Рашель потчевала меня сказками о своей покойной тётушке, а не сказала
прямо: я еду в гости к старому другу моего деда...
Да уж, дело тут было нечисто. Но, по большому счёту, меня это не
касалось. Рашель хотела встретиться с профессором Агаттияром, и я помог ей
до него добраться - а дальше пусть они сами разбираются. Меня это не должно
интересовать... А однако интересовало, очень интересовало. Я всегда был
крайне любопытным человеком.
Агаттияр вернул мне кредитку и ещё раз поблагодарил за заботу о
Рашели, откровенно давая понять, что нам уже пора прощаться. При всём своём
любопытстве, я был человеком тактичным и ненавязчивым, поэтому принял его
намёк к сведению и с сожалением заявил, что должен уходить.
Но тут в наш разговор вмешалась Рита. Похоже, она не уловила всех
скрытых нюансов ситуации, и, вопреки планам отца, принялась упрашивать меня
остаться у них на ужин. Усилием воли профессор скрыл раздражение, мигом
проявившееся на его лице, и из вежливости вынужден был присоединиться к
предложению дочери, надеясь, что я всё-таки откажусь.
Я бы и впрямь отказался, тем более что совсем недавно обедал, однако
любопытство в конце концов возобладало над соображениями такта, и я принял
их приглашение. Агаттияр был заметно раздосадован, зато Рита наоборот -
обрадовалась.
- Вот и отлично, - сказала она, стрельнув в меня своими блестящими
чёрными глазами. - Сейчас я накрою стол. Только сначала посмотрю, как там
девочка.
Заглянув в комнату для гостей и убедившись, что Рашель по-прежнему
крепко спит, Рита отправилась на кухню. Когда дверь за ней закрылась,
Агаттияр натянуто улыбнулся и произнёс:
- А вы явно приглянулись моей дочери. Обычно она не очень-то жалует
молодых людей, которые заходят ко мне в гости. Правда, в основном это мои
сотрудники или аспиранты - представители скучной, по её мнению, профессии.
А вы совсем другое дело. Лётчик, человек действия... Вы женаты?
- Разведён, - сказал я. - Детей нет. - И тут же, без всякого перехода,
спросил: - А как зовут деда Рашели?
Последовавшая затем длительная пауза была весьма красноречива. В
данный момент профессор не ожидал от меня такого вопроса и потому
растерялся. Придумав историю о друге молодости, он наверняка позаботился и
об имени, однако сейчас, застигнутый врасплох, не смог сразу вспомнить его.
- Жан-Поль Лафонтен, - наконец ответил Агаттияр. - Но мы называли его
просто Джоном, так привычнее... Кстати, а вас как зовут? В смысле, ваше
личное имя.
Было ясно, что он хочет увести разговор от неудобной для себя темы. Я
решил не давить на него - ведь, в конце концов, он был здесь хозяином, а я
только гостем.
- Стефан, - сказал я. - Но чаще меня называют Стасом.
- Вот как? Почему? Ведь "Стас" - это сокращённое от "Станислас", а вы
должны быть Стивом.
- По идее, да. Однако я с детства привык быть Стасом. Это наша давняя
семейная традиция, возникшая ещё до того, как мои предки переселились на
Махаваршу. Уже много поколений старшим сыновьям в нашем роду поочерёдно
дают имена Стефан и Влодзимеж, а сокращённо Стас и Влад. Моего отца зовут
Владом, дед был Стасом - ну, и так далее.
- А откуда были ваши предки?
- С Мазовии. Когда чужаки захватили планету, на ней оставалось в живых
лишь около ста тысяч человек. Сначала их отправили в концентрационные
лагеря на Калхале, а потом, вместе с жителями других аннексированных
планет, депортировали на Махаваршу.
Агаттияр как-то виновато посмотрел на меня, затем быстро отвёл глаза.
- А вот мои предки не сопротивлялись захватчикам. Мы сдались
практически без единого выстрела, капитулировали сразу, как только в наше
локальное пространство вошёл флот Иных. Взамен за это нам оставили планету
и даровали некое иллюзорное подобие свободы. - Он сделал короткую паузу. -
Думаю, вы, как лётчик, особенно остро ощущаете эту иллюзорность.
Я помрачнел.
- Даже острее, чем вы думаете. Я работаю на суборбитальных маршрутах.
Мой собеседник понимающе кивнул.
5
Дальнейший наш разговор, в ожидании обещанного Ритой ужина, проходил
довольно вяло. Агаттияр вежливо расспрашивал меня о работе, я так же
вежливо отвечал ему, однако слушал он меня вполуха, то и дело нетерпеливо
ёрзая в кресле. В данный момент его занимал только один вопрос - как долго
я собираюсь досаждать ему своим присутствием.
В конце концов мне стало до того неловко, что я волевым усилием
обуздал своё любопытство и решил уйти, не дожидаясь ужина. Я как раз
размышлял о том, под каким бы благовидным предлогом мне откланяться, когда
в холле раздался короткий мелодичный перезвон.
Агаттияр дёрнулся, словно его ударило током. Если раньше он был просто
взволнован (ну, и ещё раздражён тем, что я никак не ухожу), то сейчас в его
взгляде мелькнул настоящий страх. Страх панический - вроде того, который я
видел в глазах Рашели, когда мы повстречали незнакомца в метро.
Резко повернувшись к терминалу, он отрывисто произнёс:
- Компьютер, внешний обзор! Покажи парадный вход.
- Слушаюсь, хозяин, - почтительно отозвался бесполый механический
голос.
Сию же секунду на встроенном в стену стереоэкране возникло изображение
широкоплечего молодого человека приблизительно моих лет, может, чуть младше
- на вид ему было от тридцати до тридцати пяти. Профессор сразу расслабился
и облегчённо вздохнул:
- Всё в порядке. Это Сайид Махдев, один из моих ассистентов на
кафедре. Он живёт за несколько домов от нас и часто захаживает в гости без
приглашения. Формально ко мне, но на самом деле - к Рите... Чёрт, как
некстати! - В сердцах добавил Агаттияр и направился к входной двери.
Я так и не понял, вырвались ли последние слова у него невольно, или
это был тонко рассчитанный намёк, что и моё присутствие здесь неуместно.
Вскоре из передней донесся немного хрипловатый голос:
- Добрый вечер, профессор. Перед вашим домом стоит чей-то флайер. Я
пришёл не вовремя?
- Да нет, что вы, Сайид, - прозвучал ответ Агаттияра, однако в его
любезном тоне всё же чувствовалась неискренность. - В нашем доме вы всегда
желанный гость. Мы как раз собираемся ужинать. Надеюсь, вы не откажетесь?
- Благодарю, сэр, но я к вам буквально на минутку. Проходил мимо, вот
и решил заглянуть, поздороваться с Ритой. Давненько её не видел.
Они вошли в холл, и профессор познакомил нас, представив меня как сына
своего старого университетского друга. Тем самым он фактически признавался
мне в том, что солгал насчёт Рашели. Впрочем, я был далёк от того, чтобы
обвинять Агаттияра в тугодумии или недостатке изобретательности. Просто
сейчас он был до такой степени растерян и сбит с толку, что его мозг
отказывался работать с должной быстротой и эффективностью.
"Ну и дела! - подумал я. - Интересно, что же такого он обнаружил на
том диске?.."
Из кухни выглянула Рита и приветливо улыбнулась новому гостю:
- Здравствуйте, Сайид. Отец уже пригласил вас на ужин? Если нет, то
приглашаю я.
- Очень жаль, но у меня дела, - ответил он вежливо. - Я хотел лишь
повидать вас. В последний раз мы встречались дней десять назад, и я
подумал, что будет нелишне напомнить вам о своём существовании.
Рита заметно смутилась, подошла к нам и протянула Махдеву руку. Но
вместо того, чтобы пожать её, он вдруг отступил на два шага, выхватил из
кармана пистолет и направил его на нас. Любезно-слащавая мина мигом слетела
с его лица, сменившись выражением жёсткой решительности.
- Стойте на месте! Все трое. Пожалуйста, без глупостей. Любое резкое
движение - и я буду стрелять.
Пистолет в его руке был не муляжом и не игрушкой, это я понял сразу.
Я, конечно, не военный и не полицейский, а всего лишь пилот гражданской
авиации, однако знакомство со всеми видами вооружения входило в программу
подготовки лётного состава, поэтому я без труда опознал лучевик "RD-28" -
стандартное табельное оружие армейских офицеров. Кроме того, я моментально
определил, что пистолет снят с предохранителя и переключён в режим
полуавтоматического дискретного огня.
- В чём дело, Сайид? - произнесла Рита, моргая от растерянности
глазами. - Что случилось?.. - Она вопросительно взглянула на отца: - Папа,
что здесь происходит?
У Агаттияра был жалкий, подавленный вид. Его плечи ссутулились, руки
безвольно свисали вдоль туловища, а мигом постаревшее и осунувшееся лицо
выражало полную обречённость.
- Это моя вина, дочка, - тихо промолвил он, беспомощно глядя на своего
ассистента. - Я идиот. Законченный кретин. Я наивно полагал, что за
четверть века ко мне уже утратили всякий интерес, я даже мысли не допускал,
что за мной могут следить... А оказывается, меня до сих пор принимают
всерьёз.
- Совершенно верно, профессор, - подтвердил Махдев, продолжая держать
нас под прицелом. - Вас по-прежнему принимают всерьёз. Ещё восемь лет назад
я докладывал начальству, что вы просто безобидный старый маразматик,
который не стоит нашего внимания. К счастью, мои рекомендации снять с вас
персональное наблюдение были отклонены. До сего дня я считал, что трачу
своё время впустую, но теперь все годы, проведённые с вами, окупились
сполна. Эта малышка - самая крупная дичь из тех, что попадали в наши силки
на этой дрянной планетке. И поймал её я, именно я!
Послышалось тихое шуршание открываемой двери, и из гостевой комнаты
вышла Рашель, закутанная в простынь. Одной рукой она придерживала своё
импровизированное одеяние, а другой энергично протирала заспанные глаза.
Махдев слегка повернул голову в сторону девочки. Повернул чуть-чуть,
лишь самую малость, но при этом его внимание всё-таки распределилось между
нами и Рашелью. И я немедленно воспользовался этим.
Повторюсь: я не военный, а гражданский лётчик, но кое-какой
подготовкой всё же располагаю. Чтобы иметь допуск к полётам, тем более на
суборбитальных маршрутах, нужно постоянно держать себя в отличной
физической форме, не менее пяти часов в неделю проводить в спортзалах за
разными тренажёрами и ежедневно делать пробежки. К тому же в авиацию людей
с замедленной реакцией не берут.
Действовал я без раздумий, подчиняясь инстинктам, а не разуму. Уверен,
что одним из руководивших мной инстинктов, был отцовский. Я не понимал сути
приходящего, но из слов Махдева твёрдо уяснил одно: ему нужна была Рашель.
Его слова о "крупной дичи" звучали зловеще, а страх и обречённость
Агаттияра заставляли предполагать наихудшее. Я не мог допустить, чтобы с
девочкой случилось несчастье.
Махдев всё же успел выстрелить, но я точно просчитал свой рывок и,
поднырнув под его руку, сумел уклониться. Лазерный импульс наверняка угодил
бы в грудь Агаттияру, если бы не молниеносная реакция Риты. Словно прочитав
мои мысли, она резко дёрнулась в сторону, потянув за собой отца, и тем
самым спасла его от неминуемой смерти.
В следующее мгновение я выбил у противника пистолет и сжатой в кулак
правой рукой что было силы врезал ему в челюсть. Будь это какой-нибудь
фильм-боевик, Махдев без труда устоял бы на ногах, и мы с ним продолжили бы
обмениваться ударами. Однако в жизни всё происходит иначе - человек весьма
хрупкое и уязвимое существо, поэтому тот из противников, которому удаётся
нанести точный и прицельный удар, обычно побеждает. После моего
классического апперкота Махдев оказался в таком же классическом нокауте, а
кисть моей руки пронзила острая, нестерпимая боль.
Кажется, я вскрикнул. Хотя не уверен, потому что в это же время
закричала Рашель - громко и пронзительно. Своими большими, исполненными
ужаса глазами она смотрела на Махдева, который, весь потемнев от натуги,
безуспешно пытался подняться с пола.
Превозмогая боль, я собирался подойти к нему и пару раз пнуть его
ногой в поддых, чтобы он угомонился, но тут меня опередил Агаттияр.
Добравшись до пистолета, он схватил его и с угрюмой решимостью всадил в
своего ассистента целую очередь лазерных импульсов, отпустив гашетку только
тогда, когда спина Махдева превратилась в обожжённое месиво.
Рашель мигом перестала кричать. Бросившись ко мне, она зарылась лицом
на моей груди и расплакалась. Левой рукой я поглаживал её всклокоченные
волосы, а правую отвёл немного назад, чтобы девочка невзначай не задела её
и не причинила мне дополнительную боль. Я и так уже до крови искусал себе
губы, стараясь хоть немного отвлечь болевые рецепторы моего мозга от
искалеченной кисти.
К счастью, долго страдать мне не пришлось. Как и в предыдущем случае,
Рита проявила чудеса быстроты и сообразительности. Спустя несколько секунд
она появилась рядом со мной с открытой аптечкой и первым делом раздавила у
меня под носом какую-то капсулу.
Я вдохнул аэрозоль с лёгким, освежающим ароматом, и мне сразу
полегчало. Между тем Рита, не теряя времени даром, прижала инъекционную
ампулу к моему правому предплечью и сделала мне укол. Острая боль в кисти и
запястье быстро прошла на убыль, а вскоре исчезла вовсе.
- Благодарю вас, - с облегчённым вздохом произнёс я. - Очень уж
неловкий получился удар.
- У вас могут быть вывихи и переломы, - сказала Рита. - Нужно
срочно...
- Нет, дочка, - вмешался Агаттияр, по-прежнему сжимая в руке пистолет.
- Сейчас некогда этим заниматься. Травма не смертельная, мистер Матусевич
переживёт. А нам нужно уходить. Немедленно! Вскоре за девочкой начнётся
настоящая охота.
Рашель наконец отстранилась от меня, посмотрела на него и неуверенно
промолвила:
- Профессор...
- Молчи, милая, - перебил её Агаттияр. - Потом поговорим. Мой дом
прослушивается, и тебе лучше не выдавать своих секретов.
- Но вы... вы знаете?
- Да, знаю. Знаю самое главное, я уже смотрел твой диск. И об этом
стало известно нашим врагам. - Он подошёл к бездыханному телу Махдева и
ногой перевернул его лицом вверх. - Я был слеп и глуп. Целых двенадцать лет
я изо дня в день видел этого чело... это существо, мы много работали бок о
бок, он был частым гостем в моём доме, но я ни на миг не заподозрил, кто он
на самом деле. И это при том, что я прекрасно знал, как можно опознать
пятидесятника, а полчаса назад даже снисходительно поучал мистера
Матусевича... Ты, детка, сделала очень неудачный выбор, явившись ко мне.
Пока он всё это говорил, я внимательно разглядывал лежащего на полу
Махдева. Кожа у него была значительно темнее, чем при жизни, челюсть сильно
выдалась вперёд, нос напротив - втянулся в лицо, глаза стали раскосыми, а
уши оттопырились и заострились кверху. Но при всём том он мало чем
напоминал тех пятидесятников, которых я изредка видел в старых фильмах.
Скорее он был похож на просто уродливого человека.
Уловив моё недоумение, Агаттияр объяснил:
- Под воздействием болевого шока у него началась обратная
трансформация. Я не позволил ей закончиться - в своём естественном облике
пятидесятники очень живучи и проворны. - Он снова повернулся к Рашели: -
Одевайся, детка, мы сейчас уходим. Нам крупно повезло, что Махдев
действовал в одиночку - видимо, хотел сам пожать все лавры от твоей поимки.
Если бы он сообщил о тебе своему начальству, сюда явился бы целый отряд его
соплеменников, и никакое геройство мистера Матусевича нас бы не спасло. Тем
не менее мы должны поторопиться. Рита, тебе тоже стоит переодеться - сари
не лучший наряд для беглецов... Только поскорее. Ну же!
- Хорошо, папа. - Рита подхватила с дивана одежду Рашели, взяла
девочку за руку, и они вместе выбежали из холла.
Когда мы с Агаттияром остались вдвоём, он сгрёб с журнального столика
все пять жетонов на метро, сунул их себе в карман, туда же положил и
пистолет Махдева, предварительно поставив его на предохранитель, а затем
обратился ко мне:
- Мистер Матусевич, я очень сожалею, что вы впутались в эту историю.
Вы стали жертвой рокового стечения обстоятельств. Я советую вам сейчас же
уйти. Вас, разумеется, найдут и будут допрашивать. Вы переживёте несколько
очень неприятных дней, но затем вас оставят в покое... Ну, конечно, я не
могу гарантировать это на все сто процентов, но скорее всего так и будет.
Мой дом прослушивается, а может, и просматривается, все операции с
компьютером контролируются. Ознакомившись с записями, пятидесятники
убедятся, что вы ни во что не замешаны. Единственно они могут вменить вам в
вину нападение на их соплеменника, но слишком жестоко мстить за это не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг