словно срезана ножом, две другие были целы, но покрыты каким-то чёрным
налётом, вроде копоти, а в крепостной стене местами зияли проломы.
Обширное пространство в радиусе добрых двухсот метров вокруг замка было
почти полностью лишено растительности, лишь кое-где виднелись маленькие
островки зелени - и это в марте месяце, который в южном полушарии Истры,
где находилось княжество Верховинское, соответствовал середине лета.
Даже за двадцать шесть лет, прошедших со времени Прорыва, природа не
смогла залечить все раны, причинённые ей чуждыми, враждебными земной
жизни силами. Правда, остальная часть долины, которая пострадала меньше,
уже вернулась в своё естественное состояние, но на её роскошных лугах не
паслось ни единого стада овец - верховинцы по-прежнему считали это место
прo'клятым и обходили его десятой дорогой.
Владислав сложил ладонь козырьком, прикрывая глаза от лучей утреннего
солнца, и пристально всмотрелся в громаду замка.
- Гм-м, - немного озадаченно протянул он. - А я думал, что здесь
остались только развалины.
- Да, умели в старину строить, - отозвался ехавший рядом с нами
молодой князь Светозар. - Отец давно собирался снести этот замок, но
никак не мог решиться. У меня тоже рука не поднимается - всё-таки здесь
жило семнадцать поколений наших предков.
- А зачем его сносить? - спросила я. - Ведь, насколько я могу судить,
замок пострадал не очень сильно, его ещё можно отстроить и привести в
жилой вид. Ну а следы Прорыва со временем исчезнут с лица земли.
Светозар внимательно вслушивался в мою речь, состоявшую из мешанины
польских, украинских и русских слов, произносимых на здешний манер. В
отличие от Владислава, я не стала изучать истрийский под гипнозом,
полностью положившись на его близость к другим известным мне славянским
языкам. С пониманием собеседников никаких проблем у меня не возникало -
за восемь месяцев жизни в Вечном Городе, где в ходу было несколько
десятков разных языков и наречий, я научилась не обращать внимания на
произношение и узнавать знакомые слова в любой "упаковке", а смысл
незнакомых угадывать, что называется, на лету, по контексту. А вот
истрийцы, жившие обособленно, в моноязычной среде, подобной практики не
имели, и нередко в разговоре с ними мне приходилось по несколько раз
повторять свою мысль, формулируя её так и этак. Благо родные Владислава
быстро привыкли к моей манере изъясняться и уже без труда понимали меня
с первого раза.
- С земли-то следы сотрутся, - спустя пару секунд ответил Светозар. -
Но не с памяти людской. Эта долина ещё не один десяток лет будет
считаться проклятой и никакой богобоязненный человек не согласится здесь
жить.
- И правильно, - заявил Леопольд, который в данный момент исполнял
обязанности коня Владислава. - Это плохое место. Я бы не хотел здесь
долго оставаться.
- Я тоже, - вставил словечко его сын, молодой пегий жеребец по имени
Баз, на котором ехал Шако. - Замок нехороший. В нём нельзя жить.
(Вообще-то при рождении он был наречён Владом, в честь моего мужа, но
поскольку из-за сходства имён часто возникали недоразумения, Леопольд в
конце концов принял решение поменять имя сынишки на Базилио - или,
сокращённо, Баз.)
Светозар усмехнулся:
- Устами котов глаголет истина. Жаль, конечно, сносить родовую
твердыню, но ничего другого не остаётся. Ведь её вполне могут облюбовать
разбойники или, ещё хуже, сатанисты. Слухи об этом уже ходят:
поговаривают, что как-то ночью в конце ноября в долине видели огни. Не
знаю, правда это, или крестьянам только померещилось - у страха, как
известно, глаза велики, - но в любом случае приятного здесь мало. Уж
лучше уничтожить замок, чем допустить, чтобы он превратился в чей-то
притон.
- Да, действительно, - согласилась я.
А Владислав, судя по всему, собирался предложить брату помощь в сносе
замка - для нас не составило бы большого труда за каких-нибудь четверть
часа стереть эту каменную громаду в порошок. Но в последний момент он
передумал, сообразив, что тем самым невольно окажет на Светозара нажим,
вынудив его к принятию того или иного решения. Деликатность ситуации
заключалась в том, что мой муж, как старший сын Огнеслава и Марьяны,
имел больше прав на княжеский престол, чем его младшие братья, и хотя
все понимали, что Владислав нуждается в отцовском наследстве, как рыба в
зонтике, тем не менее в его присутствии Светозар чувствовал себя немного
неуверенно. Но, поспешу заметить, не питал к нему никакой враждебности
или хотя бы ревности.
Наш отряд начал спуск в долину, к заброшенному замку, где двадцать
шесть с лишним лет назад родился Владислав и откуда два месяца спустя он
был похищен Ривалом де Каэрденом. Мы ехали в середине колонны, а в
голове и хвосте следовало по три десятка инквизиторов, закалённых в
схватках с нечистью бойцов. Они сопровождали нас от самого Вечного
Города и за это время успели изрядно надоесть нам своим постоянным
присутствием, своей чрезмерной опекой. Ференц Карой приходил в ужас от
одной только мысли о том, что мы можем попасть в какую-нибудь переделку,
поэтому приставил к нам в качестве телохранителей сотню отборнейших
воинов, которым было поручено беречь нас как зеницу ока. Лично я считала
это напрасной тратой сил: если на родине мужа нам суждено влипнуть в
очередную историю, как это случилось на Агрисе, то мы непременно влипнем
в неё, хоть бы нас охраняли и десять тысяч инквизиторов.
На Истру мы прибыли девять дней назад, потратив на дорогу без малого
два месяца. Владислав, который рассчитывал уложиться в шесть, максимум в
семь недель, был этим очень недоволен и винил в медлительности женскую
часть нашего отряда. Хорошо хоть, что свои претензии он держал при себе
и публично их не высказывал, а ограничился лишь тем, что нашёл виноватых
и втихомолку вешал на нас всех собак - в смысле, относил на наш счёт
любые задержки.
Отчасти он, конечно, был прав - но только отчасти. Я не снимаю с себя
и своих спутниц ответственности за несколько потерянных дней на
последнем отрезке пути, когда близ Основы мы покинули Главную Магистраль
и поехали по дикой Равнине. Однако Владислав, помимо тех нескольких
дней, вменял нам в вину ещё и добрую неделю задержек на Магистрали, а
это была полная чепуха. По Магистрали мы путешествовали паровым
поездом - самым быстрым видом транспорта на Гранях, и хотя по
современным земным меркам его скорость можно смело назвать "черепашьей",
здесь это был настоящий экспресс. К тому же нам была предоставлена
"зелёная улица", все остальные поезда уступали нашему дорогу и порой по
несколько часов простаивали на станциях, ожидая, когда мы промчимся
мимо, - так что утверждения Владислава, что мы могли бы ехать быстрее,
лишены всяких оснований... Имеется в виду, всяких разумных оснований,
так как предложение мужа делать остановки лишь для пополнения запасов
продуктов и топлива разумным назвать нельзя. Ладно ещё, если бы речь шла
о нескольких днях или, в крайнем случае, о неделе, но провести больше
месяца в тесном замкнутом пространстве, ограниченном тремя вагонами
нашего поезда, - это уже чересчур. Так недолго и с ума сойти.
Впрочем, я прекрасно понимала Владислава. Ему так не терпелось
поскорее попасть на Истру, что даже тот часик в день, который я тратила
на принятие ванны в нормальных условиях, казался ему целой вечностью. А
ещё его раздражала толпа моих приближённых - толпой он называл троих
девушек, Сару, Грету и Сесиль, которых я взяла с собой в путешествие.
Можно подумать, что сам он ехал один-одинёшенек! Личная свита моего
муженька состояла аж из четырёх человек - Штепана Симича, его брата
Йожефа, Шако Ориарса и кадета инквизиции Джозефа Арно, с которым он
ближе всего сошёлся за время нашего пребывания в Вечном Городе.
Однако у Владислава была своя арифметика - он считал по количеству
производимых децибел и не без оснований, должна признать, утверждал, что
каждая из моих фрейлин треплет языком больше, чем все его приближённые
вместе взятые. А если к девчонкам добавить Леопольда, который никогда не
отличался особой молчаливостью, и его сынишку, не менее болтливого, чем
папаша, то можно представить, какие концерты они порой закатывали от
скуки.
Но наконец эта нервотрёпка осталась позади, и последнюю неделю
Владислав пребывал в благодушном настроении, общаясь с недавно
обретённой роднёй. Особенно он радовался сёстрам, о которых мечтал все
двадцать шесть лет своей жизни. Теперь у него появилось сразу три
сестры - Мирослава, Любава и Цветанка. А может, и все четыре - в свои
сорок лет княгиня Марьяна выглядела на тридцать, вела себя с
непосредственностью двадцатилетней девушки, и просто не верилось, что у
неё есть взрослые дети. На мой взгляд, это и к лучшему: лишняя сестра
никогда не помешает, а вот две матери - уже перебор. Как и два отца,
кстати. Возможно, именно этим объясняется моя холодность к герцогу
Бокерскому - где-то в глубине души я боюсь, что, признав в нём отца, тем
самым предам человека, которого с детства привыкла называть папой...
Метрах в пятидесяти от границы выжженной земли, недалеко от озера,
начальник нашей свиты командор Дай Чжэнь приказал отряду остановиться,
затем развернул лошадь и подъехал к нам.
- Ваши высочества, прошу вас оставаться здесь, - заговорил он
почтительно и вместе с тем твёрдо, как человек, который ожидает
возражений, но полон решимости настоять на своём. - Сначала я должен
осмотреть замок и убедиться, что там вам ничего не угрожает.
Владислав недовольно нахмурился.
- А что нам может угрожать? Со времени Прорыва прошло двадцать шесть
лет. Теперь там не более опасно, чем в любом другом месте. А кроме того,
в конце января замок уже осматривали ваши коллеги. Как я понимаю, они
перевернули его вверх дном, но ничего подозрительного не нашли.
Однако старый служака был непоколебим:
- С тех пор прошло больше месяца, мой принц. Мало ли что могло
случиться за это время.
Между ними завязался очередной спор, из которого, как обычно, вышел
победителем Дай Чжэнь. В конце концов Владислав уступил и предоставил
командору действовать по своему усмотрению.
,,Знаешь, Инна,'' - мысленно обратился он ко мне. - ,,Если бы Дай
Чжэнь и его люди были с нами на Агрисе, они бы не допустили нас в башню,
когда начинался Прорыв. А тогда кто знает - может, вся Грань оказалась
бы во власти нечисти. Ведь для того, чтобы остановить глобальный Прорыв,
требуется не менее трёх сотен инквизиторов.''
Я с этим не согласилась и заметила, что командор Дай Чжэнь со своим
отрядом вмиг бы разделался с Женесом и не позволил ему открыть путь для
исчадий Нижнего мира.
,,Как сказать, как сказать,'' - возразил муж. - ,,Если бы здесь
появился кто-то вроде Женеса, Дай Чжэнь сразу увёл бы нас отсюда,
оставив на Истре, самое большее, дюжину своих людей. Ведь его задача -
охранять нас, а всё остальное ему до лампочки.''
На это я не нашлась, что ответить.
Между тем командор Дай Чжэнь, взяв с собой два десятка инквизиторов,
направился к замку. Вместе с ними поехал и Светозар, как хозяин этих
мест. А Штепан проводил их угрюмым взглядом, в котором явственно
читалось осознание своей бесполезности и беспомощности. Формально он был
капитаном нашей гвардии, но на самом деле командовал лишь неким подобием
потешного войска - в обычные дни его подчинённые стояли на посту у входа
в наши покои, исполняя обязанности скорее швейцаров, чем стражников, во
время всяких торжественных мероприятий выстраивались в почётный караул,
а когда мы выезжали в город, сопровождали нас парадным строем. Реальным
же обеспечением нашей безопасности занималось специальное подразделение
дворцовой стражи, состоявшее из инквизиторов, и рядом с ними Штепан
чувствовал себя пятым колесом в телеге. Но ему грех было жаловаться на
своё положение - ведь должность капитана королевской гвардии была одной
из самых высоких в придворной иерархии и соответствовала генеральскому
званию. Штепану, конечно, хотелось приносить больше пользы, однако он
был реалистом и довольствовался тем, что имел.
Предварительный осмотр замка грозил затянуться надолго, поэтому мы
решили не ждать его окончания верхом, а спешились и превратили лошадей в
котов. Владислав отпустил Леопольда погулять, велев ему не заходить
далеко, затем подозвал к себе Джозефа Арно, они вместе уселись на траву
и продолжили свой бесконечный разговор о защищённых режимах,
параллельных потоках данных, обработчиках ошибок и прочих подобных
вещах.
Двадцатипятилетний Арно был родом с Основы и в своё время учился в
Иллинойском университете, где специализировался по кибернетическим
системам и информационным технологиям. Три года назад он попал в поле
зрения Инквизиции - один из патрульных при случайной встрече обнаружил у
него полноценный колдовской дар. С тех пор жизнь Джозефа круто
изменилась, и из математика-программиста он переквалифицировался в
колдуна, но по-прежнему был помешан на компьютерах. В его лице Владислав
нашёл единомышленника, столь же страстно, как и он, мечтавшего о
создании "волшебного компьютера", который работал бы на Гранях. Когда
они заводили об этом разговор и начинали сыпать специальными терминами,
мне становилось скучно - к компьютерам я всегда была равнодушна и, в
отличие от мужа, нисколько не страдала от их отсутствия. Меня привлекали
те области физики и математики, где большинство расчётов производится не
в численном, а в аналитическом виде, и где для работы нужны только две
вещи - ручка и лист бумаги. Ну, и голова, конечно.
А вот девятилетняя Цветанка, самая младшая из сестёр Владислава,
устроилась рядом с ним и жадно ловила каждое его слово, даром что он
разговаривал с Арно по-английски. Для Цветанки не имело значения, что
она ничего не понимает, ей просто нравилось слушать своего старшего
брата. За это короткое время Владиславу удалось наладить тёплые
отношения со всеми тремя своими сёстрами, но Цветанку он буквально
приворожил. Девочка ходила за ним по пятам, смотрела на него влюблёнными
глазами и попросту таяла от счастья, когда он обнимал её и гладил по
головке. Не будь она его родной сестрой, я бы, наверное, приревновала.
Можно не сомневаться, что Владислав захочет взять её с собой в Вечный
Город, а мать и брат вряд ли посмеют перечить ему. Что же касается самой
Цветанки, то она будет в полном восторге...
Оставив мужа и Джозефа Арно грезить о светлом будущем, которое
наступит на Гранях после появления компьютеров, а Цветанку - слушать их
беседу, я подошла к своим фрейлинам, которые непринуждённо болтали со
Штепаном, Йожефом, Шако и Гуннаром... Ах да! Увлечённая собой, я совсем
забыла рассказать о ещё одном члене нашей маленькой (если не считать
целой толпы увязавшихся за нами инквизиторов) компании.
Его величество Гуннар VII, король Лиона, решил, что его царственная
особа слишком устала от тяжких трудов во благо отчизны, и не захотел
возвращаться на Агрис вместе с другими родственниками. Он отправил всю
свою свиту домой, заявив, что в ней не нуждается, а сам вызвался
сопровождать нас на Истру. Обращаясь к нам с этой просьбой, Гуннар без
всякого лукавства объяснил, ему до чёртиков надоели королевские
обязанности, которые он исполнял уже семнадцать лет - с тех самых пор,
как четырнадцатилетним подростком унаследовал корону от своего деда.
Причём унаследовал он одну только корону, практически без властных
полномочий: незадолго до своей смерти дед, начитавшись либеральных книг
о Земле, учредил в Лионе конституционную монархию, передал всю
законодательную власть выборному парламенту, Народной Ассамблее,
исполнительную - назначаемому парламентом Совету Министров, а судебную -
Сенату, оставив за монархом лишь командование войском да ещё роль
символа нации. Гуннар, человек сугубо мирный, не получал большого
удовольствия от занятий армейскими делами, а будучи довольно скромным и
даже застенчивым, он тяготился теми помпезными церемониями, которыми
сопровождалось его явление подданным в качестве символа нации.
Заветной мечтой Гуннара было совершить длительное путешествие,
побывать в дальних странах, повидать мир, но королевский долг удерживал
его на Агрисе, и лишь считанные разы он покидал родную Грань, чтобы
посетить с официальным визитом соседей. Так что моё приглашение приехать
на Рождество в Вечный Город стало для него настоящим подарком судьбы.
Совет Министров не посмел возражать против этой поездки, которая могла
бы принести заметные выгоды государству, отпустил короля в
"дипломатическое турне", как было сформулировано в специальном
постановлении по такому случаю, и на период его отсутствия учредил
временное регентство.
А Гуннар, вкусив воздуха свободы, решил продлить свой монарший отпуск
и попросил нас о содействии. Нам с Владиславом нравилось его общество,
поэтому мы охотно ему помогли. Также мы были не против взять с собой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг