сам себе Карсидар и, чтобы хоть как-то оборвать некстати возникшую неловкую
паузу, слегка пнул Ристо в бок носком левой ноги.
Конь звякнул сбруей и слабо заржал. Замерший в выжидательной позе Михайло
встрепенулся.
- Так, так, так. Ну и подарочек послал нам Хорс, нечего сказать! -
проворчал он и, направив коня мимо Карсидара, произнёс демонстративно громко: -
Что ж, едем дальше. Наверное, можно никого не опасаться. Хорсадар всю татарву
спалил. А которых не спалил, тех сейчас убьёт.
Наконец они доехали до центра сгоревшего лагеря. Тут Карсидар указал на
остатки огромного шатра и коротко пояснил:
- Менке.
- Что-что?! Как ты сказал?
Михайло выглядел изумлённым, и удивление его с каждой секундой возрастало.
- Менке, - повторил Карсидар.
Предводитель шепнул побелевшими губами:
- Ипатий...
Тот спешился, пошёл к пепелищу, разбросал ногами обуглившиеся палки, золу
и всё ещё тлеющие головешки.
Под слоем этого мусора открылось обуглившееся тело, обезображенное огнём
до неузнаваемости. Впрочем, было видно, что покойник при жизни был довольно
толстым...
Карсидар отвернулся. Вспомнился кривой меч, нацеленный на его ухо. Почти
на голову... Вот если бы Менке зарубил его, а уже потом завладел серьгой? Или
тут не обошлось без вмешательства амулета, который в критический момент
заставил татарина оттяпать у Карсидара полуха с серьгой? То, что он остался в
живых, - случайность или закономерность?..
- А это ещё что? - послышался удивлённый голос Ипатия.
Взглянув на него, Карсидар увидел, что бородач держит в руке кривой
татарский меч, с конца которого свисала застывшая капля металла. Ипатий
нагнулся, пошарил в золе и поднял ещё несколько таких капель.
- Какой же это жар был, что железо текло!.. - изумлённо протянул чернявый
воин.
- В общем так, - сказал наконец Михайло. - Делать нам здесь больше нечего,
возвращаемся, ребятушки. - И спросил зачем-то Карсидара: - А ты, Хорсадар, с
нами поедешь или как?
Карсидар кивнул. Ему было всё равно. Сейчас бы приехать хоть куда - в дом
ли к кому, в трактир или просто в лесок под сень деревьев, - упасть хоть на
постель, хоть на землю, да выспаться хорошенько... Ведь столько необычного
обрушилось на него в течение нескольких последних часов!
- Вот и ладно, вот и ладно, - обрадовался предводитель, а сам сделал едва
заметный знак своим людям, думая, что Карсидар не заметил этого. - Поедем,
приютим тебя. Рану как следует перевяжем. Да и с палёной кожей надобно что-то
делать. Заодно отдохнёшь. Чай, нелегко было справиться с татарвой?
Последняя фраза, должно быть, являлась шуткой, но в ней было больше
настороженности, чем веселья. Михайло и сам почувствовал это, а потому сказал
торопливо:
- Ну, тогда вперёд, - и повернул обратно.
За ним последовали остальные.
Однако в пути их ждала ещё одна неожиданная встреча, но на этот раз
приятная. Едва они выехали за пределы сгоревшего лагеря, как из поредевшего к
тому времени тумана вынырнула одинокая фигура пешего человека, который
пошатываясь брёл к ним. В руках у бородачей тут же оказались дротики, младшие
воины вскинули луки и потянулись за стрелами. Зато Карсидар аж подпрыгнул в
седле и заорал не своим голосом:
- Читрадрива!
Действительно, то был гандзак собственной персоной. Целый и невредимый.
Завидев Карсидара, он встрепенулся, на миг замер, а затем бросился ему
навстречу. В мгновение ока Карсидар соскочил на землю и устремился к тому, кого
считал погибшим.
- Так ты его знаешь? - подозрительно спросил предводитель. - Это твой
друг? А отчего же ты сказал, что один был у татар? Зачем врал?
Но Карсидар и Читрадрива не слушали недоверчивого Михайла и только крепко
тискали друг друга, звонко хлопали по плечам, несильно ударяли в грудь и
повторяли:
- Живой... А я думал, тебя разорвало на куски в пещере.
- Жив, жив, как видишь. Я тоже собственными глазами видел, как тебя
скрутило.
Михайло с ворчанием спрятал дротик и сварливо произнёс:
- Ну, смотри мне, Хорсадар! Не то угостил бы твоего друга сулицею.
Столь неожиданно встретившиеся приятели не обращали на Михайла ни
малейшего внимания и продолжали обмениваться впечатлениями:
- Я-то цел, а вот ты?..
- Да и я ничего...
Первым опомнился от радостного изумления Читрадрива:
- Постой-ка, ты говоришь, цел? А что у тебя с головой?
Карсидар сразу помрачнел, отвернулся. Как назло, его взгляд упал на
лежащий неподалёку обгоревший труп татарина.
- Твоя работа? - прошептал Читрадрива.
Карсидар почувствовал, что гандзак весь напрягся... Точно - он проверял
его способности. Карсидар боязливо глянул на вновь обретённого товарища и
увидел, как постепенно меняется выражение лица Читрадривы. А вслед за этим
мысленно уловил восхищённое: "Вот это да-а-а!.."
- Что... я сильно изменился? - осторожно спросил он гандзака.
Ответить тот не успел, поскольку в их разговор вмешался Михайло:
- Эй, Хорсадар! Долго мы ещё будем стоять промеж дохлых татарских псов?
Лошадей на всех не хватит, так что сажай своего приятеля к себе в седло, да
поедем себе с Богом.
- Ладно, поехали, - сказал Карсидар, особо не заботясь о том, поймёт его
Михайло или нет.
От изумления у Читрадривы чуть не отвалилась челюсть.
- Что ж это происходит? - недоумённо спросил он. - Ты уже выучил их язык?
Так быстро?
Карсидар направился к Ристо и коротко сказал:
- Садись ко мне в седло. По дороге поговорим.
Читрадрива покачал головой и пробормотал на анхито: "Ну и ну! Не ожидал".
Как ни странно, Карсидар понял это, но своими наблюдениями делиться не спешил,
чтобы не задерживать отряд и не раздражать Михайла. Когда же Читрадрива уселся
на спину Ристо впереди него, и всадники пустили лошадей шагом, Карсидар начал
исполненный странностей рассказ. Поначалу он сбивался, пытаясь выразиться как
можно точнее, постоянно возвращался к описанию одних и тех же событий, но
постепенно увлёкся повествованием и стал говорить так непринуждённо, словно
вернулся в трактир на дороге в Нарбик, чтобы рассказать Солу о своём очередном
приключении. Он говорил громко и так бойко размахивал руками, изображая
молниеносно распространявшийся по татарскому стану огонь, что едва не слетел с
седла. Воины угрюмо косились на расходившегося посланца Хорса.
- И после того, как Ипатий нашёл оплавившийся меч Менке, мы повернули
обратно и встретили тебя.
Карсидар умолк и только тут обнаружил, что Читрадрива продолжает
потихоньку изучать его сущность.
- И что ты на это скажешь? - спросил он после длительной паузы, когда
гандзак, наконец, удовлетворил своё любопытство.
- Что я не ошибся в своих предположениях. Теперь ты гораздо более могучий
колдун, чем я, жалкий анах.
Карсидар вздрогнул.
- Кан, шлинасехэ, анахум йеш шнэйм кэшфем, - невозмутимо подытожил
Читрадрива, и Карсидар вновь отлично понял анхито: "Да, мой принц, мы оба -
колдуны".
- Так вот, шлинасехэ, теперь ты можешь то, чего не может никто из
известных мне людей: свободно читать мысли.
- Но ведь и ты...
- Вовсе нет, тут ты ошибаешься. В большинстве случаев мне доступны лишь
самые общие переживания других людей, остальное же я угадываю, порой весьма
удачно - но это уже опыт, дело наживное.
- А как же наше мысленное общение?
- У нас с тобой особая связь. А с этими людьми у тебя ничего подобного
нет. Их язык тебе незнаком, ты сам признаёшь это. Тем не менее, ты отлично
понимаешь их речь - то есть, мысли, выраженные в словесной форме. Просто
удивительно, как ты не сообразил внушать им собственные мысли! Тогда бы между
вами вообще не осталось никакого недопонимания.
- Внушать?! Им?!
- Ну да, - как ни в чём не бывало, подтвердил Читрадрива. - Внушать.
Думаешь, что такое хайен-эрец? То же внушение, только в несколько иной форме. А
ты и это можешь - ведь заставил же Менке выдавить себе глаза и броситься в
костёр. И у того дикаря жизнь забрал. Как? Да просто заставил его испустить
дух! Вот так-то. К тому же ты только что бросил на ходу: "Ладно, поехали".
Думаешь, Михайло не понял тебя? Отлично понял! Только не придал этому значения.
- Чёрт возьми!.. - пробормотал Карсидар.
- Но у тебя нет никакого опыта в подобных делах. Ты уже повёл себя
странно, показав, что прекрасно понимаешь этих урусов или русичей, как они себя
называют, в то же время продемонстрировав неумение говорить на их языке.
Впрочем, новичку простительны даже более серьёзные промахи, нежели этот.
Всякому начинающему колдуну, а тебе особенно, нужен толковый учитель.
"И твоим учителем буду я, - мысленно продолжал Читрадрива. - Постепенно я
научу тебя контролировать свои способности, умело обращаться с ними. Но
кое-чему ты должен научиться прямо сейчас, без промедления".
- И чему же? - полюбопытствовал Карсидар.
- Надо уметь удерживаться от соблазна проникать в мысли людей слишком
глубоко. - Читрадрива обернулся к Карсидару и выразительно посмотрел на него.
Отряд как раз проезжал мимо очередного обгоревшего трупа. - Как ты думаешь, чем
вон тот дикарь провинился перед тобой? Именно тот. Конкретно.
Карсидар глубоко задумался. Но чем дальше, тем непонятнее становился для
него мотив ненависти. Спустя пару минут он вынужден был признать, что ненавидит
татар инстинктивно.
- Как же так, шлинасехэ? Ведь ты встретил и этих плосколицых, и их врагов
всего несколько часов назад. Отчего же ты люто ненавидишь татар, а к русичам
испытываешь дружеские чувства? Только ли потому, что первые обращались с тобой
хуже, чем вторые, или на то есть иные, более веские причины?
Карсидар потерянно молчал.
- Ну, так послушай, что скажет тебе твой ривэ, твой наставник. Случилось
то, о чём я догадывался давно, да и ты уже заподозрил. Серьга, которую ты носил
в ухе, в значительной степени оберегала других от тебя, не давала твоим
способностям проявиться в полной мере. Вспомни, с каким трудом я пытался
обучить тебя кое-каким штучкам, пока мы странствовали по Люжтенскому княжеству.
И сравни свои тогдашние успехи с достигнутым тобой в считанные секунды. Небо и
земля, мой принц, небо и земля! Дурак Менке себе на горе отделил защиту от
твоего тела. И ты мигом воспользовался обретённой способностью проникать в
чужие мысли.
Вспомнив результаты своего проникновения в мысли дикарей, Карсидар
содрогнулся от отвращения и новой волны захлестнувшей его ненависти. Заметив
это, Читрадрива кивнул:
- Вот именно, шлинасехэ. Если проникнуть слишком глубоко в мысли людей,
возникает немалая опасность соприкоснуться с тёмной стороной человеческой
натуры, каковая имеется у всех нас без исключения. Почему так, спросишь? На сей
счёт есть разные мнения. Говорят, например, что, кроме собственно души, внутри
человека поселяются порождения тьмы, злые духи. Этому скопищу сутей тесно в
одном теле, они сражаются друг с другом, от чего возникает внутреннее смятение,
душевный разлад. Между прочим, об этом говорил мне один лекаришка-гохи, не
ведавший, что на самом деле я колдун-гандзак. В противном случае он вряд ли
стал бы откровенничать со мной. Как ты думаешь?
Карсидар лишь тоскливо вздохнул. О боги, как далеко осталось всё это -
Орфетанский край, Люжтенское княжество, обычные, то есть привычные люди и
названия вещей... Теперь они едут невесть куда на верном Ристо, двое чужаков в
чужой стране, со всех сторон их окружают конвоиры, которые настороженно
прислушиваются к незнакомой речи.
- Тем не менее, - продолжал Читрадрива, - слова лекаришки пошли мне на
пользу. Я-то знал, что если хорошенько представить себе что-либо и держать это
в голове, невольно начинаешь сживаться с такой мыслью, привыкаешь к ней. А
когда проникаешь в душу другого человека чересчур глубоко, очень тесно
соприкасаешься с ней, то помимо воли начинаешь считать его мысли своими
собственными. Своими, шлинасехэ! Ясно? Это та же самая вторая натура в твоём
теле. Та же раздвоенность. Думаешь, твоя настоящая душа допустит существование
непрошеного гостя? И не надейся! Вот и выходит, что истинная душа в этом случае
начинает люто ненавидеть того, в чьи мысли ты вторгся слишком глубоко. Как раз
это и произошло между тобой и татарами. Тем более, что их было много, и тем
более, что они оказались настроенными агрессивно. Да копни поглубже души этих
вот русичей - думаешь, по-другому выйдет? У каждого внутри немало грязи,
каждого есть за что ненавидеть... Да дело вообще-то и не в душевной грязи. То
бишь, не только в ней. Просто любой "не-ты" - это в самом деле не ты, это
чужак. А чужака ты мигом отторгнешь. Так что твоим новым "приятелям" повезло,
что ты сильно ослабел и порядком растерялся после столкновения с татарами,
иначе бы и этим добрым молодцам не сносить головы.
- Что же делать, - в отчаянии проговорил Карсидар.
- Главное, не волнуйся понапрасну. Волнение - плохой помощник. Как наёмный
воин ты должен знать, что в схватке хладнокровный одерживает верх над нервным.
- Легко сказать! - воскликнул Карсидар. - Ведь мы даже не знаем, куда
угодили и чего ожидать от этого проклятого места. Мне вот ни за что ни про что
ухо отхватили...
- За что ты, между прочим, должен быть благодарен старому толстяку, -
Читрадрива саркастически хмыкнул. - Что же до места, в котором мы очутились...
Да, это вопрос! Признаться, я ожидал от Риндарии большего... ты понимаешь, в
каком смысле. Ожидал встретить здесь своих. Вернее сказать, наших. - И
Читрадрива хитро усмехнулся, искоса взглянув на Карсидара, которого по-прежнему
коробило (хоть и не так сильно, как вначале), когда его причисляли к гандзакам.
- А здесь что? Судя по твоему описанию и по виду трупов, лица которых остались
необожжёнными, дикари явно не принадлежат к нашему народу. Эти русичи или урусы
больше подходят на роль родственничков, да беда в том, что они совершенно не
понимают анхито, а это, согласись, подозрительно.
- Даже "хайаль-абиров" не видно, - поспешил вставить Карсидар.
Читрадрива улыбнулся.
- Всё же, несмотря на поразительные способности, тебе не мешает поучить
анхито. "Хэйаль-габир" - это единственное число, а множественное будет
"хэйлэй-габир". Впрочем, это дела не меняет. Русичей слабаками не назовёшь, но,
если ты утверждаешь, что они не "могучие солдаты", значит, так и есть. Да и
страна...
Читрадрива повёл кругом рукой, указывая на уже очистившуюся от тумана
раздольную степь. Только на самом горизонте маячили леса, да опять же - в
отдалении слева всё ещё держалась смутная дымка.
- Где горы, интересно знать?! Мы же блуждали по горам, потом нырнули в эту
проклятую пещеру - и вдруг перед нами плоская, как стол, равнина! Там, где
туман, похоже, река. Ну, лесок паршивый вдали виднеется. Но где скалы,
пропасти, ущелья...
- У меня это тоже в голове не укладывается, - согласился Карсидар.
- Знаю, - подтвердил Читрадрива. - Но это ещё полдела. Ведь ты, наверное,
заметил, что ни татары, ни русичи совершенно не пользуются хоть чем-то похожим
на хайен-эрец или чтение чужих мыслей. Ты в одиночку разгромил приличный отряд
этих малорослых дикарей, и их враги не только сильно зауважали тебя, но и,
заметь, стали побаиваться.
Карсидар вздохнул. Всё это было истинной правдой, да вот только как с
этими внезапно пробудившимися способностями жить дальше?..
- А ты думал, легко быть колдуном? Травки насыпал, ручкой махнул,
заклинание прошептал, и готово дело? - ехидно спросил Читрадрива. Однако в
голосе его явственно чувствовалась то ли какая-то тоска, то ли огромная
усталость.
Карсидар промолчал.
- Вот то-то и оно, что нет. Подобные представления - типичное для гохи
заблуждение. Прежде чем начать колдовать, стоит двадцать раз подумать,
шлинасехэ. Да и кроме того, все эти штуки бьют не только по врагу, но и по тебе
самому. Сильнее ударишь - сильнее ударит тебя. Ты, можно сказать, не глядя
уложил небольшое войско, но, словно в отместку, теперь все покойники точно
восстали к жизни и набросились на тебя. Разве нет?
Карсидар вздохнул. Он действительно чувствовал себя таким разбитым, как
будто много дней подряд сражался с каждым из сожжённых в голубом огне
плосколицых воинов.
- Так значит, нельзя делать то, что я сделал? - спросил он грустно. -
Зачем тогда вообще умение делать что бы то ни было лучше других...
- Можно, - возразил Читрадрива. - Можно. Только - повторяю! - умеючи. И
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг