появляться? Разве не мучается она, выдираясь из тела  материнского  в
холодный и ослепительный мир?  Ее  ведь  не  обезболишь,  укольчик  ей  не
сделаешь, почему тогда я  должна  оказываться  в  лучшем  положении,  я  -
мать?!! Игра не на равных. Ах, какие-то нездоровые у меня мысли,  какая-то
не такая я, как раньше. Тебя нет - в этом причина. Ты все дальше,  дальше,
дальше...
   А знаешь, Славик-то, оказывается, ревнивый! Никогда бы не подумала, что
мальчишке в  девять  лет  свойственны  столь  сильные  "взрослые"  эмоции.
Поверишь ли, в первые дни, как я  вернулась,  -  ни  за  что  не  хотел  к
кроватке  подходить!  Даже  в  детскую  не  заглядывал,  даже  на   личико
посмотреть отказывался: не хочу, мол, и все,  не  нужна  мне  она,  можешь
обратно  отнести  а  свой  роддом,  там  с  ней  и  сиди.  Представляешь?!
Разумеется, я все понимаю: он чувствовал себя твоей полноправной  заменой,
жаждал  нераздельного  внимания,  любви   и   заботы,   считал   годы   до
совершеннолетия, когда семья на него целиком ляжет, а  тут  -  _на_  тебе:
новый человек (к тому же девчонка!), мама  все  время  с  ней,  дом  полон

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг