сказал, как отрезал:
- Мне сказывайте.
Читрадрива взял инициативу на себя и выложил честно и откровенно ту часть
сведений об их странном мероприятии, которая могла быть доступна восприятию
русичей: как два наёмника отправились по своим делам в путь на юг, как с ними
увязался он, Читрадрива, как прошли они владения многих знатных особ, как на
границе владений последнего князя на них напали вооружённые люди, тяжело ранили
старика, которого пришлось оставить на крошечном хуторке, как два других
участника похода заблудились в горах, были подхвачены внезапно поднявшимся
ветром и перенесены невесть в какие земли. Разумеется, ни слова про
Ральярг-Риндарию сказано не было.
- Значит, был ещё третий? - уточнил князь, слушавший гостя чрезвычайно
внимательно. - Его, часом, не татарва уходила?
- Это было ещё до сильного ветра, - возразил Читрадрива.
- А что у вас с татарами приключилось?
Карсидар заметил злорадное выражение, проскользнувшее на лице Иосифа.
Михайло попытался что-то вставить, но князь лишь бровью повёл, и сотник
промолчал.
Тогда Карсидар рассказал, на этот раз ничего не утаивая, как очнулся после
перелёта по воздуху в ночной степи, как на него накинулись дикари, связали,
издевались, отрезали полуха, как он обозлился на них и...
Тут митрополит не выдержал и разразился гневной обличительной речью:
- Зри, княже! У поганаго лжеца Хорсадара ухо отсечено быша, ныне же есмь!
Сиречь, Хорсадар суть отродье диавола!..
Также чужестранцы были обвинены в появлении из-под земли, а не в полёте
"по воздусям", в невероятно скором изучении языка и книжной грамоты, а Карсидар
к тому же - в явном и неприкрытом применении колдовского огня и сведении с неба
молнии, разбившей церковь святых Бориса и Глеба. Впрочем, все эти обвинения
Иосиф выдвигал против них ещё перед Ростиславом Мстиславовичем, новым было
только первое.
"Заметил таки старик отросшее ухо. Глазастый", - с неприязнью подумал
Карсидар.
А Данила Романович слушал митрополита столь же внимательно, как перед тем
гостей. Интересно, на чьей он стороне?.. Карсидар попробовал заглянуть в его
мысли и с облегчением почувствовал всё возрастающее, хоть и сдерживаемое
усилием воли, раздражение велеречивостью митрополита и непримиримостью его
суждений.
"Зря волнуешься, - отозвался Читрадрива. - Князь отдаёт себе отчёт в том,
насколько мы ценны как союзники, и какими опасными можем стать в качестве
врагов".
Когда митрополит выдохся (вернее, умолк, чтобы перевести дыхание) Данила
Романович заговорил:
- Хорсадар, ты живьём попалил несколько сотен татар во главе с самим
Менке. Ты что, так ненавидишь их?
Мигом нахлынули воспоминания. Карсидар даже пошатнулся от их напора, и его
вновь затошнило.
- Так, хорошо, - похоже, молчание гостя и изменившееся выражение его лица
были красноречивее любых слов. - Из того, что мне рассказывал давеча Михайло, а
также из слов твоего товарища я понял, что у себя на родине ты промышлял тем,
что нанимался за деньги к родовитым людям, дабы охранять от татей их богатства
при перевозке. Так ли это?
- Так, княже, - прохрипел Карсидар, ещё не вполне оправившийся от приступа
ненависти.
Митрополит охнул и закатил глаза к потолку. Данила Романович вновь хлопнул
ладонью по подлокотнику стула, призывая Иосифа к порядку, и спросил:
- А раз так, не наймёшься ли ко мне охранить от поганых татарских псов
главную ценность мою - землю Русскую, которой я отныне владею?
- Княже!!! - Митрополит грохнулся на колени и, одной рукой сжимая
болтавшийся на животе громадный золотой крест, а другой отчаянно колотя себя в
грудь, вновь завёл длинную речь, призванную предостеречь Данилу Романовича от
роковой ошибки. К слову он помянул какого-то князя Всеслава Волхва, который по
ночам оборачивался волком, добегал до Тмутаракани и пересекал дорогу Хорсу.
Теперь же, мол, поганский Хорс послал другого искусителя, призванного сбить
киевского князя с пути истинного и тем самым ввергнуть Русь в пучину бедствий.
- Всеслав, как я помню, не принёс на Русь худа. Хорсадар же ненавидит
татар, - возразил Данила Романович. - Значит, поможет мне. А уж Дрив денно и
нощно читает Святое Писание. Или мне неправду говорили?
Иосиф нехотя кивнул, подтверждая правоту князя.
- Какой же из него-то враг?
- Сие суть козни нечистаго! - возопил митрополит.
Князь медленно встал, расправил плечи, подошёл к коленопреклонённому
старцу и, нависая над ним наподобие горы, медленно, по слогам отчеканил:
- Да я, отче, хоть чёрту душу продам, если он поможет оборонить мою землю.
Ты понял?
Иосиф страшно закричал, отшатнулся, упал на бок и пополз прочь от князя.
Тот нехорошо засмеялся и прошептал:
- Ползи, ползи гадом на брюхе. Убирайся с глаз моих! Я тебе не Ростислав
Мстиславыч, которому можно влить яд слов в уши.
- Побойся Бога Вседержителя, княже, - пролепетал старец, который дополз до
стены и упёршись в неё лысым теменем наконец остановился. - Гордыня обуяла тя,
грешнаго. Душу, бессмертную душу... Паче...
- Что ты меня Богом пугаешь, - поморщился Данила Романович. - Господь
послал мне этих двоих во благо, а не во зло. И в этом милость Его великая, а не
дьявольское искушение! А я пуганый. Меня, отче, и не такие, как ты, пугали.
Когда на Галич целое войско шло, а я, сам дитя, сидел там с братом малолетним,
тогда пострашнее было. И то король Угорский за нас вступился. Значит, милость
от Бога была со мной, есть и будет. И ныне, и присно, и во веки веков, - и
князь слегка притопнул ногой, словно припечатал эти слова.
Цепляясь за стену, митрополит едва сумел подняться на ноги и, слепо шаря
перед собой руками, побрёл к выходу.
- Митру возьми, отче, - князь поднял с пола странный головной убор Иосифа
и подошёл к нему.
Старец не реагировал. Тогда Данила Романович сам нахлобучил ему на голову
эту богатую шапку, поправил шитую золотом накидку, сползшую с левого плеча,
мягко взял под локти, подвёл к дверям. Михайло распахнул их, и митрополит
пошатываясь вышел из комнаты.
- Так, - произнёс князь удовлетворённо. - Отношения с главой церкви мы
выяснили.
Остромир поперхнулся, пытаясь сдержать смешок.
- Всё же помягче бы с ним, - сказал Михайло, покусывая нижнюю губу, отчего
его борода мелко подрагивала. - Митрополит стар, как бы чего не случилось...
- Очухается, - возразил Данила Романович. - Это сейчас ему кажется, что
настал миг гибели земли Русской. Он ещё поймёт, что я прав, а он - нет. А если
помягче... Если помягче, Михайло, сам знаешь, не сдобровать тогда нашим гостям.
Много прольётся крови, ибо Хорсадар себя в обиду не даст. Разве нет? - Он
посмотрел Карсидару в глаза и добавил: - Зато теперь, закончив обсуждение дел
церковных, мы можем, наконец, заняться нашими прямыми обязанностями.
Князь вернулся к стулу, подбоченившись уселся и спросил:
- Так что, Хорсадар, берёшься помочь мне супротив татарвы?
- Да, - просто сказал Карсидар, представив на миг, как масса плосколицых
узкоглазых дикарей накатывается на все окрестные земли, покрывает их, точно
саранча, и уничтожает всё живое. От этого ему опять сделалось тошно, и, чтобы
отогнать видение, он энергично кивнул и ещё раз подтвердил: - Да, берусь.
- Хороший ответ, - похвалил Данила Романович. - Ну а ты, Дрив?
- Я не воин, княже, - осторожно ответил Читрадрива. - Я просто
путешественник. Смотрю мир, ищу новые знания...
- Однако же ты колдун, как и твой товарищ. Значит, и от тебя толк будет.
Скажи, берёшься ли служить мне?
- Я помогу Хорсадару, - сказал Читрадрива, обойдя таким образом вопрос о
найме на службу.
- И ты неплохо ответил, - рассмеялся Данило Романович. - Но теперь я желал
бы знать вот что...
Он искоса взглянул на двери, за которыми скрылся митрополит.
- Пока нет всяких недоброжелателей... Пока мы впятером... - князь явно
затягивал время, обдумывая свои слова. Наконец спросил без обиняков: -
Признавайся, Хорсадар, кто ты на самом деле: магометанин или же иудеянин?
- Ай, Остромир! - Михайло был явно недоволен. - Зачем ты...
- Ничего, так и надо было, - возразил Данила Романович.
А Карсидар опешил, не зная, что сказать. Он вообще путался в названиях
здешних племён, а от него ждали немедленного ответа...
"Мой принц, да ведь я встречал это слово в священной книге!"
Мысль Читрадривы была послана настолько сильно, что Карсидар испугался, не
услышал ли её кто-нибудь кроме него. Михайло определённо что-то почуял,
вздрогнул и принялся осторожно озираться по сторонам.
"Полегче, друг. Какое из слов ты встречал? Быстро!"
"Иудеянин... Книга про короля Хашроша и его жену Астор! Точно! Скажи
поскорей, что принадлежишь к этому племени. Раз иудеяне упомянуты в священной
книге русичей, они должны почитать их".
Но, несмотря на совет Читрадривы, Карсидар решил подстраховаться -
довольно с него и путаницы с древлянами. Михайло вон до сих пор подзуживает. И
в тоне князя было нечто такое, что заставило Карсидара насторожиться. Поэтому
он переспросил:
- Ты сказал, магометанин или уеди... иуедянин? - Он споткнулся на
незнакомом слове, слишком сложном для произношения. - Я не понимаю, что это
значит.
Русичи переглянулись. А Данило Романович строго погрозил ему пальцем.
- Я же сказал: не лги мне.
- Мне ни к чему лгать, княже, - Карсидар старался говорить как можно
убедительнее. - Я в самом деле не знаю, кто такие иуедяне и магометане. Если
считаешь возможным, объясни, отчего ты решил, что я принадлежу к одному из этих
племён?
"Ты неверно произносишь слово из священной книги, - послал мысль
Читрадрива. - Но продолжай в том же духе. Кажется, князь склонен верить тебе".
- Сейчас я задаю вопросы, - настаивал Данило Романович. - Ведь это я
нанимаю тебя на службу, а не ты меня. Так что тебе и отвечать.
Тогда Карсидар решил рассказать ему ту правду, которую знал о себе до
посещения оставшегося неизвестно где Толстого Бора.
- Раз так, княже, знай: в детстве я потерял память. Меня выловил из реки
наёмный воин-бродяга, усыновил, воспитал. Он и сделал из меня того, кем был
сам, то есть наёмника. Что было со мной до этого, кто были мои родители, из
какого племени, я не знаю.
Русичи вновь переглянулись.
- Слишком много загадочного для одного человека, - решил тысяцкий.
- Почему бы и нет? - спросил сотник. - Мало ли на наших дорогах безродных
сирот! Хорсадару хоть повезло, что его подобрали.
- Ладно же, - кивнул Данила Романович. - Допустим, ты не покривил душой.
Так вот, в бане Остромир заметил, что ты обрезан, как это делают по своему
закону иудеяне и магометане. Он сказал мне об этом, а Михайло почему-то
промолчал. - И князь с неудовольствием посмотрел на потупившегося сотника.
- Обрезан? - Карсидар по-прежнему не понимал, в чём дело. - Как это? Чем
обрезан? Где?
Читрадрива весь обратился в слух. Остромир недоумённо развёл руками.
Данила Романович же глубоко вздохнул и заёрзал на стуле. Было видно, что он
начинает терять терпение.
- Послушай-ка, ты, Подарок Хорса... Мне что, заставить тебя спустить при
всех портки? - Взгляд князя сделался злым. - Скажи, неужели ты никогда не
замечал разницы между собой и другими мужчинами? - И он в нескольких словах
объяснил, в чём дело.
Карсидар только рот разинул.
"Вот оно что!" - подумал Читрадрива.
- Знаешь, княже, я никогда не обращал внимания на эту мелочь, - честно
признался Карсидар. - Я думал, что так и должно быть. Нет, я, конечно, видел у
других... так, пару раз. На живых, понятно, я не смотрел, в наших краях никаких
бань нет и в помине. А видел я у убитых. Но мне казалось, что они... того...
ущербные.
Русичи так и покатились со смеху. Особенно громко хохотал Михайло, утирая
с глаз слёзы.
- Нет, серьёзно, - несмело продолжал Карсидар. - Я думал, что раз они не
такие, как я...
- Перестань!.. Прекрати!.. - еле выдавил из себя Данила Романович. - Ты и
сам не понимаешь, какую... какое...
Но всякую дальнейшую попытку объясниться пришлось оставить, пока князь не
взял себя в руки.
- Да, учудил ты... Все остальные ущербные! Ну, даёшь, право слово, - он
покачал головой. - Ладно, Хорсадар, ты слишком явно не понимал, чего от тебя
хотят, и удивление твоё было искренним. Так что придётся принять твои слова на
веру. Да и Остромир говорил мне, что ты уплетаешь свинину за обе щеки. Хотя сам
я склоняюсь к мысли, что по происхождению ты иудеянин. Среди них попадаются
похожие на тебя цветом волос и глаз, а магометане все, как на подбор, смуглые и
чернявые.
Эти слова князя вызвали всплеск эмоций у Читрадривы. Михайло вновь
насторожился.
"В чём дело?" - спросил Карсидар.
"Как, ты не понял?! Ведь Данила Романович где-то должен был видеть иудеян
и магометан!" - радовался Читрадрива.
"Мало ли люди путешествуют по свету. Нас вот тоже занесло неведомо куда, в
Орфетанском крае про эти земли и слыхом не слыхивали. Видел где-то, и всё".
"Да, да, конечно", - слишком уж поспешно согласился Читрадрива.
Карсидару это показалось подозрительным, но выяснять, что задумал товарищ,
было недосуг, потому как князь встал и направился к дверям, обронив на ходу:
- Сегодня вы мне ещё понадобитесь, а пока у меня неотложные дела. Тут ко
мне нунций пожаловал. Он держал путь в Галич, да только там меня не застал, я
быстрый. А вчера, на подходах к Киеву, наконец догнал. Сперва мы отобедаем, я
приму посла, потом и дальше говорить можно. Пока что оставайтесь здесь.
Вместе с ним вышел и Остромир.
- Кто это приехал к князю? - поинтересовался Карсидар.
Читрадрива молчал, всецело поглощённый своей идеей.
- Нунций. Посол римского папы, - сказал Михайло и ещё минут десять
объяснял, кто такой папа.
- Получается, что вы по-разному верите в одного и того же бога? - уточнил
Читрадрива рассеянно. - И ваши жрецы не очень-то ладят с иноземными? С этим
папой, то есть.
- Да. Вот наш митрополит Иосиф - вроде ихнего папы, - подтвердил сотник. -
А есть ещё патриарх в Константинополе...
- Но вообще-то боги всегда были и будут делом жрецов. При чём же здесь
князь? - продолжал спрашивать Читрадрива. Видно было, что он отложил
рассмотрение своей идеи на будущее.
- Очень просто: папа ему корону прочит. А взамен хочет, чтобы Русь стала
католицкой.
- Так в чём дело? Пусть соглашается, - не видя в этом предложении ничего
дурного, бухнул Карсидар.
Михайло отреагировал весьма странно - весь дёрнулся, мотнул головой,
замахал руками. Потом, запинаясь, сказал:
- Вы-ы... вот что, Хорсадар, Дрив... Вы поганцы, нехристи... Вы ничего не
смыслите в наших делах. И потому никогда... Слышите? Никогда и никому не
говорите того, что по неосторожности сказали мне! Я забуду. Другие могут и не
спустить это просто так. Особенно приближённые митрополита Иосифа. А он и без
того волком на вас смотрит. Князь взял вас под свою опеку, но Иосиф хитрый, он
умеет убеждать... по-своему. Вы уже сталкивались с Ростиславом Мстиславычем, вы
поймёте... Понимаете?
На всякий случай Карсидар с Читрадривой утвердительно кивнули.
- В общем, так, - продолжал Михайло, успокоившись. - Раз Данила Романыч
пригласил вас на обед, как я и предполагал утром, а потом намерен ещё
потолковать с вами, значит, доверяет и рассчитывает на вас всерьёз. А потому
ешьте, пейте, молча слушайте и хорошенечко запоминайте, что вокруг творится да
говорится. Авось хоть глупостей болтать не станете.
Дальше они говорили о всяких пустяках, пока не явился слуга, который
позвал всех на обед.
Их привели в громадный зал, который превосходил размерами даже княжескую
гридницу. Зал был сплошь заставлен столами, ломившимися от разнообразных
кушаний и напитков. Вдоль стен стояла толпа празднично одетых людей, на фоне
которой Карсидар и Читрадрива выглядели бедновато. От производимого толпой шума
после тишины уединённой комнатушки у них слегка кружилась голова. Но время от
времени гомон перекрывали более громкие крики, доносившиеся со двора.
- Это Данила Романович по случаю водворения на киевском престоле велел
выкатить из подвалов семь бочек мёду и наливать всем желающим, - пояснил
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг