станут. В конце концов, Махдева убил я, а вы просто напали на человека,
который угрожал вам оружием. Пятидесятники - не жестокая раса, у них есть
твёрдые представления о справедливости.
Я отрицательно покачал головой:
- Нет, профессор, я никуда не уйду. Я не отстану от вас, пока Рашель
не окажется в безопасности.
Он пристально посмотрел на меня.
- Ваша забота о девочке делает вам честь. Однако учтите: если мы
покинем дом вместе, вы будете обречены. Наши власти не защитят вас, на это
не стоит надеяться. Вместе с нами вы станете изгоем, за вами будут
охотиться - как чужаки, так и люди. Возможно, пострадают ваши друзья и
родственники, все, с кем вы часто контактировали. За ними будет вестись
слежка, их делами заинтересуется полиция. Если за кем-нибудь из них водятся
тайные грешки, они наверняка всплывут на поверхность. А сами вы, можно не
сомневаться, будете объявлены во всепланетный розыск как особо опасный
преступник. Я нисколько не преувеличиваю, мистер Матусевич. Ставки в этой
игре очень высоки.
Не буду лукавить, последние слова профессора здорово поколебали мою
решимость. Нарисованная им картина произвела на меня гнетущее впечатление,
и я сильно подозревал, что он ничуть не сгустил краски. Однако на раздумья
и сомнения времени уже не оставалось - через несколько секунд в холл
вернулись Рита с Рашелью. Дочь Агаттияра была одета в брючный костюм
свободного покроя, в руке она держала белого цвета кейс с красным крестом.
На девочке же был её прежний наряд - брюки, рубашка и курточка.
- Ну что, уходим? - спросила Рита.
Я встретился взглядом с ясными глазами Рашели. Девочка смотрела на
меня с надеждой и безграничным доверием, она видела во мне своего защитника
и покровителя, для неё я был человеком, который уже дважды выручил её из
беды и рядом с которым она чувствовала себя в безопасности. Я вспомнил, как
всего лишь пару минут назад, она, завёрнутая в простыню, такая испуганная и
беззащитная, бросилась ко мне и прижалась к моей груди, заливая китель
слезами. Эти слёзы ещё не высохли...
- Уходим, - сказал я твёрдо. - Все вместе.
6
Для бегства мы воспользовались моим флайером, поскольку в машинах
Агаттияра и Риты вполне могли стоять "жучки". Однако профессор попросил
Рашель и дальше воздерживаться от каких-либо высказываний по существу дела
- ведь флайер мы собирались бросить, а в нём был компьютер, у которого
имелась память. И хотя производители утверждали, что он (то есть компьютер)
предназначен исключительно для управления машиной и не регистрирует
разговоров между пассажирами, всё равно стоило перестраховаться. В конце
концов, это был материк с его чёртовым социализмом, допускающим
вмешательство государства в частную жизнь граждан под предлогом заботы об
общественном благе.
Флайер вёл Агаттияр. Рашель сидела рядом с ним в пассажирском кресле,
а мы с Ритой расположились на заднем сидении, и девушка, воспользовавшись
флюороскопом из весьма кстати прихваченного медицинского кейса, обследовала
мою травмированную руку.
- Ничего серьёзного, - наконец заключила она. - Несколько свежих
микротрещин, немного пострадали сухожилия, а в остальном полный порядок. Ни
вывихов, ни переломов нет. А судя по тому, как вы побледнели, я было
решила, что дела обстоят гораздо серьёзнее.
- У меня пониженный болевой порог, - объяснил я. - Короче, плохо
переношу боль. Из-за этого медкомиссия едва не забраковала меня.
- Понятно. - Рита обмотала моё запястье эластичной лентой и закрепила
её. - Думаю, этого хватит. Просто держите руку в покое и не нагружайте её
ничем. Через пару часов действие лекарства пройдёт, вы снова почувствуете
боль - но уже не такую сильную, и, надеюсь, перетерпите её.
- Перетерплю, - пообещал я. - Кстати, профессор, куда мы летим? Или
это тоже секрет?
- Да нет, никакого секрета. Всё равно маршрут флайера рано или поздно
проследят. Мы доберёмся до площади Дхавантари, а там пересядем на метро.
- Но ведь станция есть и рядом с нашим домом? - возразила Рита.
- Ха! Она одна и никогда не бывает перегруженной. А возле Дхавантари
целых шесть станций с множеством пересадок. Сейчас час пик, во всех
переходах люди плывут сплошным потоком, ежеминутно проходят десятки
поездов, и чужакам придётся хорошенько потрудиться, чтобы просмотреть
записи нескольких сотен камер, выловить нас среди толпы и определить, в
каком направлении мы уехали. Благо у нас есть жетоны, так что кредитками
пользоваться не придётся. Даже если предположить, что Махдева вот-вот
хватятся, то у нас в запасе ещё как минимум час. Находись кто-нибудь из его
соплеменников неподалёку, он бы, без сомнения, вызвал его на подмогу. Не
объясняя сути дела, просто сказал бы, что предстоит небольшая операция. В
этом я совершенно уверен. Я не сумел обнаружить в Махдеве пятидесятника, он
играл роль человека блестяще, но за двенадцать лет я хорошо изучил его
характер. Он был честолюбив, не упускал случая утереть нос старшим,
стремился доказать, что он умнее других, его поступки порой отличались
чрезмерной импульсивностью, однако в известной осмотрительности ему нельзя
было отказать. То, что он решил действовать без какого-либо прикрытия... -
Профессор умолк, а затем досадливо выругался: - Ах, проклятье! Нам стоило
бы сперва сходить к нему домой и стереть с его компьютера все записи. Как я
сразу до этого не додумался?! А теперь уже поздно. Слишком рискованно
возвращаться.
- Да, рискованно, - поддержала его Рита, боясь, как бы отец не изменил
своё решение. - И бессмысленно. Все записи могли автоматически копироваться
куда-нибудь в другое место. Например, на главный сервер их... этой... ну,
штаб-квартиры.
- Вряд ли. Я уверен, что сетевыми коммуникациями чужаки не
злоупотребляют - ведь де-юре они находятся у нас нелегально, и им вовсе не
хочется излишне "светиться", привлекая к себе внимание хакеров. Да и тогда
бы Махдев не действовал в одиночку. Следовательно, записи из нашего дома
получал только он.
Некоторое время мы летели молча. Наконец Рита нерешительно произнесла:
- Папа, я не совсем понимаю, что происходит. Вернее, совсем не
понимаю. Но я полностью доверяю тебе, я знаю, что ты поступаешь правильно.
И всё же... Насколько это серьёзно?
- Это очень серьёзно, дочка. Ты же сама видела, как вёл себя Махдев. И
как быстро он появился! Он присматривал за мной двенадцать лет и, конечно
же, не мог всё свободное время сидеть за терминалом, наблюдая за
происходящим в нашем доме. Но, когда я вставил диск Рашели в считыватель,
его следящая программа наверняка взвыла от содержащейся там информации.
Едва взглянув на экран, он моментально сообразил, какая добыча идёт ему в
руки.
- Диск вы забрали? - отозвалась Рашель.
- Да, он у меня, - Агаттияр похлопал по карману. - И твой
дистанционный пульт тоже. Так что успокойся.
- Вы смотрели только фильм, или... - она замолчала.
Профессор покачал головой:
- Увы, милая, не только фильм. Также я заглянул и в файлы
спецификации... Надеюсь, в них не указаны координаты?
- Нет, там только общие технические характеристики. Я специально
проверяла.
- Это уже лучше, гораздо лучше, - облегчённо промолвил профессор. - Но
ради Бога, детка! Зачем ты вообще взяла с собой диск? Зачем ты так
рисковала?
- Чтобы у меня были доказательства. Я боялась, что вы не поверите мне.
Агаттияр вздохнул:
- Я бы поверил. Сразу поверил, без всяких доказательств. Ведь я так
долго ждал этого дня. Мечтал, верил, надеялся... - Затем он на секунду
повернул голову и виновато взглянул на Риту: - Я уже извинился перед
мистером Матусевичем, а сейчас прошу прощения у тебя, доченька. Если бы я
мог, то оставил бы тебя дома, положившись на милость чужаков. Но это было
невозможно. Они ни за что не поверят, что Рашель обратилась ко мне из-за
тех событий, которые произошли ещё до твоего рождения, теперь они
утвердятся в мысли, что все эти годы я участвовал в Сопротивлении, а ты
была моей соратницей. Твою мать никто не тронет, она давно ушла от нас,
зато с тобой церемониться не стали бы.
Рита положила руку на его плечо.
- Не надо извинений, папа. Я всё равно не оставила бы тебя. Никогда,
ни за что... А ты действительно был замешан в тех событиях?
- Да, был, хоть и опосредствованно. Меня не зря подозревали, но
доказать ничего не смогли. А потом... Через несколько месяцев я узнал, что
стану отцом. Я испугался - и за тебя, и за себя, и за твою мать. Я решил
отказаться от борьбы, которую считал напрасной и безнадёжной. - Он немного
помолчал, затем грустно подытожил: - Махдев назвал меня старым
маразматиком. Но на самом же деле я просто старый трус.
Слушая их разговор, я наконец понял, о чём идёт речь. Это случилось
немногим более четверти века назад, когда я был десятилетним мальчишкой.
Группа учёных и инженеров из Ранжпурского Института физики втайне от всех
построила пять ракет класса "земля-орбита", снабжённых позитронными
боеголовками огромной разрушительной силы и обладающих необычайной
манёвренностью, которая позволяла им преодолеть мощную противоракетную
защиту. Однажды ночью они произвели их запуск и уничтожили две боевые
станции Иных, а ещё одну основательно повредили. После этого вся планета с
ужасом ожидала ответных актов возмездия, но чужаки ограничились лишь тем,
что потребовали от властей казнить всех причастных к диверсии лиц и
наложили на Махаваршу одноразовую продовольственную контрибуцию в размере
трети годичного валового сельскохозяйственного продукта. Оба эти требования
были выполнены, а второе из них нанесло ощутимый урон планетарной экономике
- но тем не менее до сих пор на могилах всех сорока трёх казнённых
заговорщиков круглый год лежат свежие цветы...
Мы долетели до площади Дхавантари, и Агаттияр посадил флайер на
стоянку возле крупного торгового центра. Когда мы выбрались из машины, он
сказал:
- Идём в супермаркет. Там есть вход в подземный пассаж, а дальше уже
решим, к какой станции метро нам направиться.
Так мы и сделали. Двигаясь сквозь толпу людей, заполонивших в это
вечернее время главный вестибюль торгового центра, я наклонился к Рашели,
которая шла рядом, крепко вцепившись мне в руку, и тихо спросил:
- Так кто же ты?
Ни секунды не колеблясь, она прошептала мне на ухо:
- Меня действительно зовут Рашель. Я с планеты Терр-де-Голль.
По-вашему, это Терра-Галлия.1
Глава вторая
ГОСТЬЯ ИЗ КОСМОСА
1
В крупных мегаполисах, таких, например, как Нью-Калькутта, подземка
была самым удобным способом передвижения, однако я всегда предпочитал
воздушные виды транспорта и с тех самых пор, как в двадцатилетнем возрасте
обзавёлся собственным флайером, крайне редко пользовался услугами
метрополитена. Поэтому неудивительно, что через пару десятков станций и
нескольких пересадок, я совершенно потерял ориентацию и даже приблизительно
не представлял, в какой части города мы сейчас находимся.
Во время последней пересадки, когда мы проходили по тоннелю с
витринами небольших магазинчиков, Агаттияр вдруг остановился возле одного
из них и, попросив нас немного обождать, вошёл внутрь. Через минуту он
вернулся с двумя новыми телефонами и отдал мне один из них, а второй сунул
себе в карман.
- Пришлось воспользоваться деньгами Рашели, - объяснил профессор уже
на ходу. - Они, конечно, тоже "засвеченные", я внёс их серийные номера в
компьютер, но это не страшно. Сейчас не середина прошлого столетия,
тысячные купюры стоят не так много, чтобы все операции с ними
отслеживались. Номера попадут базу данных только после того, как магазин
сдаст наличную выручку в банк. Так что у нас в распоряжении есть минимум
несколько часов до закрытия магазина. Но нам хватит и получаса.
Проехав ещё три или четыре станции, мы вышли из метро в каком-то тихом
пригородном райончике и зашагали по тротуару вдоль неширокой улицы, по
правую сторону которой располагались небольшие особняки, похожие на тот, в
котором жил сам Агаттияр, а слева тянулся парк с чисто символической
решётчатой оградой. Чуть дальше, за деревьями, виднелся пруд,
поблескивавший в лучах заходящего солнца. Несмотря на хорошую погоду, парк
в этот вечерний час был пуст и безлюден, лишь по дорожке вдоль ограды
медленной трусцой бежал тучный мужчина средних лет в синем спортивном
костюме.
Мы прошли по тротуару около сотни метров, затем свернули в парк и
остановились возле одной из скамеек.
- Вы останетесь здесь, - произнёс Агаттияр. - А я пойду на разведку. -
С этими словами он указал на двухэтажный дом в самом конце улицы: - Там
живёт единственный человек, который может нам помочь. Единственный из тех,
кого я знаю и кому полностью доверяю.
- А если за ним следят? - спросила Рита. - Как за тобой.
Профессор отрицательно покачал головой:
- Нет, это исключено. Во всяком случае, маловероятно. Если бы этот
человек попал хоть под малейшее подозрение, он уже давно был бы мёртв. Он -
не я, он... Впрочем, я всё равно не вижу другого выхода. Я больше не знаю
никого, кто мог бы дать нам надёжное убежище и помочь Рашели с её
проблемами. А тут счёт идёт на дни, даже на часы. - Агаттияр достал из
кармана телефон. - Но мы, конечно, подстрахуемся. Сначала я пойду один и
всё выведаю, а вы будете следить за происходящим с помощью телефона,
который я дал мистеру Матусевичу. Если окажется, что я попал в ловушку,
немедленно выбрасывайте аппарат и бегите обратно к метро. Честно говоря, я
не знаю, что вы будете делать дальше, у меня нет никаких других вариантов.
Постарайтесь затеряться в городе, и... В общем, я полагаюсь на вас, мистер
Матусевич, на вашу находчивость. Вот, держите.
Быстро оглядевшись вокруг и убедившись, что поблизости никого нет, он
передал мне пистолет, позаимствованный у Махдева, а Рашели вернул диск и
дистанционный пульт. Затем с помощью телефонов мы установили связь.
Агаттияр усилил до предела чувствительность микрофона и отключил динамик, а
я наоборот - максимально увеличил громкость на своём аппарате.
- Получилось нечто вроде "жучка", - прокомментировал Агаттияр, пряча
свой телефон в карман. - Но я всё же надеюсь, что эта предосторожность
окажется излишней.
- Послушай, папа! - встревожилась Рита. - А если чужа... если враги
держали "жучки" не только в нашем доме, но и в твоей одежде. А может, и в
моей.
- Ну, тогда мы все покойники. Включая и того человека, к которому я
иду. Но нет, дочка, никаких следящих устройств у нас нет. Одно дело
четверть века прослушивать наш дом и контролировать все операции
компьютера, а совсем другое - постоянно цеплять "жучки" на одежду или
другие личные вещи. В течение нескольких месяцев, это ещё куда ни шло; но
делать это все двадцать шесть лет... нет-нет, на такой риск они бы не
пошли. К тому же я ведь не зря велел тебе снять кольца, часы, серёжки и всё
такое прочее. А насчёт тряпок можешь не беспокоиться: у тебя, как медика,
настоящая мания чистоты, едва ли не каждый день ты бросаешь всю ношеную
одежду, и мою и свою, в чистящую машину - а таких нагрузок ни один "жучок"
не выдержит. - Он прокашлялся. - Впрочем, ладно. Хватит об этом. Как бы то
ни было, в ближайшие минуты всё выяснится.
Поцеловав на прощанье дочь и Рашель, а мне крепко пожав руку, Агаттияр
двинулся к ряду особняков. Когда он оказался на противоположной стороне
улицы, из динамика моего телефона раздался его голос:
- Если вы хорошо слышите меня, потрите лоб.
Я так и сделал.
- Отлично, - сказал профессор. - Теперь присаживайтесь на скамейку и
делайте вид, что просто отдыхаете. Молодая семья вышла на прогулку.
Мы сели - я посередине, Рита справа, а Рашель слева, - и принялись
усиленно изображать из себя отдыхающую семью. Тем не менее искоса мы
наблюдали за тем, как Агаттияр неторопливо дошёл до нужного ему дома,
поднялся на крыльцо и позвонил в дверь.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг