словно подтрунивая над моей беспечностью.
"Проклятый Оганесян! - с быстротой молнии промелькнуло у меня в
голове. - Он всё-таки перехитрил меня..."
- Здравствуйте, мисс, - произнёс незваный гость почему-то по-
английски. - Я вас давно жду.
Преодолев оцепенение, я тотчас выхватила из своей сумочки
парализатор. Незнакомец среагировал на это мгновенно: вскочил с дивана,
будто подброшенный пружиной, проворно уклонился от выстрела и резким
взмахом ноги выбил из моей руки оружие. Затем перешёл от каратэ к
вольной борьбе, повалил меня на пол лицом вниз, а сам уселся сверху, не
позволяя мне подняться.
- Вот чёрт! - несколько растерянно пробормотал он всё на том же
английском. - Надо же, как нехорошо получилось... Что с вами, мисс?
Разве вы не поняли, кто я?
- А как я могла понять? - ответила я, повернув голову вбок, чтобы в
рот не забивался пушистый ворс ковра. - Вы же не представились.
- Но ведь... - Незнакомец осёкся. - Ага! Значит, Лайонел был прав!
Я понятия не имела, кто такой Лайонел и насчёт чего он был прав. Я не
знала даже такой элементарной вещи, как имя человека, который ткнул меня
лицом в ковёр. Ясно было только одно - он не киллер. Во-первых,
незнакомец говорил по-английски с отчётливым британским акцентом, а
киллер Оганесяна, если бы ему взбрело в голову заговорить на этом языке,
наверняка говорил бы с акцентом армянским. Во-вторых же, киллер вообще
не стал бы балясничать со мной, а выстрелил бы сразу, как только я
вошла. И в-третьих, в-последних, с Оганесяном я рассталась меньше часа
назад, и тогда у него даже в мыслях не было посылать своего человека в
космопорт. А чтобы пробраться в ангар, минуя бдительную охрану, и
проникнуть в поставленную на сигнализацию яхту, требовалось достаточно
много времени.
Так что мой таинственный посетитель не был посланцем Оганесяна. Кем
он был и что здесь делал - оставалось загадкой. Но убивать меня он не
собирался, иначе уже убил бы. Да и насиловать тоже - это я поняла и по
его репликам, и по тому, как мягко, чуть ли не нежно, он сделал мне
подсечку, а сейчас прижимал к полу очень бережно, стараясь не причинять
лишнюю боль.
Убедившись, что моей жизни и чести ничего не угрожает, я
почувствовала громадное облегчение. Хотя до полного спокойствия мне было
далеко: ведь я по-прежнему находилась во власти незнакомца, который (и
это было хуже всего) принадлежал к числу тех редких представителей рода
человеческого, которых я не могла "прочитать", чьи мысли и намерения
были для меня тайной за семью печатями. Таких людей я старалась
избегать, ибо в их обществе чувствовала себя слепой и беспомощной. Лишь
один-единственный раз я сумела близко сойтись с "нечитаемым" - но это
было исключение, лишь подтверждающее общее правило.
- Сейчас я отпущу вас, и мы спокойно поговорим, - сказал
незнакомец. - Прошу вас, не выкидывайте никаких фортелей. Ведь если бы я
хотел причинить вам зло, то уже давно это сделал бы. Вы согласны?
- Да, - ответила я.
Его рука положила на ковёр рядом с моим лицом прямоугольную
пластиковую карточку, затем он встал с меня, отступил на несколько шагов
в сторону и подобрал с пола мой парализатор.
Я приподнялась на локтях и первым делом посмотрела на оставленную им
карточку. Это было служебное удостоверение Интерпола, выданное на имя
специального агента Генри Д. Янга, сотрудника Управления по борьбе с
организованной преступностью. Бородатое лицо на фотографии в общих
чертах совпадало с лицом стоявшего передо мной человека.
Первое, что пришло мне в голову при виде удостоверения, была мысль,
что мой отец наконец-то решился обвинить меня в краже. Однако я сразу
отбросила эту версию как несостоятельную. Я вовсе не хочу сказать, что
мой родитель неспособен засадить свою единственную дочь за решётку, ещё
как способен - хотя бы для того, чтобы наказать меня за "непослушание",
заставить унижаться перед ним, просить прощения, клятвенно обещать ему,
что я стану хорошей девочкой и больше не буду огорчать папочку. Но вряд
ли ради этого он стал бы рисковать собственной свободой - а в своём
прощальном письме я ясно дала ему понять, чтo' его ожидает, если он
вздумает преследовать меня. И он прекрасно знал, что это не пустые
угрозы.
Впрочем, если даже допустить, что речь всё-таки идёт о тех семи
похищенных миллионах, то в этом случае меня бы просто арестовали местные
копы по ордеру Интерпола. Я слишком мелкая рыбёшка, чтобы за мной
посылали специального агента, тем более из Управления по борьбе с
организованной преступностью. Скорее всего, я интересовала их как
возможный источник информации о моём отце - уж он-то вполне отвечал
профилю Управления и заслуживал внимания даже не одного, а целого
десятка специальных агентов.
Я медленно встала на ноги и убедилась, что со мной всё в порядке,
разве что немного побаливало запястье, куда пришёлся удар ногой.
- Рада с вами познакомиться, сэр, - сказала я, возвращая Янгу
удостоверение. - Ну, не то чтобы я готова кувыркаться от радости, но всё
же меня успокаивает, что вы не грабитель и не убийца.
Он что-то невнятно пробормотал в ответ, взял левой рукой
удостоверение и неловко сунул его во внутренний карман своего пиджака.
Только тогда я заметила, что его правая рука безвольно свисает вдоль
туловища.
- Ах! Так я всё же задела вас?
Янг утвердительно кивнул:
- К счастью, у вас был не пистолет, а всего лишь парализатор.
- На Арцахе ношение смертельного оружия для частных лиц запрещено, -
объяснила я, направляясь в угол кают-компании, где находилась аптечка
экстренной помощи. - А я привыкла уважать законы.
Ясное дело, я не стала говорить, что с некоторых пор, вне зависимости
от местных законов, не ношу при себе оружия, способного убить человека.
Пять лет назад я попала в одну переделку и едва не погибла из-за того,
что у меня был плазменный пистолет, которым я никак не решалась
воспользоваться. А из парализатора я стреляю без всяких колебаний.
Достав из аптечки инъекционную ампулу с синергином, я вернулась к
Янгу и сделала ему укол в парализованную руку. Секунд через десять
лекарство начало действовать, он пошевелил пальцами, а затем принялся
энергично чесать зудевшее предплечье.
- Благодарю вас. Я уже в норме.
- Отрадно слышать, - с некоторым сарказмом промолвила я и опустилась
в кресло. - Надеюсь, теперь вы поведаете мне о цели вашего визита?
- Да, разумеется, - ответил Янг, усаживаясь обратно на диван. - Не
буду с вами юлить, мисс Ковалевски...
- Не "Ковалевски", а "Ковалевская", - поправила я. - В отличие от
бесполого английского, в моём родном языке существуют родовые формы
прилагательных. А поскольку я женщина, то извольте произносить мою
фамилию соответственно.
- Воля ваша, мисс Ковалевская, - уступил Янг; на окончании он слегка
запнулся. - А может, вы позволите называть вас просто по имени -
Викторией?
Я безразлично пожала плечами:
- Как хотите. Мне-то что.
- Значит, договорились. Так вот, мисс Виктория, я не стану с вами
хитрить, а скажу прямо: мы нуждаемся в вашей помощи.
Вообще-то я ожидала чего-то подобного. Я даже была уверена, что
прозвучит слово "помощь". Моя догадка оказалась верна: Янг рассчитывал
получить от меня информацию. Возможно, с помощью шантажа.
Ах чёрт! И надо же было такому случиться, что он оказался
"нечитаемым"...
- Вы - это Интерпол? - на всякий случай уточнила я.
- Нет, не совсем. Сейчас я выступаю не как официальный представитель
организации, в которой имею честь состоять, а как частное лицо - от
своего собственного имени и от имени моего брата Лайонела. Мы хотим
предложить вам неформальное участие в одном очень важном расследовании.
"Вот здорово! - подумала я с невольным восхищением. - Как лихо он
загнул: "принять участие в расследовании". Причём не как-нибудь, а
неформально. Заложи своего папашу, анонимность мы гарантируем, и считай,
что ты никого не закладывала, а просто "участвовала в расследовании".
Может, они ещё и почётную грамоту мне выдадут, чтобы я могла повесить её
в рамочке..."
Я решительно покачала головой:
- Извините, мистер Янг, но мой ответ будет отрицательным. То, что я
не питаю никаких тёплых чувств к отцу, ещё не значит, что мне не
терпится увидеть его в тюрьме. Если он угодит в ваши сети, я и пальцем
не шевельну, чтобы помочь ему, но и топить его не стану. Мне ни к чему
лавры Павлика Морозова - был такой персонаж в истории двадцатого века, и
его судьба весьма поучительна. Очень сожалею, что вам пришлось напрасно
проделать такой долгий путь.
Несколько секунд Янг смотрел на меня с откровенным недоумением, затем
его лицо расплылось в широкой улыбке:
- Вот теперь-то я верю, что вы не читаете мои мысли!
Между нами повисло молчание. Я смотрела на Янга широко распахнутыми
глазами, не в силах выдавить из себя ни единого слова. Меня охватила
паника. Я не знала, что на уме у моего собеседника, не знала, как
реагировать на его реплику - была ли это шутка, просто констатация
очевидного факта, или же он что-то подозревал, о чём-то догадывался. По
выражению его лица мне трудно было судить, насколько серьёзно он
говорит. Я вообще плохо разбиралась в мимике, жестах, интонациях и
других внешних проявлениях человеческих эмоций. Для меня такое умение
было столь же бесполезным, как для городского жителя способность
ориентироваться по следам и добывать огонь с помощью трения. Овладеть
подобными навыками, в принципе, нетрудно; вся проблема в том, что при
отсутствии постоянной практики они быстро теряются. А за свою жизнь я
лишь однажды тесно общалась с "нечитаемым" - но это было недолго, и с
тех пор прошло уже три года.
- Что... о чём вы говорите? - сбивчиво спросила я, когда ко мне
вернулся дар речи.
- Вы знаете, о чём, мисс Виктория. Нам - мне и Лайонелу - известна
ваша тайна.
- Какая?
- Что вы умеете читать мысли.
И снова воцарилось молчание. Моё сердце сжал ледяными тисками страх.
Я потрясённо смотрела на Янга, а он смотрел на меня со спокойным, даже
каким-то отстранённым любопытством. Я понимала, что он не блефует. Он
действительно знал мой секрет. Во всяком случае, подозревал, а теперь
убедился, что его догадка верна. Столкнувшись с "нечитаемым", я
совершенно растерялась и не смогла надлежащим образом прореагировать на
его слова о чтении мыслей. Я с головой выдала себя своим поведением - уж
он-то, в отличие от меня, прекрасно разбирался во всех внешних
проявлениях чувств и эмоций. Будь разум Янга открыт для меня, этого ни
за что не случилось бы. Я бы сразу узнала о его подозрениях и отыскала
бы способ развеять их. Ведь даже в самой твёрдой уверенности всегда
кроется зёрнышко сомнения - нужно только найти его и дать ему прорасти.
Однако мне не повезло: меня заподозрил человек, чьи мысли были для меня
тайной за семью печатями...
Наконец Янг сунул руку в карман, достал оттуда конфету в яркой
обёртке, развернул её и отправил себе в рот. Затем, спохватившись,
спросил:
- Вас угостить? У меня много.
Сделав над собой усилие, я натянуто улыбнулась:
- Нет, спасибо. Я не ем сладкого, боюсь пополнеть.
- А я вот пристрастился. Годами пытался бросить курить, но ничего не
получалось - чувствовал какой-то дискомфорт. В конце концов жена
предложила мне сосать леденцы, чтобы было чем занять рот. Я попробовал -
и с тех пор поедаю их тоннами.
- И как, помогает?
- Да вроде бы. - Янг с хрустом разжевал леденец и проглотил его. - Но
не всегда. Сейчас, например, я... Ай, ладно! Вы не против, если я
закурю?
- Пожалуйста. - Я вскочила с кресла и принесла пепельницу.
Тем временем он достал сигарету, раскурил её и с явным наслаждением
вдохнул дым.
- Сегодня, я полагаю, можно отступить от правил. У нас складывается
очень нелёгкий разговор. Я ведь не ожидал, что мне придётся что-то
доказывать вам, объяснять. Думал, что вы просто прочитаете мои мысли и
всё поймёте.
- И вам не было страшно? - спросила я, решив, что возражать
бессмысленно. Судя по всему, вопрос о самом наличии у меня
телепатических способностей Янг считал закрытым и возвращаться к нему не
собирался. - Вы не боялись явиться предо мной во всей наготе ваших
помыслов?
- Конечно, боялся, - откровенно признался он. - Но наши с Лайонелом
намерения в отношении вас честны и искренни, в них нет никакого подвоха,
мы просто хотим предложить вам использовать свои уникальные способности
во благо мира и человечества. А что касается глубоко личного - интимных
переживаний, всяких там скелетов в шкафах, кучи грязного белья... - Он
непроизвольно поёжился. - Вы же давно к этому привыкли, так ведь? И вряд
ли я хуже большинства людей, с которыми вам приходилось сталкиваться.
Честное слово, я была поражена его хладнокровием. На свете найдётся
мало людей, которые добровольно предстанут перед телепатом, образно
выражаясь, сунут голову в пасть льва, даже если за это им посулят
золотые горы. А Янг, к тому же, дал мне понять, что его визит не
преследует никаких личных целей, что он делает это не корысти ради, а
"во благо мира и человечества"... Как мне хотелось хоть на секунду
заглянуть в его мысли и убедиться, что он не лукавит. Оставалось лишь
надеяться, что его брат Лайонел не принадлежит к породе "нечитаемых".
- Кстати, - сказала я, - а где же тогда ваш брат?
- До недавнего времени поджидал вас в гостинице, а минут за десять до
вашего появления связался со мной и сообщил, что вы выселились из
номера. Сейчас он едет сюда, чтобы присоединиться к нашей милой беседе.
Вообще-то именно Лайонел, как старший из нас, должен был первым
встретиться с вами. Меня же он отправил сторожить вашу яхту, чтобы вы,
случаем, не ускользнули. И, как видите, правильно сделал. Ведь мы уже
дважды упускали вас: на Иллирию прибыли через два дня после вашего
отлёта оттуда, а с Килиманджаро вы улетели прямо перед нашим носом, пока
мы выясняли через справочную службу, где вы в данный момент находитесь.
Так что на сей раз мы решили подстраховаться.
- Понятно. Значит, вы действуете в одиночку? То есть, вдвоём?
- Да, мисс. Как я уже говорил, ваша тайна известна только мне и
Лайонелу. И мы не собираемся разглашать её, так как прекрасно понимаем,
что за сим последует.
Я тоже это понимала. Даже слишком хорошо понимала. Время от времени
мне снились сны, в которых за мной охотилась вся Галактика. Одни, и
таких было большинство, стремились просто убить меня, другие - посадить
в клетку и проводить надо мной опыты, чтобы раскрыть секрет моей
телепатии, третьи хотели использовать меня в политических, коммерческих
и тому подобных целях, а четвёртым - и это было самое кошмарное -
требовался мой генетический материал для выращивания клонов, из которых
они собирались сделать покорных рабов-телепатов, годных для
промышленного, военного и политического шпионажа. Когда я поняла, что
Генри Янг знает о моих способностях, меня, наряду со страхом, охватило
чувство обречённости, слепой покорности судьбе. В глубине души я уже
давно смирилась с тем, что моя игра не может продолжаться до
бесконечности; рано или поздно я потеряю бдительность и допущу ошибку,
которая приведёт к моему разоблачению. Правда, я не ожидала, что это
произойдёт так скоро...
- А как вы вообще меня вычислили? - поинтересовалась я.
- О, по чистой случайности. Всё началось с Тамерлана Литвина по
кличке Классик, арестованного на Рутении два с половиной года назад
благодаря информации, полученной из анонимного источника. Сведения были
настолько подробны и убедительны, что местной полиции удалось без труда
собрать все необходимые улики. Вот связи с этим делом вы и попали в поле
моего зрения
- Ага, - кивнула я. - У меня было такое впечатление, что на Рутении я
сработала не совсем чисто. И на чём же конкретно я погорела?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг