выставили на всех воротах, через которые вы могли проехать. Меня на Подольские
ткнули, - сообщил он, хоть это и так было яснее ясного.
- А-а-а... что Александр Новгородский? - без особой надежды спросил
Остромир.
- Всё уже, всё! Есть у нас князь, и довольно об этом, довольно, - как-то
слишком быстро заговорил сотник и добавил скороговоркой: - Свято место пусто не
бывает.
- А этот Ростислав из Мономаховичей? - осторожно спросил Читрадрива,
который, в отличие от Карсидара, уловил разочарование русичей.
- Из Мономаховичей, из Мономаховичей, - проворчал Ипатий. - Через другого
Ростислава Мстиславыча, прадеда его. У того Мономах дедом был.
- Ну, так что же вам ещё надо? - по-прежнему тихо и осторожно продолжал
Читрадрива. - Сам ведь говорил в Вышгороде, что вам бы хоть какого князя...
- То я говорил, - возразил Михайло.
- А что лучшие князья - Мономаховичи...
- Я сказал. И от слов своих не отрекусь, как не отрекался никогда, -
молвил Остромир. - И теперь скажу, что лучшие князья - это Мономаховичи.
"Они явно недовольны, как ни пробуют увильнуть от ответа", - почувствовал
Карсидар мысль Читрадривы.
- Ну, объявился у вас князь, к тому же Мономахович. Что же тогда...- начал
Читрадрива, но Остромир прервал его самым бесцеремонным образом:
- А кто тебе сказал, что мы недовольны? Князь есть, и слава Богу. Наоборот
даже, - тысяцкий старался выглядеть весёлым, и это ему почти удавалось. - Эй,
малый, есть у тебя ещё что для нас?
- А как же! - Василько улыбнулся открыто и доброжелательно. - Князь ждёт
вас вместе с...
Тут улыбка сползла с его лица. Василько посмотрел сначала на Читрадриву,
затем перевёл взгляд на Карсидара, да так и остался стоять с разинутым ртом,
видимо, не зная, обидятся ли они, если во всеуслышанье назвать их колдунами.
- Добро, - подытожил Остромир, чтобы как-то замять неловкость. - Итак,
едем через Копырев, как и собирались, но ко мне на двор, а не к митрополиту...
Да, малый, - обратился он к Васильку. - Митрополит у князя будет, или к нему
особо завернуть?
- Митрополит? - паренёк вздрогнул, словно очнувшись ото сна. - Ага, ага,
сказывали, у князя будет.
- Тогда сыпь к Западным воротам... Небось, там нас ждали?
- Там, там, - подтвердил Василько. - И на других, что в Городе
Володимировом...
- Вот и ладно. Скажи, что мы приехали, пусть возвращается, кто там стоит.
А на другие Подольские я сам гонца пошлю.
Паренёк припустил в гору, изредка оглядываясь.
"Испугался он колдунов, ох, как испугался!" - мысленно произнёс
Читрадрива.
- Ну, довольно стоять. Князь ждёт. Н-но!
Остромир тронул поводья, его конь двинулся вперёд. За ним последовали
остальные.
- Ко мне поедем, - рассудительно сказал тысяцкий. - Вас поначалу надо в
порядок привести. Не то скинешь кафтан, а у вас с Дривом одёжа некудышняя. Тем
паче князь новый, к чему позориться?
- Не мешало бы передохнуть с дороги, - вежливо согласился Читрадрива и в
мыслях похвалил гостеприимство русичей.
Народу на улицах в части города, называемой Копыревым, было значительно
больше, чем в оставшемся внизу предместье. После того, как они миновали ворота
и, провожаемые хмурыми взглядами стражей, поехали по широкой улице, Карсидар
обратил внимание, что в переулках толпятся зеваки. Да и из домиков, и со дворов
за ними следили.
"Василько, небось, наболтал, что тысяцкий колдунов везёт", - с
неудовольствием подумал Карсидар, которому не нравилось, когда на него обращают
слишком пристальное внимание.
"И без Василька слухи расползаются, - мысленно отозвался Читрадрива. -
Здесь уже прекрасно знают, что ты в церкву молнией попал, поэтому..."
Тут гандзак вздрогнул, и его лицо сделалось таким сосредоточенным, точно
он пытался услышать скрипение лапок и крылышек умывающейся мухи.
"Что случилось?" - немедленно насторожился Карсидар.
"Да услышал кое-что любопытное... Кто-то сказал... - Читрадрива завертел
головой, затем успокоился и возразил сам себе: - Нет, почудилось. Просто народ
шумит".
Людей действительно прибавлялось с каждым кварталом. За внутренними
воротами в районе, называемом Новым Городом, народу оказалось ещё больше. А на
дворе у Остромира вообще собралась целая толпа.
Всадники спешивались нарочито медленно, словно не замечая устремлённых на
них любопытных взглядов. Толпа заволновалась, слегка отступила... Как вдруг
атмосфера мнимого спокойствия и деловитости вмиг была развеяна неожиданно
строгим окриком Михайла:
- Милка?! А ты что тут делаешь?
Все взоры тотчас обратились на оказавшуюся впереди других зеленоглазую
девушку, одетую довольно богато и не без некоторого кокетства нарумянившую
пухленькие щёчки.
- Да я, татонько...
- Татонько?! Ах ты!.. - лицо сотника налилось кровью, он невесть почему
разозлился и, потрясая огромным кулачищем с судорожно сжатой в нём плёткой,
завопил: - А ну марш домой! Я тебе!..
Взрыв всеобщего хохота заглушил окончание фразы. Втянув голову в плечи,
девушка юркнула в толпу; за её спиной, точно лисий хвост, вильнула тугая
рыжеватая коса. Михайло продолжал вполголоса ругаться, Остромир же обратился к
толпе:
- И вам неча тут делать. Идите каждый своей дорогой.
Обсуждая на все лады происшедшее, люди стали понемногу расходиться. Вскоре
во дворе остались лишь слуги.
"А ведь боится Михайло за дочку, - подумал Читрадрива. - Переживает, как
бы колдуны проклятые на девку порчу не навели".
"В таком случае, мне надо было прежде всего околдовать самого Михайла, -
заметил Карсидар. - Ведь я мог бы..."
"За себя он пусть не совсем, но уверен, а вот за дочь боится", - возразил
Читрадрива.
Как всегда, с ним трудно было не согласиться. Милка, видать, в невестах
ходит, а тут является проклятый чародей и наводит порчу... Действительно,
кошмар!
- Ну что ж, Хорсадар, Дрив, добро пожаловать в мой дом, - сказал Остромир,
глядя то на одного, то на другого и раздумывая, кланяться ли колдунам, или
нечестивцы обойдутся и без этого приветствия.
- Благодарствуем, - ответил Читрадрива, подражая принятой здесь манере
разговора.
Тысяцкий покосился на него с изумлением, покачал головой, хмыкнул, видимо,
оценив старания чужеземца, и сказал:
- Тогда давайте-ка в баньку. Я уж наказал истопить. Попариться с дороги -
первое дело.
И удовлетворённо потёр руки. Карсидар не совсем понял, что такое "банька",
на всякий случай переспросил Читрадриву: "Это место, где моются?" - и, получив
утвердительный ответ, призадумался. Выходит, ему придётся снимать верхнюю
одежду, тем более, что Остромир хочет дать им новую. Как же тогда быть с его
тайным оружием - рукавным арбалетом?
"Чего ты мучаешься, шлинасехэ? С твоими теперешними способностями никакой
рукавный арбалет не нужен. У тебя там всего-навсего три стрелы, ими ты можешь
убить троих..."
"Нет, одна осталась. Две я извёл на татар, а коротких стрел здесь,
кажется, не делают, да и арбалетов я у русичей что-то не видел".
"Тем более - одна стрела, один враг. Что это по сравнению с отрядом татар,
которых ты уничтожил в считанные минуты! Перестань мелочиться. Принцу такие
колебания не к лицу".
Карсидар угрюмо вздохнул. Ничего не попишешь, придётся отдавать русичам
бесценное потайное оружие, не раз выручавшее своего владельца. Оставалось
решить, кому именно доверить арбалет.
В конце концов, улучив удобный момент, Карсидар подозвал Михайла, отвёл
его в сторонку и прошептал:
- Вот что. Есть у меня одна вещь, которую нужно сохранить.
Распахнув кафтан и расстегнув пуговицы куртки, он продемонстрировал
арбалет, как когда-то Пеменхату. Карсидар опасался, что сотник попросит его
показать, как действует оружие, и тогда про него узнают остальные. Вопреки всем
опасениям, Михайло не пожелал увидеть арбалет в действии. Он вообще отнёсся к
"колдовскому" приспособлению и к просьбе Карсидара с необычайным почтением,
поклялся своим богом сохранить всё в тайне, отвёл его в небольшой хозяйственный
сарайчик, принял там предварительно разряженный арбалет, завернул в какую-то
тряпку, с благоговением передал одному из своих слуг, оставшихся на
Остромировом дворе, и что-то зашептал ему на ухо. Тот кивнул и со значительным
видом удалился.
А к ним уже направлялся сам тысяцкий.
- Михайло, Хорсадар! Где вы запропастились? Банька давно готова, а вас не
сыскать.
Дальше с Карсидаром и Читрадривой происходили очень странные вещи. Когда
их, голых, ввели в жарко натопленную полутёмную пристройку дома, по полу
которой стлался пеленой белёсый горячий туман, они решили было, что коварные
русичи замышляют какую-то хитроумную каверзу. Лоханей для мытья там не
оказалось, раскалённые камни в углу комнатки выглядели весьма и весьма
подозрительно, а загадочный вид бородачей, державших связки прутьев с листьями,
наводил на мысль о палачах. Но при всём этом ни опытный Читрадрива, ни Карсидар
не чувствовали никакой опасности...
Действия русичей также заставляли усомниться в чистосердечности их
намерений, поскольку они разлеглись на деревянных полках, идущих вдоль стен, и
принялись по очереди хлестать друг друга этими подозрительными прутьями.
- Эй, древляне, вы что, никогда в бане не парились? - подзадоривал их
Михайло, которого Ипатий охаживал по бокам, в перерывах между оханьями и
бодрыми выкриками.
Остальные только засмеялись.
- А вот я пару поддам! - завопил Остромир.
Он сорвался со своей полки и плеснул прямо на раскалённые камни ковшик
тёмно-коричневой жидкости, которую зачерпнул из деревянного ведра. Жидкость с
шипением испарилась, в воздухе поползли новые клубы ароматного тумана.
- Хочешь кваску? - Остромир вновь зачерпнул ковшиком жидкость и протянул
Карсидару. - Пей, не робей. Небось, у меня не хуже чем у Хорса? А, Хорсадар?
От напитка Карсидар не отказался - жара в пристройке стояла неописуемая, и
охладиться не мешало. Жидкость имела приятный сладковато-кисловатый вкус и на
удивление быстро притупила чувство голода, появившееся после проделанной
дороги.
- Вкусно, - сказал он, утирая губы тыльной стороной ладони и протягивая
посудину Остромиру. И тут обнаружил, что тысяцкий как-то изумлённо
рассматривает нижнюю часть его живота.
- Так вот ты какой древлянин! - протянул наконец Остромир задумчиво. - Ну
что ж... Париться будешь?
Копаться в мыслях тысяцкого Карсидар не решился (опыта в подобных делах
было маловато, да и неохота, устал он с дороги), понял лишь, что речь идёт о
неком странном народе. Опять на мгновение возникла надежда: возможно, где-то в
этом краю всё же обитают колдуны... Но нет, не сейчас! К этому времени
Карсидара порядком разморило. А Читрадрива, по характеру более склонный к
экспериментам, уже лежал на низкой полке, и один из Остромировых слуг вовсю
махал над ним пышной охапкой прутьев. Усталый Карсидар тоже опустился на полку
и на всякий случай предупредил слуг:
- Только смотрите, с ухом поосторожнее.
Ощущения были непередаваемые! Внешне это действительно напоминало лёгкую
форму пытки, особенно обливание студёной водой размятого, распаренного тела. Но
после нескольких таких "заходов" думать ни о чём не хотелось. Карсидар всецело
исполнился невероятной смесью лени и бодрости. Он впервые почувствовал, как
сильно устал за эти дни - и одновременно настроение было превосходным! Всё же
есть в этих русичах что-то от колдунов...
- ...Ну, хватит. Поехали к князю.
Как?! Что?! Зачем?!
Карсидар очнулся от забытья наяву и увидел себя чисто вымытым, одетым в
новую, непривычного покроя одежду, сидящим за длинным столом в одной из комнат
дома тысяцкого. За окном уже смеркалось, на столе было ещё много напитков и
еды, а он почти ни к чему не притронулся... Для чего так спешить?
- Не спорь, Хорсадар. Ростислав прислал сказать, что желает видеть вас
обоих непременно сегодня.
Делать нечего, пришлось вставать из-за стола и в сопровождении слуг идти
на конюшню, где дожидался уже оседланный Ристо. Ехать навстречу порошившей
мелкой снежной крупой ночи...
"Эй, не зевай!" - и, почувствовав как бы лёгкий толчок изнутри, Карсидар
опять встрепенулся.
Они следовали по широкому двору к огромному белокаменному дому. Вокруг
было полным-полно людей, которых здесь называли гриднями. И все они следили за
привезенными колдунами с плохо скрываемым любопытством. Ну, что за проклятие!..
"Не расслабляйся, мой принц. Не знаю, сделали это русичи нарочно или нет,
но сейчас мы совсем не готовы оказывать сопротивление. А я чувствую, что без
этого не обойдётся".
Ощущениями Читрадривы, гораздо более опытного в распознавании чужих
помыслов, чем Карсидар, нельзя было пренебречь. Пришлось в самом деле
встряхнуться, взять себя в руки, прислушаться... И Карсидар немедленно понял:
опасения гандзака в самом деле небеспочвенны. Особенно сильная подозрительность
исходила от длинноволосых длиннобородых людей в чёрных, достигавших щиколотки
одеждах и таких же чёрных шапочках разнообразной формы. Это ещё кто такие?
Солдаты?..
"Нет. Это специальные жрецы местного бога. Нас они ненавидят, потому что
считают посланцами... постой, постой... да чёрных богов зла! Чертей, короче
говоря".
Карсидар лишь плечами пожал. Ну, какой из него посланец чёрных богов зла?
Он и колдовать толком не умеет. Правда, слава о нём уже гремела - но нельзя
сказать, что слава была добрая, хоть он и уничтожил возглавляемый Менке
отряд...
- Хорсадар! Слышишь меня? - Сотник слегка обернулся и прошептал через
плечо: - Ты того... осторожнее с князем. Мне лгал, сам заешь про что, а будешь
с князем говорить, так гляди, слова выбирай. Понял?
"Смотри, как ты Михайлу понравился! - подумал Читрадрива. - Был бы ему
несимпатичен, он бы не стал предупреждать тебя, это уж точно".
"При чём здесь симпатия? Просто он видит во мне сильного союзника, и всё
тут".
"Не скажи, не скажи... Если ты в самом деле так силён, как показался,
Михайло должен считать, что осторожность тебе ни к чему. Подумаешь, князь со
всем войском! Велика важность. А он о тебе заботится. Значит, с одной стороны,
не понял всей твоей силы или не поверил в неё до конца. А с другой - заботится
о тебе чисто по-человечески. Опекает. А это важно! Это ты со счетов не
сбрасывай".
"Ладно, учту".
Тяжёлые, украшенные росписью двери распахнулись перед ними, и гостей ввели
в просторную гридницу. Кроме того, что она была гораздо больше имевшейся в
вышгородском доме Остромира, в ней находилось много вооружённых людей,
рассевшихся на лавках вдоль стен. В дальнем от входа конце, как было здесь
заведено, стоял княжеский трон, на котором восседал богато одетый мужчина лет
сорока. При первом же взгляде на него бросалось в глаза, что богато украшенный
венец как-то криво сидел на плоском, как будто срезанном ударом меча лбу с
глубокими залысинами. И ещё не очень понравилось Карсидару то, что на более
низком по сравнению с троном стуле развалился толстенный жрец с огромным
крестом на груди, чья шитая золотом одежда могла бы соперничать богатством с
княжеским нарядом. По всей видимости, это был митрополит Иосиф, который,
собственно, и вызвал их в столицу.
"Ага, вот отчего русичи недовольны новым князем!" - догадался Читрадрива,
как всегда, на миг раньше Карсидара.
"Ты хочешь сказать, что нечего ждать добра от правителя, у которого жрец в
первых советчиках?" - спросил тот.
"А что, шлинасехэ, ты от таких правителей много хорошего видел?" -
съехидничал гандзак.
Между тем они оказались уже перед самым троном. Ростислав переводил
скучающий и какой-то безразличный взгляд с Карсидара на Читрадриву и обратно.
- Так значит, эти двое и есть колдуны? - после длительной паузы спросил
он.
- Они самые, - подтвердил Остромир.
Михайло, не говоря ни слова, просто кивнул.
- Ага-а-а... - князь слегка вздрогнул, словно до него только сейчас дошёл
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг