впервые, Карсидар только рукой махнул и ушёл прочь, вежливо посмеиваясь в
бороду. Однако проклятый шепетек периодически подстерегал его в самых
неожиданных местах, по большей части в Копыревом конце, но иногда на Подоле, а
пару раз даже в Берестовом, и не переставал огорошивать самыми идиотскими
вопросами.
Как и уехавший Читрадрива, Зерахия больше всего интересовался, помнит ли
Карсидар о том, что по рождению принадлежит к племени иудеян и понимает ли, что
явился на свет не просто так, а с определённой целью. Когда же Карсидар
возражал, что приняв крещение, отрёкся от народа, к которому принадлежал
когда-то, шепетек до неприличия громко хохотал и отвечал обыкновенно, что Иисус
Христос, между прочим, тоже был окрестившимся иудеянином и что после этого Он,
наоборот, возвысился над прочими людьми. Также Зерахия любил помучить Карсидара
вопросами о колдовстве, о его семье и, особенно, о сыне. Карсидар всякий раз
выходил из себя и грозился немедленно парализовать наглеца, а то и вовсе убить.
Но шепетек неизменно скалил жёлтые зубы, поправлял свою нелепую шапку и
приглашал:
- Давай, я жду.
Карсидар внутренне закипал от бессильной злобы, так как чувствовал, что не
в состоянии ничего поделать, ругался сквозь зубы и лишь ускорял шаг, не рискуя
мгновенно исчезать с многолюдных киевских улиц. А вслед ему неслись заумные
речи шепетека, в которых простому воину разобраться крайне затруднительно...
Интересно, что он задумал теперь? Карсидар попробовал сосредоточиться на
мыслях Зерахии, однако чувство неопределённости, которое неизменно охватывало
его при общении с сумасшедшим иудеянином, как всегда помешало проникнуть
слишком глубоко. А поверхностные помыслы шепетека были кристально чисты и
доброжелательны. Дабы замять возникшую неловкость, Карсидар спросил:
- Ну, и чем ты теперь занимаешься?
- Как это чем! - всплеснул руками иудеянин. - Тем же, чем и остальные:
снаряжением войска, которое вскоре отправится на восток под твоим
предводительством.
- Так ты что, поедешь с обозом?! - воскликнул Карсидар, представив, как
ненавистный упрямец будет периодически возникать рядом с ним в самые
неподходящие моменты.
- Зачем? - Зерахия сделал неопределённое движение. - Я, конечно же,
остаюсь тут. Пусть другие едут, если кому охота.
У Карсидара отлегло от сердца.
- Ладно, - сказал он, вздохнув с явным облегчением. - А что же ты делаешь
здесь?
- Во-первых, я живу в слободке неподалёку, почему бы мне не сходить в
город и не прогуляться по улицам, - с плохо скрываемой насмешкой ответил
шепетек. - Во-вторых, я как раз направлялся к Ипатию...
- А у Ипатия ты что позабыл? - Карсидар пристально посмотрел прямо в глаза
собеседнику и одновременно предпринял новую попытку окунуться в глубину его
мыслей.
- Да всё то же, - ни капли не теряясь, отвечал Зерахия. - Он только что
вернулся и вряд ли усидит на месте. Вот уж кому пристало идти с тобой на татар,
так это Ипатию! А у его воинов, можно сказать, ничего не готово. Вот я и пришёл
потолковать с сотником, чем ему и его людям можно пособить.
- Шёл бы ты отсюда подобру-поздорову, - процедил сквозь зубы Карсидар. -
Рать поведу я, снаряжают её все вплоть до короля, есть кому обо всём
позаботиться.
- Так-то оно так, да только всех мелочей вы всё равно не учтёте, - мягко
возразил шепетек. - А по мелочам я себе на курицу заработаю, на пурим
полакомлюсь. Кто же подарит бедному мишигине парочку гоменташен? А так хоть
курица будет.
Ну, не было никакого сладу с этим чокнутым! Карсидар в сердцах плюнул и
произнёс тоном, не оставляющим надежды на благорасположение:
- Что ж, ладно. Собрался к Ипатию, так и ступай к нему. Ко мне ты чего
пристал?
- Да потому, хавер, что хотел поговорить с тобой. Ипатий обязательно
должен был пойти к королевскому воеводе проситься в поход, но вышло немножечко
наоборот - воевода сам к сотнику пожаловал. Вот мы и встретились.
Оттого, что иудеянин назвал его "хавер", то есть "друг", Карсидару
сделалось не по себе. Моментально вспомнилось гандзакское "хавар", а вместе с
ним и то, что Читрадрива так и не пожелал передать ему прощальный привет. Кроме
того, без всякого чтения мыслей стало ясно, что Зерахия собирается предпринять
новую атаку.
- Слушай, ты... как там тебя... - Карсидар чувствовал, что задыхается от
гнева. - Исчезни отсюда... Быстро. Прошу тебя... заклинаю... Христом Богом...
Карсидар зарычал. Он уже плохо соображал, что говорит, лишь вспомнил, как
всё тот же Читрадрива постоянно поправлял его: "Если решил обосноваться на
Руси, не поминай других богов, кроме Иисуса Христа". Вот и научился. Да ещё
почувствовав, как шепетек внутренне усмехается, вспомнил, что иудеяне ни во что
не ставят христианского бога, и поспешно добавил:
- Ну ладно, Адонаем твоим заклинаю, уйди!
- Адонаем не заклинают, - сказал Зерахия, наставительно поднимая к небу
палец. - И кроме того, Адонай такой же твой, как и мой. Или ты не читал свои
священные книги, которые обязан почитать, как ноцри, и не знаешь, что у йегудим
и ноцрим один Бог?
Своей болтовнёй Зерахия всё больше напоминал ему Читрадриву. Это было
крайне неприятно, однако у Карсидара не осталось больше сил для сопротивления.
А сесть на Ристо и ускакать прочь значило признать своё поражение.
- Ладно, умник, твоя взяла. Только скажи... не знаю уж, ради какого бога,
но скажи наконец: кто тебе открыл, что я иудеянин по рождению? Шмуль?
Непоколебимая уверенность в иудеянском происхождении Карсидара была одной
из загадок Зерахии. Хорошо ещё, что он ни разу не назвал его "насихом",
наследником исчезнувшего Ицхака! Значит, если старый купец в самом деле что-то
разболтал, то лишь самую малость.
- Я не собираю сплетни, - фыркнул Зерахия. - Лашон ха-ра! В который раз
повторяю: всё проще простого. Твой друг Андрей, когда приходил к нашим,
утверждал, что происходит из племени, родственного нашему, но огречившегося.
Почему бы не предположить, что и ты такой же огречившийся йегуди? А уж если
посмотреть на твоё лицо, сразу становится ясно, что никакой ты не а'гой, а
натуральный а'ид. Это только русы могли принять тебя за своего. Кроме того,
тебя с головой выдаёт имя. Среди русов его носят в основном князья, поскольку
так звали нашего славного короля, между прочим, упомянутого в танахе. Если бы
ты никак не был связан с йегудим, то выбрал бы себе имя поскромнее.
Объяснение было довольно правдоподобное, тем более если учесть
сверхъестественное чутьё шепетека. Хотя подозрение со Шмуля всё равно не
снималось.
Карсидар благоразумно умолчал о том, что Данила Романович в присутствии
Михайла и Остромира уже пытался однажды узнать, не является ли он иудеянином,
вздохнул и сказал:
- Ладно, и это похоже на правду.
- Это просто правда, - уточнил Зерахия.
- Ну, хорошо, хорошо, - не имея сил спорить с полоумным иудеянином,
Карсидар вынужден был принять на веру и это. - Теперь выкладывай, что тебе от
меня нужно, и я поеду по своим делам. Поверь, у меня их предостаточно.
- Вот и ладно! - обрадовался шепетек. - Вот и умница! Ты отправишься по
своим делам, я вернусь к Ипатию и заработаю на курицу к празднику, который
будет послезавтра. А нужно мне от тебя, хавер, только одно. Пусть под моим
нажимом, но ты признал, что по рождению принадлежишь к нашему племени. В таком
случае скажи: долго ещё ты намерен колдовать?
Вопрос был поставлен ребром. И отвечать не имело смысла. Карсидар молча
вскочил в седло и припустил коня.
- Эй, Давид, я не получил ответа, - окликнул его Зерахия.
Карсидар остановился и сказал со вздохом:
- Ответ мой прост. Если бы не колдовство проклятого Хорсадара и поганого
Дрива, Киев был бы стёрт с лица земли несметными полчищами Бату. И ты бы не
донимал меня дурацкими вопросами, а лежал бы в сырой земле, пожираемый червями.
И никакие Адонай с Христом тебе бы не помогли. Понял?
- Понять-то понял, - Зерахия догнал Карсидара и взял Ристо за поводья. -
Да только плохо, когда колдовство делается вторым богом. И уж это необходимо
уразуметь в первую очередь тебе, Давид. Нет богов, кроме Адоная! Тем более, для
потомков Исраэля, к числу которых принадлежишь и ты.
Карсидар почувствовал, что вновь закипает. Заведя речь о колдовстве, этот
наглец пытается разбередить незажившую рану.
- Вот мой истинный бог, - сказал Карсидар, похлопав по рукояти висевшего
на левом боку меча. - Да ещё верный конь. Тебе этого не понять, торговая
душонка.
- Меч может сломаться, конь рано или поздно падёт, - как бы извиняясь,
Зерахия развёл руками и слегка поклонился. - Что же тогда останется? Всё-таки
колдовать?
- А хоть бы и так! Тебе какое дело? - возмутился Карсидар. - Проваливай,
зарабатывай на свою курицу...
С его уст едва не сорвалось бранное слово, но шепетек очень вовремя
перебил его:
- Вот и я о том же, хавер. Но не думал ли ты, что в один далеко не
прекрасный день может объявиться более опытный колдун, способный пересилить
тебя? Что ты станешь делать тогда?
Нет, этот разговор добром не кончится! Прочь отсюда!
- И никак ты не уразумеешь, малоумный, что тебе ничего не остаётся, как
уповать на Адоная, - продолжал Зерахия. - Если тебе никто не говорил таких
слов, запомни: йегудим - Божий народ, йегудим были Божьим народом, есть и
будут. Ничто в этом мире не вечно, всё есть тлен и прах, лишь Адонай всегда
верен Своим обещаниям.
"И вот передо мной сумасшедший пророк этого самого Адоная", - едва не
сказал Карсидар, но предпочёл промолчать и вновь припустил коня, твёрдо решив
больше не останавливаться.
- Запомни, Давид, только на Адоная можешь ты опереться в трудный миг, ни
на кого более! - Зерахия уцепился на этот раз за стремя и едва поспевая,
путаясь в длинных полах своего нелепого кафтана и придерживая шапку, бежал
рядом с Ристо. - Человек ограничен, Адонай беспределен. Он исцеляет, а человек
способен только подлечивать, в лучшем случае - с трудом залечивать раны. Твой
дружок Андрей с помощью колдовства лечил других людей. Но за тобой даже такая
слабая способность к врачеванию не замечена, хотя со своими ранами ты
справляешься просто блестяще.
Тут шепетек споткнулся и удержался на ногах лишь благодаря тому, что
вовремя разжал пальцы.
- Так вот, хавер, прошлым летом у тебя родился сын, - неслось вслед
Карсидару. - Не дай тебе Бог держать его на руках, видеть, как он умирает и
сознавать, что всё твоё колдовство тут бессильно!
Карсидар сжал зубы и хлестнул Ристо уздечкой. Голос Зерахии внезапно
сделался хриплым, скрипучим.
- Да убережёт тебя милосердный Адонай от такой беды, искренне тебе того
желаю...
- Пошёл к чёрту!!! - рявкнул Карсидар, перешёл на галоп и не сбавлял темпа
скачки, пока не очутился в Новом Городе.
Да разве похож этот сумасшедший торгаш на посланца Адоная?! Нет, злые
чёрные боги надоумили его издеваться над Карсидаром! Проклятье...
Но сын! Маленький Андрейка... И Милка...
Карсидар боялся сознаться самому себе, как не хочется оставлять их одних в
Киеве. Да, разумеется, он отправляется на восток во главе мощной армии как раз
для того, чтобы оградить новую родину от новой беды. Значит, чтобы защитить и
собственную семью. Но сынок!..
Сколько раз Карсидар осторожно прощупывал внутренний мир малыша, надеясь
обнаружить у него хоть малейшие зачатки колдовства. И всё зря. Но старый Шмуль
рассказывал, что приблизительно в таком возрасте, может, годом позже, маленький
принц Давид устроил пожар в йерушалаймском дворце. Именно после этого случая
король Ицхак надел сыну серьгу.
А как поступить Карсидару? Ещё раз попытаться распилить камешек от его
собственной серьги надвое? Но здешние ювелиры подтвердили, что он чрезвычайно
твёрдый и совершенно не поддаётся обработке. Тогда избавиться от кольца и
прицепить Андрейке серьгу? Толку-то! Карсидар всю жизнь не мог снять
собственную, пока её не отрубил вместе с ухом пёс Менке. Выходит, король Ицхак
одел её сыну не просто так, а используя какие-то неведомые ему приёмы.
Но если дело обстоит таким образом, от серьги в ухе Андрейки не будет
никакой пользы! Да и Карсидар лишится удобного инструмента, значительно
расширяющего недоступные простым людям возможности. А вдруг в походе возникнет
ситуация, когда он вынужден будет делать несколько дел разом, как на
Тугархановой косе? Как же тут справиться без голубой капельки...
Но и оставлять Андрейку без присмотра боязно. Карсидар всякий раз подавлял
подобные мысли, однако сейчас проклятый шепетек поставил его перед простым
фактом: даже останься он в Киеве, и то неизвестно, что предпринять, если у
Андрейки вдруг прорежутся колдовские способности. Если он, как Карсидар в
детстве, начнёт шутя вызывать пожары вокруг себя. Как бы несмышлёныш не
пострадал от собственной шалости. Да и кто знает, что именно малыш начнёт
вытворять и какова на самом деле его сила...
А вдруг Андрейка и есть тот самый более сильный колдун, который способен
противостать Карсидару?!!
Мысль дикая - но почему бы нет? Это пока он малюсенький беззащитный малыш,
даже не начавший делать первые шаги, но когда вырастет... В самом деле, кто его
знает!
Королевскому воеводе Давиду уже давным-давно надлежало быть в другом месте
и отдавать необходимые распоряжения для ускорения приготовлений к походу. Но
Карсидар остановил своего Ристо возле церкви в Георгиевском переулке и не
двигался с места. Он совсем растерялся и не знал, что делать дальше, на что
решиться. Будь проклят полоумный шепетек вместе со всеми его речами, сеющими
смуту в душе... И если, помилуй, Господи Иисусе, поход против татар провалится,
то виноват в этом будет единственный человек - мишигине Зерахия, своими
способностями (без сомнения, выдающимися) поразительно похожий на покинувшего
этот край Читрадриву!
Карсидару пришлось приложить невероятные усилия, чтобы всё-таки взять себя
в руки и с головой уйти в дела. Но надо же, проклятый шепетек не оставил его в
покое и на следующий день! Этот тощий недоумок посмел явиться прямо к нему на
подворье с самого утра и не обращая ни малейшего внимания на испуг Милки и
старой мамки, скаля в неотразимой лошадиной улыбке жёлтые зубы, сообщил:
- Всё в порядке, Д'виид! С Ипатием я обо всём договорился, и ещё сегодня
до обеда его люди получат всё необходимое.
Карсидар едва совладал с собой: ещё ни разу ненавистный иудеянин не
осмеливался приходить в его дом! Неужели же Зерахия решил окончательно доконать
его?!
И схватив шепетека за отвороты нелепого длиннополого одеяния, Карсидар
выволок его за ворота и срывающимся хриплым голосом прорычал:
- Я!.. Ты!.. Зачем?.. Как посмел ты сюда явиться, мерзавец?!
Сумасшедший иудеянин нисколечко не испугался, как всегда миролюбиво
осклабился и огорошил Карсидара очередным нелепым заявлением:
- Мы вчера таки немножечко не договорили, хавер. Так, самую малость. Ты
слишком быстро ускакал, а пеший конного не догонит.
- Не о чем нам с тобой разговаривать, понял, ты, отродье дикого осла и
шелудивой свиньи?! - тараща глаза, шипел Карсидар. Его руки уже мяли густую
чёрную бороду шепетека и сами собой подбирались к его горлу.
- Не договорили, - невозмутимо возразил Зерахия.
- О чём?! О снаряжении полусотни "коновалов", что ли?
- И об этом в частности, - шепетек был сама любезность. - Но я больше
насчёт пурима хотел... Ты вообще представляешь, что это за праздник?
Ну невозможно было сердиться на этого чокнутого! Карсидар едва не начал
душить его, а Зерахия как ни в чём не бывало рассуждает о каких-то там
праздниках. Идиот!
Карсидар встряхнул шепетека так, что, казалось, услышал, как стукнули друг
о дружку его кости, тут же отпустил и рявкнул:
- Что там за праздник такой!.. Говори да проваливай отсюда
подобру-поздорову, пока я твою пустую башку назад не скрутил!!!
- С удовольствием, - Зерахия оправил одежду, разгладил бороду и обронив: -
Надеюсь, ты понимаешь, что я это насчёт праздника, - принялся путано излагать
что-то про девушку Эсфирь, короля Ахашвероша, королевского советника Мордехая и
его лютого врага Гамана.
- Погоди... - перебил иудеянина Карсидар. Ему внезапно пришла на ум байка
про Астор, которая так нравилась Читрадриве. - Как звали того короля? Ахаш...
рош?
- А-хаш-ве-рош, - повторил по слогам Зерахия.
- А в священной книге про него рассказывается?
- Конечно, - подтвердил шепетек. - Кажется, ты иногда заглядываешь в
танах, или Ветхий Завет, как принято называть его среди гоев. Молодец. Только
гои называют Ахашвероша Артаксерксом.
"Так вот почему Читрадрива не нашёл в книгах имени сказочного короля!" -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг