Вольдемар Бааль.
Эксперимент
-----------------------------------------------------------------------
Сб. "Хрустальная медуза". Рига, "Лиесма", 1985.
OCR & spellcheck by HarryFan, 7 June 2001
-----------------------------------------------------------------------
1
Оперу Филипп обнаружил, когда на своем "Матлоте" должен был совершить
вынужденную посадку. Это случилось у звезды ФК 12-С 4874 в созвездии Рака,
а точнее - в звездном скоплении Ясли, тут-то она и оказалась, эта
планетенка, параметрами и характеристиками удивительно напоминавшая Землю.
Задачей "бродяг" (так в Космофлоте называли пилотов-разведчиков) была
прокладка новых астрокоридоров и поиск космических тел, пригодных для
устройства на них ремонтно-складских промежуточных баз.
"Бродяги", как правило, летали в одиночку - роботы заменяли дублера,
фельдшера, подсобников, ремонтников и собеседника.
Филипп был опытным разведчиком, за его плечами остался уже не один
десяток парсеков, среди "бродяг" он считался асом, и поэтому голубое
свечение на внутриконтрольном экране пульта очень удивило его: это был
абсурд, голубого не должно было быть, он не означал ни сбоя в работе
какого-либо узла или сектора корабля, ни поломки, ни аварийного состояния
- он означал непонятное: в спектре самоконтроля голубой цвет отсутствовал.
Филипп тогда даже заподозрил у себя дальтонизм и обратился к
роботу-дублеру, а затем и к роботу-уникуму: оба подтвердили голубой цвет.
И Филипп понял, что произошло _непредвиденное_, и, стало быть, требуется
немедленная посадка.
Перейдя, для подстраховки, на аварийный режим, Филипп пошел на Ясли,
находившиеся неподалеку от трассы. Ближайшей была звезда-карлик,
значившаяся в последнем Фундаментальном Каталоге как ФК 12-С 4874, и
Филипп стал искать и вскоре обнаружил Оперу. То есть он, конечно, не знал
названия планеты - его никто не знал, она не была учтена ни одним
справочником, потому что в это захолустье Рака никто не наведывался -
делать тут было нечего, космические трассы проходили в стороне.
На планете была атмосфера, вода и растительность, наподобие земных; по
всей вероятности, она была даже обитаема.
Это не вызвало у Филиппа никаких эмоций - встретить на межзвездных
путях земновидный космический материк издавна считалось делом обычным для
"бродяги"; обитатели, как правило, оказывались древними выходцами с Земли,
давным-давно обжившими планету, позабывшими или почти позабывшими о своей
прародине и уклонившимися в своем развитии в ту или другую - от земной -
сторону. Филиппа волновало, беспокоило, не отпускало только одно: во все
время блужданий по закоулкам Яслей и около ФК 12-С 4874 до самой посадки
на Оперу" внутриконтрольный экран мерцал голубым светом. Но лишь стоило
лапам "Матлота" коснуться поверхности планеты, голубизна пропала - ее
заменило ровное розовое свечение, означавшее полную исправность всех
систем астролета, роботы удостоверили это.
На планете стоял полдень, было безоблачно и очень жарко. Задав своим
электронным помощникам программу суперобследования корабля, Филипп пешком
направился к ближайшему лесу. Захотелось именно пройтись, размяться, а
кроме того потянуло вдруг любопытство: за этим лесом при посадке он
заметил несколько небольших, кубической формы, белых зданий; до них было
не более километра, так что велоракету распаковывать не имело смысла. Он
шел, и под ногами лоснилась невысокая мягкая трава.
Кто в этих зданиях? Опять какие-нибудь колонисты? Или вдруг аборигены -
новый, еще не известный человеку тип гуманоидов? Это было бы занятно, черт
побери! В Управлении бы взбодрились, иноконтактчики зашевелились бы опять,
у них бы появилась работенка.
От крайнего здания-куба, высота которого была не более трех
человеческих ростов, отделилась женщина и пошла навстречу Филиппу. Он
остановился, нащупал в кармане комбинезона кнопку защитного поля,
приготовил лазерный пистолет.
На женщине было сиреневое покрывало; лицо и обнаженные руки ее отливали
светло-голубым цветом, фиолетовые волосы волочились за ней, как шлейф. Она
улыбалась; она была невообразимо красивой. Руки Филиппа сами собой
выскользнули из карманов и повисли вдоль тела.
И дальше все было, как в тумане...
Он о чем-то спросил ее. Она раскрыла губы, и Филипп услышал чистый и
мелодичный звук, напоминающий звук электрооргана. Она протянула к нему
руку, и опять воздух наполнился музыкой. "Они разговаривают мелодиями!" -
вдруг догадался Филипп, и мысль немедленно достать транскоммуникатор
отпала: земные транскоммуникаторы не были в состоянии перевести на
человеческий язык музыкальные звуки.
Женщина перестала улыбаться, опустила глаза, лицо ее сделалось
сосредоточенным. Филипп ждал; ему становилось невыносимо жарко, и он
расстегнул Молнии комбинезона на груди и рукавах. Вскинув голову, женщина
рассмеялась:
- Я нашла - произнесла она на чистейшем земном языке.
- Что вы нашли? - спросил Филипп, и стянул шлемофон: возможные сигналы
робота-дублера утратили важность и смысл; Филипп обливался потом и стал
стягивать комбинезон. - Что вы такого нашли? На вашей планете чертовски
жарко...
- Я нашла, как общаться с тобой, - сказала женщина. - Тебя зовут
Филипп, правильно?
Он не удивился; он ощутил, как ослабевают его воля, чувство
самосохранения, как всем его существом овладевает могучая и непреодолимая
тяга к этой женщине.
Сбросив комбинезон, он сел на него и обхватил голову руками.
- Как ваше имя?
Она ответила негромко и отчетливо - это были два звука одинаковой
продолжительности с мягким перепадом от одного к другому: это были "до" и
"ми".
- До-ми, - сказал он. - Как странно. И удивительно. Доми?
- Доми! - Она опять засмеялась, подошла и села с ним рядом.
- Со мной происходит непредвиденное, - сказал он.
- Это сделала я, - ответила она, внимательно и четко выговаривая слова.
- Не беспокойся. Мой муж недавно увеличил плечо викогитации. Да,
викогитация, правильно. Муж изобрел новый метод. Плечо удлинилось во много
раз. Он еще не доложил Совету, еще испытывает. А я знаю и решила
попробовать. И вот - ты здесь. - Она смотрела открыто и весело.
- У меня там машина, - с трудом выговорил он.
- "Матлот"?
- Вы телепатка?
- Да, правильно. Это так у вас называется. Телепатия, телекинез,
викогитация или транскогитация. Но этих последних слов вы еще не
придумали. Придумаете позже, наверно. Да, у нас все телепаты,
телекинетики, викогитаторы и еще многое другое, что вы тоже когда-нибудь,
может быть, придумаете.
- Вы придумали?.. Или открыли?
- Не знаю, не все ли это равно? - Она наклонилась к нему, взгляд
расширился. - Я люблю тебя.
- Непредвиденное, - повторил он, пытаясь собрать волю. - А впрочем, что
тут непредвиденного? - продолжал он, словно обращаясь к самому себе. - У
нас ведь тоже животные, например, разговаривают звуками!
- Не беспокойся, - мягко произнесла она, все так же глядя на него
широко раскрытыми глазами.
- Жара! - Он терял последнюю власть над собой. - Сделай же что-нибудь!
И в тот же миг палящий свет ФК 12-С 4874 заслонили кроны деревьев, над
головой повисли ветки незнакомых пахучих кустов, и Филипп подумал, что
именно такими бывают запахи, которые в старых книжках называются
первозданными.
- Хорошо?
- Да, - отозвался он. - Удивительно. Музыкальная планета. Опера. - И
ему подумалось, что другого названия у этой планеты и не может быть.
- Правильно, Опера! - Звонкий смех ее трелями разнесся вокруг. - Я
твоя, - сказала она и прижалась щекой к его ладони, и ладонь стала
голубеть.
- Твой муж... - Голос отказывался ему повиноваться. - Ты сказала, ты
жена...
- Да. - Она кивнула. - Ему не будет больно.
- И я женат, - прошептал он. - Там, на моей планете... Жена, двое
детей. И им будет больно. Ты понимаешь?
- Конечно. Но я научу тебя, и никому и никогда не будет больно.
- Я люблю их! - крикнул он. - И люблю ее!
- Конечно! - в тон ему откликнулась она. - Но сейчас ты любишь меня!
- Да, - ответил он...
Из-за леса плыли тревожные, методичные гудки: там, возле "Матлота"
надрывался робот-дублер, там безостановочно, на грани возможностей
трудился фиксатор и регистратор уникум, которому в достаточной степени
было доступно и то, что происходит за пределами корабля. Но Филиппа теперь
это не беспокоило: он ничего не слышал, никуда не спешил.
2
Дорога до дома казалась бесконечно унылой и долгой. Прибыв, отчитавшись
и сдав материалы на дешифровку, Филипп подал рапорт об отпуске, который
был ему тут же предоставлен. Два дня ушло на медиков, на собратьев
"бродяг", посиделки в кафе, разговоры, мелкие незначительные делишки,
после чего Филипп, забрав семью, отправился на давно облюбованную им
Зеленую Гриву - тихий холмистый край. Там было солнечно, все благоухало и
цвело, озеро кишело рыбой, леса - грибами и ягодами. Здесь при желании
можно было сойтись с симпатичными людьми, но можно было и уединиться в
тихом лесном домишке. И Филипп предпочел именно уединение, хотя жена и
дети охотнее поехали бы к морю, на какой-нибудь модный курорт.
- Мы дикари! - угрюмо сказал он разочарованному семейству. - Мы
позабыли, какими бывают первозданные запахи, как скрипит сосна, какая
мелодия у ручья, как кричит перепел.
Впрочем, он не настаивал на совместном времяпрепровождении, и,
отправляясь на рыбалку, спокойно соглашался отпускать жену с детьми к
морю: мальчишке нравилось забавляться с волнами, девочке - играть в
классики в компании таких же девочек, а жене - общество бывших
однокурсниц. Они отправлялись на велоракете и вечером возвращались, а он
целыми днями торчал на озере, и мысли его чаще всего были далеки от
беспокойного поплавка и соблазнительных всплесков в тростниках.
Через неделю жена ночью сказала ему:
- Ты изменился, Фил. И ребята заметили. Все считают, что в последнем
полете что-то произошло с тобой.
- Что могло произойти? - ответил он. - Ты отлично знаешь, что не может
произойти ничего такого, что не стало бы известным. Уникум свое дело
знает, Кора, его не проведешь.
- Он, конечно, свое дело знает, - вздохнула она, - но он ведь фиксирует
и регистрирует только внешнее.
- Теперешние, к твоему сведению, фиксируют и эмоции. Если они
достаточно ощутимо проявляются.
- Да, Виктор говорил.
- Виктор? Ты спрашиваешь у него обо мне?!
- Извини, да. В конце концов, он не только твой шеф, но еще и мой брат,
так что в смысле этики...
- Ну, и что он тебе сказал?
- Он сказал, что дешифровка фиксаций уникума показала какое-то голубое
свечение. Потом оно исчезло. И все было нормально. И только уже на самой
границе Системы ты испытал очень сильное волнение... Которое с
приближением к Земле стало убывать, - нерешительно закончила Кора.
- Ну и что? - нервно произнес Филипп. - Я давно не был дома. И потом,
когда пересекаешь границу Системы... Разве это не естественно?
- Раньше этого не было. - Она опять вздохнула.
- Я устал! - проговорил он. - Я правда устал, Кора. Потому, собственно
говоря, и отпуск...
- Виктор сказал еще, что у них впечатление, что значительная часть
информации уникума стерта...
- Вот даже как! - сдерживаясь, чтобы не крикнуть, проговорил он. -
Стерта! И кем же? И каким образом?! - И уже яростно добавил: - А братцу
твоему не следовало бы выбалтывать служебные тайны!
- Разве это тайна?
- Дела специалистов не должны становиться достоянием неспециалистов!
Есть, между прочим, такой пункт Устава. Во избежание кривотолков,
некомпетентного трезвона! И Виктор не имеет права пренебрегать этим. И ты
тоже! Я ведь не берусь судить о твоем художественном конструировании.
"Стерта"! - добавил он, остывая. - У них, видите ли, "создалось
впечатление"... Разве ты не знаешь, что стереть записи уникума невозможно?
А вмешиваться в его работу я не имею права, то есть не имею права
отключить его хотя бы на секунду - за это я был бы немедленно уволен. Или
это для тебя новость?
- Прости, - сказала она, - что затеяла этот разговор. Я думала, тебе
плохо, хотела помочь...
Он заставил себя обнять ее.
- Все устроится, Кора. Отдохну, и все устроится и объяснится. Я люблю
тебя. - Он и в самом деле почувствовал, что любит жену, и обнял крепче,
потому что ему именно и захотелось крепче обнять.
- А что все-таки значит это голубое свечение, Фил? - прижавшись к мужу,
спросила она.
Он рассмеялся.
- Моя вечная и неисправимая женщина! Будем надеяться, что наши мудрецы
там разберутся, что оно значит...
Под утро, когда только начало светать, он внезапно проснулся, как от
окрика, и резко сел на кровати. Кора спала.
Он встал и оделся. Жена не проснулась, когда он прикоснулся губами к ее
виску; не проснулись и дети... На столе он оставил записку: "Я должен
выяснить очень важную штуку. Не волнуйся, жди".
Велоракету он выволок на берег озера и только там запустил...
Дверь городской квартиры, как всегда, открыл робот-универсус Зенон,
высокий, худой, смуглолицый кибер, с искривленной шеей; он поздоровался и
сказал, что хозяином в его отсутствие никто не интересовался.
- Скоро заинтересуются! - лихорадочно пробормотал Филипп. - Очень скоро
и очень заинтересуются.
- Все может быть, - философски заметил Зенон. - А почему ты так рано?
- Значит, надо. И вообще, старина, любопытство, как говаривали в
старину, не порок, конечно...
- Они говорили чепуху, фил. Любопытство всегда было их главным
движителем...
- Собирайся и ты! - оборвал робота Филипп. - Подзаправься как следует.
Нам предстоит основательно прошвырнуться.
- Ты прервал отпуск?
- Нет, я решил продолжить его по-другому.
- Так, - сказал Зенон. - И куда?
- Чудеса! Ты раньше никогда не задавал таких вопросов!
Зенон подумал.
- А Кора? Дети?
- Им там хорошо. Мы же потом вернемся к ним.
- Понятно, - отозвался Зенон...
Виктор удивился, увидев на телеэкране воспаленные глаза шурина.
- Что случилось?
Филипп постарался объяснить: тяга к перемещениям, привычное, вторая
натура, надоело торчать на озере, а на курортах - тем" более.
- Или ты не знаешь, что такое "бродяга"?
- Можно подумать, что такие рейсы прямо-таки освежают и молодят тебя.
- Не кичись, шеф. Ты всего на четыре года моложе, а что касается так
называемых посеребренных висков...
- Медики, Фил, зарегистрировали переутомление.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг