Не мешкая, мы выбрались из постели и прошли в мыльню. Я наполнил на
две трети большую, похожую на продолговатый чан, лохань и для разогрева
воды применил один из 73 способов понижения энтропии, описанных в
справочнике "Демоны Максвелла". А Инна по ходу дела выуживала из лохани
и бросала в унитаз куски льда, за счёт образования которых нагревалась
остальная вода.
Приготовив таким образом тёплую купель, мы всласть попарились,
хорошенько вымылись и ровно в час, свежие, взбодрённые и одетые с
иголочки, спустились вниз, где нас ожидал обед. На всякий случай я
прихватил с собой меч, хоть и не думал, что он мне понадобится. Просто
мне понравилось носить при себе оружие.
3
За время, прошедшее с момента нашего пробуждения, контингент
посетителей трактира не изменился.
В углу за продолговатым столом сидело шестеро молодых людей в полном
воинском облачении. Самому старшему из них было лет двадцать шесть, а
остальным - от восемнадцати до двадцати двух. Они уже закончили обед и
сейчас молча пили вино; их лица были хмурыми, а взгляды - утомлёнными и
невесёлыми.
Седьмой рыцарь, усатый, но безбородый мужчина чуть старше тридцати,
судя по богатой экипировке и властному виду - командир этого маленького
отряда, сидел отдельно от своих подчинённых, за одним столом с
худощавым, среднего роста человеком лет шестидесяти, в монашеской сутане
с откинутым за спину капюшоном. Монах перебирал чётки и вполголоса что-
то втолковывал своему молодому собеседнику. Тот внимательно слушал его и
утвердительно кивал.
Трактирщик провёл нас к накрытому столу, по соседству с монахом и
рыцарем. На вид и на запах все яства были восхитительными; у меня сразу
потекли слюнки, и я еле удержался, чтобы тут же не наброситься на еду.
- Приятного аппетита, мадам, монсеньор, - сказал хозяин. - Ежели вам
что-то понадобится, зовите меня. Я весь к вашим услугам.
С этими словами он отошёл, а мы устроились за столом и чинно, как
подобает знатным господам, приступили к трапезе.
Какое-то время наши соседи молчали, с интересом поглядывая на нас.
Наконец их разговор возобновился.
- Да уж, барон, - повёл монах ровным, бесцветным голосом, - смутные
времена нынче настали. Теперь и на землях Империи дела обстоят из рук
вон плохо. Прорывов, правда, ещё не случалось, Бог миловал, но в
последнее время всё больше и больше нечисти стало проникать через
тракты, несмотря на ужесточение их охраны. А уж о сатанистах и говорить
не приходится. Даже в Вечном Городе можно встретить горе-пророков,
предвещающих близкий Конец Света... И добро бы они проповедовали какую-
то новую ересь или, хотя бы, маскировали свои взгляды под ересь. Но где
там! Они прямо говорят: очень скоро грядёт царство Сатаны - так чтите же
своего будущего повелителя.
- А что Инквизиция? - спросил тот, кого называли бароном. Как и
монах, он говорил с акцентом, из чего я сделал вывод, что оба они
чужестранцы.
- А что Инквизиция, - повторил монах, но уже с другой интонацией,
будто бы говоря: "А что она может, эта Инквизиция?" - Сжигать ей
дьявольских прихвостней, как в старые добрые времена, что ли?.. А
впрочем, если бы от этого был какой-то толк, можно не сомневаться, она
возобновила бы практику аутодафе.
- Наш король, - заметил барон, - издал эдикт о немедленном аресте и
допросе всех заподозренных в чернокнижии и поклонении дьяволу. У нас, в
Загорье, с прислужниками Сатаны не церемонятся - сажают их на кол или
четвертуют. А вот у вас, в Империи, слишком уж либеральные порядки.
- Это у вас, господин барон, они слишком жестокие, - возразил
монах. - Казнить виновных - это правильно, тут я полностью согласен с
вами; мне тоже не по нутру благодушие имперского правительства. Но
допросы с пристрастием - это не самый лучший способ установления истины.
Под пытками и невиновный сознается в преступлении.
Барон явно смутился.
- А ещё у нас регулярно устраивают ночные облавы, - добавил он, как
будто оправдываясь. - Отлавливаем расстриг-монахов, отправляющих чёрные
мессы, и их "паству". Вот с ними и впрямь нечего церемониться - сразу же
всех на виселицу. А во время одной из облав, в которых я принимал
участие, мы застали сатанистов как раз в тот момент, когда им явился
Чёрный Эмиссар. Мы порубили это исчадье ада серебряными мечами, и на
наших глазах его мерзкая плоть вспыхнула и превратилась в пепел.
- Вот это вы правильно сделали, барон, - с одобрением сказал монах. -
У простых людей есть только один способ противостоять Нечистому -
искренняя вера, и только одно средство борьбы со слугами его -
серебряное оружие.
- Ну, что до оружия, то с этим у нас никаких проблем. - Барон
похлопал рукой по эфесу своего меча. - Хотя шестеро моих людей и я - это
всё, что я могу предложить к услугам короля Гуннара, все мы экипированы
как надо.
Монах кивнул:
- Удачи вам, барон. И да пребудет с вами Господь в вашей борьбе за
правое дело. Хотя мы с вами немного по-разному верим в Бога, но Он у нас
один, и Он - на нашей стороне. Он не оставит верных чад своих на
заклание Нечистому... Да, воистину, смутные нынче времена - но не
потому, что много людей попало в объятья Сатаны, скорее наоборот: слуги
дьявола обнаглели именно потому, что настали смутные времена. Здесь вы
путаете причину со следствием. Ну, а смутные времена... Да что и
говорить, вы же сами знаете. Кто сейчас сидит на троне верховного
короля? Ференц Карой, великий инквизитор - обычный человек, пусть и
самый могущественный из ныне сущих колдунов. А в прошлом году верховным
королём был Мэтр - Великий. А во времена моей молодости великим
инквизитором тоже был Великий, а триста лет назад семеро высших
командоров Инквизиции были Великими. Теперь нет ни одного Великого,
некому больше защищать нас в Ничейные Годы - поэтому и настали смутные
времена...
Мы с Инной так заинтересовались их разговором, что даже забыли о еде.
В конце концов я не вытерпел, встал из-за стола и подошёл к соседям.
- Извините за неуместное любопытство, господа, но мы случайно
услышали часть вашей беседы. Вы говорите об очень интересных, хоть и не
очень весёлых, вещах.
- Ну и что? - спросил барон не очень приветливо.
- Нельзя ли нам присоединиться к вашему обществу?
Барон вопросительно посмотрел на монаха.
- Я не возражаю, - сказал тот.
- Что же, прошу вас, - нехотя предложил барон.
Без видимых усилий мы с Инной подняли наш тяжелый дубовый стол и
придвинули его вплотную к их столу. Монах и барон удивлённо
переглянулись, однако промолчали.
- В том, о чём мы говорим, - сказал монах, когда мы вновь сели, - нет
ничего интересного, милостивые государи... Простите, я не знаю, как к
вам обращаться.
Мы представились. Название Ланс-Оэли наши новые знакомые слышали
впервые, но графские титулы произвели на них большое впечатление.
- Так вот, монсеньор, мадам, - продолжал монах, - всё это совсем
неинтересно, это чудовищно и апокалиптично. Я думаю, вы согласитесь со
мной.
- Возможно, - не стала отрицать Инна. - На нашей родине тоже есть
люди, которые поклоняются дьяволу, устраивают шабаши и участвуют в
чёрных мессах. Но у нас это не приобрело такого размаха, чтобы
драматизировать ситуацию и говорить о смутных временах в том смысле,
который вы вкладываете в это выражение.
- И кстати, - добавил я. - О каких Ничейных Годах вы говорите?
Монах мигом насторожился.
- Наверное, вы издалека, - предположил он. - По-галлийски вы говорите
довольно бегло, но он для вас не родной.
- Вы не ошиблись, отче, - ответил я.
,,Владик,'' - подсказала Инна, - ,,в галлийском языке есть слово
"склавон", что значит - славянин.''
,,Да, вспомнил... Гм, странно выглядит это "вспомнил", если никогда
не учил.''
,,Ещё бы!'' - согласилась Инна, а вслух добавила:
- По происхождению мы славяне.
- О?! - удивлённо вскинул брови барон. - Есьте словины, господары
мои?
Мы с женой обменялись быстрыми взглядами.
- Вы тоже славянин? - спросил я.
- Так, так, есьм словин, - энергично закивал барон. - Словин-загорян
зо владарства Загоре. Штепан мое звиско. Штепан Симич, газда з
Иблоничев. А господары, какови есьте словины? - Барон-газда спохватился,
сообразив, что монах не понимает его, и спросил уже по-галлийски: - А
вы, господа, какие именно славяне?
- Я полька, - ответила Инна. - А мой муж украинец.
Штепан Симич покачал головой:
- Не слышал о таких.
- Мы из Киева, - на всякий случай добавил я. В глубине души я был
искренне убеждён, что если даже снобы-американцы слышали о моём родном
городе (в основном из-за Чернобыля и котлет по-киевски), то уж на Агрисе
и подавно должны о нём знать. Как ни странно, я оказался прав.
Глаза барона тотчас сверкнули.
- Кийов? - переспросил он.
- Ага! - обрадовался я. - Вам знакомо это название?
- Да, знакомо. У нас есть легенды, бувальщизны, о кийовском князе
Владесвяте Красне Слончко и о князе Свентославе, ходившем с войском на
греческий Владарград.
- Греческий Владарград? - оживился монах.
- Царьгород, Византий, Константинополь, - пояснил я. - Сейчас этот
город называется Стамбул. Точнее, Истанбул.
- Но он же на Основе!
Я пожал плечами:
- Ну да, на Основе. И Киев на Основе. И мы родом с Основы. А что тут
такого?
С неожиданной для своих лет прытью монах вскочил на ноги, поднял
распятие, висевшее у него на груди, и направил его на нас.
- Дьявол хитёр, коварен, но глуп, - угрожающе-торжественно
провозгласил он. - Ему не обмануть честных людей.
- Что это значит? - спросил Штепан, вставая из-за стола. - Я ничего
не понимаю.
- Потому что вы тугодум, барон! Слышали, что он сказал? - Монах
кивнул в мою сторону. - Что они с Основы. А с Основы на Грани могут
переходить только настоящие колдуны.
Барон внимательно посмотрел на меня.
- А если они действительно колдуны? Или, может...
- Что "может", идиот?! Если бы они были колдунами, то не говорили бы
таких глупостей. И не спрашивали бы о Ничейных Годах.
Во взгляде Штепана мелькнули молнии, не сулившие нам ничего хорошего.
С последней надеждой он произнёс:
- А вдруг они попали на Грани случайно? Как предок герцога
Бокерского.
- Вздор! - запальчиво возразил монах. - С наступлением Ничейных Годов
инквизиторы стерегут Основу, как зеницу ока. Они бы обязательно заметили
их.
- В самом деле, - вынужден был согласиться барон. - Если только
господин граф и госпожа графиня не выглядят значительно моложе своих
лет...
- Никакие они не граф и графиня, - перебил его монах. - Они не
славяне и вообще не люди. Это исчадья ада. Убейте их, барон!
Всё ещё сомневаясь, Штепан взялся за меч и отрывисто произнёс,
обращаясь к своим подчинённым:
- К зброе!
Мы поспешно отступили к стене. Загорские воины с мечами наготове
окружили нас полукругом.
,,Я могу поджечь их одежду,'' - мысленно отозвалась Инна. - ,,Но что-
то не хочется.''
,,Я тоже не хочу их убивать. Разве они враги нам? Вовсе нет! К тому
же братья-славяне... А этот монах - самодур, каких ещё свет не видел.''
,,Мы тоже хороши. Нечего было распускать языки... Убежим сквозь
стену?''
,,Да уж, придётся. Поиграем с ними в кошки-мышки, пока не найдём
наших котов,'' - неудачно скаламбурил я. - ,,Но сперва попробуем
договориться.''
Я достал из ножен свой меч и сказал:
- Постойте, господа рыцари, и вы, преподобный отец. Произошло
прискорбное недоразумение.
- Его мич зо сребла! - поражённо промолвил один из загорян.
- Это дьявольское наваждение! - исступлённо выкрикнул монах, стоявший
слева от барона. - Не дайте им одурачить себя!
К нам подбежал трактирщик.
- Что здесь происходит, господа? - Он встал между нами и Штепаном. -
Прекратите немедленно! Законами королевства Лион запрещены поединки на
постоялых дворах. Дуэли у нас разрешены только в строго определённых
местах, непременно в присутствии секундантов и полномочного
представителя местной префектуры. Это вам не Загорье, господин барон.
- Преподобный отец утверждает, - объяснил ему Штепан, - что господин
граф и госпожа графиня - дьявольские отродья.
- Это истинная правда, - поддакнул монах.
Трактирщик выпучил глаза от изумления.
- Это же бред собачий! - воскликнул он. - Вы с ума сошли, отче,
простите за откровенность. Монсеньор и мадам - уважаемые колдуны, они
владеют настоящими котами-оборотнями, один из которых самец...
- Ложь! - закричал монах, брызжа слюной. - И этот продался Нечистому!
Забийче их! Трех ушестких забийче! Натимесче!
Барон замахнулся мечом на трактирщика.
,,Господи!'' - ужаснулась Инна. - ,,Он же убьёт невинного человека!
Что делать?''
,,Не знаю, Инна, не...'' - Я так и обомлел, встретившись взглядом с
глазами монаха, которые сияли дьявольским торжеством. - ,,Боже мой!
Неужели...''
Вдруг Штепан резко повернулся влево и нанёс с плеча мощный,
прицельный удар, которому наверняка позавидовал бы сам бессмертный горец
Дункан МакЛауд. Охваченная ядовито-зелёным пламенем голова монаха
перелетела через соседний стол и покатилась по проходу, рассыпая вокруг
себя снопы искр. Его обезглавленное тело рухнуло на пол и тоже вспыхнуло
зелёным огнём.
Инна вскрикнула и крепко прижалась ко мне, зарывшись лицом на моей
груди. Не выпуская из рук меч, я обнял её за талию.
Несколько секунд воины барона простояли в полном оцепенении, затем,
повинуясь окрику своего предводителя, гурьбой набросились на "монаха" и
стали с ожесточением кромсать серебряными клинками его пылающее тело. От
этого зрелища меня затошнило.
Трактирщик и его слуги побежали открывать окна и двери, чтобы
выветрить едкий дым, который быстро заполнял помещение. Задыхаясь и
кашляя, загоряне, тем не менее, продолжали расчленять "монаха" на мелкие
кусочки. Лишь с некоторым опозданием я сообразил, что они делают это не
забавы ради, а чтобы избежать пожара в трактире.
Около минуты Штепан, опершись на свой меч, наблюдал за действиями
подчинённых, потом повернулся к нам и извиняющимся тоном проговорил:
- Прошу прощения, мадам, монсеньор. Этот слуга Сатаны едва не
заставил меня убить вас.
- Ничего страшного, - сказал я. - Вам бы это не удалось.
Инна подняла голову.
- Зато вы запросто могли убить трактирщика. Как вы догадались, барон,
что этот... это... брр! - Её передёрнуло от отвращения.
- "Дьявол хитёр, коварен, но глуп", - с усмешкой процитировал Штепан
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг