что вы любите друг друга не как брат и сестра, я всё из той же любви к
тебе, из страха потерять тебя как сына, сделала несчастными ещё двоих
человек - тебя и Джейн. Я видела, как вы оба страдаете, но продолжала
молчать - а порой молчание хуже лжи. Впоследствии ты увлёкся другими
девушками, у Джейн тоже появились подруги, и я убедила себя в том, что
между вами ничего всерьёз не было. Чтобы не потерять тебя, я заставила себя
поверить, что Джейн от природы влечёт к женщинам, хотя в глубине души
прекрасно понимала, что это - результат психической травмы, последствия
которой я могла бы смягчить, если бы своевременно рассказала вам всю правду
о твоей, Кейт, матери и о настоящем отце Джейн. Но я смолчала, и
понадобилось целых десять лет, понадобилось ваше бегство, чтобы заставить
меня прозреть и..."
Марика скомкала в руке первую страницу и бросила её в камин. Затем, по
мере чтения письма, она столь же методично мяла и бросала в камин остальные
страницы - а вслед за последней отправился и конверт. Тогда Марика
опустилась на корточки перед камином и аккуратно подожгла кучку смятой
бумаги.
"Извините, госпожа Уолш, - думала она, глядя на маленький костёр, в
котором сгорала большая тайна. - Я не оправдала ваших надежд, я поступила
непорядочно... Но какая, к чёрту, порядочность, когда речь идёт о моём
счастье!.."
34
Лишённый шпаги и парализатора, Кейт чувствовал себя беспомощным и
уязвимым, а положение пленника, пусть и почётного, угнетало и злило его.
Впрочем, он понимал, что со стороны Конноров такая мера предосторожности
разумна и оправдана, но от этого понимания легче ему не становилось.
Как и раньше, они ехали вшестером в большой крытой повозке, которая,
вместе с небольшим отрядом охранников, ожидала супругов Траяну в Канабре.
Вшестером - это Кейт с Джейн, Октавиан с женой и горничные обеих дам. Слуги
Траяну и его оруженосец, а также двое телохранителей Кейта и Джейн, которых
не совсем бескорыстно предоставил им вуйко Франь, верхом следовали за
экипажем, присоединившись к отряду сопровождения.
В отличие от трёх предыдущих дней пути, весьма приятных, надо сказать,
дней, проведённых в непринуждённом, дружеском общении, сегодня в повозке
царила гнетущая атмосфера недоверия и настороженности. Столь разговорчивые
прежде спутники теперь большей частью отмалчивались, так как любые попытки
завязать беседу лишь усиливали неловкость. Горничные, видя, что господа не
в духе, забились в угол и сидели там тихо, как мышки, боясь даже пикнуть.
Траяну с женой внимательно следили за каждым движением Кейта и Джейн,
которые чувствовали себя под таким пристальным наблюдением крайне неуютно и
уже истомились в ожидании вечера, когда, как им было обещано, их доставят в
загородную резиденцию ибрийского короля Флорешти.
Случилось это сегодня утром, а могло произойти и днём раньше.
Собственно, так бы оно и было, если бы Октавиан, исполненный рвения
поскорее доложить Флавиану о странных попутчиках, не решился на некоторое
изменение маршрута. Вместо того чтобы ехать сразу в столицу, он направил
свой кортеж во Флорешти - что несколько удлиняло путь до столицы Ибрии,
зато позволяло на день раньше связаться с королём. Так вот и получилось,
что они разминулись с отрядом Рэдэчану, который двигался по главному тракту
из Палланты в Канабру.
Кейт и Джейн знали, что едут не самой короткой дорогой. Ещё в порту
Траяну предупредил их, что намерен сделать небольшой крюк по пути, чтобы
навестить родственников и познакомить их с женой. Узнав, что речь идёт об
одном дне, Кейт рассудил, что этот день уже ничего не меняет, и согласился.
Джейн также не возражала.
Впрочем, подозрения четы Траяну нисколько не повлияли на их отношение
к Кейту и Джейн. Вряд ли они сами всерьёз полагали, что их спутники -
зловредные чужеземные колдуны, просто решили перестраховаться. Октавиан
по-прежнему питал к Кейту искреннюю симпатию, а Боженка была в полном
восторге от Джейн. Так продолжалось до сегодняшнего утра, когда им
повстречался один из отрядов, отправленных Флавианом на поиски двух
подозрительных чужестранцев, прибывших в Канабру из Мышковича...
Собираясь вскоре двинуться в путь, молодые люди как раз завтракали в
небольшой придорожной гостинице, где провели эту ночь. Как обычно, они
оживлённо беседовали за столом, как вдруг Кейт заметил, что настроение
супругов Траяну неуловимо изменилось. Они и дальше поддерживали разговор,
но уже без былого воодушевления, как будто через силу. Их улыбки стали
натянутыми, движения - скованными и нервными, то и дело они бросали на
Кейта и Джейн озабоченные взгляды.
А через четверть часа к гостинице прибыл отряд из шести человек под
предводительством Антониу Кыртэ, который оказался троюродным дядей
Октавиана Траяну. Возможно, всё обошлось бы и без ареста, поскольку
чужестранцы и так направлялись туда, куда велел доставить их Флавиан - в
замок Флорешти, но тут уж сплоховал Кейт. Странное поведение Октавиана и
Боженки перед самым прибытием их родственника стало последним звеном в
дедуктивной цепочке, приведшей его к выводу, что супруги Траяну - Конноры.
Эта догадка поразила Кейта, как гром среди ясного неба, и он имел
неосторожность высказать своё предположение вслух.
На этом шутки закончились. Благо ещё, что Кейт произнёс запретное
слово "Конноры", когда поблизости не было посторонних, иначе оставшуюся
часть пути они с Джейн провели бы связанными и с заткнутыми ртами. Хоть и с
большим трудом, но им всё-таки удалось убедить Траяну и Кыртэ, что никакой
необходимости в принятии столь жёстких мер нет. Вернее, они убедили только
Боженку - а уже она затем сумела убедить мужа, который, в свою очередь,
убедил дядю. Совершив одну ошибку, Кейт в дальнейшем был осторожен и
тщательно взвешивал каждое своё слово. Они с Джейн твёрдо стояли на том,
что им крайне важно встретиться с княжной Марикой, которая их знает и
сможет поручиться за них. В ответ же на замечание Кыртэ, почему они поехали
в Ибрию, вместо того чтобы обратиться к одному из мышковицких Конноров,
Кейт сказал чистую правду: не считая самой Марики, единственные Конноры, о
которых им было известно, это Флавиан и князь Стэнислав.
За неимением лучших, эти объяснения были приняты. В итоге Антониу
Кыртэ ограничился тем, что обыскал Кейта, отобрал у него оружие и
конфисковал все подозрительные предметы, найденные среди их вещей. В числе
таковых предметов оказался парализатор, оба Ключа, фонарик, золотой
"Роллекс", две зажигалки и портсигар с последними шестью сигаретами. Деньги
и драгоценности они трогать не стали. А Боженка обыскала саму Джейн, но
ничего подозрительного, кроме ещё одной зажигалки и наручных часиков, при
ней не нашла.
Вот так и получилось, что весь четвёртый день их путешествия по суше
они провели на положении почётных пленников, под бдительным присмотром четы
Траяну. Антониу Кыртэ ехал рядом с повозкой верхом, ни на минуту не спуская
с неё глаз, а на привалах сопровождал Кейта, когда тот ходил по нужде. В
связи с этим Кейт благодарил обстоятельства, что среди их стражей была
девушка-Коннор, иначе Джейн оказалась бы в весьма затруднительном
положении.
Это был, пожалуй, самый тягостный день в жизни Кейта, ещё никогда он
не ждал наступления вечера с таким нетерпением, как сегодня. Но и с заходом
солнца его с Джейн мучения (да и мучения Траяну с женой) не закончились:
из-за утренней задержки они прибыли на место лишь в одиннадцатом часу.
В замке их уже ждали. Очевидно, днём или ближе к вечеру вперёд был
послан гонец, потому что никаких недоразумений с охраной не возникло, и
кортеж пропустили через ворота без всяких проволочек с выяснением личности
прибывших. Во внутреннем дворе их встретил сам управляющий замком, Аурелиан
Струдза. Он отнёсся к Кейту и Джейн не как к пленникам, даже не как к
почётным пленникам, а как к дорогим гостям. Сначала Кейт решил, что он не
Коннор и не осведомлён о происходящем, но потом заметил, что и отношение
Антониу Кыртэ к ним смягчилось, а лица Октавиана и Боженки прояснились и,
наряду с усталостью, выражали облегчение. Они уже не поглядывали на своих
спутников с настороженностью и подозрением; теперь в их глазах читалось
лишь жгучее любопытство.
Пообещав, что о вещах и слугах позаботятся, Аурелиан Струдза провёл
Кейта, Джейн и супругов Траяну в комнату, где был накрыт для них стол. Что
касается Антониу Кыртэ, то он отказался от позднего ужина, предпочтя еде
сон, а Струдза, видимо, решил, что в его обществе молодым будет скучно,
поэтому деликатно удалился, оставив гостей на попечение своей дочери
Марчии.
Но, как вскоре выяснилось, уход Аурелиана Струдзы был продиктован
другими соображениями. Молодые люди ополоснули руки в серебряном тазике с
тёплой водой и только собирались устроиться за столом, когда в комнату
вошла Марика.
Кейт не раз представлял её в одном из тех роскошных одеяний, которые
видел в гардеробной во время своих тайных посещений Мышковара. Сейчас на
Марике было изумительное по красоте платье из золотой парчи; и хотя Кейт в
мыслях частенько "примерял" на неё именно это платье, как самое, на его
взгляд, броское, тем не менее он даже не мог вообразить, что красота наряда
в сочетании с красотой хозяйки произведут на него столь сильное
впечатление. В своих фантазиях Кейт выпускал из внимания одно немаловажное
обстоятельство: мысленно наряжая её в княжеские одежды, он представлял
Марику такой, какую знал по их встречам в Норвике, и совершенно не делал
поправки на её высокое положение в родном мире. Сменив одежду и окружение,
Марика полностью преобразилась, она сбросила маску застенчивой
девушки-иностранки и стала той, кем была от рождения - принцессой
королевской крови.
При виде Марики у Кейта заныло сердце. Всю прошедшую неделю он
страстно убеждал себя в том, что его чувства к ней не были серьёзными, что
он просто был увлечён ею, как до неё увлекался многими другими девушками,
только на сей раз его увлечение было целомудренным. Но теперь, снова
встретившись с Марикой, Кейт понял, что всё это время пытался обмануть
себя. Он любил её по-настоящему. И, вместе с тем, любил Джейн...
- Здравствуйте, друзья, - произнесла Марика своим звонким мальчишеским
голосом. - Рада вас видеть.
Октавиан Траяну галантно поклонился ей. Кейт последовал его примеру.
Марика ответила им обоим улыбкой и благосклонным кивком, затем обняла и
поцеловала Боженку и Джейн, после чего пригласила всех к столу.
За ужином говорила в основном Боженка. Она рассказала Марике и Марчии
о своей свадьбе с Октавианом, об их путешествии и о знакомстве с Кейтом и
Джейн. Время от времени своё слово вставлял Траяну. Событий последнего дня
они не касались, и вообще, вели себя так, словно никаких эксцессов в пути
не случилось и вся их совместная поездка, от первой минуты и до самой
последней, была сплошным удовольствием.
Марика почти ничего не ела и говорила мало, а больше слушала
непосредственную болтовню Боженки и блуждала по комнате задумчивым
взглядом. Временами её взор останавливался на Кейте и Джейн, и тогда на её
лицо набегала какая-то тень - то ли тревоги, то ли сомнения...
Когда ужин закончился и супруги Траяну, пожелав всем доброй ночи, ушли
в отведённые им покои, Марика пригласила Кейта и Джейн перейти в другую
комнату. За ними последовала и молчаливая Марчия, которая за столом
произнесла едва ли несколько слов.
Комната, куда привела их Марика, была вроде небольшой гостиной, богато
и со вкусом обставленная и довольно уютная. Марчия зажгла ещё несколько
свечей в дополнение к тем двум, которые горели до их прихода, и устроилась
в кресле в дальнем углу комнаты. Марика села на мягкий стул возле
письменного стола явно не здешнего производства (Кейт только сейчас это
заметил - так мастерски стол был вписан в окружающую обстановку). Также он
увидел на столе ту самую шкатулку, в которую Антониу Кыртэ сложил все
отнятые у него и Джейн подозрительные предметы, в том числе Ключи и
парализатор.
- Присаживайтесь, друзья, - произнесла Марика по-английски, указывая
на два стоявших рядом кресла. - Чувствуйте себя, как дома. Не смущайтесь
присутствия Марчии, она не знает английского и ни слова не поймёт из нашего
разговора. Я попросила её остаться на всякий случай, для соблюдения
паритета сил. Двое Конноров против двух Хранителей - не правда ли,
справедливо?
- Ого! - промолвил Кейт, обменявшись быстрым взглядом с Джейн. - Стало
быть, ты знаешь о Хранителях?
- Знаю, - кивнула Марика. - А с чего ты взял, что я не знаю?
Кейт замялся.
- Ну... - неуверенно протянул он.
- Ладно, я помогу тебе. Ваша братия установила "жучки" в Норвике и,
подслушивая наши разговоры, пришла к выводу, что Конноры не подозревают о
вашем существовании.
- Так ты знаешь и о подслушивании?! - воскликнула Джейн.
- Я догадалась об этом. Уж слишком много вам известно обо мне.
- Твои разговоры мы не подслушивали, - заметил Кейт. - Ты оказалась
очень чувствительной.
- Это я тоже сообразила. Кстати, примите мои комплименты по поводу
вашего славонского языка, он весьма недурён. Особенно у тебя, Джейн. Вы
специально изучали его?
- Да. Нас, в числе прочих, готовили к засылке в ваш мир.
- Зачем? Чтобы и здесь установить Запрет?
Марика сказала "Prohibition", а не "Interdict", но Кейт моментально
сообразил, о чём идёт речь.
- Так ты слышала и о Запрете? - спросил он, чисто машинально исправив
её ошибку.
- Ага! Значит, всё-таки "Interdict", - произнесла она. - В смысле
отлучения - отлучения от сил. Алиса так и думала. Я же настаивала на
"Prohibition".
Кейт вздохнул и развёл руками.
- Извини, Марика, но ты совсем сбила меня с толку. Я-то думал... все
думали, что ты ничего об этом не знаешь, а оказывается... Чёрт! Неужели ты
целый год водила нас за нос?
Некоторое время Марика молча смотрела на него, колеблясь, потом
сказала:
- Я могла бы ответить "да" и тем самым вытянуть из вас несколько
лишних фактов, прежде чем вы раскрыли бы мой блеф. Но я хочу, чтобы между
нами было доверие, поэтому отвечаю: "нет". Я ничего не знала и не водила
вас за нос. Скорее, это вы с Джейн дурачили меня. Только после разговора с
тобой, когда ты здорово напугал меня своими намёками, я обратилась к
старшим - а вот они кое-что слышали и о Хранителях, и о Запрете. Эти
сведения они держали в секрете.
- Тогда почему здесь нет этих старших? - осведомился Кейт. - Я ожидал,
что по прибытии на нас набросится целая толпа Конноров во главе с твоим
братом.
- В этом нет необходимости. Всё, что нам нужно от вас, могу узнать и я
сама. Я убедила старших, что так будет лучше. В конце концов, мы с вами
хорошо знаем друг друга, и нам легче будет найти общий язык.
- А ещё лучше мы знаем Алису, - отозвалась Джейн. - Я бы охотнее
побеседовала с ней.
Опасаясь, что такие слова, к тому же произнесённые вызывающим тоном,
оскорбят Марику, Кейт поспешил вмешаться:
- Между прочим, где Алиса? Если ты получила моё письмо, то должна...
- Всё в порядке, - ответила Марика. - И Алиса, и мой отец в
безопасности.
- Здесь? В этом мире?
- Да. В Норвике мы сообщили, что отправляемся путешествовать, и отец
оставил поместье на попечение Брайана.
- Очень разумно с вашей стороны, - одобрил Кейт. Он почувствовал
огромное облегчение.
- И всё же, - настаивала Джейн. - Почему здесь нет Алисы?
- Она спит. - При этих словах Марика немного смутилась. - И хватит про
Алису. Поговорим лучше о вас. Хоть вы и Хранители, я не чувствую вашей
магической силы. Вы можете показать её?
Джейн коротко рассмеялась. Марика с удивлением посмотрела на неё:
- Что я сказала смешного?
- Ничего, - торопливо ответил Кейт. - Ничего смешного, просто возникло
забавное недоразумение. У нас нет никакой магической силы. Её нет ни у кого
из Хранителей.
- Как же так? - произнесла Марика недоверчиво. - Разве вы не колдуны?
- Не больше, чем... - По привычке Кейт едва не сказал: "не больше, чем
ты". - Не больше, чем другие люди в нашем мире. Мы не колдуны в том смысле,
что обладаем какой-то особой силой, заключённой в нас самих. Вся наша сила
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг