отношения в их отряде и, по крайней мере, мирно дойти до Риндарии. И то
неплохо. Но сейчас не это главное. Всё это мелочи. Читрадриве предстоял
серьёзный разговор с Карсидаром - пора вербовать в свои ряды настоящего насехэ,
то бишь принца.
Поэтому, бросив последний взгляд на лучившийся искристым светом камень
перстня, Читрадрива спрятал его обратно в кармашек пояса и направился к дому,
где Эдана совала в руки Карсидару громадную гроздь лилового винограда, а тот
лишь слабо отнекивался, утверждая, что терпеть его не может и признаёт
пригодным к употреблению лишь один виноградный продукт - вино. При этом Векольд
молча похлопывал его по плечу, как бы подталкивая к согласию, а Чаток нервно
цыкал сквозь стиснутые зубы.
- Бери виноград, и пойдём. Разговор есть. - По своему обыкновению
Читрадрива действовал прямо, без всяких уловок.
- Вот и я говорю, чтобы взял, - женщина послала Читрадриве застенчивую
улыбку, благодаря за поддержку.
- Если не мать даст, то кто ж ещё, - поддакнул Векольд, но тут же перевёл
разговор на интересующую его тему: - Тем более, что вы уходить собрались, как я
понял. Не знаю, в какие далёкие земли вы забредёте, а такого винограда, как у
нас, в Толстом Бору, не сыскать нигде.
- И ты так любил его, когда был маленьким! - умилённо заворковала Эдана. -
Бывало, выбежишь из дома сюда, на это самое место и как крикнешь: "Има, давай
анавим!" Забавное такое слово. И ножкой так забавно топал...
"Да, анвем - это виноград", - подтвердил мысленно Читрадрива.
"Но я действительно не люблю его", - подумал Карсидар.
"Неважно, всё равно возьми", - велел Читрадрива, а вслух сказал:
- Ты прав, почтенный Векольд, мы действительно собираемся в дорогу,
поэтому нам нужно кое-что обговорить.
Эдана огорчённо вздохнула, губы Чатока дрогнули, хотя так и не сложились в
довольную ухмылку. А старик медленно проговорил:
- Ну, не знаю, не знаю... Могли бы подольше задержаться, дорога от вас
никуда не убежит...
И добавил оживившись:
- А теперь идёмте к столу. Жена таких лакомств наготовила! Шелинасих... то
есть Карсидар... Давай. И ты заходи, Дрив. Как-никак, прощальный обед
получается.
- Ничего, мы ещё поужинаем сегодня и завтра с утра поедим, - поспешил
утешить его Карсидар, но старик отвернулся и пробормотал что-то неразборчивое.
- Идите, идите, - сказал Читрадрива. - Мы скоро присоединимся к вам. А
пока позовите к себе Пеменхата, он никогда не против того, чтобы поесть.
- Да, конечно, - отозвался Векольд и скрылся в доме.
За ним последовали Чаток и Эдана.
- Хорошие они люди, - протянул задумчиво Карсидар. - Жаль, что так неловко
получается: утратили они сына, сколько лет уже прошло, вдруг он нашёлся - и
раз! Уезжать пора. Вновь сын исчезает.
Кажется, ситуация не на шутку растрогала его.
- Надеюсь, всё случившееся не повлияет на твоё первоначальное решение
отправиться на поиски Риндарии, - спокойно сказал Читрадрива, взял из рук
Карсидара гроздь винограда, принялся отщипывать ягоды и отправлять их одну за
другой в рот. - Гм, неплохой сорт... Что ты скажешь на это?
- Ты про Ральярг или про виноград? - спросил Карсидар, рассматривая
собеседника в упор.
- Про Риндарию, ясное дело. - Читрадрива повернулся, зашагал по тропинке,
ведущей к колодцу и мотнул головой, приглашая следовать за собой. Вот сейчас
самое время приступать к серьёзному разговору, решил он и сказал: - Только вот
что, насехэ, пора бы тебе начать называть вещи своими именами. Проще говоря,
изучить анхито и обычаи твоего народа. А по-нашему никакого Ральярга нет,
по-нашему есть Риндария. Ты понял, мой принц?
Всем нутром он ощутил, как в душе Карсидара медленно закипает гнев.
Правда, он так и не разразился горькой тирадой. Карсидар мог протестовать в
замке светлейшего князя, когда на основании промелькнувшего в его мозгу
туманного видения Читрадрива впервые заподозрил в нём урождённого анаха. А
сейчас крыть нечем, правда налицо - он действительно насехэ.
Карсидар долго не отвечал, а когда наконец совладал с возмущением,
произнёс сдержанно:
- Во-первых, не называй меня на свой манер, гандзак. Для этих людей я могу
быть Шелинасихом, ладно уж, они меня растили некоторое время. Но ты... для
тебя... Не надо, ладно? А во-вторых, у нас есть дела поважнее. Я тут
перекинулся парой словечек с Векольдом...
- Знаю, знаю, - бросил Читрадрива, лениво пережёвывая виноградинки. - Он
же только что уговаривал нас задержаться. Эдана тужит за милым приёмышем,
которого она рискует утратить почти сразу после того, как нашла, а Чаток ждёт,
не дождётся, пока ты пересечёшь границу княжества. Да и после этого, думаю,
долго не будет спокойно спать по ночам. Всё это довольно предсказуемо, а потому
малоинтересно.
- Я, кстати, не о том, - процедил сквозь зубы Карсидар. - Я пытался
разузнать у него что-нибудь про вход в Ральярг.
- И что? - с иронией в голосе спросил Читрадрива.
- Да ничего. - Карсидар вздохнул. - От одного намёка, что мы ищем
загадочную страну, Векольда аж перекосило.
- Ещё бы! Так он тебе и скажет про Риндарию. Это же страна колдунов, как
ты не понимаешь!
- Так оно и было, - подтвердил Карсидар. - Я пробовал возразить, что я
родом оттуда, поэтому, мол, мне и надо вернуться. Да только он ответил, что
неизвестно, почему и от кого я бежал, когда был ребёнком. Значит, в Ральярге не
так безопасно, как может показаться.
- Вот видишь, он не собирается говорить, - хмыкнул Читрадрива.
- Но его сын собирается.
Читрадрива остановился, повернулся на каблуках и удивлённо воззрился на
Карсидара. Однако в недоумении он пребывал всего несколько секунд, затем
рассмеялся, размахнувшись зашвырнул оставшуюся от виноградной грозди
обглоданную веточку подальше в кусты и воскликнул:
- Как же, как же! Чатоку не терпится избавиться от новоявленного
претендента на наследство. Тоже мне доброжелательный помощник!
- Зато дорогу покажет. Насколько я понял, мы отклонились на запад, но
совсем-совсем немного. Начало тропы, ведущей туда, лежит всего в нескольких
часах перехода от ближайшего виноградника...
- ...собранный с которого урожай нас непременно заставят сейчас
попробовать, - с невинным видом заметил Читрадрива, закатил глаза и причмокнул,
изображая удовольствие. И почувствовал, что Карсидара буквально замутило от
отвращения.
- Вот именно. К этому я и веду, - сказал он веско и смерил собеседника
взглядом с головы до ног. - Ты терпеть не можешь винограда, который в детстве
так любил. Ты боишься воды после того, как едва не утонул. До недавнего времени
ты вообще не мог говорить о серьге, которую тебе нацепили в детстве. Ты был не
в силах связно объяснить, отчего тебя тянет в Риндарию. И от некоторых слов на
анхито у тебя жутко болела голова. И поначалу Векольд с женой были тебе очень
неприятны. Как думаешь, что тут общего?
- Что общего? - Карсидар надолго задумался.
Осторожно проследив за его мыслями Читрадрива усмехнулся и, сжалившись над
ним, наконец сказал:
- Так вот, общее здесь может быть только одно. Я полагаю, что серьга в ухе
охраняет не только других от тебя, но и тебя от других. Вернее, тебя от слишком
сильного нервного напряжения. Сам подумай: маленький принц спасается из
Риндарии бегством, потеряв мать и всех близких ему людей. Он каким-то образом
попадает в предгорье, которым заканчивается на юге Люжтенское княжество и
прибегает в Толстый Бор. Здесь он осваивается у чужих людей, понемногу изучает
их язык; но как только жизнь налаживается, на хутор нападают дикари, мальчишка
бежит от них, падает в реку, его выносит течением в Зальду, плывя по которой он
достигает южных областей Орфетана... Верно, ты барахтался в воде целые сутки.
- Не знаю. Мой учитель нашёл меня на берегу. Я лежал по пояс в воде,
вцепившись мёртвой хваткой в какое-то бревно. Мы мало говорили об этом случае,
но, судя по словам учителя, я был едва жив... - Карсидар умолк и смущённо
кашлянул. Очевидно, воспоминания до сих пор давались ему с огромным трудом.
- Всё верно, - кивнул Читрадрива. - Итак, получается, маленький мальчик
дважды за довольно короткий срок подвергался смертельной опасности, не считая
остальных "мелочей". Серьга рассудила...
Он пристально посмотрел на Карсидара, проверяя, какое впечатление
произведёт на него одушевление колдовского с точки зрения гохи предмета.
- Серьга рассудила, что мальчику не снести такой нагрузки, и вычеркнула из
его памяти все опасные переживания. Под опасными я понимаю такие, которые могли
бы привести к воспоминаниям о реальной угрозе для жизни. Любил ли ты виноград,
имху Эдану или боялся утонуть, тебе нельзя вспоминать ни про то, ни про другое,
ни про третье. И вот ты уже не любишь ни виноград, ни эту женщину, а боязнь
перед глубокой водой у тебя ещё усилилась! Так же точно ты забыл, что случилось
с твоими близкими и откуда ты родом. В противном случае ты бы вспомнил
всадников-убийц и...
- А вот тут получается неувязка, - перебил его Карсидар. - Как же я смог
стать вольным мастером, если возненавидел оружие?
- Вспомни, с каким трудом давалось тебе обучение. Вспомни, как ты призывал
смерть на свою несчастную голову - и поймёшь, как нелегко досталось тебе
искусство владения мечом. А то, что ты всё же стал лучшим из лучших, говорит о
твоих замечательных задатках. Хоть мы ничего не знаем о твоём отце, я с
уверенностью могу сказать, что он наверняка был великим воином.
- Может быть, может быть, - нехотя согласился Карсидар.
- Наверняка так, - твёрдо сказал Читрадрива. - Но интересно то, что,
происходя из среды анхем или народа, близкого к нашему, ты должен относиться к
нам с неприязнью. И между прочим, так оно и есть. Вот ты обижаешься, когда я
называю тебя анахом или величаю титулом насехэ, а зря. Потому что ты
действительно принц.
- Но... - попытался возразить Карсидар.
- Никаких "но"! Взрослый может лгать, ребёнок - навряд ли. Поэтому
прекрати, наконец, упорствовать, мой принц.
- Но допустим, ты знаешь, что я... Ну-у... В общем, принц или что-то вроде
того, как ты говоришь, - уступил Карсидар. - Ладно. Но какой от этого прок? И
как доказать это остальным?
- Это уже дело другое. Пусть тебя волнует что-нибудь более приятное,
например, изучение анхито или наших сказаний.
- Но к чему мне это? - Карсидар был крайне изумлён.
Читрадрива решил, что он уже в достаточной мере "измаринован" намёками,
пора наконец приступать к основному, а потому сказал:
- Так вот, мой принц, я могу открыть тебе небольшую тайну...
В течение следующего получаса Читрадрива излагал Карсидару свои планы
насчёт постепенного выдвижения из среды анхем созданной и возглавляемой им
молодёжной группировки, сосредоточения власти в их руках, а затем установления
справедливого господства гандзаков над всем миром. Закончил он свою
пламенно-восторженную речь следующим пассажем:
- Сейчас анхем не живут, а влачат жалкое существование под пятой других
народов, гонимые, презираемые, оплёванные и оклеветанные молвой. Они и шагу не
смеют ступить за черту оседлости, которой мир отгородился от них. Пора нам
выйти за её пределы и установить своё справедливое господство от края до края
земли. Согласен ли ты со мной?
Нельзя сказать, чтобы Карсидар пришёл в восторг от блистательных
перспектив, нарисованных Читрадривой. Ну, ничего, это он сначала не в
восторге...
- Знаешь, а ведь это... - Карсидар скрестил руки на груди и нервно
забарабанил пальцами по бицепсам, напрягшимся под курткой. - Это попросту
глупо!
- Почему? - удивился Читрадрива.
- Бывали и прежде случаи, когда короли рвались к господству над миром.
Бывали, и не раз. Только уже давно, - пояснил Карсидар и добавил разочарованно:
- Собственно говоря, к этому стремится каждый монарх. Безнадёжное занятие. Не
ты первый, не ты последний.
Читрадрива лишь презрительно хмыкнул.
- Это история королей-гохем. Среди них не было ни одного нашего. А
легенды, между прочим, гласят, что у анхем были прежде свои собственные
правители, и жилось при них хорошо и справедливо.
- Легенды... Сказки всё это. А сказки врут! - запальчиво воскликнул
Карсидар. - Не бывает абсолютно хороших и добрых правителей. Не тебе, гандзаку,
это утверждать, не мне, мастеру, слушать. Даже самый мелкий барончик, который и
в подмётки не годится королю, способен содрать с живого гандзака шкуру.
Помнишь, как тебя покойный Ромгурф из темницы вытащил? То-то! Да и мастера у
владык не в почёте. Моя голова вон целую кучу золота стоит, Пеменхат считать
устал. Думаешь, если князь Люжтенский нас хорошо принял, то и все они такие? А
как же Торренкуль? За какие-то полчаса нас объявили вне закона и подожгли, как
лисиц в норе! Разве забыл? Вот такие они, правители. Одной рукой ласкают,
другой жилы выматывают. Понял?
- Понять-то я понял, много ума тут не требуется. - Читрадрива провёл рукой
по ветвям ближайшего куста, помолчал и сказал спокойно: - В общем, всё ясно.
Болван ты, мой принц.
- С чего это ты взял? - насмешливо спросил Карсидар, пытаясь скрыть обиду
под маской иронии.
- Да так... - Читрадрива повертел в воздухе растопыренной пятернёй. - Ты
тут рассуждаешь о королях вообще, а не в частности. А представь только, что на
трон сядет не какой-то там неизвестный тебе злобный тиран, а... ты сам.
- Я?! - изумился Карсидар. - Я взойду на трон?!
- Ты. Кто же ещё? - по-прежнему спокойно продолжал Читрадрива. - Или ты до
сих пор ничего не понял? Ведь ты принц.
- Глупости. Я мастер Карсидар, не более того.
Читрадрива презрительно ухмыльнулся:
- Вот же довелось увидеть человека, которому предлагают неограниченную
власть, а он от неё отказывается! Неужели ты серьёзно?
- Вполне, - твёрдо ответил Карсидар.
- Но разве тебя устраивает этот мир? Разве тебе не хочется сделать так,
чтобы он стал хоть на каплю справедливее, лучше, добрее, честнее? А ведь ты
можешь, мой принц. Стоит тебе захотеть...
- Ну, знаешь ли, если я болван, то ты глупый мечтатель! - презрительно
фыркнул Карсидар. - Это как же ты переделаешь мир? Издашь закон, по которому
запрещается обижать слабых, что ли? Мастера занимаются изредка и такими
делишками, да только не слыхал я, чтобы дворяне приветствовали их усилия. Вот я
подшутил не так давно над сборщиком налогов в Бендри, и что? А просто виконт
назначил за мою голову какую мог награду! Вот тебе и справедливость.
- Ладно, не будем заниматься взаимными оскорблениями, выдумывая друг для
друга всякие обидные прозвища. - Читрадрива отломил от куста веточку, скомкал,
швырнул под ноги, затем расстегнул кармашек пояса, ловко вытащил перстень и,
поигрывая им перед носом Карсидара, сказал: - Но про эту штуку ты всё же забыл.
И если бы не моё предыдущее обещание, я назвал бы тебя болваном вторично. Да
простит меня мой принц... - и он отвесил шутливый поклон.
- При чём здесь кольцо? - Кажется, Карсидар действительно не понял всего.
- При чём колдовство?
Из вежливости Читрадрива не стал рыться в его мыслях, а просто сказал:
- Это, шлинасехэ, власть, притом огромная. Это колоссальное могущество.
Если ты станешь королём, то воспользуешься властью и могуществом, чтобы
покарать недовольных и отступников.
- Но ты пока не разобрался, как действовать перстнем.
Произнося эти слова Карсидар вздрогнул. По застарелой привычке он всё ещё
побаивался колдовства - или, по крайней мере, того, что невежественные люди
считали колдовством.
- Дай срок, и разберусь, - парировал Читрадрива.
- Да и как меня признают? Допустим, ты знаешь, что я этот... насехэ. А
другие ведь не знают.
- Опять ты за своё! - У Читрадривы слегка дёрнулся уголок рта. - Повторяю:
дай срок, и признают. Кроме того, перстень может помочь и в этом деле. Да ещё
серьга... Если она действительно охраняет других от тебя, как знать, вдруг ты
пожелаешь неограниченной власти, сняв её?
- Но она не снимается... - вновь попытался протестовать Карсидар.
- Третий раз повторяю: дай срок!
Читрадрива вплотную приблизился к Карсидару, упёр кулак ему в грудь и тихо
проговорил, почти прошептал:
- И кроме того, не думаешь же ты, что я брошу тебя на произвол судьбы!
Нет, мой принц, рядом с тобой всегда будет находиться верный учитель. Он
подскажет тебе в трудную минуту, как действовать.
- Другими словами, ты хочешь стать моей тенью. Чем-то вроде первого
министра при короле.
Читрадрива не удержался и слегка прислушался к мыслям Карсидара. Тот
напряжённо обдумывал предложение.
Ладно, пусть обдумывает. Не надо торопить его, поспешные решения в таких
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг