Тогда Карсидар спокойно сказал слугам:
- У задней двери двое убитых, третий на дворе. Тащите их сюда. Да
посмотрите, что с собаками. Быстро.
Все страшно удивились. Даже Михайло переспросил:
- Так их было аж четверо? А я-то думал, не больше двух...
- А не врёшь ли ты? - спросил Вышата, недоверчиво разглядывая
окровавленный меч Карсидара. - Что-то я не слышал стука клинков. Опять, небось,
колдовал...
Возмущённая Милка обернулась к нему, собираясь возразить. Но тут слуги
подтащили за ноги труп злоумышленника с развороченной шеей. При каждом толчке
его голова болталась из стороны в сторону; казалось, ещё немного, и она
оторвётся.
Вышата попятился и пролепетал:
- Эт-то... ты... как? К-колдовал?..
Карсидар выбросил вперёд руку с мечом и сделал несколько неуловимых
движений кистью, отчего остриё клинка с тонким свистом прочертило в воздухе
замысловатую фигурку. Милка восхищённо завизжала, подпрыгнула и захлопала в
ладоши. А Вышата подумал, что его давнее намерение драться с "проклятым
колдуном" на кулаках за честь семьи было невероятной глупостью, повернулся и,
пошатываясь, побрёл в дом.
- Этот удар называется "тройная ружа", - бросил ему вслед Карсидар. - Не
будешь со мной ссориться, научу.
Вскоре вернулись остальные слуги. Оказалось, что все собаки передохли,
наевшись разбросанного под забором отравленного мяса. А налётчика со стрелой в
горле еле удалось отцепить от стены. И хотя роковая розочка выглядела весьма
эффектно, Михайла эта стрела удивила ещё больше.
- А где же твоя штучка? - подозрительно спросил он Карсидара, имея в виду
рукавный арбалет и добавил неуверенно: - Может, ты того... и впрямь
наколдовал...
- Мои стрелы крепкие, ими можно действовать, как ножом, - ответил на это
Карсидар. - Но хватит подозрений, пора, наконец, приниматься за дело.
- Да-да, ты прав, - поспешно согласился Михайло. - Надо известить
Остромира и решить, что делать. Пошлю-ка я к нему...
Сотник приказал одному из слуг одеваться и бежать к тысяцкому. Заодно
вторично велел Милке убираться в дом, а когда она заупрямилась, прикрикнул:
- Неча перед женихом в исподнем щеголять! Да и опасно тут. Тати окаянные
во двор забрались, а она привередничает.
- Но, татонько! - Милка молитвенно сложила руки, надула хорошенькие губки
и состроила жалобную мину, показывая, как ей интересно посмотреть, что же будет
дальше. - Тогда я оденусь и снова выйду.
Михайло зарычал, схватил её за плечи, развернул и, легонько толкнув в
спину, рявкнул:
- Марш! Негоже красной девице совать нос не в свои дела!
- Пойдём, рыбонько моя, пойдём отсюда, - старая мамка ласково обняла Милку
за плечи. - Отец прав, здесь такие страсти творятся...
Но Карсидар не замечал ни жалобного выражения глаз невесты, ни суеты слуг,
которые по приказу сотника потащили убитых к сараю. Когда Михайло сказал, что
следует известить Остромира, он неожиданно подумал о Читрадриве, которому тоже
следует знать о нападении. Не исключено, что и на него организовали покушение.
Ведь, в конце концов, дом Михайла стоит в городе, за высокими прочными стенами,
а домик целителя Андрея находится в предместье, он ничем не защищён, доступен
всем и каждому... И зачем Читрадрива поселился в Клове?!
Карсидар поспешно отвлёкся от окружающего, расслабился и сосредоточил
мысль на друге. До него далеко, но Читрадрива не раз говорил, какой Карсидар
могучий. Должно получиться...
"Это ты, Кар... Давид?"
Уф-ф, сработало! Он и вправду силён.
"Читрадрива!"
"С тобой всё в порядке?"
Откуда он знает?..
"На меня пытались напасть четверо, но я с ними справился, ерунда. Но
откуда..."
"Значит, мне легче. На меня напали всего двое".
"Что-о?!"
"Не волнуйся, я разобрался и с ними, и со змеями".
"С какими ещё змеями?" - изумился Карсидар.
"С теми, которых они на меня напустили. А у тебя?"
"У меня была четвёрка обыкновенных солдат. Троих я убил, одного
парализовал. Правда, он ещё не пришёл в себя".
"Ага, это хорошо! Его можно допросить. Я тоже парализовал одного, только
это не русич, а какой-то узкоглазый. Скорее всего, татарин. Я сейчас же еду к
вам".
На крыльцо выскочил одетый слуга. Михайло принялся объяснять, что следует
передать тысяцкому, но Карсидар жестом остановил их и продолжил мысленный
диалог с Читрадривой:
"Михайло собирается известить о случившемся Остромира..."
"Ни в коем случае! - запротестовал Читрадрива. - Раз тут замешаны и
татары, и русичи, дело нечисто. Лучше, чтобы о происшедшем пока никто ничего не
знал. Загони всех в дом, пусть сидят там и не выходят. Я выезжаю".
"Но как ты проедешь через ворота? Они ведь закрыты".
"Ах да! - спохватился Читрадрива. - Ладно, пусть меня встретит Михайло.
Слуги знают, что четвёртый жив?"
"Понятия не имею. Кажется, я на него слишком сильно нажал. Он торчит на
крыльце как деревянная статуя Иисуса в церкве..."
"Замечательно. Тогда спрячь его где-нибудь, только сам, без посторонней
помощи. Слуг - в дом, Михайла - к Лядским воротам. И жди меня".
Некоторое время Карсидар раздумывал, целесообразно ли утаивать случившееся
от Остромира. Но решив, что известить тысяцкого можно в любой момент, попросил
всех, кроме сотника, уйти в дом. В том числе и слугу, которого Михайло
собирался отправить с поручением.
- Так надо, - ответил он на немой вопрос сотника. Когда же все удалились,
объяснил: - На Андрея тоже напали. Сейчас он седлает коня и выезжает сюда. Тебе
лучше самому поехать к Лядским воротам и позаботиться, чтобы его пропустили.
Разумеется, если хочешь, чтобы всё было по-простому, иначе Андрей вынужден
будет колдовать и мгновенно перенестись от ворот во двор твоего дома, -
закончил Карсидар и с хитрым видом посмотрел на Михайла.
Тот, ясное дело, был против колдовства - по крайней мере, если без него
можно обойтись. Не то люди в самом деле удивятся, как это лекарь Андрей утром
оказался в городе, не проехав ночью заставу, опять слухи поползут...
- Уговорил, сей же час еду, - согласился Михайло. - Твоя правда, лучше
доложить Остромиру о случившемся, когда мы будем знать побольше.
- А этого куда девать? - спросил Карсидар, указывая на прислонённого к
стенке главаря налётчиков.
- А давай его в подпол сволокём, - предложил сотник. - Я тебе помогу, а
потом Андрея встречать поеду.
Вдвоём они перетащили парализованного в подпол дома, где хранились
продуктовые запасы. Тут Михайло и оставил Карсидара, который перво-наперво
накрепко привязал одеревеневшее тело к подпирающему потолок деревянному столбу
и занялся снятием паралича. Дело это было непростое - он явно переусердствовал
с силой удара. Карсидар провозился вплоть до прибытия Читрадривы, и то пленник
едва мог шевельнуться. А его широко раскрытые глаза со сжавшимися в точку
зрачками оставались по-прежнему остекленевшими.
- Стоп. Пока не продолжай, - велел Читрадрива. - Сначала расскажи, что тут
у вас произошло.
Карсидар поведал о случившемся. Затем в свою очередь узнал, что Читрадрива
тоже почувствовал опасность сквозь сон, а проснувшись, обнаружил, что в его
доме полным-полно змей. Работать с животными ему ещё не доводилось, но от
Карсидара он знал, что влиять на них можно, поэтому тут же попытался
противостоять ядовитым тварям с помощью хайен-эрец. Правда, они не погибли, но
и вперёд не ползли. Получив возможность выбраться из дома через окно,
Читрадрива заметил за оградой двоих, которые, увидев его живым и невредимым, с
перепугу бросились наутёк. Он послал им вслед парализующий импульс. Несколько
поотставший русич погиб, но маленький худенький дикарь, который бегал гораздо
быстрее, оказался всего лишь обездвиженным. Затем с Читрадривой связался
Карсидар, он пошёл на конюшню, оседлал лошадь и, перебросив дикаря поперёк
седла, поскакал в Киев. Пленника они с Михайлом заперли в сарае. По одежде
сотник определил, что это не татарин, а "чёрный клобук". Так называлось одно из
племён, жившее между русичами. Впрочем, достоверно это не было известно, так
как Читрадрива на всякий случай не стал выводить пленника из паралича.
- А теперь мы хорошенечко допросим этого убийцу. - Читрадрива шагнул к
парализованному и, склонив голову набок, принялся задумчиво рассматривать его.
- Да, ты изрядно постарался. Зачем было так усердствовать? Полегче надо,
полегче, сколько тебе объяснять...
- Я и так совсем легонько, - принялся оправдываться Карсидар. - Но слишком
уж они меня разозлили. Я подумал, а вдруг Милке угрожает опасность... То есть
могла бы угрожать...
Он замялся. Михайло деликатно кашлянул.
- Они за тобой охотились, разве не ясно? - удивился Читрадрива.
Карсидару неудобно было объясняться вслух, тем более в присутствии
будущего тестя, и он мысленно послал другу коротенькое представление о своих
переживаниях в начале нападения.
- Ага, - Читрадрива неопределённо хмыкнул. - Что ж, понятно. Значит,
так... Михайло, сейчас мы с Давидом растормошим этого мерзавца и будем
допрашивать. Стой в сторонке и ни в коем случае не вмешивайся, каким бы
странным не выглядел допрос. Ясно?
- А чего тут не понять! - сотник крякнул и почесал затылок. - Колдовать
начнёте, а то я не знаю вас...
"...поганцев", - мысленно добавил он и предложил:
- Только, может, лучше того... по-простому? Бороду этому шелудивому
подпалить, аль ещё как. Я бы отвёз его в поруб да напустил на него заплечных
дел мастеров, уж они бы из него всё вытрясли!
- Всё, да не всё, - возразил Читрадрива. - Это во-первых.
- Ну, смотря как пытать...
- Зато мы с Давидом без всяких пыток дознаемся, что он думает. Далее,
везти его в поруб - значит, посвящать в наши дела не только государя, но и
палачей, и тюремщиков. И в-третьих, таким образом мы покажем остальным, что он
жив. А уверен ли ты, что кроме известных нам шестерых, на свободе не остался
кто-нибудь ещё? А если так, то какие у них возможности?
- Ну, ты голова-а! - Михайло был восхищён.
А Карсидар от досады хлопнул себя по лбу. Конечно! Ведь налётчики знали
даже, в какой комнате он разместился. Видимо, наблюдали за домом не один день.
Тщательно готовились... Может быть, подкупили кого из слуг...
- Подкуп исключается, - возразил Читрадрива. - Иначе бы им открыли двери.
А вот готовились они основательно, это точно. Другое дело, что недооценили нас
обоих.
- Как хорошо, что я подарил тебе перстень! - воскликнул Карсидар. - А я
уже пожалел об этом.
- Да, неплохо, - согласился Читрадрива. - Не знаю, как бы я справился без
него со змеями и обменялся с тобой мыслями на таком расстоянии. Впрочем, ладно.
Займёмся допросом, пока остальные видели парализованного злодея и уверены, что
ты его прикончил. Михайло, не вмешивайся. За дело!
Сотник отошёл в сторону и принялся наблюдать, как Карсидар и Читрадрива
приводят пленника в чувство.
- Эх, Давид, - вздыхал Читрадрива, когда они отрывались от дела, чтобы
передохнуть. - Надо бы тебе работать ещё вдвое-втрое мягче.
Наконец пленник обмяк, повис на верёвках и бессмысленно повёл сонными
глазами.
"Отлично, - обрадовался Читрадрива. - Теперь спрашивай его о чём угодно. Я
буду следить за его мыслями, а ты следи за моими".
"Может, лучше я? - спросил Карсидар. - Я могу сильнее нажать".
"Нет уж, ты нажимаешь слишком сильно", - не согласился Читрадрива.
Возразить было нечего. Карсидар подошёл к пленнику вплотную, получше
прикрутил его к столбу, взял за подбородок и, пристально глядя в глаза,
спросил:
- Ты кто такой?
Смысл сказанного до главаря налётчиков не дошёл, он не отреагировал.
Карсидар хорошенько потряс его, дал пару оплеух и повторил вопрос.
- Так я тебе... и сказ... зал... - заплетающимся языком пробормотал
пленник.
Тут же Карсидар услышал его мысль, как бы исходящую от Читрадривы:
"Артемий".
- Ты откуда?
- Оттуда, - пленник криво ухмыльнулся. Но помимо воли в голове у него
пронеслось: "Из Суздали", - и эхом отозвалось у Читрадривы.
- Зачем ты явился в Киев? - продолжал спрашивать Карсидар.
Стоявший позади Михайло не выдержал и хотел было сказать, что мерзкого
упрямца надо отдать палачу, иначе толку не будет. Читрадрива мигом сделал ему
знак молчать. Впрочем, теперь пленник не отпирался:
- Тебя, колдун, убить да вон помощничка твово извести, зачем же ещё!
Только вы, смотрю, не такие простые, как кажетесь.
А мысленно он добавил к своей реплике любопытное окончание: "Ничего, вот
придёт в Киев Ярослав Всеволодович, он уж вам покажет!"
"Это уже интересно", - вставил от себя Читрадрива.
Карсидар и сам заинтересовался этим и спросил:
- А когда Ярослав в Киев собирается?
Михайло изумлённо промычал, опять не сдержавшись.
- Ишь ты! Вон вы про что ведаете, - протянул Артемий, который ещё не
совсем пришёл в себя после обморока и не заподозрил Карсидара в чтении мыслей.
Подумав немного, он съязвил: - На твои похороны, колдун.
Зато мысли пленника приняли явно невесёлый оборот. Стало ясно, что дружины
суздальцев выступят в предстоящей битве на стороне татар. Наступление начнётся,
едва замёрзнет Днепр и появятся условия для переправы.
- Но это же измена! - возмутился Карсидар. - Как Ярослав Всеволодович
согласился на такое? И как согласились другие князья?
Услышав об измене в связи с именем владимиро-суздальского князя, Михайло
не вытерпел и шагнул к пленнику. Читрадрива обернулся к сотнику и пригрозил
временным параличом, если тот не угомонится. Тогда Михайло вжался в угол и лишь
зубами скрипел от досады. А Артемий злобно зыркнул на Карсидара вспыхнувшими
глазами, прошипел:
- А ты откелева знаешь про то, чего не спрашивал? Колдуешь, лукавый?! - и
вслед за тем принялся на все лады поносить проклятых чародеев.
Однако с мыслями своими он ничего не мог поделать, и Карсидар с
Читрадривой узнали интереснейшую вещь. Оказывается, в середине месяца червня во
Владимир прибыло новое, ещё более грандиозное посольство из Золотой Орды, чем
разгромленное Карсидаром по пути в Муром. Посол передал Ярославу Всеволодовичу,
что великий хан Бату ужасно недоволен его обхождением с предыдущими посланцами
и удивлён тем более сильно, что великий князь Владимирский и Суздальский
отлично знает, сколь ужасна месть татар.
Ярослав Всеволодович оправдывался, доказывал, что посольство уничтожил
мерзкий колдун Давид, прозванный Хорсадаром, с сотней киевских головорезов,
которых подослал во Владимир проклятый интриган Данила Романович, что князя
самого обворовали, чуть ли не с головы сорвав бесценную святыню - шапку
Мономаха. Но посол утверждал, что одна сотня никак не может одолеть восемь, что
дело было во Владимиро-Суздальской земле и что если первый посол (кстати,
дальний родственник самого великого Бату) ехал лишь с предложением, то теперь
хан безоговорочно повелевает Ярославу Всеволодовичу с удельными князьями
выставить дружины против упрямца Данилы Романовича, безрассудно не желающего
кориться Золотой Орде. В противном случае великий Бату грозился повторить
опустошительное нашествие на северные земли и предать огню не только Суздаль,
но и Владимир, и другие города, а население частью перебить, частью угнать в
полон.
Естественно, Ярослав Всеволодович понимал всю реальность этой угрозы. Бату
мог послать войско даже до штурма Киева, благо времени было предостаточно. А
пережившим нашествие русичам так хотелось ещё пожить в мире, пусть даже
нестойком...
И князь вынужден был согласиться. По крайней мере, он успокоил себя
мыслью, что Бату непременно захватит Киев, и вот тогда Ярослав Всеволодович
потешится, увидев Данилку-выскочку мёртвым, получит назад шапку Мономаха и уже
беспрепятственно объявит государем всея Руси себя.
- А как отнеслись к этому удельные князья? - спросил Карсидар.
Артемий зажмурился и стал ругаться с отчаянием обречённого. Он уже понял,
что от него так или иначе выведают всё. И в самом деле, Читрадрива выяснил, а
Карсидар услышал, что удельные князья, не испытывавшие к Даниле Романовичу
такой сильной неприязни, как Ярослав Всеволодович, пытались противиться,
особенно его брат Святослав. Но в конце концов Ярослав их уломал, а Святослава
Всеволодовича вдобавок заставил лично участвовать в походе на Киев. Артемий
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг