воскликнул Шмуль. - Уж я-то знаю...
Тут Читрадриве пришлось действовать наверняка, но крайне осторожно. Одно
подозрительное слово могло укрепить этих людей в недоверии к гостю. И
Читрадрива ответил:
- Прежде всего, я не сказал, что живу в Эпире или в Офирии. Я говорил про
Орфетанский край. Про Эпир говорил Моше, я лишь сказал "возможно", не так ли?
Все согласились с ним, но Мордехай спросил недоумённо:
- Тогда где лежит твой Орфетанский край?
- Далеко, очень далеко отсюда, - ответил Читрадрива. - А плутать мы начали
из-за войны. Мы пошли на юг, упёрлись в горы и заблудились. А потом нам
преградила путь орда дикарей, о которой здесь упоминали.
Поскольку маршрут похода вызвал подозрение, Читрадрива рассчитывал
отвлечься от вопроса про него, переключившись на то, что волновало всех.
И точно, на удочку попался Шмуль. От него наверняка можно было ожидать
неприятностей, поэтому Читрадрива с помощью камня следил, не пытается ли купец
поймать его в ловушку. Но подвоха здесь не чувствовалось.
- Если я правильно понял, Читрадрива - имя хиндианское. Значит,
Орфетанский край лежит далеко на востоке. Я мало знаю про те области, да и
никто с ними толком не знаком. Это дикая пустошь. Но там действительно должны
быть высокие горы! И поскольку татары идут оттуда, вы в самом деле могли
столкнуться с ними, - купец вновь пристально взглянул на перстень. Кажется, он
подумал, что людям, носящим на пальцах украшения, с дикарями лучше не
сталкиваться.
Просветив Читрадриву, Шмуль, таким образом, дал ему путеводную нить. Это
было как раз то, что нужно! Теперь стало ясно, о чём следует говорить.
- Итак, на юге были непроходимые горы, к которым нас прижимали дикари. Вот
мы двинулись на запад. Однако война была повсюду, нам приходилось пробираться,
где только можно. Так мы и попали к вам.
- То есть, вместо того, чтобы идти на юг, к Земле Обета, вы отклонились на
север. Ох и ай! Долгий же у вас был путь...
Это уже учитель Нахум сдался и подключился к просвещению гостя, сообщив
ему, что прародина иудеян находится на юге.
"Всё-таки я перехитрил их", - с облегчением подумал Читрадрива.
- А что случилось с твоим товарищем? - поинтересовался Моше.
- Мы расстались, едва миновала опасность, - просто сказал Читрадрива. -
Ведь он чужак. Зачем ему искать вас?
Читрадрива мог говорить это, не опасаясь разоблачения. Насколько он
понимал Карсидара, тот вряд ли пойдёт в гости к иудеянам. Поэтому не стоит и
рассказывать про него.
И тут Моше высказал ещё одно подозрение:
- Кстати, ты и сам не слишком похож на нашего.
Это Читрадрива запомнил ещё с детства! Ощущение неполноценности рождённого
от отца-гохи ребёнка ему довелось пережить и преодолеть в собственной душе. И
вот, всё начинается сызнова...
Но теперешний Читрадрива, знавший своего настоящего отца, сказал как можно
равнодушнее:
- Меня родила мать-анха от неизвестного чужака, а я больше похож на отца,
чем на мать или её родичей. И мне никогда не давали забыть, что я наполовину
чужак. Оттого-то я и мечтал вернуться в ту страну, откуда вышел мой народ.
Он рассчитывал, что последним замечанием обоснует своё желание отправиться
в далёкий путь. Хотя ход был рискованным: вдруг иудеяне также запрезирают
его?.. Как ни странно, присутствующие отнеслись к сообщению на удивление
равнодушно.
- Однако твоя мать принадлежит к вашему племени? - на всякий случай
переспросил Нахум.
Читрадрива молча кивнул.
- Так чего волноваться?! И при чём здесь отец? - Казалось, старый учитель
даже растерялся. - Разве у вас нет закона насчёт того, что всякий рождённый
нашей женщиной младенец принадлежит к нашему племени?
- Хорошо бы, - Читрадрива вздохнул, вспомнив отравленные одиночеством
детские годы.
- Я вот что думаю, - вмешался Моше. - Почтенный Шмуль находит, что
Читрадрива - имя хиндианское. Я кое-что слышал об этой стране... так, сплетни
всякие, разговорчики. Одним словом, вздор. Но сами знаете - куда, в какую
страну не проникло Абрахамово семя! Вот я и говорю: а вдруг случилось так, что
наши смешались с этими хиндианцами? Вот и получилось новое племя.
Это предположение вызвало всеобщее возбуждение, и все принялись обсуждать
такую возможность.
- Кстати, совсем не обязательно с хиндианцами, - отозвался Шмуль и вновь
посмотрел на перстень, точно стараясь что-то припомнить. - Позвольте мне
высказаться, раз на мои слова ссылается почтенный Моше.
Ясное дело, высказаться ему разрешили. Довольный купец кивнул, хлебнул
замечательного розового вина, которым угощал всех хозяин, и поведал, что на
западном берегу Мореи, в месте, называемом Малым Египтом, обитают люди, у
которых встречаются похожие на хиндианские имена. Так вот, это племя ещё в
незапамятные времена прибыло туда с востока. То есть, как раз оттуда, откуда
предположительно явился Читрадрива.
- Я то место знаю. Греция служит перевалочным пунктом на пути из Яфы в
Венецию, откуда товар идёт в Верону. И с людьми теми встречался. Надо сказать,
кроме схожести имён с нашим гостем у них мало общего. Но Читрадрива как раз и
не похож на своих, ведь так? - Шмуль посмотрел на всех с видом превосходства,
точно кто-то ему возражал, а он победил спорщика.
- Эти люди смуглы и черноволосы, но они точно не муслмим. В общем, кто их
разберёт! Я к тому веду, что наши могли смешаться с такими вот людьми и
прорасти корнями в далёком краю. Только ведь Адонай (хвала Ему!) никогда не
забывает о детях своих, где бы они ни обитали, и вот Он возродил в сердце
Читрадривы желание вернуться в Землю Обета. Ну, не прав ли я?
Мордехай и Мешулам приняли эту идею с восторгом, зато Нахум и Моше
призадумались.
- А эти люди, случайно, не колдуны? - осторожно спросил учитель.
Все вздрогнули, а у Читрадривы вновь онемел палец.
- А вы боитесь колдовства? - осторожно спросил он.
Моше назидательно изрёк:
- Мы не боимся, почтенный гость. Другое дело, что над этими людьми висит
проклятье Адоная, и судьба их ужасна.
- "Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез
огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов,
волшебник и вопрошающий мёртвых, ибо мерзок пред Адонаем всякий, делающий это",
- размеренно процитировал учитель.
- Вот недавно по Киеву слух прошёл, что к князю двух колдунов привели, -
сказал задумчиво Моше. - Страшно подумать, что будет с нами, если это так! Не
ровён час, Адонай осерчает на нас за то, что такую мерзость в город пустили, и
нашлёт на всех бич Свой - ордынцев.
- Но ведь не вы колдунов привезли, - заметил Читрадрива, предпочитая
умолчать, что как раз и является одним из упомянутых "колдунов".
- Тем не менее, мы находимся в городе, а значит, тоже в ответе за всё
творящееся здесь зло, - возразил Мешулам.
- Совершенно верно, мой сын, - одобрил его Нахум. - Некоторые безумцы
считают, что татары воюют только с чужаками-русами, но я уверен - ордынцы не
пощадят и нас. И это притом, что наши есть даже среди них!
- В том-то и беда, - Моше безнадёжно покачал головой. - В том-то и беда.
Если случится неудача, во всём обвинят нас. Так бывало уже не раз. Если
какая-то часть чужаков недовольна другой частью и поднимает на неё оружие,
почему-то при этом никогда не забывают напасть и на семя Абрахамово. Ох и ай! У
нас всегда есть, что взять!
- И ты уж прости, почтенный гость, что мы у тебя обо всём подробно
допытываемся, - сказал Нахум. - Пойми, ты явился из неизведанных земель, и
татарская орда пришла оттуда же. Поговаривают, промеж ними также затесались
наши. Не в самом войске, конечно, а в обозе. За войском ведь всегда обоз идёт,
семьи воинов, переселенцы. Так некоторые умники, - учитель произнёс это слово с
непередаваемым презрением, - некоторые горячие головы из русов готовы обвинить
нас в сношениях с соплеменниками из татарского обоза! Вот нелепость!
Он возмущённо плюнул, и все остальные тоже начали плеваться.
- Это просто повод, чтобы пограбить нас и наши дома, - подытожил Мордехай.
- Но мы неустанно молимся Адонаю, чтобы Он укрепил нового князя чужаков в мысли
о недопущении подобного злодейства.
Читрадрива решил при случае прощупать мысли Данилы Романовича на сей счёт
в благодарность за оказанное ему гостеприимство.
- Тем более, что находящиеся у татар успели огречиться, - сказал Мешулам.
Отец похвалил его за это замечание, а Читрадрива попросил объяснить, что
это значит. Иудеяне с пониманием переглянулись и покачали головами.
- Поскольку ты не знаешь, что это такое, видимо, ты тоже огречился вместе
со своими орфетанцами, - сказал Мордехай. Затем со значительным видом добавил:
- Через две недели мы будем отмечать Хануку, - и он кивнул на стоявший на
видном месте подсвечник для девяти свечей.
Присутствующие принялись наперебой объяснять Читрадриве, что тринадцать
веков назад, когда весь их народ жил ещё в Земле Обета, населяющие Морею греки
пытались поработить иудеян и насадить им свои обычаи и своих богов. В
результате иудеяне под предводительством братьев Хашмонеев восстали и победили
греков.
- Так вот, почтенный, - с горечью произнёс Мордехай. - Похоже, что вы,
отщепенцы-анхем, тоже огречились. Забыли родину! Ты даже понятия не имеешь о
победе Хашмонеев и чуде ханукальных огней!
Только Читрадрива хотел спросить, нельзя ли где-нибудь прочитать об этом,
как учитель Нахум с нескрываемой насмешкой сказал:
- Чужаки украли у нас наши священные книги и перевели их на свой корявый
язык. Мало того, они выбросили из своей перевранной Библии все три книги
Хашмонеев! Но вместе с тем, установили в их честь летний праздник, во время
которого освящают мак. Это же надо!..
Все дружно засмеялись.
- Однако, - вставил купец, - следует отдать должное безбожнику папе
римскому. У западных ноцрим книги Хашмонеев хотя бы остались в каноне.
Остальные принялись шумно доказывать ему, что чужаки всё равно отыщут тот
или иной способ извратить истину. Шмуль охотно соглашался.
- Поэтому, почтенный Читрадрива, тебе ещё многое предстоит узнать и
вспомнить. - Учитель пристально смотрел на него из-под огромной круглой шапки.
На его выпуклом лбу поблескивали мелкие бисеринки пота, так как комната была
хорошо протоплена. - Это замечательно, что Адонай (да будет Он прославлен в
веках!) вложил в твоё сердце порыв к возвращению из чужих краёв на прародину.
Однако пойми, все ваши анхем успели огречиться, и ты в том числе. Так что для
начала приходи к нам на Хануку через неделю, в четвёртый день, который чужаки
считают третьим. Или вообще уходи от чужаков и живи у нас.
Читрадрива поблагодарил Нахума за приглашение, обещал подумать. Но тут же
заявил, что скорее всего переезжать не будет, а через некоторое время
отправится прямо туда, куда собирался с самого начала, - то есть в Землю Обета,
как называли её иудеяне.
- Что ж, дело твоё, - учитель как-то неловко кашлянул. - Тебе, может быть,
всё равно, у сородичей жить или у чужаков, но на самом деле это далеко не одно
и то же! Тебе также может казаться, что ты достоин прямо сейчас идти в Землю
Обета...
- А что? - оживился вдруг Шмуль. - Пускай идёт, раз решил!
- Ну знаешь, это уже твоё купеческое безрассудство! - Нахум был крайне
возмущён. - Привык ездить с места на место, так и других одобряешь, когда не
следует...
- Ничего, ничего, - Шмуль даже повеселел, словно ему пришла на ум удачная
мысль, которую он давно ждал. - Пойдём, почтенный Читрадрива, проводишь меня. Я
просидел тут довольно долго - спасибо учителю Нахуму за гостеприимство! - но
нехорошо заставлять волноваться моих родственников. А по дороге я расскажу, как
добраться до Земли Обета.
После этого стали расходиться. Учитель Нахум сказал, что ему надо
подготовиться к вечернему собранию. Мешулам проводил гостей. Дальше Мордехай и
Моше пошли по своим домам, а Шмуль в сопровождении Читрадривы направился к
Западным воротам, за которыми начиналась иудейская слободка. До темноты было
ещё довольно далеко, по улицам сновали туда-сюда люди, занятые своими делами.
Читрадрива сначала недоумевал, почему родственники Шмуля должны волноваться, но
затем сообразил, что старый купец хочет сказать ему нечто важное. Кстати, его
мысли целиком занимал перстень! Шмуль и за обедом время от времени бросал
беглые взгляды на его камень, морщил лоб... Неужели предчувствие не обмануло
Читрадриву, и сейчас он узнает что-то полезное про эту вещицу?..
Однако шли они молча, лишь плавно падавший снежок мерно поскрипывал под
ногами.
- Так как же добраться до прародины? - начал Читрадрива, опасаясь, что
купец собирается молчать всю дорогу.
- Я не о том хотел поговорить с тобой, - честно признался Шмуль.
- Тогда...
Купец резко остановился, взял Читрадриву за руку и посмотрел ему прямо в
глаза.
- Скажи, откуда у тебя кольцо с камнем?
Вот! Вот то, чего ожидал Читрадрива. То, ради чего стоило идти к этим
людям.
- Это моё кольцо, - он почти не лгал, ибо рассчитывал оставить перстень у
себя.
- Ты привёз его из далёкого Орфетана? - продолжал допытываться Шмуль. - И
оно было сделано в неизвестных восточных землях?
Читрадрива кивнул. Не рассказывать же про Карсидара, который малышом
перенёсся из захваченного "могучими солдатами" города в Люжтенское предгорье...
- Странно.
- Почему? Разве в наших краях не может быть искусных ювелиров?
- Не в ювелирах дело, - задумчиво протянул купец. - И не в их умении. Но
когда в двух разных местах появляются одинаковые украшения - вот это странно!
- Ты уже видел такой перстень? - с деланным изумлением воскликнул
Читрадрива, а сам весь напрягся, сосредоточился на камне и почувствовал: точно,
Шмуль встречал похожий! Только где?..
Купец не замедлил с ответом:
- Видишь ли, почтенный Читрадрива, такой перстень, как у тебя, трудно
спутать с другим, уж больно необычному человеку он принадлежал. Как тебе,
должно быть, известно, у нашего народа нет королей и прочих правителей свыше
тысячи лет. Даже на нашей прародине, в Земле Обета, нас преследуют и притесняют
как не одни чужаки, так другие. Но вот, лет тридцать назад, объявился человек
по имени Ицхак. Никто не знает, откуда он взялся, был богат или беден, и
вообще, о его прошлом ровным счётом ничего не известно. Поначалу думали, что
это очередной сумасшедший, взявший себе имя великого пророка нашего народа или
гордец, возомнивший себя Мошиахом. Ну, вроде того Йешуа, которого ноцрим
сделали своим идолом.
- Это распятый на кресте?
- Он самый... Так вот, по прошествии некоторого времени Ицхак сумел
доказать, что он вовсе не сумасшедший и никакой не лже-пророк. Сплотив вокруг
себя небольшую группу приверженцев, он повёл настолько ловкую политику, что
вышвырнул из Йерушалайма всех окопавшихся там абирим и объявил себя королём
Земли Обета Исраэль.
"Наверное, абирим - это и есть те самые "хэйлэй-габир" из детства
Карсидара", - решил Читрадрива, а вслух задумчиво произнёс:
- Вот радовался-то народ.
- Совершенно верно. За Ицхаком ходили толпы и славили его день и ночь.
Ноцрим и муслмим сразу же...
- Прости, почтенный, кто такие муслмим? За обедом о них уже шла речь,
только я забыл спросить.
- Тоже чужаки, - охотно объяснил Шмуль. - Те, которые верят в человека
Махмуда и ещё одного нечестивого бога. В общем, и ноцрим, и муслмим точат зубы
на нашу святыню - Йерушалайм и считают его своим священным городом. Так вот,
Ицхак сумел организовать отпор и тем, и другим. А когда жена родила ему сына,
объявил, что принц Давид станет наследником престола Исраэля.
- Как звали ребёнка? - не удержавшись, переспросил взволнованный
Читрадрива. Он уже понял, кто именно был сыном короля Ицхака и наследником
престола.
- Давидом его звали, - повторил купец. - А что?
- Да так, интересно стало, - уклончиво ответил Читрадрива. - И когда же
родился принц Давид?
- То ли на второй, то ли на третий год после появления Ицхака в
Йерушалайме... Дай-ка я вспомню точно. Тогда мне было... Да! Принц родился в
конце весны двадцать девять лет назад. То есть, с тех пор прошло двадцать
девять с половиной лет.
"Всё сходится!" - внутренне возликовал Читрадрива.
А Шмуль после короткой паузы хмуро промолвил:
- Только теперь это не имеет никакого значения.
- Почему?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг