на обширнейшем пространстве, охватывающем все те Грани, что отдалены от
внешних пределов Запретной Зоны на такое же или меньшее расстояние,
численность населения не превышает двадцати миллиардов, причём
большинство из них обитают на Гранях, которые расположены вдоль Главной
Магистрали - единственного в мире прямого тракта, ведущего из Вечного
Города почти до самой Земли. Так что этот регион (за вычетом, пожалуй,
окрестностей Магистрали) можно смело считать абсолютно диким и
пустынным, и Владислав имел все основания называть Истру сущей
Тмутараканью.
- Истра, - задумчиво повторила я. - Знакомое название.
Владислав покачал головой:
- Не думаю, что ты слышала что-нибудь об этой Грани. А название
знакомо тебе потому, что на Основе есть целый ряд похожих топонимов,
самый известный из которых - полуостров Истрия. Корень "истр"
общеславянский, он восходит ещё к древнему племени истров, которые
считали себя детьми Стрибога и жили на берегу реки Истр - ныне Дунай.
Что же касается названия Грани Истра и её жителей - истрийцев, то оно
возникло от их легендарного вождя по имени Истрик, который полторы
тысячи лет назад привёл свой народ на эту Грань - как гласят предания, с
Основы. По данным переписи семилетней давности Истру населяет порядка
сорока миллионов человек, страна состоит из нескольких десятков
княжеств, которые временами дружат, временами воюют, а чаще всего
находятся в промежуточном между войной и миром состоянии. Общественный
строй - патриархально-феодальный, чисто аграрная экономика - земледелие
и скотоводство, основные торговые партнёры - несколько соседних, таких
же отсталых провинциальных Граней. Язык - истрийский, по здешней
классификации принадлежит к группе архославянских языков. Официальная
религия - несторианское христианство[2]; среди верующих есть также
христиане других конфессий, иудеи и мусульмане, к которым господствующая
церковь относится вполне терпимо. Это всё, что сказано о Грани Истра в
"Реестре населённых миров".
- А в архивных материалах? - спросила я и выразительно посмотрела на
принесённую мужем папку.
Владислав открыл её, с сомнением посмотрел внутрь, а потом решительно
захлопнул.
- Здесь сведений побольше, но они в основном общего характера. О
людях, которые предположительно мои родственники, и о ребёнке, который
предположительно я, упоминается лишь местами и не слишком подробно. Так
как сейчас нас поджимает время, будет лучше, если я своими словами
расскажу всё самое существенное, а позже, на досуге, ты ознакомишься с
остальными материалами. Добро?
Время нас действительно поджимало - до торжественного приёма в честь
группы провинциальных монархов, прибывших в Вечный Город на встречу
нового тысячелетия, оставалось меньше часа, а Владиславу ещё следовало
принарядиться перед церемонией, - поэтому я согласилась с его
предложением, и он начал рассказывать:
- Одно из истрийских княжеств, не самое крупное, но и не мелкое,
называется Верховина. Название говорит само за себя - это горный край, и
его жители занимаются главным образом овцеводством. Двадцать семь лет
назад правителем Верховины был князь Властимир, у которого было два сына
и две дочери. Младшей из них, Марьяне, к тому времени исполнилось
четырнадцать лет, и в столь юном возрасте она вышла замуж за своего
двоюродного брата Огнеслава, который был лишь на год с небольшим старше
её. Скорее всего, этот брак был вынужденный - на Истре не принято так
рано жениться, да и супружеские отношения между двоюродными
родственниками там не приветствуются. Я полагаю, что нежная дружба
молодых людей зашла слишком далеко, и князь, когда узнал об этом, был
вынужден срочно их поженить, чтобы избежать скандала. А может, всё было
иначе - разразился скандал, и чтобы замять его, пришлось сыграть
свадьбу. Как бы то ни было, в конце весны 1974 года Марьяна и Огнеслав
поженились, а через несколько месяцев, в ночь с 20-го на 21-е декабря у
них родился сын, которого назвали Володи'славом, в честь весьма
почитаемого на Истре святого. - Муж лукаво взглянул на меня. - Так что,
если всё подтвердится, мне придётся привыкать к новому дню рождения. А
вот имя, пожалуй, менять не стану. В конце концов, Владислав и
Володислав - одно и то же, только на разных языках.
- Совершенно верно, - согласилась я. - А что было дальше?
Владислав нахмурился:
- Дальше история из романтической становится грустной. Спустя два
месяца после рождения Володислава на Грани Истра произошёл мощный
региональный Прорыв с эпицентром вблизи замка князя Верховинского. В
результате массированной атаки нечисти замок был разрушен, почти все его
жители, включая князя, княгиню, их старшую дочь и обоих сыновей,
погибли. Уцелело лишь несколько человек из прислуги, которые в самом
начале штурма успели покинуть замок. Повезло также Марьяне с мужем - в
тот день они гостили у замужней сестры Огнеслава.
- А ребёнок?
- Он остался дома. После Прорыва из-под развалин замка, наряду с
прочими телами, было извлечено обезображенное тельце грудного младенца.
Поскольку другие проживавшие в замке дети были постарше, никаких проблем
с его идентификацией не возникло. Все без колебаний признали в нём внука
князя Властимира, и никому даже в голову не пришло допустить, что это
могло быть тело какого-нибудь другого младенца. В отчёте инквизитора,
который расследовал это событие, гибель Володислава рассматривается как
бесспорный факт.
- Там был инквизитор?
- Не во время Прорыва, а гораздо позже. Дело в том, что князь
Властимир был колдуном - слабеньким, впрочем, колдуном, но достаточно
тренированным, чтобы обнаружить у внука колдовские способности и оценить
их потенциальную мощь. После некоторых раздумий он решил сообщить
Инквизиции, что в его семье, судя по всему, родился высший маг. От Истры
до ближайшего командорства на Грани Тебриз четыре с лишним месяца пути
по трактам, так что его письмо дошло до адресата лишь в начале мая.
Инквизитор, посланный проверить сигнал, прибыл на место через неделю -
он как раз патрулировал Запретную Зону и оказался ближе всех к Истре.
Там ему оставалось лишь констатировать гибель Володислава, собрать
свидетельства о происшедшем и убраться восвояси. А между тем, спустя
всего лишь три дня после истрийского Прорыва Мэтр встретился на Основе с
одной бездетной супружеской парой и предложил им на усыновление
двухмесячного ребёнка по имени Владислав.
Я медленно кивнула. Рассказ мужа произвел на меня сильное
впечатление. Но, если честно, я ещё не была убеждена. По приблизительным
оценкам, в настоящее время численность всего человечества составляет
порядка 25 триллионов, а при столь огромном количестве людей возможны и
не такие совпадения.
Уловив мои сомнения, Владислав слегка улыбнулся:
- Это ещё не всё, Инна. Самое интересное содержится в конце отчёта, в
его последней строке.
- И что же там?
- Подпись инквизитора, расследовавшего события на Истре. Это был... -
он выдержал эффектную паузу, а потом докончил: - Ривал де Каэрден.
Я изумлённо воззрилась на мужа:
- В самом деле?!
- Представь себе, да! Как тебе нравится такое совпаденьице?
Я тихо вздохнула:
- У меня просто нет слов, Владик. Это поразительно, невероятно...
- Думаю, теперь ты согласишься со мной, что ни о каком случайном
совпадении не может быть и речи.
- Пожалуй, да, - сказала я. - Слишком много совпадений для простой
случайности. Так что твоё происхождение можно считать... Но нет, постой!
Здесь что-то не так. Ведь с конца семьдесят третьего года Ривал де
Каэрден находился при герцоге Бокерском. Как он мог весной семьдесят
пятого оказаться вблизи Истры, за тридевять Граней от Агриса?
- Как раз той весной мог, - ответил Владислав. - Ведь с осени
семьдесят четвёртого по лето семьдесят шестого герцог жил на Лемосе.
Разве ты не знаешь?
- Да нет, знаю. В одном из писем он вкратце упоминал о том, что два
года учился в лемосской школе для знатных юношей - это вроде земного
Итона. Но я считала само собой разумеющимся, что и тогда Ривал никуда не
отлучался.
- А он всё-таки отлучался. В январе семьдесят пятого года Ривал де
Каэрден по приказу Мэтра был временно прикомандирован к Тебризскому
командорству - одному из тех, в чьи обязанности входит контроль
Запретной Зоны. Поскольку Грань Тебриз находится по другую сторону
Кристалла от Лемоса и Агриса, он воспользовался "колодцем", чтобы
сократить путь, и уже в начале февраля прибыл к месту назначения. Там
Ривал прослужил четыре месяца, а буквально через несколько дней после
поездки на Истру он получил приказ о возвращении на Лемос. Кстати,
именно благодаря этому эпизоду из его карьеры была найдена моя родная
Грань.
- Как это?
- Очень просто. Если ты думаешь, что сначала были обнаружены эти
документы, - он посмотрел на папку, - а потом всплыла причастность к
событиям на Истре Ривала де Каэрдена, то глубоко заблуждаешься. Всё было
с точностью наоборот. Вообще-то идея о том, что Ривал мог быть связан не
только с твоим похищением, но и с моим, с самого начала витала в
воздухе, но никто из тех, кто занимался поисками моей родины, не обращал
на неё внимания, так как все были уверены, что с ноября семьдесят
третьего года де Каэрден постоянно был при герцоге и вплоть до своей
смерти не покидал пределов Лемосского архипелага.
- И кто же первый рассмотрел её?
- Твой отец... в смысле, герцог. Он рассмотрел её сразу, как только
узнал, что я тоже приёмный сын. - Владислав осуждающе покачал головой. -
Знаешь, Инна, у него действительно есть веские причины бояться встречи с
тобой. Не рассказывая ничего обо мне, ты фактически говоришь ему: а вот
эта часть моей жизни тебя не касается, папочка, это не твоё дело. Добро
бы шла речь о чём-нибудь незначительном, но ведь я, надеюсь, занимаю
важное место в своей жизни. Ну, разве можно так? Разве ты не понимаешь,
что причиняешь ему боль своей скрытностью, сухостью, неискренностью?
Я смущённо опустила глаза. Мне стало очень стыдно - и не только за
свою чёрствость к герцогу. Я вдруг сообразила, что если бы ещё в первых
своих письмах рассказала ему о проблемах Владислава, то Истра была бы
найдена гораздо раньше - может, даже весной.
- А от кого он узнал о твоём усыновлении? - спросила я, не поднимая
взгляда.
- От Маркеджани Торричелли. Насколько я понимаю, брат Сандры
рассказал об этом, как о чём-то общеизвестном, даже не подозревая, что
тем самым делает решающий шаг в поисках моей родни. Ну а герцог,
переварив всё это, вежливо поинтересовался, не кажется ли странным
отсутствие в тот самый период Ривала. У Маркеджани хватило ума тотчас
сообщить об этом отцу. Командор Торричелли смутно припомнил, что де
Каэрден действительно был куда-то откомандирован, и, после сверки со
старыми записями, вчера вечером доложил обо всём дядюшке Ференцу. А
остальное было делом техники. Получив зацепку, архивариусы за ночь
раскопали нужные сведения и преподнесли их нам на тарелочке с голубой
каёмочкой. И, кстати, один любопытный факт: в тот день, когда на Истре
произошёл Прорыв, Ривал де Каэрден был на патрулировании в Запретной
Зоне. Очевидно, он и спас от нечисти малыша... то есть меня. Дядюшка
считает, что так оно и было, поскольку Мэтр, подобно другим Великим,
предпочитал действовать руками людей. А потом Ривал устроил так, чтобы
его направили на Истру проверить сообщение от князя Властимира; таким
образом, он имел возможность провести расследование в нужном для себя
русле и при необходимости скрыть кое-какие нежелательные факты.
Я уже раскрыла рот, чтобы кое-что сказать, но в последний момент
передумала, решив не расстраивать Владислава. Когда его восторги немного
поутихнут, он сам сообразит, что Мэтр не просто предполагал возможность
Прорыва - он наверняка знал, что Прорыв произойдёт, а может, даже в
точности знал день и час, когда это случится. Но он не сделал ничего,
чтобы предотвратить гибель ни в чём не повинных людей, он пожертвовал
ими ради достижения своей цели - убедить всех в смерти ребёнка,
относительно которого у него были далеко идущие планы. Вне всяких
сомнений, Ривал де Каэрден получил от Мэтра строжайший приказ не
вмешиваться в происходящее, а лишь воспользоваться моментом и подменить
маленького Володислава на другого младенца - не исключено, что живого...
Бедный Ривал, каково ему было жить с таким тяжким грузом на совести!
Ведь он не был холодным и бесчувственным Великим, он был обыкновенным
человеком, способным мучиться и страдать. И когда много лет спустя за
моими братьями, Сигурдом и Гийомом, явился Женес, а Мэтр отказался
помочь им, Ривал, наверное, сразу понял, что они отданы на заклание
точно так же, как прежде был отдан князь Верховинский со всей роднёй...
- А что было потом? - спросила я. - Что тебе известно о дальнейшей
судьбе твоих... ну, Марьяны и Огнеслава?
- После смерти Властимира и обоих его сыновей Огнеслав, как ближайший
родственник по мужской линии, стал новым князем Верховины, а Марьяна,
соответственно, княгиней. У них родилось два сына и три дочери; известны
имена только двух старших - Светозар и Мирослава. Лет восемь назад
Огнеслав погиб в одном из междоусобных конфликтов с соседями, и
княжеский титул унаследовал пятнадцатилетний Светозар - сейчас ему
должно быть двадцать три года. В девяносто шестом он женился, а год
спустя выдал старшую из сестёр, Мирославу, за своего шурина, наследного
княжича Брамского, чей род издавна контролирует единственный трактовый
путь на Истре. Марьяна так и не вышла вторично замуж - во всяком случае,
до весны этого года. Более поздними сведениями в Тебризском командорстве
не располагают. Дядюшка уже распорядился снять с патрулирования
ближайшего к Истре инквизитора и отправить его, так сказать, на
разведку. Он будет на месте через несколько дней, тогда мы и узнаем
самые свежие новости. - Владислав ненадолго задумался. - И знаешь, Инна,
в этом деле есть ещё один любопытный момент.
- Какой?
- Ты помнишь святейшего Илария, патриарха Вселенской Несторианской
Церкви, который в июле находился с визитом в Империи?
Я неопределённо качнула головой. Среди множества высокопоставленных
священнослужителей самых разных религий, с которыми нам приходилось
встречаться, я смутно припоминала какого-то патриарха Илария, но ни его
внешнего вида, ни содержания беседы с ним, ни даже обстоятельств нашей
встречи вспомнить не могла.
Верно истолковав моё движение, Владислав не стал дожидаться от меня
ответа и продолжил:
- А вот я помню его хорошо. За время его пребывания в Вечном Городе я
встречался с ним раз пять или шесть на приёмах в Палатинуме. Главным
образом мы разговаривали о религии и философии, причём мне понравилось,
что он уважительно относился к моим убеждениям и не пытался навязать мне
своих воззрений. А в остальном, на мой взгляд, патриарх Иларий ничем не
отличался от многих других церковных иерархов, с которыми мне доводилось
общаться в последние месяцы, и после того, как он уехал к себе на
Бетику, я быстро о нём позабыл. Тогда я не заметил одной странности в
его поведении: не в пример прочим своим коллегам, которые больше
интересовались тобой, чем мной, поскольку ты не только избранница Мэтра,
но и единственная женщина среди высших магов, патриарх Иларий
сосредоточил всё своё внимание на мне. Поэтому ты не запомнила его - вы
с ним встречались один-единственный раз, в сугубо официальной
обстановке, и обменялись лишь парой вежливых слов. В дальнейшем встреч с
тобой он не искал, а целиком сконцентрировался на моей персоне и в
разговорах с другими людьми в основном расспрашивал обо мне.
- Может быть, - предположила я, не совсем понимая, к чему клонит
муж, - он каким-то образом узнал о сделке моего деда Олафа с Женесом? Ну
и решил, что я дьявольское отродье, от которого следует держаться
подальше.
Почувствовав горечь в моих словах, Владислав сочувственно посмотрел
на меня. Он знал, как мне больно осознавать, что ещё до своего рождения
я была предназначена Нижнему миру, и сложись обстоятельства иначе,
сейчас моё имя произносили бы с ужасом и омерзением, подобно именам
Вельзевула, Люцифера, Локи, Кали и других высших магов древности,
вставших на путь служения Тьме.
Во избежание всяческих недоразумений, Инквизиция строжайше
засекретила ту часть моей семейной истории, где речь шла о баловстве
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг