более древний из них, расположенный к западу от Киева, называли Володимиром,
как звучало соответствующее имя в речи полянских русичей, то северный - чаще
по-книжному, Владимир, а то и Владимир-Суздальский, чтобы избежать путаницы.
Карсидар уже обратил внимание, что на севере люди разговаривают не так, как в
Киевской земле, их язык всё больше похож на церковный. Небось, думал он,
священники здесь в особом почёте, раз весь местный люд старается говорить так
же, как и они...
- Слышь, Михайло, а к Святославу Суздальскому мы не поедем? - спросил
Карсидар, зорко поглядывая в сторону высоких густых кустов, скрывавших берег
Клязьмы.
- А начто нам сейчас Святослав? - удивился Михайло.
- Ну, всё-таки князь...
- Эх, Давид, Давид! - сотник цыкнул сквозь зубы и разочарованно покачал
головой. - Удивляюсь я тебе. Который месяц ты у нас живёшь, а до сих пор самых
простых вещей запомнить не можешь! Пойми ты, Ярослав Всеволодович - великий
князь, а Святослав, хоть и брат его, - удельный. Он же войска выставить не
может без разрешения брата, так чего к нему вперёд Ярослава ехать, время зря
терять?! И, вдобавок, это крюк какой, сколько вёрст на север... Эх!
Михайло раздражённо махнул рукой.
- Чует моё сердце, ох, чует, что не будет в этих землях никакого толку.
Народец здесь пуганый. Не выстояли они супротив татар окаянных, свои дома не
уберегли от напасти. Смогут ли помочь нам? И станут ли...
Он замолчал как-то слишком резко. Карсидар почувствовал, что сотник
чего-то не договаривает, а когда попробовал покопаться в его мыслях, Михайло,
как всегда, почувствовал это и, резко обернувшись, сказал:
- Да разве только здесь пуганые? И у нас много таких... Ты вот с Микулой
поговори, втолкуй ему, что нечего татар бояться, их нужно бить. Что-что, а
убеждать ты умеешь! - и сотник громко хохотнул.
Микула, о котором говорил Михайло, был важным киевским боярином из
славного рода Гордяты. Его Данила Романович отрядил посланником к князю
Ярославу, правда, возглавлял он посольство лишь чисто формально, чтобы придать
ему больший вес и значительность. В характере этого старика не сохранилось ни
единой чёрточки, которая хоть как-то отвечала бы имени его знаменитого предка.
Микула дрожал при одной лишь мысли о возможном нападении татар, поэтому
держался в самом центре отряда и постоянно твердил, что вокруг неспокойно,
всюду ему чудилась смертельная опасность.
Что же до умения убеждать людей, то Михайло намекал на разговор,
случившийся между Карсидаром и Данилой Романовичем в разгар зимы и имевший
весьма неожиданные и далеко идущие последствия.
Читрадриве кто-то показал необычайно увлекательную, но совсем неизвестную
в Орфетане игру - шахматы (и где только он ухитрялся выведывать разные
интересные вещи?!). Как оказалось, князь был превосходным игроком. У него
имелся красивый игровой набор из смальты, и Читрадрива, улучив подходящий
момент, попросил Данилу Романовича дать ему пару уроков игры.
"Неудивительно, что русичи так искусны в этой забаве", - сказал тогда
Карсидар, наблюдавший за ними.
"Это почему же?" - спросил рассеяно князь, обдумывавший каверзный ход,
чтобы уже на следующем окончательно побить Читрадриву.
"Вот это - земля ваша, - Карсидар показал на деревянное клетчатое поле. -
Держава, рассеченная на уделы. А всё ваше умение заключается в том, чтобы
перепрыгивать с клетки на клетку, сшибая с насиженных мест неугодных и
протаскивая своих. Вы так же легко меняете уделы, как фигурки меняют клетки.
Ты, Данила Романович, тоже скакнул из Галича в Киев, оставив на родине брата
Василька и выгнав отсюда Ростислава Мстиславовича. А Михайло Всеволодович, тот
вовсе Киев бросил и отправился искать счастья в Угорщину - как бы вообще на
другую доску перенёсся".
"Ну и?.." - князь так и застыл над шахматной доской, зажав в кулаке
игрушечную лошадку. Очевидно, его очень заинтересовало столь неожиданное
сравнение.
"Да в том-то и дело, что хоть Киев называют самым главным городом Руси, а
ты сидишь на киевском столе, толку от этого никакого. Ведь над всем полем ты не
властен! Есть уделы, которые от тебя зависят сильнее и которые - слабее, а есть
такие, которые тебе вообще не подчиняются. И вот этого я понять не в силах! У
нас в Орфетане король - это король. Он в королевстве главный, и если что велел,
все обязаны то исполнить. А у вас что? Хочу - подчиняюсь, не хочу - нет. Ты вот
пошлёшь меня прежде всего в Пинск, едва морозы на убыль пойдут. А уверен ли,
что Ростислав Володимирович даст тебе подмогу против татар?"
"Да, мы с ним крупно повздорили", - отозвался Данила Романович.
"Вот-вот! Татары пользуются этим и нападают то на одну клетку, то на
другую. А вы и отбиться толком не можете, потому что каждый стережёт свою
клетку, но никто не смотрит за всем полем".
Тогда князь так и не сделал хода, выронил смальтовую лошадку, поднялся и,
погружённый в невесёлые мысли, удалился. Читрадрива вечером мягко пожурил
Карсидара и попросил его не приставать во время игры со всякими глупыми
разговорами. А княжеские приближённые с завистью косились на "тайного колдуна"
Давида, который запросто мог бросить в лицо Даниле Романовичу обвинение в
фактическом бессилии. Вне всякого сомнения, любого "простого смертного" князь
за такие штучки согнул бы в бараний рог, а ему всё сошло с рук.
"Ой, смотри, Хорсадар, с огнём играешь! - шепнул ему следующим утром
Михайло, время от времени позволявший себе фамильярно называть Карсидара его
"поганским" именем. - Однажды доиграешься, дурья башка. Прикажет тебя Данила
Романович в поруб уволочь, так ты, нечестивая душа, сразу же молниями кидаться
начнёшь. Я тебя знаю!"
А через три недели князь диктовал писцу послание Ростиславу Пинскому и
неожиданно завершил его таким пассажем: "...государь всея Руси Данила
Романович". Писец-монах даже растерялся от неожиданности, но всё же решился
поправить:
"Великий князь, должно быть?"
Данила Романович и бровью не повёл, а сказал спокойно:
"Поскольку Киев называют матерью городов русских и признают самым главным
городом наших земель, великий князь Киевский должен править всей Русью".
"Но, княже, ты и без того..." - начал было монах.
"...первый между равными? Нет уж, хватит! Не объединившись мы татар не
разобьём. Объединяться надлежит вокруг киевского стола, на котором сидели
Володимир Великий, Ярослав Мудрый и Володимир Мономах, вокруг признанной всеми
матери городов русских. Я нынче здесь княжу, я остальным государь! В том числе
и Ростиславу Володимировичу. Пусть забывает старые обиды, когда у порога его
дома беда поселилась. Не посмеет он меня теперь ослушаться и воев даст. А уж
мне и думать, как разгромить татар поганых. Значит, так тому и быть! Пиши".
И под скрип гусиного пера по пергаменту, под несмелый, но явно
одобрительный ропот собравшихся в гриднице бояр и прочего люда Данила Романович
сделался "государем". Надо сказать, это сработало! Хотя Ростислав Володимирович
до сих пор гневался на Данилу, что тот, будучи ещё в Галиче, захватил в плен
его сыновей, но обещал по первому требованию выставить десять тысяч человек
пехоты и две тысячи всадников. Вслед за ним князья Туровский и Дубровицкий
согласились отрядить столько воинов, сколько смогут собрать.
"А у Давида голова работает", - решил после этого Михайло.
Карсидар заметил, что сотник с удвоенным рвением принялся одёргивать
сыновей, которые изо всех сил старались выставить "поганца-колдуна" в
невыгодном свете, особенно перед своей сестрой. И хоть Милка не думала
поддаваться влиянию братьев, всё же теперь было легче, потому что отец встал на
её сторону. То есть, на их сторону...
Ристо фыркнул, словно насмехаясь, и Карсидар поспешно отогнал мысли о
девушке. Сейчас о другом надо думать. Отчасти Микула прав, в северных землях
что-то неспокойно. Тут смотри в оба! Ведь на самом деле не боярин в их
посольстве главный и не Михайло, а он, Карсидар. И раз уж подал в тот памятный
зимний вечер идею единовластия, то и сам должен следовать принципу: главному
все подчиняются - но главный за всех и в ответе! Почётно, выгодно - но и
сложно, хлопотно. А подумать о Милке можно и на досуге.
- Михайло, далеко ещё до Боголюбова?
- С версту осталось. А что, жарко?
Жарко, это уж точно. Припекает солнышко. А сидел бы Ярослав Всеволодович в
стольном граде своём Владимире, давно бы уже передохнули. Так нет же, понесла
его нелёгкая в загородный замок! Хотя почему "нелёгкая"? Там в жару как раз
приятно отвлечься от забот-хлопот.
- И что за странное название у этого замка? - лениво произнёс Карсидар,
лишь бы о чём-то заговорить, поскольку ехать молча при такой жаре было
невыносимо.
- Его заложил Андрей Юрьевич, прозванный Боголюбским, дядя Ярослава
Всеволодовича, - объяснил Михайло и как-то нехорошо ухмыльнулся.
- Я смотрю, у вас, русичей, Бог в великом почёте, - продолжал Карсидар
понизив голос, чтобы другие не слышали их разговора и не обиделись на фразу "у
вас, русичей", которая в устах православного христианина Давида, одного из
приближённых государя Данилы Романовича, звучала, по меньшей мере, странно.
- Ага, в почёте. Особливо покойник Андрей Юрьевич его почитал. - Михайло
вновь ухмыльнулся. - Вестимо, недаром он икону Богородицы из Вышгорода умыкнул.
- И в сердцах добавил: - Тать церковный!..
- Откуда? - удивился Карсидар.
- Из Вышгорода, из Вышгорода. Из церквы Бориса и Глеба, в которую
известный нам обоим колдун молнией кинул. - Михайло бросил на собеседника
беглый взгляд. - Когда Андрей в Суздаль направился, чтобы на княжение сесть, то
иконку как раз и уволок в числе прочего скарба.
- И что, она в Суздале погибла? Когда татары город спалили.
- Нет, Богородица теперь во Владимире, потому уцелела.
- Так задержались бы в городе, посмотрели, - Карсидар думал, что русичам
охота поглядеть на свою святыню.
- А, чего зря расстраиваться! - отмахнулся сотник. - Её теперь всё одно не
вернуть. Настаивать на этом - значит, злить Ярослава Всеволодовича. А Андрея
Юрьевича и без того Бог покарал.
- Как? - спросил Карсидар, которому любопытно было узнать, чем же Господь
Иисус наказал вора.
- Погиб он лихой смертью. Знать, дюже кротким и мягкосердечным был сынок
Юрия Мономаховича, что собственные бояре на него руку подняли... А вон и замок
уже виден.
Кусты кончились. Взгляду открылось живописное место впадения Нерли в
Клязьму, где возвышался одинокий замок, обнесённый стеной из замшелого
тёмно-серого камня. Некоторое время назад вокруг него располагались домики,
однако сейчас от них лишь кое-где остались почерневшие трубы да обгорелые
брёвна. Это портило идиллию пейзажа и напоминало о недавнем нашествии дикарей.
- Только смотри, Давид, не упоминай при князе про Андрея Юрьевича. Тот
брата своего, Всеволода Большое Гнездо, с матерью в Константинополь выгонял.
Услышит Ярослав Всеволодович дядино имя - осерчает. Нехорошо может получиться.
- И не подумаю, - заверил сотника Карсидар и, немного помолчав, спросил: -
Кстати, тебе не кажется странным, что замок так хорошо сохранился после
нашествия татар?
- Просто его скоро восстановили, - сказал Михайло и, пришпорив коня,
вырвался вперёд.
Когда остальные достигли ворот замка, сотник уже успел объяснить
стражникам, кто они такие и с какой целью разыскивают князя. Послали доложить
Ярославу Всеволодовичу. Он распорядился пропустить за ворота троих: самого
Михайла, боярина Микулу и Карсидара. Остальные спешились и расположились
неподалёку от крепостной стены.
Их вели по извилистым сумрачным коридорам и затенённым комнатам. Несмотря
на то, что в воздухе ощущался лёгкий запах пыли и плесени, прохлада этого места
для утомлённых летним зноем путников была весьма приятна.
- Нас сперва обедом покормят или приём будет? - поинтересовался Микула у
провожатого и с некоторым разочарованием услышал в ответ, что князь с
ближайшими советниками ожидает их в гриднице, а обеденное время уже прошло.
- Это если бы мы во Владимир не заезжали, как раз на обед поспели бы, - с
грустью заключил он.
Карсидар же думал иначе. Насколько он разбирался в местных обычаях,
нежелание кормить гостей могло означать не только крайнее нетерпение хозяина
замка, но и более чем прохладное отношение к прибывшим.
Внушительных размеров гридница с расписными стенами и потолком была
обставлена богато и со вкусом, что не очень вязалось с картиной общего упадка
княжества, пережившего вражеское нашествие. Ярослав Всеволодович восседал на
троне, за его спиной стояли несколько бояр и военных. Когда посланники Данилы
Романовича подошли поближе, Карсидару бросился в глаза головной убор князя. Во
всём остальном его наряд был довольно традиционным, а вот венец...
- Чёрт его побери! - тихонько прошептал Михайло, и Карсидар почувствовал,
что сотника тоже заинтересовал головной убор. Вышагивавший впереди Микула также
был раздражён, хоть и старался скрыть это. Впрочем, без особого успеха...
"Что такое? В чём дело?" - послал Карсидар мысль Михайлу.
- Да ведь это... - зашептал сотник, слегка повернувшись к Карсидару.
"Тихо! Нас же услышат. Делай, как я тебя учил".
Михайло мигом замолчал и сосредоточился, чтобы установить обратный
контакт. Карсидар начал обучать сотника мысленному общению ещё во время первого
посольства в Пинск, здраво решив, что такое общение всегда может пригодиться.
Спустя пару секунд он услышал:
"На нём шапка Мономаха!"
"Что это такое?"
"Святыня, которую Андрей Юрьевич уволок вместе с вышгородской иконой
Богородицы. Эту шапку византийский император Константин Мономах послал своему
внуку, нашему киевскому князю Володимиру Мономаху".
"Так это княжья шапка основателя династии?"
"Точно. И попала она в северные земли не совсем праведным путём".
Карсидар внимательнее пригляделся к шапке. Она представляла собой
сплетенный из тончайших золотых проволочек ажурный остроконечный "домик",
отороченный по низу чёрной собольей опушкой. Переплетение проволочек было щедро
усеяно самоцветами, а венчал шапку небольшой крестик из алмазов.
"И посмел же нацепить её к нашему приходу! - продолжал возмущаться
Михайло. - Не совестно ему ни капельки, не стыдно красоваться в краденом.
Полвека прожил, а ума не нажил. Недаром говорят: седина в голову, бес в ребро".
А Карсидар понял: это вызов.
Между тем Ярослав Всеволодович выждал, когда послы приблизятся к нему,
опёрся о левый подлокотник и, изобразив на лице скуку, промолвил:
- Так вы от Данилы Романовича прибыли? Долгий же путь пришлось вам
проделать. И зачем старались?.. Но что это я! Давайте, выкладывайте, что у вас
за дело.
Микула выступил вперёд, приосанился, развернул грамоту, которую сжимал в
правой руке, и принялся читать послание Данилы Романовича. Но, едва заслышав
первые слова, Ярослав Всеволодович чуть ли не встал на дыбы.
- Что?!! - громогласно вскричал он. - Государь всея Руси?! Данила-то?! Да
как ты смеешь, собака, произносить такие крамольные слова?!
Князь вскочил, стоявшие за его спиной гридни подались вперёд... но дальше
этого дело не пошло. И Карсидар знал, почему: их остановила мысль о колдуне,
которого нанял "выскочка", посмевший именовать себя громким титулом.
Впрочем, не он один знал причину нерешительности суздальцев. Михайло с
Микулой тоже догадались, в чём дело, а потому сотник сказал спокойно:
- Почто обижаешь боярина нашего, княже? Разве он виноват в том, что прочёл
написанное? Слова эти Данила Романович говорил, писец записал, как было
сказано, а Микула повторил.
- Это что за змей тут шипит?! - вспыхнувшие на миг красноватым огоньком
глаза Ярослава Всеволодовича так и впились в Михайла.
- Я Михайло, Вартеславов сын, сотник киевский. Аль не помнишь меня?
"А откуда он тебя помнить может?" - удивился Карсидар.
Михайло, поднапрягшись, мысленно ответил ему:
"Ярослав Всеволодович пришёл в Киев с полками новгородцев и новоторжцев и
сел княжить как раз перед Михайлом Всеволодовичем. Мы с Остромиром были
единственными, кто ему противился, так что меня он знает хорошо".
- Сотник! Пхе, - князь состроил презрительную гримасу. - Буду я рожи
всяких там сотников запоминать... Тоже мне величина! Люди у стен замка твои,
что ль?
- Мои. А что?
- Так... - Ярослав Всеволодович немного успокоился и обратился к
Карсидару:
- Ну, а ты кто будешь?
Ответ был известен ему заранее, о чём Карсидар и сказал не таясь:
- Ты ведь и так знаешь, княже, что я Давид, советник государя Данилы
Романовича.
- Давид... Государев советник...
Чувствовалось, что князь вновь закипает. Однако слава про "нанятого
колдуна" давно уже облетела русские земли, и шутить с таким гостем не
отваживался даже великий князь Владимирский и Суздальский.
- Правду о тебе болтают, мысли ты верно угадываешь, - только и сказал
Ярослав Всеволодович, опускаясь на резной стул. - Ну вот что. Если бы... - он
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг