- Это вы сами с собой возитесь. Возитесь, копаетесь, перебираете, ни на
что толком решиться не можете...
- На кое-что я все-таки решился.
- Вы сказали "А". А дальше?.. Чем только не нагрузились, собравшись в
такую дорогу... Ах да что, вы меня и не слышите нисколько.
- Нет, я слышу, слышу, Между прочим, - добавил он, все также дурашливо,
- один человек сказал, что мы были бы неплохой парой.
- Этот человек, - вспыхнув, сказала она, - маленькая, безвольная,
безответственная, мечтательная дурочка. Она достукается, что я из нее
привидение сделаю.
"Не удивляться. Не удивляться, - повторял он про себя. - Спокойно и
только спокойно..."
- За что вы ее? Кажется, она вам плохого не сделала.
- Он все-таки ровным счетом ничего не понимает... - Она отвернулась,
опустила голову и так сидела некоторое время молча. Потом резко
вскинулась. - Ну хорошо! О чем вы хотели со мной поговорить? О враче
Морозове? О дороге на Сонную Марь?
- И о том, - сказал он, - как вы, улетая на запад, очутились на
востоке.
- Оставьте ваши шутки! Вы сегодня не в состоянии говорить о серьезном.
И до берега вам самому не добраться. Возьмите эту лодку.
- Я отдохну и потом поплыву...
- Нет! И не вздумайте наведываться ко мне! Забудьте тот адрес.
Забудьте! - Зеленые глаза ее сузились и прилипли к его глазам.
- Ни за что! - уверенно сказал он. - Увражная, 35.
- Отлично. Лодку причалите у пляжа справа, там помост. А сегодняшний
день вычеркните из памяти. Сами вычеркните! И выбирайтесь отсюда. Вы,
любитель русалок... - С этими словами она скользнула через борт и исчезла.
Визин забрался в лодку, доплыл до берега, причалил, как ему велели, и
вернувшись в гостиницу, уснул мертвым сном.
12
Он побегал по магазинам, наспех запасся необходимым - самым
необходимым, как ему казалось, - и в начале второго был уже на
автостанции.
Полина сегодня была настроена благодушно, улыбка не сходила с губ.
Второй женщины в кассе не было.
- Я запомнил ваши правила, - поздоровавшись, сказал он. - Билеты
продаются за пятнадцать минут до отправления. Но тут, видимо, будут давка
и духота, а я плохо переношу то и другое. - Он старался вести себя так,
словно вчерашнего дня не было.
- Не похоже, чтобы вы что-то плохо переносили, - по-свойски сострила
она и засмеялась, и Визин тоже засмеялся и даже не удивился, что она,
может быть, намекала и на ресторанное его приключение, и на Тоню, и на все
на свете, потому что он вполне допускал, что в Долгом Логу мало найдется
людей, которым было бы не известно про него "все на свете". Кажется, она
тоже исключила вчерашний день.
- Рад, что произвожу такое впечатление.
- Значит, Рощи?
- Можно и прямо - Сонная Марь.
- Можно, - рассудительно сказала она. - Только дорога туда стоит очень
дорого. Вряд ли вы такой богатый.
- Постараемся! Наскребем!
- Уверены?
- А как же!
- Ладно, - сказала она. - Все равно будет пересадка. Так что пока -
Рощи. А дальше вы - сами. Если так уверены. - Она стала выписывать билет.
- А что за пересадка? - спросил он.
- Там увидите. - Она вдруг подмигнула ему. - Итак, я выписываю вам
билет. Билет, чтобы вы отправились. - Зеленые искры в ее глазах сверкали и
резвились вовсю. - Значит, этот билет вы получаете из моих рук.
- И что? - Сердце его сумасшедше запрыгало.
- Сегодня - мой день, - ответила она. - В этот день я, передавая
что-нибудь из рук в руки, приношу счастье.
- Представляю, сколько сегодня будет счастливых людей!
- Я не всем передаю билет из рук в руки. Обычно кладу его на полочку,
вот сюда, и клиент забирает его сам.
- Понятно.
Она протянула билет и подождала, когда он возьмет его. Он взял. Потом -
опять же из рук в руки - отдал деньги.
- Кто вы все-таки? - спросил он шепотом.
- А разве вы обо мне еще не все расспросили? Я та, в которой
обознаются.
- Все обознаются?
- Почти все, - шепотом же ответила она и громко рассмеялась. -
Счастливого плавания!
Он подумал, что она намекает на возможную распутицу. "Происки Лестера,
не иначе..." А на улице было привычно солнечно.
- Что, ожидается дождь?
- Нет. Но дороги еще не просохли, они у нас не любят воды.
Внезапно, без всякого перехода он спросил!
- Так как же с доктором Морозовым?
- С доктором Морозовым так, - произнесла она, посерьезнев. - Однажды
ему пришлось замещать заболевшего акушера. И он принял роды у одной
женщины, которая родила девочку. Та женщина - моя мама, а та девочка - я.
- Удивительно! - выдохнул Визин.
- Жаль только, что человека этого считают помешавшимся на ложной идее.
- На какой ложной идее?
- Вы ведь знаете, на какой! - уже хмурясь, отозвалась она: ей не
нравилось, что он притворяется.
- Я привык, - оправдываясь, сказал Визин, - разным людям задавать одни
и те же вопросы. Тогда точнее вырисовывается истина.
- Вы, значит, за истиной туда? - Она усмехнулась. - Что ж, как ученому,
вам и карты в руки.
- Толковую бы карту мне не помешало. И проводника.
- Все в ваших руках. Ну - до свиданья.
- Последний вопрос! Вы увлекаетесь кроссвордами?
- Увлекаюсь.
В помещение уже набивался народ, и Визина несколько отодвинули от
кассы.
- Спасибо!
- Всего доброго! - крикнула Полина.
Визин вышел, прищурился от солнца; сердце его еще трепетало. Он сошел с
крыльца - в трех шагах от него, как вкопанный, стоял Андромедов; у ног его
покоился черный портфель, льняная рубашка была чуть помята, рыжие пряди
сваливались на лоб, щеки рдели, в глазах - почтительность и готовность
опекать, - словом, точь-в-точь позавчерашняя композиция, только
золотистого галстука не было.
- Ну что? - вместо приветствия спросил Визин.
- Герман Петрович! Мы должны ехать вместе.
- Куда? На Луну? - Визин не решился пройти мимо.
- Ну... туда, Герман Петрович.
Сейчас Андромедов был неуместен, вносил разнобой в душу, мешал,
возвращал к чему-то, к чему возвращаться не хотелось. Но вместе с тем
Визин уже знал, что не скажет ему заготовленных накануне слов, чтобы
"отшить его". И еще вспомнились Полинины слова про "шоры", сказанные в
связи с Колей.
- У меня нет вертолета, чтобы делать вам аэрофотосъемки.
- Позавчера вы были на "ты"...
- Это потому, что позавчера ваше пиво и ваши потрясающие сообщения...
- Честное слово, я ничего не выдумал!
- Ох и часто же вы кидаетесь "честным словом". Становится
подозрительно. Ну ладно! - твердо сказал Визин. - Хватит нам играть друг
перед другом. Идемте-ка сядем. Для окончательного выяснения отношений, как
говорится.
Они сели на скамейку, на ту самую, где вчера состоялся разговор с
Димой-Монгольфьером.
- Вот что, Коля... Да, меня действительно, в известной мере интересует
Сонная Марь, эти пары, если они вообще существуют. Но это научный интерес,
черт побери! Я не собираюсь добывать для вас сенсации! Вам понятно?
- Герман Петрович! Конечно! - воскликнул Андромедов. - Какие сенсации?
Да я ни строчки, клянусь... Без вашего ведома я ничего не буду... И мешать
вам не буду, совсем наоборот! Я же там все уже знаю! Ну, конечно, знаю,
как человек, уже побывавший там. Нельзя в тайгу одному. Такой путь! В
Макарове ведь ни медпункта, ни телефона - ничего там нет. Непривычному
человеку... А Василий Лукич сказал, что если вы не против, то он отпускает
меня с вами в экспедицию на любое время.
- В какую еще экспедицию?
- Это он так сказал, Герман Петрович.
- Заврались вы, Коля. Позавчера вы говорили, что шеф ваш уехал по
району.
- Так он меня отпустил еще до того! Еще, когда мы говорили, что вы,
может, приедете...
- Вот оно что! Все распланировано на любой случай, Давно вы, значит,
собрались прославить свою "Зарю".
- Да не в этом... Любому же ясно, что у вас научный интерес, и газетные
дела тут ни при чем...
- А у вас какой интерес?
- Любительский. Человеческий, наконец...
- Вас, конечно, шеф готов отпустить на все четыре...
- На все четыре, Герман Петрович, не отпустит. А с вами... Хотя бы
потому, что одному в тайгу нельзя...
Андромедов был прав. Но стоило Визину представить, что несколько дней
ему придется провести бок о бок с Колей, как у него что-то словно
свертывалось в душе. И все-таки - что он, Визин, знает о тайге, в которой
никогда не был? Куда он пойдет и как? По компасу? Снаряжен ли он должным
образом?.. Конечно, в этом Макарове можно доснарядиться, обо всем
расспросить - что-то они там все же должны знать и помнить. Ну, а за
Макаровом, в той лесной и болотной глуши?..
- Вот у вас даже накомарника нет, - сказал Андромедов и посмотрел на
его рюкзак.
- Откуда вы знаете, чего у меня нет? - огрызнулся Визин.
- Обыкновенное предположение...
Накомарника в самом деле не было - о таком предмете и в голову не
приходило. В рюкзаке была дюжина банок консервов, хлеб, полиэтиленовая
накидка, охотничий нож, топорик, спички, рыболовные снасти, берет, сапоги,
кеды... Одет он был в джинсовый костюм, обут в босоножки. Скорее всего, он
выглядел смешным и наивным в глазах всеведущего Андромедова, этот рыжий
молокосос уличал его в неумелости и легкомыслии, он принижал его,
оказывался умудреннее.
- Вы не беспокойтесь, Герман Петрович, у меня есть все, что надо.
- В этом волшебном портфеле? - съязвил Визин.
- Да! - заверил тот.
- В тайгу с портфелем - очень оригинально! У вас тут все так в тайгу
ходят?
- Не все. Но я приспособился. Вот увидите. Да! - спохватился
Андромедов. - На всякий случай я фото Морозова прихватил. Чтобы вы не
сомневались, Герман Петрович.
Визин дернулся, словно его укололи. Андромедов порылся в портфеле, и в
руке у него оказалась фотография 13х18; с нее глядело аскетическое, тонко
очерченное лицо, со шрамом над левой бровью.
- Откуда это у вас? - спросил Визин, подавляя волнение: перед ним было
изображение человека, который _возможно_ видел Сонную Марь. Что он узнал,
что испытал?..
- Архивы-то целы. Вот с одной фотки и разрешили переснять.
- А больше там ничего нет?
- Чего нет?
- Ну, кроме разных дел, анкет и тому подобного. Может быть, записки
какие-нибудь, заметки, дневник?
- Таких бумаг там нет.
- Плохо, - сказал Визин. - Почему ты мне раньше не показал? - Он опять,
совершенно машинально перешел на "ты".
- Так раньше я ее с собой не носил...
- Что у него за шрам?
- Он ведь был на войне.
- Так, - Визин помолчал. - Ты, может быть, думаешь, что будешь там
развлекаться? Беседы о науке, путевые интервью, явноны и ины...
- Герман Петрович! Разве я не понимаю...
- "Понимаю"... - Визин напряженно размышлял, отбрасывая один за другим
минусы, которые прежде усматривал в общении с Колей; а размышлять,
собственно, было уже нечего - все было решено, оставалось произнести
последнее слово, и он его произнес, сознавая, что такая скорая перемена
решений обнаруживает нестабильность его плана, его намерений и, конечно,
не возвышает его в глазах Андромедова. - Ладно. Иди, бери билет.
- А я уже взял, Герман Петрович, - тоном провинившегося ученика сказал
тот. - Извините, пожалуйста, но...
- Взял уже? - Визин резко протянул ему фотографию. - Я передумал. Опять
передумал. Я не беру тебя. Ты опасен.
- Герман Петрович! Так ведь я на всякий случай... Билетов потом могло
уже не быть. А если бы вы отказали, я сдал бы назад, в кассу...
- Нет, его в самом деле не смутишь! - деланно расходился Визин. - Все у
него продумано, все обосновано, на все - ответ! Извольте - он уже взял
билет! Он ни минуты не сомневался, что этот безмозглый бродячий тип, этот
горе-ученый... Помолчи! Кто про меня растрезвонил по всему городу, про так
называемую экспедицию?
- Я не трезвонил, хотите верьте, хотите нет. - Взгляд Андромедова был
светлым. - Когда меня спрашивали, я отвечал только то, что знал.
- Что спрашивали?
- Кто вы, откуда и зачем приехали...
- И зачем я приехал?
- Отдохнуть, поработать...
- И прогуляться в компании с тобой до Сонной Мари? С тобой,
первооткрывателем!
- Я просто отвечал, что - может быть! Может быть; вы заинтересуетесь...
Я конечно, очень хотел, чтобы вы заинтересовались...
- И прислал вырезку из своей газеты. Как ты узнал про меня, адрес
лаборатории, прочее?
- Читал. Специализированные журналы, ученые записки... Потом, Герман
Петрович, я много кому послал вырезку.
- И нашел одного болвана, который откликнулся?
- Ну зачем, Герман Петрович! Просто я надеялся, что, может быть, вас
заинтересует... Человек такой профессии, с-таким именем...
- Да! - вздохнул Визин. - Ты - не Андромедов, нет. Ты - Андромедов.
Ответом было шмыганье носом.
Посмотрели на часы - до отправления автобуса оставалось около получаса.
Визин начал выкладывать на скамейку содержимое своего рюкзака. Он
действовал несколько истерически - история с этой Полиной-Линой оставила
все-таки очень сильное впечатление, она выстраивалась в один ряд с
предыдущими "странными случаями", которые начинались телефонным разговором
со "службой утешения", а может быть, и еще раньше. И непостижимым образом
в тот же ряд норовил сейчас Коля.
- Раз ты все знаешь, был в тайге и так далее, то смотри, смотри, не
стесняйся! Так ли "человек с таким именем" экипировался или не так научи
его, наивного, научи смехотворного, подскажи, посоветуй, он же темен,
смешон, беспомощен, этот кабинетный червь. Может, чего недостает,
определенно недостает, так помоги ликвидировать упущение, благо магазины
рядышком...
- Да не надо, не надо, Герман Петрович, что вы! - смущенно бормотал
Андромедов. - Все у меня есть, все-все, не надо... - Он убежал, - кажется,
в зал ожидания, - быстро вернулся, неся брезентовую сумку. - Все-все есть,
и у вас все... - Он пристегнул сумку к портфелю, затем достал из нее два
ремешка и тоже пристегнул их, и портфель с сумкой образовали внушительных
размеров ранец. - Вот! - возбужденно сказал он. - И все тут есть. Ничего
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг