отдохнувшим. Первые несколько секунд я лежал в кромешной темноте, думая
сразу о двух вещах: во-первых, что ещё слишком рано и за окном даже не
рассвело, а во-вторых, что с сегодняшнего дня у меня начался отпуск и
теперь я целых три недели не сяду за штурвал самолёта.
Но затем, почувствовав лёгкую ноющую боль в кисти правой руки, я
вспомнил всё, что случилось вчера вечером. Эти воспоминания разогнали
остатки моего сна, я резко принял сидячее положение и щёлкнул пальцами. В
комнате вспыхнул свет, и я увидел обстановку спальни убежища. Настенные
часы показывали 5:54 утра - мой биологический будильник, как всегда, не
подвёл меня, и я проснулся в обычное для себя время.
Моя лётная форма лежала там, где я и оставил её, - на соседней
кровати. Но первым делом я набросил на себя халат, подошёл к двери и
убедился, что она разблокирована. Сразу открывать её я не стал, а сначала
сходил в ванную, быстренько привёл себя в порядок после сна, оделся и лишь
тогда вышел из спальни.
В гостиной я застал только одного человека - невысокого, средней
упитанности мужчину лет под шестьдесят, безусого и безбородого, с густыми
чёрными волосами, напрочь лишёнными даже намёка на седину. Он сидел в
мягком кожаном кресле перед большим стереоэкраном, на котором мелькали
знакомые мне кадры космического сражения. По лицу мужчины было ясно, что он
видел эту запись уже не впервые, но тем не менее он так увлечённо наблюдал
за ходом битвы, что не сразу обратил на меня внимание.
Ну а я, едва перешагнув порог, замер как вкопанный, разинув от
изумления рот и не в силах выдавить из себя ни единого слова. Говоря по
правде, я просто не мог поверить своим глазам.
То, что я не был знаком с сидевшим в кресле мужчиной, ещё не значило,
что я его не знал. Его лицо не слишком часто появлялось в выпусках
новостей, но вряд ли на всей Махаварше нашёлся бы хоть один человек старше
пяти лет, который, увидев его, не сказал бы: "Так это же..."
Наконец мужчина заметил меня, резко поднялся с кресла и быстрым шагом
подошёл ко мне.
- Доброе утро, мистер Матусевич. Вижу, вы и впрямь ранняя пташка. Всё
именно так, как написано в вашем досье - подъём в шесть утра и ни минутой
позже.
Его крепкое, энергичное рукопожатие отчасти привело меня в чувство.
Хорошо хоть пожал он мою левую руку.
- Здравствуйте, ваше величество, - вежливо пробормотал я.
- Меня вполне устроит обращение "сэр", - сказал он. - Давайте
обойдёмся без лишних церемоний. Договорились?
- Да, сэр, - ответил я, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями и
согласовать свои прежние представления об этом человеке с фактом его
присутствия здесь, в одном из тайных убежищ Сопротивления.
Падма XIV заслуженно считался самым дрянным императором за всю
тысячелетнюю историю Махаварши. Нет, не потому что он был тираном,
злоупотребляющим своей властью. Никакой реальной властью он не обладал -
как, впрочем, и многие поколения его предшественников на этом посту.
Конституционная реформа более чем шестисотлетней давности до предела
урезала императорские полномочия, оставив за его особой лишь функции
номинального главы государства и арбитра нации. На политической авансцене
император появлялся дважды в год, открывая очередную сессию Национального
Конгресса, а также раз в четыре года от него требовалось издавать указы о
назначении кабинета министров, сформированного по результатам всеобщих
парламентских выборов. Кроме того, время от времени он вручал
государственные премии, ордена и медали, присваивал различные почётные
звания - но, опять же, только по решению правительства.
Тем не менее, императоры всегда могли оказывать значительное влияние
на политические процессы в государстве - опосредствованно, через активное
участие в общественной жизни планеты. Все предшественники Падмы XIV не
пренебрегали этой возможностью и с тем или иным успехом занимались
публичной политикой. У одних это получалось лучше, у других хуже, но все
они по крайней мере пытались. Благодаря мистической харизме своего титула,
благодаря своей независимости от сиюминутной политической конъюнктуры,
многие монархи пользовались огромной популярностью в народе, их уважали и к
их мнению прислушивались. Порой случалось, что императору достаточно было
открыто выказать симпатию к одной из политических партий, чтобы обеспечить
ей успех на выборах.
А вот Падма XIV ничем подобным не занимался. Он слыл законченным
мизантропом и отшельником, предпочитавшим всему прочему уединение и
всячески избегавшим лишний раз появляться на публике. О том же, чтобы он
пытался хоть как-то влиять на политику, и вовсе речи не шло. Большую часть
нашего истеблишмента это вполне устраивало, зато рядовые граждане Махаварши
были этим недовольны. Некоторые особо радикальные масс-медиа правого толка
откровенно сокрушались, что у нас такой слабый, безынициативный и
совершенно бесхарактерный император, а крайние "леваки" напротив - столь же
откровенно злорадствовали, то и дело отпуская язвительные шуточки по поводу
всего института монархии, который они считали атавизмом и ратовали за
установление Республики.
Короче, за шестнадцать лет своего царствования Падма XIV нанёс
ощутимый урон престижу императорской власти, и только в последнее время
ситуация постепенно стала меняться в лучшую сторону. Однако не благодаря
ему, а стараниями его дочери Сатьявати - очаровательной юной особы, которая
лишь недавно отметила своё двадцатилетие и начала вести активную
общественную жизнь. Будучи единственным ребёнком Падмы и наследницей
престола, она явочным порядком заняла место императора и в политике, и в
сердцах сограждан, а её незаурядные умственные способности, привлекательная
внешность, умение ладить с людьми и с достоинством держаться на публике
позволяли надеяться, что в будущем она сумеет полностью компенсировать
пассивность и бездеятельность своего отца.
Но теперь, видя перед собой императора, я понял, сколь беспочвенны
были все обвинения в его адрес. Он просто играл свою роль, и играл
блестяще, изображая из себя ничтожество и отвлекая от своей персоны
внимание чужаков. Его слабохарактерность, безынициативность и мизантропия
на деле оказались лишь маской, за которой скрывался один из лидеров
подполья, возможно даже - главный руководитель.
- Ваше кодовое имя "Эй-первый", - произнёс я скорее утвердительно, чем
вопросительно. - Ведь так?
Падма коротко кивнул:
- Совершенно верно, мистер Матусевич. Правду обо мне знают всего
несколько человек. Теперь и вы принадлежите к их числу... Но поговорим об
этом позже. Сейчас вам нужно позавтракать.
Он подошёл к стене рядом с экраном и отодвинул в сторону перегородку,
за которой оказалась небольшая комнатка, оснащённая всем самым необходимым
кухонным оборудованием.
- К сожалению, - сказал император, - сегодня вам придётся
удовольствоваться консервами. А если мы решим, что вы останетесь здесь,
тогда я позабочусь и о свежих продуктах. Хотя вряд ли это понадобится.
Саморазогревающиеся консервы были, в общем, недурственны, и я
позавтракал с отменным аппетитом. Постепенно я полностью оправился от шока,
вызванного этой неожиданной встречей, перестал чувствовать себя неловко и
скованно в присутствии царственной (пусть и не правящей) особы и даже нашёл
несколько забавным, что за столом меня обслуживает сам император Махаварши.
Под завесу моей короткой трапезы Падма приготовил две чашки кофе, одну
из которых передал мне, а вторую оставил у себя. Устроившись в кресле, он
достал сигарету, щёлкнул зажигалкой и закурил.
- Вам я не предлагаю, - сказал он, - поскольку из вашего досье
следует, что вы не подвержены этой вредной привычке.
- Вы уже второй раз упоминаете о моём досье, сэр, - заметил я. - Что
за досье? Государственных спецслужб?
- Нет, наше. Сопротивления.
- Вы что, следили за мной?
- Скажем так: просто держали на примете. Ещё три года назад один из
наших людей рекомендовал привлечь вас к работе подполья. Руководство
местного отделения рассмотрело его рекомендацию, собрало о вас сведения и в
конечном итоге решило, что вы нам не подходите.
- Вот как? - Я не то чтобы обиделся, но немного огорчился. - И почему
же?
- Вы оказались слишком прямодушным и бесхитростным для подпольщика. Из
вас такой же конспиратор, как из меня балерина - вы уж простите за
банальное сравнение. Вы даже не смогли держать в секрете своё увлечение
виртуальными межзвёздными путешествиями. Да, конечно, вы принимали меры,
чтобы о вашей одержимости космосом не узнало начальство, но этого было явно
недостаточно. Мы запросто вычислили вас - да и не только мы, но и чужаки,
которые внимательно следят за такого рода виртуальными реальностями в
поисках участников Сопротивления. На протяжении нескольких месяцев за вами
даже присматривал один пятидесятник, но вскоре Иные убедились, что никакого
отношения к подполью вы не имеете, и слежка была прекращена. Тем не менее
вы уже "засветились", и мы не могли рисковать, привлекая вас в нашу
организацию. Ещё до получения досье, как только Шанкар назвал ваше имя, я
сразу вспомнил, что в своё время одобрил это решение местного комитета.
- А если не секрет, - поинтересовался я, - кто был тот человек, что
рекомендовал меня?
- Вы его хорошо знаете. Это ваш напарник Ахмад Раман.
- Так он член подполья?
- Само собой. Притом весьма активный. Мы завербовали его, ещё когда он
учился в академии.
- Теперь чужаки наверняка заинтересуются им, - сказал я, немного
поразмыслив над полученной информацией. - Они даже могут схватить его и
допросить с использованием какого-нибудь "наркотика правды".
Падма покачал головой:
- За Ахмада не беспокойтесь, он уже в безопасности. Также мы
позаботились о ваших родителях, обоих братьях, сестре с семьёй и даже о
вашей бывшей жене. Ситуация чрезвычайно серьёзная. По нашим последним
сведениям, чужаки развернули бешеную деятельность и бросили все свои силы
на поиски Рашели. Похоже, они не перед чем не остановятся. К счастью, нам
удалось опередить их.
Только сейчас я заметил, что у императора воспалённые глаза, а взгляд
усталый и напряжённый.
- Вы, верно, сегодня совсем не спали?
- Да уж, не до того было. Вместе со мной почти всю ночь бодрствовали и
Шанкар с Агаттияром. Господин Шанкар вообще ушёл к себе лишь час назад.
Этой ночью нам следовало многое обдумать и принять целый ряд важных
решений.
"В том числе и о том, что делать со мной, - понял я. - И можно ли мне
доверять. А если можно, то до какой степени..."
Судя по тому, что под утро дверь моей комнаты была разблокирована, а
завтраком меня потчевал главный руководитель подполья, решение было принято
в мою пользу.
- Рашель ещё не просыпалась? - спросил я.
Император кивнул:
- Просыпалась. Она рассказала нам свою историю, а потом мы дали ей
снотворное, чтобы она снова уснула. У неё сильное нервное истощение.
Последние три месяца были для неё сущим кошмаром - она провела их
одна-однёшенька, на потерпевшем катастрофу корабле, в компании полутора
десятка мертвецов на борту. Такое выдержит далеко не каждый взрослый, а что
уж говорить о девочке, которой ещё не исполнилось и двенадцати лет.
- А что случилось с её кораблём? И вообще, как она туда попала? Ведь,
насколько я понял, это был разведывательный полёт.
- Совершенно верно. Это был разведчик, причём далеко не первый. Уже
два десятилетия корабли с Терры-Галлии регулярно входят в наше локальное
пространство и собирают о нас информацию. До сих пор чужаки их ни разу не
обнаруживали, так как они не пользовались местной дром-зоной, а совершали
гиперпереходы к одной из ближайших звёзд и оттуда уже на субсветовой
скорости добирались до системы Махаварши. Благодаря высокой плотности звёзд
в нашем регионе Галактики, это оказалось вполне осуществимым предприятием.
Ближайшее к нам звезда, Адити, расположена менее чем в одном световом
месяце от нас. А в пределах светового года...
- Прошу прощения, сэр, - вежливо, но нетерпеливо перебил я. - Из моего
досье вы должны знать, что я увлекаюсь астрономией, поэтому все эти факты
мне хорошо известны. В том числе и точное расстояние до Адити - 685
световых часов. Также я могу назвать по памяти все звёзды в радиусе
светового года от Махаварши. От которой из них прилетел корабль Рашели? От
Адити?
- Нет, там появляться они не рисковали. Ближайшие звезды всегда под
подозрением, и чужаки вполне могли оставить там свой патруль. Поэтому
галлийцы летели через Дзету Дэваки - это почти вдвое дальше, зато
безопаснее. Их миссия отличалась от всех предыдущих: они не собирались
ограничиться только наблюдением с безопасного расстояния и прослушиванием
нашего эфира; кроме этого, в их задачу входила высадка на планету
разведгруппы с целью сбора более детальной информации и установления
контакта с Сопротивлением. О нашем существовании они знали уже много лет, и
рассчитывали выйти на нас через нескольких людей, в частности, через
профессора Агаттияра. Разумеется, если бы на месте Рашели был взрослый
человек, опытный разведчик, он бы действовал гораздо аккуратнее и, скорее
всего, сумел бы связаться с нами, не привлекая внимания чужаков.
- Ого! - произнёс я, чувствуя, как моё сердце бешено заколотилось в
груди. - Разведгруппа, контакт с Сопротивлением... Значит, что-то
назревает?
- Безусловно. Можно не сомневаться, что по поводу Махаварши у
руководства Терры-Галлии есть особые планы. Ведь Рашель говорила вам, что
их разведчики уже внедрили этот фильм в глобальные сети семи оккупированных
миров? - И император кивнул в сторону экрана, где на фоне зелёно-голубой
планеты пылающими красными буквами пульсировал вопрос: "А вы?"
- Да, - ответил я.
- Зато нам они не сообщили о своей борьбе, хотя наблюдали за нами уже
двадцать лет. Не кажется ли вам это странным?
- Кажется, - согласился я, но потом добавил: - А, впрочем, нет. Если
галлийцы не хотели, чтобы Иные знали об их интересе к Махаварше, тогда всё
логично.
- Вот именно, молодой человек! Они держали в неведении нас, но и
чужаков тоже. Все эти годы они что-то готовили. Рашель не знает, что
именно, но у меня есть некоторые догадки. И если они подтвердятся... -
Падма на секунду умолк, а его глаза лихорадочно засверкали. - Кстати, один
примечательный факт. Корабль, на котором прилетела Рашель называется
"L'Aurore de Liberta", то есть "Заря Свободы". Символично, не так ли?
В ответ я лишь молча кивнул, напряжённо размышляя над всем услышанным.
Да, император был прав: название корабля звучало символично. И
многообещающе. И волнующе...
Вдруг тишину в комнате разорвал настойчивый писк, который исходил из
часов на запястье Падмы. Император тотчас вскочил с кресла и жестом дал мне
понять, чтобы я сохранял молчание.
- В дверь моей спальни кто-то звонит, - объяснил он, включил свой комм
и ленивым, сонным голосом произнёс: - Да? Кто там?
- Это я, папа, - послышался звонкий девичий голос, который я сразу
узнал: в отличие от своего отца, принцесса Сатьявати, часто появлялась на
публике и охотно раздавала многочисленные интервью. - Извини, что разбудила
тебя. Но это очень срочно. Мне можно войти?
- Сейчас, дочка, - ответил император всё тем же ленивым голосом. - Я
только оденусь. Обожди минутку.
Отключив комм, он быстрым шагом направился к лифту и уже на ходу
бросил мне:
- Оставайтесь здесь, мистер Матусевич. Минут через пять я вернусь.
3
Однако император не вернулся ни через пять минут, ни даже через
полчаса. Поначалу я терпеливо ждал его, сидя в кресле и по второму разу
просматривая кадры космического сражения. Когда фильм закончился, я сходил
в кухоньку, приготовил себе ещё чашку кофе, а вернувшись в гостиную, вывел
на экран другие файлы с диска Рашели.
Помимо всего прочего, эти файлы содержали полную спецификацию корабля
"Заря Свободы". Изучая их, я испытывал определённые затруднения - и не
столько по причине недостатка квалификации (всё-таки у меня было инженерное
образование), сколько из-за полного незнания французского языка. Но всё же
техническая документация, это не художественные тексты, так что языковый
барьер не стал для меня непреодолимой преградой. Большинство терминов имели
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг